Кларк кое-как высвободилась из костлявых рук Беллами, нехило дав при этом ему каблуком по голени. Она вернулась обратно к закускам, но Сато там не было. Кларк уже было начала волноваться, когда увидела брата на балконе. Он широко держался за перила по обе стороны от себя и смотрел на восходящую луну. Кларк хотела подойти, но подумала, что брат, наверное, хочет побыть один. В последнее время они часто были вместе, вспоминая отца, или просто сидели у нее дома в полной тишине.
Вдруг Кларк заметила какую-то фигуру краем глаза. Она повернулась и увидела девушку в маске лисы.
— Вы сегодня так прекрасны, миледи, — прошептал дивный голос. Кларк улыбнулась, ее белое платье и правда было восхитительным. На самой Лексе были длинный, но аккуратный черный сюртук и облегающие штаны. — Могу ли я украсть вас на танец? Но не здесь. Я тут присмотрела одну заманчивую комнату, закрытую от посторонних глаз, вы не против?
— Для вас, все, что угодно, — улыбнулась Кларк.
Они вышли в коридор, и Лекса отвела белокурую в зал поменьше. Дверь в него была искусно взломана. Внутри, практически, ничего не было, лишь горели люстры, а в окнах сияли салюты. Музыку здесь было слышно чуть тише, но не менее отчетливо. Кларк нежно прижалась к девушке, положив голову ей на плечо. Они медленно раскачивались в такт музыке, наслаждаясь теплом и любовью друг друга. Лекса закрыла глаза, вдыхая родной запах Кларк. Он похож на фрукты и цветы с примесью кофе. В этот момент де Вонквер поняла, что так пахнет дом. Где бы они ни были, ее дом всегда с Кларк. По ее лицу непроизвольно скатилась слеза, она прижала белокурую еще ближе.
Девушки пробыли отдельно от всех примерно час. Для них это время пролетело незаметно, они даже, практически, не разговаривали, лишь наслаждаясь близостью друг друга. Это было выше физического уровня, будто сами их души обнимали друг друга.
Вдруг Кларк подняла голову и посмотрела на свою любимую.
— Лекса, — сказала она, попутно утопая в омуте зеленых глаз, — когда все это закончится, — она помедлила, — я хочу, чтобы ты стала моей женой. — После услышанного, Лекса смотрела на Кларк в немом удивлении несколько секунд, а затем улыбнулась и приподняла девушку над землей.
— Конечно, — сказала она, кружа белокурую в воздухе, — я согласна.
— Я люблю тебя, — Кларк обняла Лексу и закрыла глаза.
— Я тоже люблю тебя.
Спустя минут десять, в дверь начал кто-то ломиться, из коридора послышались пьяные возгласы. Кто-то в пьяном угаре ошибся дверью. Девушки поняли, что пора. Они вышли, растолкав пьяного мужчину, чуть не упавшего на них. Быстро найдя Альфонцо, Михримах и Сато, все спустились к потайному выходу в тоннели в другой стороне здания. Пьяные гости уже разбрелись по всему дворцу и находились даже здесь, но около входа стояли двое дюжих охранников в мундирах и оружием наперевес. Правильнее и безопаснее было бы их убить и спрятать тела, но Лекса никогда не собиралась этого делать. Она нашла новую формулу сильнодействующего снотворного в записях Майера и снабдила им дротики. Стража уснула в долю секунды. Вся компания незаметно прошла в подземелья.
Пока они продвигались вперед, ни один не проронил ни слова, потому что нервы уже были на пределе. Впереди шли Альфонцо и Сато, за ними Михримах. Кларк и Лекса были в конце, они хотели продлить тот интимный момент, начавшийся в зале. Девушки держались за руки, белокурая нежно поглаживала тыльную сторону ладони де Вонквер в успокаивающем жесте.
Когда музыку уже не было слышно, а наверху начал кружить ветер, они поняли, что пришли. Лекса уже здесь слышала чарующие голоса, зовущие ее храм, но решила никому об этом не говорить.
Как можно тише, они открыли люк и оказались в Колизее. Один из охранников тут же их заметил, но быстрый дротик из рук Лексы не оставил ему и шанса, затем они спрятали спящего мужчину в тоннеле. На посту рядом с входом в комнату стояли еще три человека, они также отправились в царство грез. Никто не ожидал врагов изнутри Колизея, поэтому охрана снаружи даже не увидела, что их товарищи пали.
Подойдя к двери, разум Лексы начал туманиться. Иероглифы на стенах начали сливаться в единую картину, в слова, в непонятные молитвы и много чего еще. Она быстро достала диск и открыла вход. Перед ними открылся огромный коридор, излучающий синий цвет. На его стенах были изображены рисунки. Кажется, Альфонцо узнавал несколько из них, которые указывали на историю. В конце коридора была еще одна дверь. Лекса поднесла руку, чтобы ее открыть, но она отворилась, даже, когда девушка еще не коснулась ее. Будто их тут ждали.
За дверью была большая круглая зала, а в середине ее стоял пьедестал с Яблоком Эдема. Его свет озарял все вокруг, вызывая свечение на стенах. Это явно было построено не людьми. Все смотрели по сторонам в неподдельном удивлении, но внимание Лексы приковывало лишь Яблоко, оно заворожило ее, звало ее. Де Вонквер взяла его в руки, и в то же мгновение по зале прошлась золотая волна.
Лекса не могла пошевелиться, все остальные так же застыли. Кажется, они не могли даже говорить. Вдруг перед ней оказалась девушка в несколько раз больше самой де Вонквер. Она будто бы была прозрачной, но в то же время ее бездушные глаза пристально смотрели за Лексой. Они будто повелевали ей. Вдруг та девушка перевела взгляд на Кларк и заставила Лексу сделать то же самое.
Глаза де Вонквер, наконец, сфокусировались. «Кларк, Кларк, Кларк», — крутилось в ее голове. Теперь Больвиа казалась ей отражением совершенства. Волосы цвета спелой пшеницы, мраморная кожа, идеальное лицо.
— И как все совершенное, она должна умереть, — прошептал голос девушки с бездушными глазами.
Клинок Лексы открылся сам по себе, девушка не могла контролировать себя.
— Нет, отпусти меня! — кричала де Вонквер. — Что ты делаешь?
— Разве она не прекрасна, не идеальна? Ты должна забрать ее, иди!
Лекса пыталась остановиться, но ноги сами вели ее к Кларк. Белокурая все так же стояла, застыв во времени. Клинок Лексы уже был в десяти сантиметрах от Больвиа.
— Нет, — плакала Лекса, — остановись, не заставляй меня делать этого.
Вдруг де Вонквер овладела злость. Она поняла, что ее ведет не девушка, а Яблоко. Лекса с яростью посмотрела на Частицу Эдема в своей руке.
Я не позволю тебе сделать этого! — крикнула она. — Подчинись! Хватит! Em pleni!*
Зала вновь озарилась золотым светом. Теперь Лекса могла двигаться, а девушка с бездушными глазами приобрела некую форму. Она все еще была частично прозрачной, но уже напоминала древнюю богиню, одну из тех, что изображали скульптуры. На ней была длинная белая накидка и что-то вроде короны.
— Меня зовут Минерва, я — то, что осталось от первой цивилизации. Жалкая проекция, оставленная для послания. — Она пристально смотрела на девушку. — Мы ждали тебя, Лекса, — ее голос отбивался от стен залы и будто бы проходил сквозь тело. — Ест…мин…ист… — Голограмма пропадала, некоторые слова искажались. — Твой приход был написан на наших звездах. Именно сейчас, именно в эту минуту. Единственное, что было неизвестно, это убьешь ли ты девушку, это была лишь одна из волн вариаций. Наша встреча произошла бы в любом случае. Ты — наша кровь, часть нашего наследия. — Лекса не могла понять, что происходит. Кто эта девушка, и откуда она ее знает. Де Вонквер пыталась затронуть ее, но рука прошла насквозь. Она была не настоящей, но и не плодом воображения. — Для вас еще сложно понять, — продолжала она, — кто мы такие, и зачем оставили эти артефакты. Вы сделаны по нашему образу и подобию, но все-таки людям еще далеко до нас. — Она вновь перевела взгляд на Кларк. — Ах, твое сердце трепещет при виде нее. Вы связаны. Это одно из чувств, которым мы вас наделили. У нас их шесть, у вас пять. Угадайте, какого у вас нет? Время! Вы не в силах его понять. Зит мелловз…зут мелловз…. С помощью артефактов мы управляли вами, предотвращали конфликты, выращивали новый вид. Но вы собрались и пошли войной против нас. Впрочем, это было уже не важно, когда наши ученые узнали о вспышке на солнце. Катастрофа была неизбежна. Мы записали нашу историю на стены, на наши артефакты. Ее не изменить. Это тайна, которую не разгадать. Мы пытались. Наши ученые и мудрецы, поэты и физики, лучшие умы, храбрые сердца. Мы не смогли, ничего не смогли перестроить, даже ход истории. Мы не смогли изменить линию, мы не смогли добавить даже точку. Вспышка убила нас, осталась лишь малая часть людей. Ген тех, кто был ближе всех к нам, есть и в тебе. Ай…йоудс… узнав о катастрофе, мы создали артефакты, включая несколько Яблок. Они не предназначены для примитивных людей, только для тех, в ком переродилась часть нас. Обычные люди, использующие яблоко, теряют рассудок, лишаются чувств. Одного за другим. Они уже не мы, не вы.Никто. Ист…вент…би мунт…. Вы способны многое понять, но вы боитесь. Даже признание в чувстве страшит ваше сознание. — Минерва показала рукой на застывших Альфонцо и Михримах. — Действия говорят громче слов, но и слова тоже важны! Язык — это ключ к взаимопониманию. Ваш и мой. Наш. В языке скрыты знания и мудрость, ложь и нарушенные обещания. С его помощью, вы делитесь страхом, радостью, надеждой. Язык помогает вам взаимодействовать со всем вокруг, система, которая помогает делиться своим пониманием мира. Она передает абстракции, перемены и неуверенность. Язык людей подвижен, он даже может стать математиком, решать и предсказывать, оценивать и декодировать. Он считает объекты с помощью базовых чисел и решает квадратные уравнения с помощью воображаемых. Вы даже нашли способ общаться с машинами, чтобы добавить новые слова в свой словарь, чтобы расширить свое понимание мира. Но ваше понимание мира, в лучшем случае, рудиментарно. Код, уравнение самой жизни, оно скрыто в глубине каждой звезды, каждой пылинки. Любая секунда, что прошла — это слово, знак, часть странного, но притом простого языка, что существует в рамках самого времени. Все мы подчиняемся одному закону, неизменному, неизбежному. Ал…мит…норсшемиве…. Время — это не просто день или ночь, его можно потерять, оно может кончиться. Время — это набор правил, это система, что определяет наше будущее. Время есть код, а код есть время. С помощью языка вы можете изменить код. С помощью слов вы можете входить в сознание других людей. Разрушать или строить. Стать Гитлером или Матерью Терезой. Все зависит от вас. Эффект доплера, лента мебиуса, дежа-вю, цикада 3301, момент истины, амбиграммы и метаморфозы. Все зависит от восприятия. Думайте, думайте. Исследуйте свой разум.
В следующую секунду голограмма отключилась, а Лекса и Кларк впали в забвение.
— Кларк! Кларк!
Лекса проснулась от голоса Сато, зовущего сестру. Перед ней самой сидела Михримах. Ее лицо было очень обеспокоенным.
Лекса в мгновение ока оказалась около Кларк. Она осматривала девушку на наличие ран. На груди белокурой, куда был направлен клинок Лексы, ничего не было. Де Вонквер крепко обняла приходящую в себя девушку.
— Вы в порядке? Последнее, что я видел — это как Лекса взяла яблоко, а в следующую секунду вы уже лежите на каменном полу, — недоумевал Сато.
— Нам нужно выбираться, ребята, — сказал Альфонцо. — Все остальное на потом, нас могут обнаружить в любой момент.
Лекса сунула Яблоко, все еще находящееся в ее руках за пазуху, и они спустились обратно в подземелья. Немного отойдя, до них стали доноситься голоса охраны, обнаружившей несанкционированное проникновение.
Пройдя обратно во дворец, Кларк решила вернуться в праздничную залу. Нужно было снять с себя подозрение и создать алиби на случай розыска похитителей из Колизея. К тому же, им нужны были остальные записи Майера о Яблоке, которые Папа Римский забрал себе.
Лекса поняла знак Кларк идти за ней, когда белокурая подошла к одной из закрытых комнат, выходящих из залы. Де Вонквер пробилась через толпу уже ничего не видящих гостей и быстро вскрыла замок. Они зашли в темный кабинет, лишь свет луны частично освещал его через большое окно. Девушки стояли посередине, смотря на старинный стол, в котором точно должно быть полно потайных ящиков.
Вдруг за дверью послышались шаги. Она с грохотом отворилась и на пороге показался Беллами.
— Я вершу историю! — крикнул он. — Я есть рука правды!
Лекса мгновенно увидела угрозу в его глазах. Она попыталась притянуть Кларк к себе, но уже было слишком поздно. Беллами достал пистолет и выстрелил прямо в сердце девушки. Обмякшее тело Кларк упало в руки Лексы.
***
В следующее мгновение все мониторы погасли, а девушка в анимусе проснулась.
Комментарий к Часть 8
Em pleni!* - Остановись!
Вы же не думали, что Кларк сможет избегать смерти вечно?
========== Письма транзита ==========
— Кэтрин, Кэтрин! — кричал мужчина. Он пытался разбудить девушку в анимусе.
Кэтрин открыла глаза, она бегала взглядом по комнате, все еще не понимая, где находится.
— Черт, я так за тебя испугался, — выдохнул мужчина, опустившись обратно в кресло. На его лбу выступила испарина, светлые волосы взъерошились, а очки немного покосились. — На секунду я подумал, что симуляция убьет тебя. Ты начала дергаться, а изо рта пошла пена. Что ты там видела?
— Я-я, там была Кларк, — заикнулась девушка, — она умерла.
— Ах, дак ты дошла до конца? Ты знаешь, где Яблоко?
— Я-я не знаю, Андриан. — Девушка все еще не могла прийти в себя после увиденного, или, правильнее будет сказать, испытанного.
— Что последнее ты видела?
— Как Кларк падает в руки Лексы, ее убил Беллами Ретардо.
— Хмм, — мужчина нахмурился и почесал подбородок. — Значит, Яблоко все еще у Лексы, нужно вернуть тебя обратно, но чуть позже. Сейчас твое состояние слишком нестабильно.
Андриан отвернулся обратно к компьютеру. Они находились на одиннадцатом этаже в офисе Абстерго в Сиэтле. Девушка подошла к окну, оно было бронированное, как и большинство остальных в здании, кроме нескольких на первом этаже. На улице беспросветно мчались огромные потоки машин, все, как всегда, куда-то спешили.
Кэтрин повернулась к большому настенному зеркалу. На нее смотрела девушка среднего роста, с длинными черными волосами и карими глазами. Взгляд у нее был очень уставший. Она убрала прядь выбившихся волос за ухо и постаралась вернуть прическе приличный вид, но ничего не получилось.
Сколько она пролежала в анимусе? День? Два? Кэтрин даже не помнит. Ей казалось, что она прожила целую жизнь, даже несколько. Лекса и Кларк будто бы стали для нее второй реальностью.
Кэтрин не могла поверить, что Кларк умерла, она решила разобраться с этим с помощью Андриана.
Она вернулась к мужчине. Теперь он стоял около досок с фотографиями, на большинстве из них были отсканированные картины известных людей шестнадцатого века. В каждой была закреплена иголка, от которой в разные стороны шли множества красных нитей.
— Хей, Андриан. — Мужчина обернулся. В одной его руке был маркер, а вторая опиралась на поясницу.
— Да, Кэтрин, ты что-то хотела?
— Я сомневаюсь в кое-чём. — Она опустила глаза, нервно потерев предплечье. — Кларк. Она правда умерла от выстрела?
— Да, — кивнул Андриан, — до наших дней дошли рукописи Сато Больвиа, который, скорее всего, и является своим предком, где он все описал. — Мужчина указал на одну из фотографий, изображающую старинную книгу, написанную на старом французском. — В его дневниках говорится, что в первый день весны на бале-маскараде его сестру убил сын важного тамплиера, Беллами Ретардо. В этот момент рядом с Кларк была Лекса де Вонквер, ассасин, что предала братство, и в то же время являвшаяся любовницей его сестры. Поняв, что ее девушку не спасти, она украла ее тело, а сама спрыгнула с Мульвиева моста в тот же день со словами: «Кларк, я иду к тебе!»
— Хмм, — протянула Кэтрин, — тогда как ты надеешься найти Яблоко?
— Думаю, в дальнейшей симуляции ты будешь смотреть на мир сквозь призму Лексы. Она определенно спрятала где-то Яблоко перед смертью, тебе будет нужно отыскать его.
— И все-таки ужасная кончина, — сказала Кэтрин, рассматривая фотографии. На одной из них был портрет Кларк, написанный в 1540 году во Франции. Девушка сидит полубоком на искусно вырезанном деревянном стуле с мягкой спинкой. Ее голубые глаза широко распахнуты, они будто изучают наблюдателя. От этой картины красная нить идет вправо, к черно-белому наброску Лексы, нарисованному самой Кларк. На нем де Вонквер замахивается парными мечами, на ее лице военный раскрас тех времен. Оба изображения также пересекаются нитями на кулоне в виде знака ассасинов. Кэтрин поближе рассмотрела его, это был тот самый кулон, подаренный Лексой для Кларк. Вдоль него были выгравированы буквы: «Моей единственной любви».
— Да, любовь губит все на своем пути, — подтвердил Андриан, тоже посмотрев на кулон. — Нет повести печальнее на свете, чем об ассасине и бывшем тамплиере, — усмехнулся он.
— Это не смешно, — нахмурилась Кэтрин.
— Им уже все равно, — ответил мужчина. — Вернись в анимус как только отдохнешь. Нам нужно найти Яблоко.
— Да, босс, — тяжело вздохнула Кэтрин.
Девушка вновь легла в анимус. Она одновременно хотела вернуться и боялась того, что там увидит. Неужели она и вправду будет смотреть от лица Лексы? Она прыгнет вместе с ней? Миллионы вопросов крутились в ее голове, пока снотворное не погрузило сознание Кэтрин в анимус.
Замигали огни, она оказалась там, где все закончилось.
***
— Кларк! — вскрикнула Лекса. Бездыханное тело девушки упало в ее руки. Все было будто в замедленном действии. Они обе опускаются на пол. Беллами разворачивается и убегает обратно в зал.
Лекса смотрит на девушку в своих руках. Ее белоснежное платье полностью в крови. В руках Кларк пистолет, она успела его достать, но не успела спустить курок. На нем тоже кровь, бриллианты на его стволе теперь отливают красным цветом. Лекса плакала и кричала, она прижимала Кларк к себе. Глаза ее любимой закрылись навсегда, она больше не услышит ее голоса, не поцелует желанные губы. Вдруг в голову ударило душераздирающее воспоминание с сегодняшнего вечера.
«Лекса, когда все это закончится, я хочу, чтобы ты стала моей женой» — прошептал в голове девушки голос любимой.
Теперь ничего этого не будет, теперь Кларк умерла.
Де Вонквер не могла больше себя контролировать, слезы застилали ей глаза. Из праздничной залы, где еще было полно людей, начали доноситься голоса.
— Я сделал это, я сделал, — кричал Беллами, смотря в потолок. — Кларк мертва, Майер! Я ее убил! Я сделал все, как вы сказали.