Увидев, как побледнела Талия, он подскочил к ней и стал трясти за плечи.
- Что это было? Ты что-то знаешь?
- Питер, почему ты не можешь оставить ее в покое?
- Что с ней? – не унимался он.
- Скорее всего, она приняла раствор волчьего аконита, что я ей дала.
- Ты что с ума сошла? Это же может ее убить.
- Она не в силах управлять своим зверем самостоятельно. И боится, что может навредить тем, кто ее окружает.
- Ты должна что-нибудь предпринять. Помоги ей, пока еще не слишком поздно, - стал молить он.
- Я не могу. Это ее выбор. Будем надеяться, что ее молодой организм выдержит эту боль.
Питеру стало трудно дышать.
- Даже ты, Талия, не можешь быть столь жестокой и бездушной.
Сестра продолжала упорно молчать.
Продолжая прожигать ее взглядом, Питер спросил:
- Знаешь, что я сейчас чувствую? Горькое разочарование и беспомощность от осознания того, что не способен спасти любимого человека который страдает.
Видя, что сестра по-прежнему никак не реагирует на его слова он, подходя к двери, с холодной отрешенностью в голосе произнес:
- Молись, Талия, чтобы никто из твоих детей не испытал той боли, что испытываю я зная, что тот, кто тебе так дорог может умереть, а ты будешь не в силах его спасти.
Бросив на нее последний взгляд, он молча вышел из кабинета.
***
Пять лет спустя.
От имени Клаудии.
Весь мой запас аконита почти закончился, и, в конце концов, мой внутренний зверь перестал рвать меня изнутри, пытаясь вырваться на свободу. Лишь время от времени я ощущала пронзительную боль в голове. Словно кто-то отгрызал мне мозг кусок за куском.
Со временем, ко всему этому добавилась, бессонница, приступы паники, неспособность сосредоточиться и ощущение ужасной тревоги.
Я никому не говорила о своем состоянии, и долго не решалась обратиться со своими жалобами в клинику.
Обстановка в моей семье была стабильной. Джону прибавили жалование, и совсем скоро он мог занять должность шерифа округа.
У Стайлза в школе появились друзья, а еще он вскользь сообщил о девочке, которая ему нравится. Учился он неплохо, и даже сейчас было заметно, как ему нравится решать задачки на логическое мышление.
Он был очень пытливым и любознательным парнем, а иногда тайно забирался и прятался на заднем сидении машины Джона, когда тот выезжал на место преступления. В первое время ему за это частенько попадало, но потом Джон махнул на это рукой, попросив только ничего не трогать и не мешать ходу расследования.
Однажды утром, когда я собирала Стайлза в школу, у меня так резко закружилась голова, что я чуть не потеряла сознание.
- Мамочка, что с тобой? - испуганно спросил он, подхватывая меня под руку.
- Сынок, все хорошо, у меня просто голова закружилась.
- Я позову папу.
- Не надо. Пусть папа поспит, он поздно вчера пришел.
- Мама, что с твоими глазами? - удивленно спросил Стайлз.
- А что с ними? – спросила я с нотками паники в голосе, быстро от него отворачиваясь.
- Они у тебя голубые, - сказал Стайлз, не веря тому, что увидел.
Попытавшись с собой справиться, я мельком взглянула в зеркало.
Через мгновение, мои глаза снова стали прежними.
- Ну, вот видишь, они карие, а не голубые. Тебе просто показалось. Такое бывает. Это просто игра света и тени, - сказала я, обернувшись. – Беги в школу, а то опоздаешь.
Все стало заходить слишком далеко. После того, как Стайлз ушел, я позвонила Алану Дитону с просьбой меня принять.
Находясь в его кабинете, я стала описывать все свои симптомы от боли в голове и резкого головокружения до непроизвольного изменения цвета моих глаз.
Тщательно все записав и сделав короткое обследование, он с тревогой в голосе спросил:
- Как давно ты полностью оборачивалась?
- Десять лет назад. Еще до того как познакомилась с Джоном и родила Стайлза.
- Как ты себя сдерживала? Как позволяла ему пожирать тебя?
- Я принимала слабый раствор аконита.
- Да, признаки токсического отравления присутствуют. Ты что, все десять лет травила себя этой гадостью? – гневно спросил он.
Видя, как я обреченно кивнула, плечи его поникли, и он произнес осипшим голосом:
- Боже, Клаудия, что же ты натворила?
- Что со мной, Алан?
- Твой зверь находится в стадии предсмертной агонии, он умирает. И самое печальное то, что ты умираешь вместе с ним.
Боюсь медицина и мои знания тут уже бессильны. В твоем мозгу начался необратимый процесс. После всех анализов и сделанных в клинике МРТ, тебе, скорее всего, поставят диагноз «атрофия мозга».
Слушая смертельный для себя приговор, я пыталась сдержать слезы, собрать роящиеся в голове мысли, подавить панику, сжимающую мое горло, лишая легкие драгоценного воздуха.
- Я сделала это, чтобы защитить их. Я хотела быть с ними рядом. Ведь я так люблю их, - шептала я, роняя слезы.
Алан прекрасно знал, о ком говорила эта хрупкая на вид, но смелая женщина. Он просто подошел к ней и обнял.
- Сколько мне осталась? – спросила я, уткнувшись ему в плечо, уже не сдерживая рыдания.
- Я не знаю. Может три-четыре месяца, - сказал Дитон неуверенно. – Я выпишу тебе лекарство. Оно притупит боль.
***
Срок, отпущенный мне Аланом, истекал. Никто не догадывался, как мало нам осталось быть вместе. Стайлз был еще в школе, а Джон только проснулся после ночного дежурства. В этот день я взяла на работе отгул, сославшись на сильную головную боль. Пока Джон приводил себя в порядок, решила ему приготовить что-нибудь вкусное.
Войдя в кухню, еще мокрый после душа он подошел ко мне и поцеловал. Глянув на меня внимательней заметил:
- Дорогая, с тобой все хорошо? Ты какая-то бледная.
Заверив его, что со мной все нормально, я отвернулась к плите, чтобы насыпать ему поесть.
После того как Джон оделся и сел за стол, я поставила пред ним обед. Взглянув на меня, он резко отшатнулся.
- Клаудия, что с твоими руками?! А глаза?! Почему они голубые?!
Быстро от него отвернувшись, я спрятала свои руки с внезапно выросшими на них когтями в карманы брюк.
Джон подскочил ко мне и резко развернул.
На его лице эмоции сменяли одна другую.
- Что это, Клаудия?! Что ты такое?!
Поглядев в зеркало, я ужаснулась. Мои глаза непроизвольно меняли цвет, и я не могла это контролировать.
- Я волк. Оборотень-полукровка, - ответила подавленно, не зная, что еще сказать.
Видя в лице мужа смесь ярости и неверия, я попыталась его успокоить:
- Джон, все нормально, я не причиню никому вреда, ни тебе, ни Стайлзу.
К ярости и неверию мужа добавились страх и боль.
- Я не знаю, что все-таки с тобой происходит, но держись подальше от нашего сына, - сказал он, собираясь уйти.
- Джон, постой! - сорвалась я на крик от отчаяния.
- Извини, Клаудия. Я не могу. Я должен идти.
И он ушел. А на смену ему вернулась боль раздирающая душу и тело, забирающая последние силы, отбирая сознание и затягивая во тьму.
========== Глава 20 ==========
Кто-то тряс меня, пытаясь привести в чувство. Мое тело было тяжелым словно свинцовым.
- Клаудия, любимая, очнись! Клаудия, у тебя кровь! Очнись же!
Потом я почувствовала, как меня подняли с пола и понесли куда-то.
Я оказалась на диване и с трудом разлепила веки. Надо мной с тревогой в глазах склонился Питер. Десять лет прошло, но я все же его узнала. Этих ярко голубых глаз не возможно забыть.
- Питер? - сказала я, не веря своим глазам. – Питер ты не должен здесь быть, - с трудом выдавила я, сглатывая кровь, идущую носом.
- Я никуда не уйду, я не брошу тебя! - горячо ответил он.
- Я не хочу, чтобы ты видел меня такой. Пожалуйста. Со мной все будет хорошо, - через силу продолжала я, коснувшись его лица дрожащей рукой.
- Держись, малышка я вызвал «911», - продолжал Питер, беря меня в свои объятия.
- Иди, Питер, пожалуйста. Я поправлюсь. Вот увидишь, - говорила я, пытаясь ему улыбнуться.
Мы услышали, как вдалеке раздался вой сирены. Питер нехотя положил меня обратно. Еще раз с беспокойством меня оглядев и, нежно поцеловав в лоб, он бросился к выходу.
Медперсонал и Стайлз оказались дома в один момент.
- Что с моей мамой?! Что с ней?! – кричал он, пытаясь оттолкнуть от меня врачей.
- Сынок, все хорошо, - я из последних сил пыталась его успокоить, - найди папу.
“Где же Джон?” – пронеслось у меня в голове, перед тем как я опять отключилась.
Стайлз стал звонить в участок, и через несколько минут меня погрузили на носилки и вместе с ним увезли в клинику.
***
Джон мчал в своем полицейском авто пытаясь переварить все увиденное и услышанное.
В голове была полная каша. Клаудия – оборотень, бред какой-то. И как долго это длилось? Хотя какая теперь разница. Ему надо было разобраться, как жить со всем этим.
Она была подавлена, а он убежал, струсил, не зная как реагировать на ее откровения.
Ему не следовало так уходить и бросать ее одну.
По рации сообщили, что в миле от его следования, произошла автомобильная катастрофа, бригада скорой помощи уже в пути.
Подъехав на место аварии, Джон вышел из машины и направился к легковому авто со смятым капотом и двигателем, за рулем которой вся в крови от битых стекол сидела девушка.
- Как вы мисс? Медперсонал уже в пути, - сказал он заботливо.
- Со мной все будет хорошо, спасибо офицер, - справляясь с болью, ответила она.
Потом, вдруг схватив его за руку прохрипела:
- Ты должен быть не здесь. Иди к ней. Она тебя зовет.
- Вы о ком, мисс? – спросил Джон.
Но девушка отключилась, потеряв сознание.
Через пару секунд засигналила его рация.
- Стилински, – по привычке отозвался Джон.
- Сэр, нам только что позвонили из клиники. Ваша жена при смерти. Врачи делают все возможное.
Джон быстро побежал к своей машине, сел в нее и ударил по газам.
- Дурак! Какой же я дурак! - твердил он. – Клаудия, детка держись!
***
Вбегая в реанимационное отделение, Джон стал спрашивать, где его жена. Он ловил каждого врача на своем пути, чуть не расталкивая других пациентов.
И наконец, нашел ее палату.
Она лежала белая как полотно среди подушек и простыней и не подавала признаков жизни. Стайлз держал ее руку и безмолвно плакал.
Джон шокировано наблюдал за происходящим не желая впускать в свою душу мысль, что Клаудии больше нет. Он собирался смириться с тем, что она не такая как все.
“Как же ему теперь жить вообще без нее?” – горько думал Джон.
- Где ты был? Она звала тебя! Хотела попрощаться, - зло, сквозь слезы говорил Стайлз.
Джон Стилински сполз по стене на пол и стал рыдать как ребенок, уткнувшись головой в колени.
***
Спустя несколько дней после похорон Клаудии, Алан Дитон решил навестить Джона и Стайлза.
Оба были безутешны и не находили себе места от горя.
Зайдя в дом, он увидел Джона, одиноко сидящего за столом с початой бутылкой виски.
Алан подошел и присел напротив. Достав еще один стакан, Джон плеснул ему янтарной жидкости. Они молча выпили.
- Ты знал? – нарушил молчание Джон.
Алан молча кивнул, уставившись в пол.
- Почему не сказал?
- Это было ее решение.
- Она что-то с собой сделала, ведь так?
Дитон опять молча кивнул.
- Зачем ? – горько спросил Джон.
- Затем, что сильно вас любила, и не хотела, что бы кто-то пострадал.
Оба понимающе замолчали и выпили еще по глотку.
***
Она погибла, понимаешь?! Моя Клаудия умерла! - кричал Питер в лицо Талии, меряя шагами двор их усадьбы.
– Ради нее одной, я хранил те жалкие крупицы человеческого, что во мне еще остались!
Он обезумел словно раненное животное. Талия никогда его таким не видела.
- И ты даже не соизволила прийти ей на помощь!
- Она не просила помощи, это был ее выбор.
- Что ты заладила «выбор», «выбор»?! Выбор всегда можно изменить или оспорить! - выплевывал слова Питер.
- О чем это ты?
- Ты слаба, Талия! Пора стае выбрать другого альфу! - сказал Питер, безумно скалясь.
- Успокойся, Питер, ты не в своем уме! - пыталась урезонить его Талия.
- Я, Питер Хейл, вызываю тебя, Талия, на поединок, за право быть альфой нашей стаи! – сказал он громко, не обращая внимания на ее уговоры.
- Питер, брось, этим ты Клаудию не вернешь! - уговаривала Талия.
- За то, потешу себя тем, что сброшу корону с твоей головы, - бросил он, начиная обращаться.
Видя, что Питер настроен вполне серьезно, Талия решила принять вызов. Она не так слаба, как он думает. Она уже потеряла сестру. Потерять еще и брата, она просто не могла себе позволить.
Ей придется сделать с Питером что-то настолько подлое и болезненное, что она в тайне стала проклинать те обстоятельства заставившие ее так поступить.
В пылу сражения, она, с не меньшим упором, отвечала на выпады Питера. И вот, ловко извернувшись и, оказавшись у Питера сзади, Талия схватила брата и вонзила свои когти ему в шею и затылок.
Питер перестал сопротивляться, тело его обмякло, глаза закатились.
Прижав его к себе Талия, начала что-то шептать ему на ухо.
Через несколько минут все закончилось.
Она бережно положила брата на землю, горько коря и ненавидя себя за то, что только что сделала.
========== Глава 21 ==========
Наши дни.
В окно лофта стал пробиваться первый луч зари, дразня все еще сладко спящего Дерека. Он сонно улыбнулся и стал лениво потягиваться, ощущая в теле приятную истому. Проведя рукой по соседней подушке и обнаружив, что она пуста, нехотя разлепил веки и уставился на полуголую девушку, которая поспешно одевалась.
- Брейден, еще так рано, вернись в постель, - сказал он, чуть не урча.
Девушка продолжала молча одеваться. Потом, достала сумку и стала складывать свои личные вещи и нехилый арсенал оружия.
- Брейден, ты что, от меня уходишь?
- Не сердись, пупсик, но так будет лучше. Деньги с неба не падают, своей милой мордашкой ты торговать не пойдешь, а мои средства на исходе. Я наемница, и мне платят неплохие бабки, позволяющие некоторую роскошь.
- У меня были деньги, полученные после смерти матери. Но, одну часть я потратил на покупку этого лофта, а другая пошла на содержание дяди, который вот уже шесть лет не приходит в себя после пожара, находясь в клинике, - начал оправдываться Дерек.
- Это все печально, - бросила Брейден, продолжая собираться,- надеюсь, что мать Тереза сделает тебя своим преемником.
Дерек сделал обиженную мину. Она, конечно, шутила, но все же…
«Что такое с этими бабами? Ни одна с ним долго не остается, - думал он с досадой. - Как заставить ее остаться? Надо попробовать обаяние» - решил парень.
Включив одну из самых своих обворожительных улыбок, начал вновь забрасывать удочку.
- Брейден, детка, может, ты передумаешь, когда вспомнишь, как хорошо нам было вместе?
Собравшаяся уходить девушка, развернулась и направилась к кровати. Дерек готов был праздновать победу от радости. Брейден решила передумать, такими убедительными были его доводы.
Хищно подкравшись к нему, она запустила свою руку под простыню, нашла его член и легонько сжала. Все еще лаская его рукой, она переместила свое тело к его лицу. Дерек не удержал стона удовольствия.
Наклонившись к нему, девушка прошептала:
- Разбогатеешь – позвони, - и резко от него отклонилась, выпустив его неудовлетворенного приятеля.
У Дерека дыхание перехватило от такого облома.
- Пока, мальчики, - помахала Брейден им обоим ручкой, направившись к выходу.
- Да пошла ты, сука гребаная! – крикнул ей в спину раздосадованный Дерек, пытаясь справиться со стояком.
***
- Стайлз! Где мои носки?! – кричал из своей спальни отец.
- У тебя в шухлядке! - отвечал тот, косясь на чистые отцовские носки, одетые на ноги.
- Они тут все распарованы, и разного цвета! - не унимался Джон Стилински.