========== Глава 2 ==========
Лейти смотрел на отца: пожилого уже, с сединой, с длинной, почти белой, бородой, грузного, но еще крепкого мужчину. Смотрел не в глаза, в них смотреть не имелось сил, наблюдал за движением губ, ловил слова, пытаясь понять, осмыслить.
— Лейти, я этот договор заключил давно, когда только женился на твоей матери. У меня просто бы не хватило золота на калым. Я ведь тогда был у него обычным погонщиком, это потом я смог всего добиться. Я и волновать вас не хотел, — отвел мужчина взгляд в сторону. — Думал, что выкуплю девушку и отдам вместо дочери, а вон оно как получилось…
Как оно получилось Лейти уже понял: второго сына бывшего партнера отца не интересовали девушки. Может, все бы и обошлось, будь у мальчишки хоть одна сестра, отдали бы ее за старшего сына, пятой женой, но нет сестры, а не кровную дочь взять отказались сразу. Лейти и отца пытался понять. Тот ведь думал, что если младший и вернется, то таким же, безжизненным, надломленным, как тот парень, возвращение которого от предвечных видел Лейти в детстве.
Договор пересмотрели, подписали новый, по которому теперь ему придется… Что именно Лейти представлять не хотел. Но два каравана уже встретились в бескрайней пустыне на совместную ночевку. Люди бродили от костра к костру, делились новостями, преувеличенно красочно хвастались достижениями, пели, смеялись.
— Лей, милый мой мальчик, прости, я не знал, — отец вновь заговорил, задвигалась его седая борода, тонкие губы кривились. — Уже ничего не изменишь, мы с твоей мамой попрощались с тобой, не чаяли увидеть тебя вновь. Не нужно ей причинять такую боль вновь, не стоит возвращать сына, чтобы потом почти сразу отнять, мы оформим все быстро.
Лейти смотрел на губы и кивал, устало и безразлично — маму действительно жалко. Значит, на рассвете придется напяливать женские одежды, прятать волосы под хиджаб и позволить отцу отдать себя, словно ненужную, бракованную вещь. Снова стать той ценой, которую семья готова заплатить за свою честь, как в прошлый раз заплатила за свою жизнь. Лейти покачал головой, все еще не решаясь смотреть в глаза отцу. Как легко тот согласился пожертвовать им уже дважды, именно им, ни одного из старших сыновей он не отдал бы так легко. Мог ведь, если хотел бы, договориться о другом, купить у кого-то и сына, и дочь, отдать двух приемных вместо одного кровного. Нет, Лейти понимал, что цену за парня нужно платить в десятки раз большую. Возможно, потом вся семья несколько лет вынуждена была бы экономить, второй брат не успел бы быстро насобирать золота на калым, жениться на любимой.
— Папа, я спать пойду, устал очень, — отмахнулся мальчишка.
*****
Утро началось для Лейти очень рано, еще до того, как первые рассветные лучи солнца осветили остывшую за ночь пустыню.
Отец собственноручно, не смотря сыну в глаза, помогал одеваться: широкие шелковые шаровары, длинное, до лодыжек, нижнее платье — полупрозрачное, покрытое затейливой вышивкой; сверху еще одно, из тяжелого, плотного шелка, без рукавов, до самого пола. Затем на талии отец завязал пояс, обмотав его раза три, и Лейти стало сложно дышать; платок, цветом и вышивкой вторящий верхнему платью, закреплен так ловко и привычно, словно после долгих дней тренировки. Завязав его, отец оставил открытым только лицо, спрятав волосы и шею.
Караванщик взял за руку собственного сына и повел за собой, быстро, словно боясь передумать, не обращая внимания на то, что мальчишка с непривычки путался в длинном подоле.
*****
Гейбл встал непривычно рано, он никак не мог успокоиться, хотелось скорее увидеть свою новую «жену». Отец говорил, что мальчишка симпатичен, да и у него день совершеннолетия сегодня, так что Гейбл будет в своей власти и ничем не ограничен. Слуга вошел в шатер, поклонился и приподнял полог. На мальчишке были рыже-персиковые одежды, легкие и многослойные ткани, но уже сейчас Гейбл восхищенно замер. Мальчишка тонок и изящен.
— Приветствую вас, почтенный глава, — кивнул Гейбл караванщику. Обращаться к его сыну, мужчина не стал, ни к чему.
— И я вас приветствую, Гейбл, — кивнул в ответ караванщик, подтолкнув сына вперед. — Это ваша невеста, как и обещано.
Отец отвел глаза от Лейти, мальчишка не смотрел на него, как, впрочем, и на своего «жениха». Ладони мальчишки сами собой сжимались в кулаки, и Лейти с трудом сдерживался, чтобы не выпалить что-то совсем грубое и неуместное.
— Вы уж простите, мне нужно торопиться, — по-подлому трусливо, продолжил караванщик, стремясь как можно быстрее закончить начатое. — Нужно вести караван, если мы выедем хотя бы на час позже, то не успеем добраться до оазиса к ночи.
Чуть поклонившись, отец вышел, оставляя своего сына за пологом шатра, и почти бегом направился прочь.
Гейбл был не против, он и не взглянул на быстро ушедшего главу. Мужчина обошел по кругу «жену» и спокойно произнес.
— Обряда не требуется, как ты знаешь, в отношении мужчин. Ты теперь мой, и я разрешаю тебе говорить только от лица женщины. Я буду милостив, дам тебе время привыкнуть к своей новой роли. Твое имя мне известно, но отныне ты зовешься Лайта. А теперь посмотри на меня.
Гейбл встал напротив мальчишки. Лейти отстранено скользнул взглядом по хищному лицу высокого худого мужчины с крючковатом носом и злыми глазами, такими же черными как и густые волосы, собранные в толстый низкий хвост.
От мужа откровенно веяло холодом и будущими неприятностями. Называть себя в женском роде, женская одежда и имя — все это направленно только на то, чтобы Лейти чувствовал себя еще более униженным. Мальчишка даже не знал, радоваться ли ему тому факту, что Гейбл милостиво решил дать время привыкнуть к новой унизительной роли.
Лейти медленно кивнул, показывая, что слышал и понял, но вот ответить в слух не смог, слова просто застряли в горле.
Гейбл без долгих разговоров сорвал закрывающий лицо платок, довольно осклабился. Мальчишка действительно симпатичен, только веснушки его портили, но их всегда можно вывести.
— Возьми там кувшин и таз, — Гейбл указал в сторону западной стены шатра. — Вымой мне ноги и сделай массаж ступней.
Лейти гордо выпрямился и, встряхнув головой, тихо, но твердо сообщил:
— И не подумаю.
Мужчина поджал губы и вышел из палатки, чтобы вернуться в сопровождении двух рослых телохранителей.
— Моя жена разговаривала со мной без разрешения, — обращался он к Лейти через посредников, — и позволила себе дерзить. Высеките ее, но кожу не испортите. Десять ударов.
Гейбл сел на маленький плетеный диванчик и уставился на Лейти.
Короткостриженый телохранитель, неуловимо похожий на своего русоволосого напарника, встал перед Лейти. Мальчишка отстраненно подумал, что эти двое должно быть братья. Та же ширь в плечах, слегка детская округлость лица и спокойное равнодушие во взгляде.
— Оголись по пояс, — коротко приказал телохранитель, второй зашел Лейти за спину, — или мой друг тебе поможет, но будет только хуже.
Стиснув зубы, уткнувшись взглядом в пол, мальчишка начал раздеваться, не желая, чтобы чужие руки к нему прикасались. Когда ненавистные платья неопрятной кучкой упали на ковер, Лейти выпрямился, все также упорно не поднимая глаз, и замер.
Телохранитель удовлетворенно кивнул и притащил откуда-то короткую скамью.
— Ляг на нее грудью, не вставай, пока не разрешат.
Короткостриженый вытащил из-за пояса семихвостую плетку, которой обычно поторапливают животных, и передал ее напарнику.
Лейти молча выполнил приказ, понимая, что сейчас его будут впервые пороть, затем с той же мазохистской ясностью думая — это далеко не последнее, что будет происходить в его жизни теперь впервые. Не последнее и не самое страшное.
Говоривший все это время телохранитель наклонился к Лейти, придавил плечи мальчишки к скамейке. Второй ударил без предупреждения, и Лейти взвизгнул от удивления, а не от боли. Но упрямо стиснул зубы и зажмурился. Телохранитель бил не сильно, то ли жалея, то ли так выглядело предупреждение в первый раз.
Мальчишка невольно понял, что это больше унижение, предупреждение, чем что-то другое. Больно, кожа после ударов горит, но не идет ни в какое сравнение с тем, как жгло кожу от прикосновений тычинок цветка. Только потом, когда все закончится, не будет уже рядом Эмека, никому не то что пожалеть, даже побеспокоиться в голову не придет.
Отпустили его так же неожиданно и приказали встать. Лейти, упрямо смотря в пол, поднялся. Слишком страшно смотреть на Гейбла, отчего-то Лейти не сомневался, что увидит удовольствие на этом хищном лице.
— Кувшин с водой и таз стоят там же. Повторять не буду, за меня повторит охрана, но уже иначе. Дрег, Гилос, идите, — голос Гейбла стал веселым, он снисходительно рассматривал притихшего мальчишку. Гордый, эту «жену» будет весело ломать.
Бросив только один взгляд на длинный пояс, валяющийся вперемешку с платьями, Лейти все для себя решил. Старательно изображая испуг и покорность, взял кувшин и таз, опустился перед «мужем» на колени и принялся механически, не думая, мыть ноги мужчине.
— И массаж не забудь, — приторно-сладким голосом напомнил Гейбл, вполне удовлетворенный результатом. — А когда закончишь, переоденешься в наряд танцовщицы и спляшешь для меня и моих телохранителей.
— Боюсь, мои танцы вам не понравятся, — тихо возразил Лейти. Мальчишка скривился, слова Гейбла заставили вернутся к реальности, понять, что руки моют чужие ноги, что это до тошноты противно и унизительно.
Гейбл ударил Лейти по голове свитком, который просматривал, словно мальчишка был нашкодившим щенком.
— Ты опять говоришь без разрешения. Не испытывай мое терпение, Лайта, но я милостив, прощаю тебя. Разве я не добр? Отвечай.
— Добр, — не поднимая лицо ответил Лейти, не давая возможности Гейблу увидеть, как брезгливо скривились губы, едва он услышал женский вариант своего имени.
— Хорошо, ты начинаешь понимать свое положение. А теперь переодевайся.
Гейбл нащупал на диванчике колокольчик, и на зов явился слуга. Мужчина приказал:
— Приведи Маю.
Немолодой слуга поклонился и снова исчез.
Как и ожидал Лейти, в шатер вошел парнишка лет двадцати, светловолосый, темноглазый, с каким-то даже не затравленным, а просто мертвым взглядом. Только одного взгляда на зашедшего хватило Лейти, чтобы понять — жить так он не сможет.
— Мая, покажи Лайте, как надо танцевать, — Мая кивнул, Гейбл уже смотрел на Лейти. — Если будешь плохо стараться, моя красивая, то накажу вас обеих.
Слуга привел двух худощавых подростков с дудуками в руках, юноши сели на ковер, скрестили ноги, и плавная тягучая мелодия разлилась в воздухе. Мая встал напротив Лейти и вскинул руки, начал медленно покачивать бедрами, выбрав неспешный ритм, чтобы новая «жена» его господина за ним поспевала.
Лейти сжал зубы, невольно пытаясь скопировать движения парня. Если бы наказание грозило ему одному, то вряд ли он стал бы даже пробовать, но знать, что пострадает кто-то еще… Плавные движение бедер ускорились, стали чуть резче, странными, откровенно сексуальными волнами изгибался уже весь парень, кисти рук птицами порхали над головой. Лейти старался не думать, как выглядит со стороны, лучше вообще ничего не чувствовать, не понимать, просто подчиниться музыке и подражать Маю.
Гейбл захлопал в ладоши в такт мелодии и весело рассмеялся.
— Давай, Лайта, ты можешь лучше. Изящнее!
Лейти сбился, мысленно вернувшись в этот шатер, скривился и, только сосредоточившись на безразличном взгляде своего напарника по несчастью, смог продолжить, даже не пытаясь выглядеть «изящнее» или «женственнее».
Мая взмахнул руками в последний раз и резко опустился на пол, почти ложась на него и тяжело дыша. Лейти запоздало опустился следом, музыка разом стихла. Гейбл махнул рукой музыкантом и те вышли из шатра.
— Мая, дорогая, иди ко мне, сядь на колени.
Юноша с безразличным выражением лица исполнил приказ. Мужчина обнял его, погладил по гибкой спине и весело попросил:
— Лайта, разденься, я хочу на тебя посмотреть.
Лейти опустил голову, стараясь, чтобы было не заметно, насколько сильно он покраснел. Широкие шаровары легко упали на пол, парень замер, рассматривая рисунок ковра.
Гейбл отер рот рукой. «Жена» даже прекрасней, чем он думал. Не тощая, с сильными ногами и пропорционально сложенная. Мужчина улыбнулся, предвкушая скорое представление.
— Я хочу увидеть тебя в деле. Поласкай себя…
Гейбл повернул Маю спиной к себе и развел его бедра, задирая многочисленные юбки парня, откровенно демонстрировал его.
— Красивый вид, правда? Он поможет тебе возбудиться. Встань на колени и начинай.
— Нет, — ровно и безразлично ответил Лейти, с болезненной жалостью рассматривая искалеченный пах Маи. — Интересно, какой тварью нужно быть, чтобы подобное могло возбуждать?
Парень понимал, что сейчас Гейбл отомстит за все, и даже больше, заставит пожалеть о каждом сказанном слове, только остановиться уже не мог. Представить, что Эмек смог бы сотворить подобное с кем-то, что Мая смотрел бы такими же страшными, безразличными глазами, Лейти не мог.
— Если вам нравятся мужчины, так зачем вы их калечите? С полноценными чувствуете себя недостаточно уверенно? Думаете, это отнимает вашу мужественность?
Гейбл помрачнел, черты лица и так худого на вид мужчины заострились еще сильней, и он стал походить на злого колдуна из сказок и легенд, которые по вечерам любил читать Лейти в далеком детстве.
— Мая, опустись на колени передо мной, — мужчина подождал, пока его приказ будет выполнен и отвесил звонкую оплеуху Мае. Гейбл уже ставшим равнодушным голосом продолжил: — Лайта, Мая мне не жена, она наложница, и, если с ней случится что-то страшное, это никак не повлияет на мою репутацию. Так что делай, как я тебе говорю, или я прикажу телохранителям на твоих глазах изнасиловать Маю.
Гейбл победно улыбнулся. Он видел, какими глазами смотрит Лейти на его живую игрушку, со смесью жалости и страха, а то и другое легко можно использовать против новой «жены». «Ей» следует научиться подчинению и почтению, иначе Лайту нельзя будет показать гостям.
Лейти вздрогнул от звука пощечины и покорно опустился на колени, закрыл глаза, представив совсем другую картину: Эмека, раздевающегося перед тем, как забраться к нему в ванную, теплые ладони предвечного на своих бедрах, мягкие, настойчивые и страстные поцелуи, блеск бесподобных, умопомрачительных глаз. Ладонь легла на член, медленно и мягко лаская, представляя, что это рука пожирателя.
Гейбл мелко задрожал, видя, как наливается силой вялый член Лейти, и притянул к себе Маю, стал водить по груди парня руками, причмокивая и шумно дыша. Без лишних понуканий, наложник забрался ладошкой в штаны хозяина, задвигал ей в излюбленном, так нужном Гейблу ритме.
Лейти ничего не слышал, ничего не замечал, где-то внутри шевельнулась обида на то, что предвечный решил поменять его на домового. Но парень легко подавил ее, решив, что Эмек достоин лучшего, а Алекс мало того что красивее, так и подходит ему больше. Только стоило представить, что предвечный привычно обнял со спины, лаская его член, и начал, как часто бывало, целовать веснушчатый нос, как тихий стон сорвался с губ.
Гейбл заинтересовано подался вперед, Мая отполз, а мужчина подошел к Лейти и скользнул мальчишке за спину, перехватил его за кисти рук и завел их за спину. Сам перегнулся через плечо «жены» и улыбнулся, ощущая дрожь в теле Лейти.
— Мая, помоги своей подружке, награди своим особым поцелуем.
Наложник на коленях подполз к «жене» Гейбла, прогнулся в спине и обхватил губами член Лейти, быстро задвигал головой.
Лейти открыл глаза и его чуть не стошнило, возбуждение тут же исчезло. Слишком уж униженным, безжизненным казался наложник Гейбла. Дернувшись в руках мужа, парень тут же замер, понимая, что Мая продолжает свои действия.
— Не надо, пожалуйста… — попросил Лейти.
Гейбл перехватил запястья в замок одной руки и свободной, сдавил яички Лейти, гневно зашипел на ухо: