А ведь он так хорошо справлялся. Он так давно не думал о нем. О Магнусе. Его Магнусе.
Алек так давно привык к мысли, что в этой Вселенной его возлюбленный по-любому окажется по другую сторону и уж точно не будет относится к нему не так, как другие демоны, не говоря уже о каких-то отношениях или помощи, что сейчас он чувствует только злость на судьбу. Неужели они не могли не встретиться здесь, в этом чертовом идиотском мире? Видимо, это было бы слишком легко.
— Магнус, что ты… — начинает Рафаэль, и его холодное ледяное лицо остается таким же непроницаемым, хотя Алек уверен, что и он ощущает потоки силы, исходящие от своего… товарища.
— Рафаэль, и тебе не хворать, — здоровается Магнус, мигом оказываясь около них, демонстративно снимая в приветствие фетровую шляпу. Алек не может мысленно не ухмыльнуться. Очевидно, даже будучи демоном, Магнус не в силах перестать уделять столько внимания своему гардеробу. — Я тут услышал, что ты собираешь выставить на аукцион нечто особенное, и решил заглянуть пораньше, так, на всякий случай, — его голос льется рекой, нежный и мелодичный, и просто до ужаса легко поверить, что это абсолютно нормальный мир, и любовь всей его жизни не пришла сюда, чтобы пообрывать его крылья первым. Алек стоит, опустив взгляд, но почувствовав движение рядом, приподнимает голову, и оказывается в плену как всегда прекрасных кошачьи глаз Магнуса.
— Восхитительно! — восторгается тот, и даже хлопает в ладоши от радости. — Теперь я вижу, в чем весь переполох.
Рафаэль закатывает глаза и бурчит себе что-то под нос на непонятном языке, а потом раздраженно смотрит на Магнуса.
— Нет, не видишь, его крылья спрятаны, — вредно сообщает он, и Магнус останавливается, недоуменно переводя взгляд на него.
— Ах, крылья, и как я мог забыть, — протягивает он. — Впрочем, неудивительно, он и сам выглядит, как самый прекрасный на свете ангел. Уверен, что так и есть! — Магнус ничуть не смущен и полон энтузиазма, и этим раздражает Рафаэля еще больше.
— Dios, и зачем ты приперся? Я думал, у тебя и так полно забот, Бейн, — ворчливо произносит он.
— Ну как же, зачем. Я пришел сделать покупку. Продай его мне, — легко пожимает плечами Магнус, и Рафаэль резко вскидывает голову, впиваясь в него острым взглядом.
Алек стоит, только и успевая следить за их разговором. Он прекрасно знает, что оба они чрезвычайно сильны, да и вообще он на вражеской территории, поэтому даже не пытается продумать план побега или попытаться напасть на кого-то. Только вот слова про аукцион неутешительны, и Алек даже не знает, как реагировать на то, что Магнус хочет выкупить его.
Сами аукционы безобразны и отвратительны. На них продают пленных ангелов, их крылья, и просто отдельные перья, соревнуясь при этом, предлагая заоблачные цены, только ради того, чтобы завоевать авторитет. Неизвестно, кто тебя купит и что он будет с тобой делать. К тому же, очевидно, Рафаэлю нужны либо деньги, либо что-то еще, но вот что будет, если его купит тот же Джонатан?
Алека передергивает и, хотя он подозревает, что и близко не хочет попасть к Магнусу, этот вариант все же лучше прежнего.
Ангел настолько глубоко уходит в свои размышления, что даже пропускает часть продолжившегося диалога и приходит в себя только когда Рафаэль неохотно начинается соглашаться с Магнусом.
— Давай же, amigo, я знаю, что тебе нужно, а ты знаешь, сколько у меня всего полезного. Кто еще сможет предложить тебе большую ценность? Да никто, сам подумай. Не упускай шанса, — голос Магнуса звучит льстиво и обворожительно, и даже Рафаэль немного смягчается, наконец уступая.
— Ладно, никакого аукциона. Он твой. Но я хочу свою оплату сегодня же, — требует он.
— И ты получишь ее, — соглашается Магнус и поворачивается к Алеку. Он хищно улыбается и протягивает руку. Алеку совсем, ну просто совсем не нравится все происходящее, но его никто особо и не спрашивает, поэтому он просто принимает руку, зарабатывая этим удивленные взгляды от демонов, и через секунду они уже оказываются в доме. Теперь уже их доме.
***
Алек проводит у Магнуса целых три дня, и демон не предпринимает вообще никаких попыток сделать что-то ужасное. Он кормит его, разрешает отсыпаться и даже заставляет переодеться в одежду светлых цветов (Алек категорически не согласен, но его быстро затыкают одним только убийственным взглядом и предостерегающим взмахом руки).
Алек старается не рыпаться.
Он не питает никаких иллюзий по поводу этого мира, и уверен, что пусть это и Магнус, но он не может вот так внезапно влюбиться в ангела и пойти наперекор всем своим многолетним привычкам и традициям. Магнус готовит его для чего-то, и Алек пытается вычислить для чего именно, но это весьма затруднительно, да и сам Магнус не особо разговорчив на эту тему.
Конечно, Магнус это Магнус во всех Вселенных, поэтому даже здесь у него остались привычные прозвища и небрежно ласковый тон для Алека. Вот только тут он не такой уж и искренний, а скорее, привычный. Уж кто, как не Алек, разбирается в этом.
— Ангелочек, подойди сюда, — раздается голос Магнуса из гостиной как раз в момент, когда Алек начинает думать о нем.
Алек идет к нему, не боясь. Но и восторга он тоже не чувствует. Да и как почувствовать что-то светлое, когда этот дом настолько пронизан всевозможными чарами и заклятиями, что стоит только Алеку попытаться сделать шаг в сторону запрещенного кабинета или вообще выхода, как от него останутся лишь одни крылья средней прожарки?
— Так, стань сюда, к окну, — командует Магнус, подпихивая Алека в нужном направлении. — Не шевелись.
— Я тебе не игрушка, — сквозь зубы рычит Алек, недовольно скрестив руки на груди, но оставшись стоять на указанном месте.
— Разве ты еще не понял, милый? — немного удивленно протягивает Магнуса, заглядывая Алеку в глаза в поисках ответа. — Ты не просто моя игрушка, ты моя собственность.
Кривая улыбка и хищный блеск в глазах Магнуса не дают и шанса усомниться в этом, и Алек старательно пытается не думать о том, что в последний раз слышал эти слова от него совсем в другом контексте. И они обладали совсем другим значением.
Уже привычное чувство тошноты и слабости поднимается вверх по телу Алека, и в этот раз он не может побороть его. Ничего из этого. Он в полной, абсолютной, нескончаемой растерянности. С одной стороны, этот Магнус — не его, у них нет прошлого, да и будущего точно. Этот Магнус самый настоящий демон, и то, что он еще не тронул Алека только дело времени. С другой стороны, смотря правде в глаза… сможет ли Алек хотя бы попытаться как-то напасть на него, побороть, или хуже того, убить? Определенно нет.
Если бы тут, например, был кто-то из его семьи, и Магнус бы решил попытаться убить их на глазах у Алека, тогда да, вполне вероятно, что он бы и смог навредить ему. Но сейчас, ради самого себя, когда ему в любом случае некуда бежать? Глупо, бессмысленно, нерационально. Алек заебался жить в этом мире. Он просто чертовски, немыслимо устал. Пошло оно все к черту.
Лишь бы Иззи с Максом были в безопасности.
(Как будто такое возможно.)
Щелчки пальцев перед его самым носом выводят Алека из раздумий, и он непонимающе глядит на усмехающегося Магнуса.
— Все, ангелочек, я снял все мерки. Не забывай дышать, — ехидно добавляет демон.
— Мерки? — только и удается выдавить Алеку, совершенно сбитому с толку из-за резко свалившейся ему на голову реальности.
— Да, мерки. Мое главное украшение праздника не может ходить в чем попало, будет слишком много важных гостей, — снисходительно поясняет Магнус, с довольным хмыком проводя руками по телу несопротивляющегося ангела.
До Алека наконец доходит, в чем дело.
Магнус решил использовать его, как декор. Как дорогой, изысканный выставочный экспонат. Устроить прием, привлечь выгодных для его хуй-знает-каких-демонских-дел людей, похвастаться им, возможно, даже дать потрогать его крылья или продать пару перышек, прилюдно выдернутых прямо на месте.
Глаза Алека панически расширяются, а сердце начинает стучать с утроенной силой. Сердце, которому не прикажешь, и которое все равно продолжает любить и полностью доверять Магнусу, несмотря на то, кем он является в этой Вселенной.
Просто смехотворно.
Алек неверяще переводит взгляд на Магнуса, наконец понимая, что то, что ему позволяли отсыпаться и отъедаться нужно было только для того, чтобы потом он не выглядел слишком жалко.
К его удивлению, Магнус смотрит на него в ответ. Его глаза хитро прищурены, а ядовитая демонская аура так и витает вокруг, но почему-то он не комментирует вид Алека, и даже не пытается запугать его еще больше.
Где-то глубоко в сознании Алека начинает формироваться мысль. Никудышная, слабая, неуверенная. Но уже существующая.
Понятно, что изменить Магнуса у него здесь не получится, но что, если попытаться пробудить в нем хоть что-то светлое? Что, если даже в демоне где-то глубоко внутри может находиться остатки человечности?
— Не надо, — умоляюще хрипит Алек, продолжая смотреть прямо на Магнуса. — Не делай этого.
В комнате повисает тишина, и только бурлящее где-то за стеной зелье нарушает это мгновение спокойствия и единства.
Впрочем, оно быстро разваливается.
— Не устраивать прием? Не выставлять тебя? Ты вообще о чем? Я ждал подходящего момента слишком долго, ангелок, поэтому лучше возвращайся в свою комнату и не высовывай оттуда носа, иначе мне придется лично заняться твоим воспитанием, а это, я обещаю, тебе не понравится.
Алеку не надо повторять дважды. В конце концов, он, считай, в плену. Какая разница, в какой комнате сидеть, если ничего больше ему все равно делать нельзя?
Алек захлопывает дверь своей (надо же, выделенная гостевая комната теперь официально его) комнаты и падает на кровать вниз лицом. И как он мог подумать о том, что у демонов могут быть чувства?
***
Проходит всего один день, и Алек официально мертв. Потому что Иззи с Максом тоже мертвы.
То, что кто-то все-таки нашел его брата и сестру не такая уж неожиданность, и когда какой-то знакомый Магнуса с радостной гордостью рассказывал про то, какой переполох был, когда их соратники словили сразу двух таких великолепных ангелов, Алек мгновенно понимает, про кого идет речь. Описания демона только подтверждают его догадку, и когда тот переходит к подробностям, Алек не выдерживает и сбегает. Он даже не плачет. Он высушен до дна, и в нем не осталось и капли нормальных человеческих эмоций.
Алек прячется в своей комнате, полностью игнорируя Магнуса, и просто съеживается в углу, обхватывая себя руками, закрывая глаза, представляя, что весь этот мир просто какой-то дурной сон.
Спустя некоторое время Алек прекращает трястись и перебирается с пола на кровать, утыкаясь носом в подушку. Мысли неконтролируемо текут в собственном потоке, и он не может сделать ничего, чтобы остановить их.
Знал ли он, что этот день настанет, причем в ближайшем будущем? Да. Понимал ли он, что вечные скитания и страх погони намного хуже смерти? Разумеется. Хотел ли он такой жизни для дорогих ему людей? Конечно нет. И даже не смотря на все это, желал ли Алек их смерти?.. Нет. Он не хотел этого, и осознание того, что сейчас он действительно остался совершенно один здесь, в этом ужасном мрачном мире, делает все хуже.
Магнус заходит к нему в комнату, присаживаясь рядом на кровать, наблюдая за Алеком внимательным взглядом.
Алек не шевелится, а только переворачивается на спину, пустыми глазами уставившись в потолок.
— Ты знал их? — то ли спрашивает, то ли утверждает Магнус. Ему даже не надо пояснять, о ком идет речь.
— Они были моей семьей, — отвечает Алек, к собственному удивлению. — Больше у меня никого нет.
Магнус издает нечленораздельный звук, уставившись куда-то в пространство, и Алек помимо воли задумывается над тем, что происходит в голове у демона.
— В этом ваша слабость. Все ангелы слишком привязаны к своим семьям, — медленно произносит Магнус.
Алеку даже не хочется спорить. Сейчас демон говорит нормальным тоном, и в голосе не слышно ни ехидства, ни насмешки, а если закрыть глаза, то можно легко представить, что это его родной Магнус, который никогда не навредит ему. Алек так и делает.
— В любом случае, это все неважно. Я купил тебя, и теперь ты мой. Можешь вычеркнуть из памяти жизнь до меня, — тут же добавляет Магнус, не давая Алеку забыть, кто он такой, и на каких правах он здесь находится.
Алек не может сдержать истерического смешка. Если бы только этот Магнус знал, насколько его жизнь и вправду делиться на до/после него.
— Ты слишком дерганый, — недовольно замечает Магнус в ответ на это. — Я не могу позволить тебе опозорить меня на приеме. Придется научить тебя хорошим манерам, ангелок.
Алек лениво слушает его, но на последнем слове что-то меняется, неясные, смутные воспоминания из прошлых жизней прорываются в его сознание, и Алек, сам не зная почему, вдруг на несколько мгновений теряет свою апатию и пустоту и совершенно не контролирует то, что вырывается из его рта.
— Пожалуйста, помоги мне. Пожалуйста, Магнус, я прошу тебя. Я не могу больше выносить этого. Они мертвы, все мертвы, я мертв, я не могу, у меня нет… Я не… Пожалуйста, хватит, прекрати это, я не могу проснуться, это сон, это только сон… — его голос мутный, хриплый, насквозь пропитанный горечью безнадежности.
Так же быстро, как этот приступ словоизвержения начался, он и заканчивается, и Алек вновь теряет все силы, прикрывая глаза и начиная размеренно дышать.
Магнус не шевелится, удивленно наблюдая за ангелом, в попытке разгадать его. Обычно все пленные больше всего переживали за свои крылья и то, каким образом их собираются мучить. Иногда они просились на свободу. Почти всегда пытались сбежать, накликая неприятностей на свою голову. И всегда, абсолютно всегда оскорбляли демонов, пытаясь задеть их, заставить сражаться, выплескивая всю ненависть им в лицо.
Алек же был совершенно другим с самого первого дня, и это сразу насторожило Магнуса.
Этот ангел ни разу не попытался нанести вред Магнусу, спокойно смотрел на него печальными глазами и выполнял все указания. Он ни разу не попытался сбежать и, насколько Магнус знал, даже не пытался разведать путь к свободе. Он ни разу ничего не попросил, не задавал вопросов, не выдвигал требований, и это было более чем странно.
Магнус никогда не чувствовал жалость, в конце концов, он был настоящим демоном, и просто не знал, что это такое. Он рос в условиях, где либо ты моментально умираешь, либо убиваешь других и остаешься жить сам. Он был бойцом в своем собственном демоническом понятии, и в этом они были очень и очень похожи с Алеком.
Но он демон, и он не может нянчиться с ангелом просто по определению, поэтому Магнус даже не дает шанса возмутительным мыслям проникнуть дальше в голову и делает то, что и должен.
— Именно это я и имел в виду. Вы отвратительно слабы. Чтобы был через час в моем кабинете, и если опоздаешь хоть на минуту, отправишься в камеру, — холодно произносит он, напоследок одаривая продолжающего безжизненно лежать парня нечитаемым взглядом, и молниеносно оказывается за дверью.
Алеку все равно.
***
Наступает вечер перед днем икс. Днем, когда состоится прием, а сам Алек будет цирковым посмешищем. Ну, или драгоценной статуэткой. Фарфоровой куклой с крыльями. Определенно чем-то не живым, ибо после того всплеска эмоций, и его короткой речи все живое окончательно покинуло тело Алека.
Магнус действительно взялся обучать его манерам, но ангел будто и не слышал. Он позволял переодевать себя в праздничные костюмы, рассматривать его крылья, и даже не шелохнулся, когда Магнус провел по ним рукой. Его апатия достигла дна, и кажется, ниже уже ничего не было.
Алек не стремится ничему учиться, не пытается что-то запомнить, не собирается радовать гостей Магнуса, но в то же время он и не прекращает выполнять приказы демона, просто потому, что так легче. Когда он делает все, что ему говорят, его быстро отпускают и не трогают. Алека устраивает это. Он даже не думает об этом. Он существует, вяло, флегматично, инертно.