— Конечно можешь. Но они не будут жить вечно. У меня было много детей, и теперь много потомков. Но я не стал им продлевать жизнь. Это мой выбор столько жить, как и твой. Ты хочешь предложить ей написать портрет? Она сирота?
— Нет.
— Она может не согласиться. Ну, потом поговорим об этом. Я немного занят, — он запрокинул голову простонав. — Ох уж эти вейлы!
— Ладно, не буду тебе мешать. До связи.
Он молча отключился, и я ни о чем не думая провалился в сон. Счастливые люди легко засыпают.
========== Обучение и рождество с Дорианом. ==========
После дня рождения Гермионы мы часто оставались в покоях Салазара. Слизерин был бесконечно рад новым собеседникам, мы представили ему Рона, и Сал принялся ему объяснять проблемы магии и невозможности ее разделения на тьму и свет. Рон заметил, что я именно Темный князь. Слизерин сказал на это, что свет намного хуже тьмы. Он ослепляет все чувства, мысли. Тьма ласкает и защищает. Но в идеале эти два направления должны быть едины. Иначе волшебник будет полусумасшедшим. Думаю, не надо говорить, кого можно взять в пример.
Дни шли, учеба тянулась. Снейп каждый урок просил ему ассистировать. У нас с ним был нейтралитет, видимо он перестал обижаться на меня, после инцидента с омутом памяти. Даже Малфой молчал. Хотя это выглядело странным. Мне казалось, что Драко не изменить, но видимо что-то его напугало, раз он ведет себя так, как будто за ним следят. Он постоянно озирался по сторонам, грубил своим друзьям, профессорам. Но нас обходил стороной. Мы много раз обсуждали его поведение и пришли к выводу, что он принял метку и получил какое-то задание. А нас не трогает по причине помешанности Темного Лорда на мне и его желание меня убить лично.
В общем, все шло своим чередом. Приближалось рождество. Я сообщил Дамблдору, что мы с Гермионой уедем на праздники в мой замок. Как ни странно, он не стал возражать, сказав, что в моем замке будет безопасней, ведь его в Хогвартсе на каникулах не будет. Гермиона нервничала, она знала, что в мой замок прибудет Дориан. Правда тот был недоволен, и сказал, что будет там не все каникулы. Для него магия моего замка слишком тяжела. Я не стал его уговаривать, главное, чтобы он познакомился с Гермионой и привез мой портрет.
В первый день каникул мы стояли в кабинете Снейпа и выжидающе смотрели на него. Он осмотрел нас своим внимательным взглядом, задержавшись на мне.
— Профессор Дамблдор просил проследить за Вашим перемещением. Он сказал, что на Хогвартс-экспрессе Вам ехать небезопасно и открытым мой камин для Вас. Я хотел бы знать в какой замок вы направляетесь, и оставить для меня камин, в случае необходимости я приду на помощь, — спокойно пояснил нам профессор.
— А что может случиться, Профессор? В моем замке не может ничего случится. Его веками не могли найти и еще века не найдут, — немного напрягшись, спросил я.
— В случае, если вам понадобятся зелья. И врач. Нельзя быть уверенным хоть в чем-то, мистер Поттер. Или лучше, Князь? — резко спросил меня он.
— Вам рассказал, Директор, — я зло взглянул на него и выпустил немного силы.
— Спокойней, Поттер. Дамблдор рассказывает мне все. Я хотел сказать, что я рад, что Вы теперь вне опасности от крестража.
— Вы рады? — я был ошарашен. Вот этого я точно не ожидал.
— Я когда-нибудь Вам объясню почему. Вы добились успехов в защите разума и теперь не связаны с Реддлом. Я рад этому, правда, жаль, что это не моя заслуга.
— Почему? Вы помогли. Как только ушел осколок души Тома, у меня появились барьеры и я стал заниматься так, как вы учили. Видимо он мешал моему разуму защищаться.
— Об этом мы не думали. Что же, я рад. Хороших каникул, мистер Поттер. Мисс Грейнджер.
Мы взяли дымолетный порошок и вошли в камин вместе, я громко проговорил адрес, чтобы услышал Снейп. Мы перенеслись в каминный зал. Гермиона вышла, оглядываясь. Зал был достаточно темный. Пол был выстелен черным мрамором, стены были разрисованы разными картинами, сочетающимися между собой, но выполненными в черно-белой гамме. Потолок был высоким, и его украшала люстра с факелами. Герми восхищенно оглядывала помещение. Я улыбнулся ей и подозвал Добби.
— Что может сделать Добби для Гарри Поттера? — пропищал эльф.
— Добби, а ты хотел бы служить в моем замке? — с любопытством поинтересовался я.
— Добби хочет служить великому Гарри Поттеру! — подобострастно проговорил эльф.
— Я нанимаю тебя за галеон в неделю и выходной в месяц. Нужно что-то сделать еще? — улыбаясь, спросил я.
— Вы должны позволить мне использовать магию замка. Это необходимо для жизни домовика, — тихо проговорил он.
— И как это сделать? — спросил я. Об этом я не знал.
— Вы должны дать мне одежду и сказать, что принимаете меня во служение своему роду.
Я снял мантию и протянул ее Добби.
— Я принимаю домовика Добби во служение роду Певерелл. Да будет так.
— Добби принимает службу роду Певерелл.
Вокруг нас сгустилась магия, и направилась в Добби. Он стал одет в черную аккуратную одежду с гербом моего рода. Гермиона пораженно на это смотрела.
— Добби, то есть вы служите волшебникам, потому что вам необходима их магия для жизни? — пораженно спросила моя невеста.
— Да, мисс Грейнджер. Без магии волшебников мы сами не можем колдовать и живем очень мало. Чем сильнее семья, тем сильнее домовик и тем дольше он живет.
— Спасибо за информацию, Добби. Кажется, домовики меня не любят за мои идеи, — тихо прошептала она.
— Мисс очень добрая, домовики ее любят, но они не хотят свободы. Работа на волшебников - это ничтожная плата за нашу жизнь.
— Хорошо, Добби, можешь приготовить ужин, тут все под стазисом, и уборка пока не нужна, — улыбаясь, сказал я.
— Добби сделает, Князь! — он, щелкнув пальцами, исчез.
Мы переглянулись с Гермионой, и я потянул ее за собой в хозяйскую часть замка.
— Ты не против жить со мной в одной комнате? — спросил ее я.
— Гарри, что за глупый вопрос? Надеюсь, ты не спросишь, против ли я делить с тобой одну постель? — смущаясь, спросила она.
— А ты не против?
Она отвесила мне подзатыльник, я возмущённо на нее посмотрел.
— Дурак. Я буду спать на тебе, с тобой, и ты во мне. Тебя устраивает такой ответ? — прошептала она мне в шею.
— Более чем. Но сначала мы переоденемся, не отвлекаясь друг на друга, встретим Дориана и пойдем ужинать.
С этими словами мы зашли в мою спальню. Она была достаточно темной. Пол был темно-синим, мягким. Стены были обиты деревом и синим сукном, в цвет пола. Так же было несколько картин с пейзажем в виде моря. Кровать была поистине королевских размеров. Над ней на четырех столбах был синий балдахин. Дерево было красивого орехового цвета. Что придавало комнате уюта. Прикроватная кушетка была такой же синей, будуар был выполнен из дерева, так же как двери в ванну и гардеробную комнаты. Гермиона радостно на меня посмотрела.
— Здесь чудесно, Гарри! — она с восторгом озиралась вокруг.
— Я рад, что тебе нравиться Гермиона. На тебя дом не давит? — поинтересовался я с легким беспокойством.
— В смысле, магия дома? Нет. Мне здесь очень уютно. Я чувствую себя защищенной, как дома, — с улыбкой ответила она.
— Это прекрасно. Это значит, что ты станешь Певерелл, когда мы поженимся! Слава богу, не Блэк.
— А почему не Блэк?
— Тогда бы род Певерелл остался бы без наследников. Так как лорд Блэк не может сталь князем. И леди Блэк не может родить князя. А княгиня Певерелл может родить и князя и лорда.
— Эй! Мы еще не поженились, а ты уже количество детей рассчитываешь, — недовольно проворчала она.
— Ну, я не хотел тебя обидеть. А сколько детей ты бы хотела? — осторожно спросил ее я.
— Двух или трех. И чтобы была небольшая разница в возрасте. Я всегда хотела брата или сестру, но родители не захотели. Я хочу большую семью. Главное, чтобы они мирно общались между собой.
Я подошел, обнял ее за талию, и легко поцеловал.
— Наши желания совпадают. Мы поженимся Летом. После моего дня рождения, — спокойно сказал я.
— Хорошо. Как раз, будет время все купить и подготовить! — с готовностью сказала она.
— Ты можешь взять каталоги и начать выбирать сейчас. Это будет магическая свадьба, там свои одежды, и свои правила, — ответил ей я с улыбкой. Она кивнула.
— Я читала. Я все знаю об этом, это превосходно.
— Ладно, через пять минут сработает портал Дориана, мы должны встретить его в каминной комнате.
— А почему именно там? — поинтересовалась она.
— Это единственное место, открытое для пространственной магии. Другие комнаты не позволят перенестись даже нам. Только домовик рода это может, но у них другая магия.
— Тогда понятно, почему ты выбрал Добби, — с улыбкой ответила она.
— Да, он верный.
Мы вернулись в каминную и принялись ждать Дориана. Тут раздался хлопок и он появился.
— Очень изящный портал, Гарри, — сказал он, протягивая мне перо. Гермиона ошарашено смотрела на него. А я предупреждал.
— Спасибо, Дориан, его удобно было вложить в конверт, — облизав медленно губы, ответил я. Его зрачки слегка расширились, следя за моим действием. Значит, он все еще хочет меня. Прекрасно.
— Я это так и понял. А эта красавица твоя Гермиона, как я понимаю? Кстати, вот твой портрет.
Гермиона восхищенно смотрела на него, потом на меня и в ее взгляде промелькнуло понимание, почему я спал с Дорианом.
— Вы прекрасны, Дориан. Я понимаю Гарри, — проговорила она, слегка краснея.
— Вы более прекрасны, Гермиона. Гарри, ты хочешь, чтобы я написал ее портрет?
— Какой портрет? Волшебный? — поинтересовалась она.
— Ты про такие портреты не могла читать, но он волшебный. Я за ужином объясню, — спокойно сказал я.
— Гарри у тебя здесь странная улыбка, — заметила она.
— Она недавно появилась. Раньше он не улыбался.
— Что значит недавно?
— За ужином объясним. Пройдемте в столовую.
Столовая была похоже на каминную. Только были добавлены зеленый и синий цвета. Мы расселись за столом и перед нами появились блюда с запечённым мясом, овощами, курицей, рыбой, сырами, появилось вино и сок. Мы принялись неспешно есть, запивая вином. Добби был хорошим поваром.
— Спасибо Добби, ужин превосходный.
Он появился, поклонился и сменил блюда на десерты и кофе. Я ел пирожное с шоколадом, и запивал кофе. Гермиона закончила ужин и внимательно смотрела на нас.
— Что же, портрет это не просто волшебное изображение. Это мой шанс выжить в этой войне.
— Не понимаю, и как он может помочь?
— Портрет принимает на себя всю мою боль, раны, смерть, взросление. Все плохое. Я теперь буду вечно молод, и жить, пока портрет не уничтожить. Как Дориан. Я тебе говорил, что ему несколько веков. Но его портрет ты не увидишь, извини. Я знаю, что подарил тебе абсолютную защиту, но я бы хотел просить тебя, чтобы ты подумала о портрете, ведь я хотел бы быть с тобой всегда, — немного нервно ответил я.
— То есть портрет дает вечную жизнь, молодость и неуязвимость? — спросила она.
— Да, Гермиона. Секрет я тебе открывать не буду. В портрете находится часть души волшебника. Это не как крестраж, отделяется темная часть души, он принимает не себя отрицательное воздействие на душу и тела, оставляя все самое хорошее волшебнику. Убивать для этого никого не надо.
— Но почему об этом никто не знает?
— Потому что мне понравился Гарри, и я открыл ему эту тайну. Мы жили с ним год, с помощью маховика мы перенеслись во времени и я учил его справляться со своей силой. Да, мы спали, но я не влюблен в него, как и он в меня, можешь не переживать по этому поводу. Просто лично я считаю, что нельзя себя ограничивать в удовольствии. Гарри тоже так думает, правда в аспекте любви он превзошел меня. Я не встретил девушку, которой подарил бы себя, — улыбнувшись, ответил мой ангел.
— Ну, жить вы можете еще долго, мало ли девушек в мире. А смерть не разозлиться на нас? — нервно спросила она.
— Я думаю, Гарри с ней договорится в случае чего, — смеясь, сказал Дориан.
— Ну, на меня она не зла. Она сказала, если мы перейдем черту и разгневаем одну из великих сестер, то нам и портрет не поможет, — спокойно сказал я. Дориан приподнял бровь и ухмыльнулся.
— Ну, это предсказуемо. Рисовать надо три дня, почти без перерыва. Используем кровь Гарри. Вы связанны, и это должно лучше сработать. Осталось понять, почему твой портрет отзывается на положительные эмоции, — задумчиво сказал Грей.
— Да. Надо изучить это.
— Гермиона, мы отдыхаем. Давай в другой раз.
С этими словами столовая наполнилась смехом. Я был счастлив такой компании. Как и Гермиона с Дорианом. Теперь у нас впереди вечность. Осталось уладить нюансы.
========== Учеба и смерть. ==========
Каникулы прошли слишком быстро. Дориан нарисовал портрет Гермионы, чему я был бесконечно рад. Будущее надо планировать заранее. И я вновь встретился с Вечной госпожой. Она разрешила нам быть вместе с Гермионой и благословила наш будущий брак, признав Герми бедующей княгиней. Я был счастлив. Да, именно так можно описать мои чувства. Смерть сказала, что портреты будут отображать всю нашу жизнь. И хорошее и плохое, ведь это она благословила нас на эти портреты, и они лучше и сильней, чем портрет Дориана. Ему она сделала подарок, за то, что он помог мне. Она вернула его портрету молодость и красоту, как у оригинала, объяснив, что если он захочет постареть и закончить жизнь, теперь достаточно уничтожить портрет адским пламенем, и он проживет жизнь, как обычный волшебник. Он был рад, что теперь у него есть такая возможность. Но вернемся к учебе.
Вернувшись в школу, я получил вызов от Дамблдора. Он напомнил мне о проблеме с крестражами и обещанием ему помочь с этим вопросом, узнав все у Слагхорна. Я был одним из лучших по зельям в этом году, и Гораций радовался моим успехам. Мы договорились встретиться после каникул, чтобы он рассказал мне о моей матери. Я решил подобраться к нему с этой стороны. Задумавшись о том, получится ли у меня и будет ли мне сопутствовать удача, я вспомнил о своем первом призе на уроке зельеварения. Жидкая удача. Я взял с собой флакончик и выпил его перед кабинетом профессора.
— Мистер Поттер, проходите, я ждал вас. Чаю, может чего другого? — спросил он меня с улыбкой.
— Спасибо, я бы выпил чаю, — спокойно ответил я.
— Так о чем ты хотел поговорить? — с любопытством спросил он.
— О своей матери. Вы говорили, что она была вашей любимой ученицей? Вы могли бы что-то рассказать о ней?
— Да. Лили Эванс. Многие думали, что она хороша по зельям, только благодаря Севересу, ведь они занимались вместе. Каюсь, я тоже так думал. Но после пятого курса я понял, что это не так. Она сдала экзамен на превосходно, как и все предыдущие, и была на моих уроках по высшим зельям. С шестого курса они с Северусом больше не занимались вместе. Я не знаю, что между ними произошло, ведь они были друзьями. Слизеринец и Гриффиндорка друзья! Это был нонсенс! Все были в шоке и многие были против такой дружбы. Видимо давление общества повлияло на них, а может и что-то другое. В общем, с шестого курса я понял, насколько гениальна Лили. Она никогда не читала рецепты. Она действовала интуитивно. И все, абсолютно все ее зелья были в разы лучше классических вариантов. Она улучшала все. Я записывал за ней все ее действия и потом хотел издать ее учебник. Но после ее смерти я не решился. Мы часто с ней пили чай, как мы сейчас с тобой. Ты тоже хороший интуит, но, к сожалению не такой, как Лили. Она так же была лучшей по чарам, ты знаешь? Она сделала мне потрясающий подарок на свой выпуск, объединив чары и зельеварение. Это был аквариум, наполненный специальным составом, почти как вода, но что-то волшебное, я так и не узнал рецепт. Она уронила в аквариум лепесток лилии, и он стал рыбкой, такого же цвета. Белоснежной. Это волшебство развеялось в день ее смерти. Она была невероятной волшебницей. Знаешь, твой отец был полной ее противоположностью. Она была созидателем. Он больше был по части разрушений и преобразования. Трансфигурация и ЗОТИ. В этом ему не было равных. Я рад, что ты взял лучшее от них. Я слышал, что ты гениален по ЗОТИ и хорош по трансфигурации, и по чарам. И хорош по зельеварению, могу тебе сказать. Я рад, что стал твоим учителем. Но мне кажется, что твое любопытство не просто так. Я думаю, тебе и так много говорили о твоих родителях.