- Если ты не веришь в моё присутствие, можешь вернуться к своим сновидениям. А я пока полистаю твою книгу. - Цесаревич подбирает с колен растерянной, однако не перестающей улыбаться Наташи обронённый фолиант, подносит его к свету. - Кстати, что ты там читала на ночь? О, Пушкин, да ещё и «Евгений Онегин»! Как же: помню, помню.
Он делает вид, будто полностью занят книгой, раскрывая её на заложенной Репниной странице. Натали вздыхает, качает головой, а затем выдёргивает из рук любимого томик Пушкина, закрывает и бережно кладёт на прикроватную тумбочку. После она, схватившись обоими руками за рубашку Александра, притягивает его к себе и, глядя прямо в глаза, произносит:
- Ну уж нет: спать я сейчас точно не буду. Да и чтение, Ваше Высочество, как-нибудь подождёт до утра!
***
Новый день наступает для них ближе к полудню. Александр Николаевич открывает глаза и видит перед собой комнату, в которой был так счастлив прошедшей ночью. Он хочет поцеловать свою любимую, но с удивлением обнаруживает, что её нет рядом. «Быть может, всё было сном, и она в том числе? Но тогда бы я проснулся в Зимнем, а не здесь!»
Из окон льётся мягкий свет — перед ним комната, оформленная в зелёных и ореховых тонах. Он отмечает трюмо из натурального дерева эпохи барокко, в зеркалах которого отражается обивка стен, светло-зелёная, с едва заметным, серебристым витиеватым узором; а также приставленную к нему банкетку с обивкой точно такого же цвета. Взору цесаревича предстаёт печь с изразцами, которую кто-то заботливо натопил, и он чувствует приятное тепло. По обе стороны от кровати расположены изящные тумбочки, на одной из которых по-прежнему лежит томик Пушкина. Сквозь сверкающую ткань балдахина пробиваются солнечные лучи, а, значит — за окном ясно, и если Наташа не против — можно пойти на прогулку. Ему бы так хотелось посмотреть окрестности усадьбы!
Вдруг, дверь открывается, и появляется Натали, облачённая в халат тёмно-зелёного бархата с золотыми кисточками. В руках у неё поднос с завтраком. Александр, как зачарованный смотрит на Репнину.
- Доброе утро, Александр Николаевич! Как Вам спалось? И не желаете ли позавтракать?
Так и оставшись на пороге она, слегка обернувшись, ловко закрывает дверь ногой.
- Доброе утро, дорогая. Я спал, как убитый и, кстати, давно так хорошо не высыпался. А ведь мы не так уж много и проспали, учитывая, как соскучились друг по другу.
При последних словах улыбка Наташи становится ещё шире. Она с гордым видом несёт свою ношу на кровать, аккуратно ставит поднос и присаживается рядом.
- Кстати, я не могу понять одну вещь. - Добавляет Александр, беря в руки ароматную булочку. - Когда ты перестанешь обращаться ко мне на «Вы»? Для тебя я «Саша» - ну сколько можно говорить?
Наташа неожиданно прыскает и, поймав удивленный взгляд цесаревича, поясняет:
- Простите, Александр Николаевич. То есть, прости. - поправляется она под его суровым взглядом. - Я вдруг вспомнила, как император, когда проявлял ко мне интерес, поймал как-то в коридоре и сказал примерно то же самое: «Вам позволено называть меня по имени». Мне тогда сделалось так страшно! И угораздило же Его Величество заинтересоваться моей персоной выше обыкновенного!
- Да, отец тогда изрядно попортил мои нервы. - отвечает Александр.
- Ты так переживал, что я могу стать его любовницей?
- Переживал? Да я сходил с ума от ревности! - Восклицает цесаревич, бросив наливать кофе по чашкам. - Мне невыносима была одна только мысль, что ты и он, ты и любой мужчина!
- Давай не будем больше об этом. Прости, что вспомнила. - Наташа мягко берёт из рук Александра кофейник и сама доливает напиток. Её весёлое настроение резко улетучивается. Ему на смену приходит какая-то притихшая, грустная Натали. Вместе с императором ей вспомнился и Андрей Петрович Долгорукий — её бывший жених.
Александр Николаевич догадывается о причине перемены в настроении Репниной. Несмотря на то, что они с Андреем, так или иначе, боролись за сердце одной женщины, цесаревичу было искренне жаль, что князь так нелепо погиб.
- Расскажи мне про этот дом. (Перевести разговор на другую тему — лучший выход из положения) Как ты тут всё обустроила? Кто тебе помогал? И что за добрая женщина по имени Глафира Петровна служит тебе?
Взгляд Наташи вновь проясняется. Она вдохновенно начинает:
- Глафира Петровна — моя помощница и правая рука. Даже не знаю, чтобы я без неё делала. Она помогает мне в делах, а также коротает со мной всё своё свободное время. И она знает о том, кто ты такой, а также о наших отношениях. - Репнина настороженно смотрит на Александра, ожидая его реакции. - Но не волнуйся: ей можно доверять.
- А я не волнуюсь! И уже сумел убедиться в том, что эта женщина очень привязана к тебе.
И цесаревич рассказывает Наташе о своей ночной встрече и знакомстве с помощницей. Княжна ободряюще кивает.
- Да-да, она такая. Окружила меня заботой до невозможного.
- А как она здесь оказалась?
- Глафира Петровна, между прочим, старейший житель этой усадьбы! - гордо восклицает Натали, оторвавшись от намазывания вареньем своей булочки. - Служит этому дому без малого тридцать лет! Она досталась мне, если так можно выразиться, вместе с поместьем. Должна тебе признаться, - Репнина таинственно переходит на шёпот. - она не слишком жаловала предыдущего хозяина. Мне было сказано, что он жуткий самодур и скряга.
- И, по-моему, она права! - смеётся Александр Николаевич, беря в руки тарелку с яичницей. - Судя по тому, как долго он не хотел продавать тебе поместье, как трясся над каждым рублём!
- А вот его так несправедливо рано скончавшаяся супруга была по рассказам сущим ангелом. У неё даже имя было подходящее — Ангелина Васильевна. - продолжила своё повествование Наташа. - Это её руками обустраивался этот дом и парк, когда она вышла замуж за князя Шаховского. И она очень любила Высокое. Я, если верить Глафире Петровне, чем-то её напоминаю. Может, поэтому она так тепло меня приняла, и мы с ней сразу так сдружились.
- Эта женщина нравится мне всё больше и больше. - сказал Александр Николаевич, отпивая ароматный кофе из своей чашки.
- Я рада, что вы с ней нашли общий язык. А что касается обустройства дома, то у меня есть сюрприз для тебя!
При этих словах, Натали залпом допивает свой кофе и, взяв Александра за руку, встаёт и тянет его куда-то за собой. Удивленный цесаревич бросает свой завтрак и поднимается с кровати. Наташа подводит его к окну, из которого он нынче ночью пытался что-либо разглядеть и, весело подмигнув, вдруг толкает стену рядом, оказавшуюся потайной дверью. Они входят в такую же светлую комнату, но побольше. Три широких окна, обрамлённых светло-зелёными бархатными шторами, дарят свет всему помещению. На подоконниках стоят свежие цветы в фарфоровых вазах.
Цесаревич видит в центре прямоугольный стол коричневого дерева с зелёным сукном и приставленный к нему такой же стул. По периметру комнаты размещены стеллажи с книгами, а в промежутках висят картины с итальянскими пейзажами («Я привезла их из Рима, когда гостила у родителей» - говорит Натали, наблюдая за взглядом любимого). В дальнем углу прячется длинный диван. А в некотором отдалении сделан большой камин, на котором тихонько тикают изящные часики. Обстановка определённо напоминает мужской кабинет. Александр проходит по комнате, вглядывается в корешки книг, рассматривает картины… А затем подходит к столу, и проводит пальцами по его мягкому сукну.
- Ты сделала этот кабинет для меня? - спрашивает он дрогнувшим голосом, повернувшись к ней.
- Да. - настороженно отвечает Наташа. Ей отчего-то страшно, что все её усилия напрасны и комната не понравилась Его Высочеству. “Конечно, по сравнению с роскошным кабинетом Зимнего…” - Но это ещё не всё. Там, - она указывает рукой на ещё одну потайную дверь, соединяющую кабинет со следующим помещением, - твоя гардеробная. Я позволила взять на себя смелость и купила, а также заказала на пошив кое-какую одежду. Чтобы ты мог чувствовать себя здесь как дома.
Потрясённый цесаревич быстрым шагом пересекает кабинет и открывает дверь. В небольшом помещении и вправду мужская гардеробная. Войдя внутрь и открыв первый попавшийся шкаф, он видит рубашки, белоснежные сорочки, всевозможные сюртуки, жилеты и мундиры! Все вещи аккуратно разложены по полочкам и развешены по местам. Перейдя к следующему шкафу, он обнаруживает в нём множество брюк. Дальше — верхнюю одежду на любую погоду: несколько двубортных шерстяных пальто, плащ, шубу. А также шляпы, перчатки, галстуки и даже несколько изящных тросточек! Не обращая внимания ни на что вокруг, он ошеломлённо разглядывает всё увиденное. Наташа осторожно заходит, прижав руки к груди. Александр оборачивается на звук её шагов.
- Но как ты угадала с моим размером? - он берёт в руки первый попавшийся мундир и надевает его. - Сидит отменно!
- Мне помогла Анна. - приободрившись, отвечает Репнина. - Ты ведь гостил у Корфов, помнишь, прошлой весной? И не удосужился забрать несколько своих вещей, когда уезжал обратно в Петербург. А Анна всё хотела вернуть их тебе, но не знала — уместно ли это? Супруга Владимира была у меня здесь не так давно, и я поделилась с ней, что хотела бы устроить для тебя кабинет и гардеробную. Вот она и вспомнила про эту одежду! Милая Ани сразу же прислала мне забытые тобой вещи, а я уже по ним подобрала всё остальное. - Наташа выдохнула. - Тебе нравится?
- Мне не просто нравится! - воскликнул Александр Николаевич. - А очень-очень нравится!
- А за этой дверью, - Репнина пересекла комнату и остановилась у небольшой и практически неприметной двери того же цвета, что и шкафы. - есть лестница, которая ведёт вниз, к отдельному входу в дом. Я дам тебе ключ, чтобы ты в следующий раз не волновался, что потревожишь кого-нибудь, если приедешь за полночь.
- Гениально! - восторженно произнёс Александр и, легко схватив Натали за талию и оторвав от земли, начал кружить над собой.
- Довольно! Остановись, пожалуйста, у меня сейчас закружится голова!
Цесаревич опускает её на пол, однако по-прежнему держит в крепких объятьях. Он нежно целует княжну, а затем говорит:
- То, что ты сделала всё это сама — для меня просто бесценно! Но, боюсь, может получи́ться так, что мне не захочется отсюда уезжать.
Наташа гладит Александра по щеке.
- Но тебе придётся уехать. И я понимаю, что ты нечасто будешь гостить здесь. - Она пытается улыбнуться, но получается как-то грустно. - Мне просто хочется, чтобы тебе было хорошо в этом доме. И чтобы ты знал: здесь всегда тебя ждут и любят.
- Мне всегда хорошо, когда ты рядом. - Цесаревич берёт её руки в свои. - Даже, если бы мы оказались на необитаемом острове — я был бы счастлив, только бы ты была там со мной!
- А что — было бы неплохо оказаться вдали от всех и не думать о том, кто мы есть. Но это — всего лишь несбыточные мечты. - отвечает Наташа, отстраняясь от него. Она задумчиво подходит к окну.
- Так чем мы сегодня займёмся? - Александр старается увести Репнину от мыслей о скорой разлуке. Цесаревич подходит к ней и становится рядом. - Ты могла бы показать мне оставшуюся часть дома. Или же: пройдёмся по парку — мне не терпится увидеть здешние окрестности. Или, - он вдруг мягко привлекает её к себе, - мы можем вернуться в спальню, закончить наш завтрак, а потом — послать всё к чёрту!
- Третий вариант, конечно, весьма заманчив, но давай пойдем на прогулку. Ты непременно должен увидеть, какой здесь чудесный ландшафт! - Натали берёт его под руку.
- Ну что ж, тогда вперёд!
- Идёмте, Ваше Высочество. - говорит она торжественно и под его недоуменным взглядом, наконец, произносит долгожданное: - Саша.
***
- Вот здесь я ближе к лету хочу сделать беседку! Раньше тут была клумба, но её давно запустили, а ведь место очень красивое! Она будет стоять в центре, овитая диким виноградом или каким-нибудь плющом. Вокруг посажу розы: бордовые, чайные, белые. Можно будет сидеть и вдыхать их чудесный аромат! Что скажешь?
Закутавшись потеплее (при чём Его Высочество не преминул возможностью облачиться в обновки из своего гардероба) они больше часа назад вышли на улицу и принялись за осмотр усадебной территории. Сперва Наташа показала Александру сосновый лес, так же, как и дом, выросший на холме и являвшийся как-бы продолжением усадьбы. Старые, должно быть, вековые сосны возвышались над домом и тянулись к самому небу. Выпавший накануне снег плотными шапками лежал на больших ветвях и иногда под собственной тяжестью осыпался на землю. Репнина поведала, что предыдущий хозяин на пару с управляющим имения несколько раз порывались срубить эти деревья, но, по рассказам Глафиры Петровны, всякий раз им что-то мешало: то, когда мужики уже взяли в руки топоры и подошли к старым стволам налетел сильный ветер, а то вдруг ударил гром и пошёл страшный ливень. Пожилая женщина верила, что это высшие силы не позволяют совершить такое вероломство! А Натали этот лес очень нравился и вообще она не понимала: как можно помышлять об уничтожении здоровых и красивых деревьев.
Совершив прогулку по лесу, они вернулись к дому и, обогнув его, оказались лицом к фасаду. Наташа взяла Александра Николаевича под руку и они пошли вниз. Здесь тоже были деревья, только в отличие от той части усадьбы, преимущественно дубы и липы. Спускаясь с холма по недавно расчищенной от снега прямой аллее, они вышли на поляну, представляющую собой круг с расходящимися, словно лучи, дорожками. Здесь-то Натали и стала оживлённо делиться с любимым своими планами насчёт дальнейшего обустройства территории.
- Парк замечательный! - ответил цесаревич. - Мне всё здесь очень нравится! И твоя идея с беседкой хороша. Как здорово будет летом пить чай, сидеть здесь допоздна и смотреть на звёздное небо… - мечтательно промолвил будущий император.
- А ещё можно было бы по кругу расставить скамейки. - продолжила Наташа. - И аллеи я намерена привести в порядок: кусты давно не стрижены, деревья не ухожены. Да и сами дорожки необходимо выровнять.
- Неужели ты за всё это возьмешься? - с неподдельным восхищением спросил Александр.
- Конечно! Ведь это первый мой настоящий дом. - Они подошли как раз к центру круга и остановились. - Знаешь, раньше я как-то не думала о том, чтобы иметь что-то своё. А теперь очень хочется, чтобы это было. И всё получается как-то само собой.
- Наверно, потому, что ты делаешь это с удовольствием. - сказал цесаревич, с нежностью глядя на Репнину.
- Несомненно. Но главное, я делаю это для нас, для нашей жизни.
Они молча двинулись назад — обратно к дому. Александру вспомнилась роскошь Зимнего и всех других дворцов, принадлежащих императорской фамилии. Мог ли он назвать какое-либо из этих мест своим домом? А ведь в каком-то он вырос, где-то проводил почти каждое лето, а где-то его ждала супруга, принцесса Мария. Но был ли он по-настоящему счастлив там? Или же всё это было иллюзией, сплошным обманом?
На протяжении всей жизни он был, есть и будет должен слишком многому соответствовать: например, неукоснительно соблюдать светский этикет, а это значит танцевать и веселиться, когда ему совсем не хочется, уметь поддержать любую беседу, а также быть со всеми отменно вежливым и добродушным, даже если на душе кошки скребут и хочется кричать от тоски и отчаяния. А так называемая «дружба» при дворе зачастую таит в себе исключительно корыстные мотивы и общение с монаршей персоной с целью получить что-то для себя или своих близких. Всё эти правила игры отлично усвоил его отец, император Николай Павлович, но сможет ли он быть столь же искусен? Получится ли у него жить под маской? Ведь нести подобную ношу придётся всю жизнь…
Наташа, украдкой бросая взгляды на Александра, видела глубокую задумчивость на его лице. Её любимый был нем, как рыба, хмурился и сурово смотрел куда-то вдаль. Она не осмелилась расспросить его, а решила так: если захочет, то сам непременно расскажет. Однако сердце подсказывало ей, что цесаревич думает о своём будущем; о, возможно, скором времени, когда он станет императором и том, как изменится его жизнь. Да и сам он будет вынужден окончательно проститься с юностью, дабы вступить во взрослую пору, где нет места безумствам и романтическим порывам. Чем старше становился наследник русского престола, тем больше обязанностей на него возлагалось. «И тем реже будут наши встречи.» - подумалось ей. Но она тут же укорила себя за эту мысль, обвинив в эгоизме. «Самое главное, чтобы он был жив и здоров. И чтобы никакое событие не превратило его в жестокого, бездушного человека. Потому как нет более страшного правителя, чем тиран и деспот, прочно восседающий на троне.»