Мы с Алие воспользовались случаем осмотреть местную достопримечательность — гранитную статую Святой Урсуллы высотой в двадцать пять метров, воздвигнутую полторы тысячи лет назад по местному летоисчислению
— Как красиво — восторженно прошептала девушка
— Люди Эльвиры почитали Святую Урсуллу, хотя до Её рождения ещё были многие столетия — не без гордости добавила она
К нам подошла одна из местных обитательниц
— Вы знаете историю этого памятника, Виола — хаджи? — поинтересовалась женщина
— Нет — призналась я
Та усмехнулась, отхлебнула вина из кружки, которую держала в руках, присела на каменный парапет и принялась за повествование
— В прежние времена в этих местах жил могущественный клан аль— Ургенчи. Однажды у шейха родилась дочь, которая была очень странной. Она часто уходила в горы и много времени говорила с Одином. Эта девочка многое могла — предупреждала о набегах врагов, лечила даже самых безнадежных больных. Пришло время и она заняла место своей матери, став во главе клана. Вскоре люди заметили, что с их шейхом происходит что-то странное — она все чаще развязывала войны с другими кланами без необходимости, становилась несправедливой и грубой с своими преданными служанками. Однажды к шейху пришла известный и почитаемый мудрец, знаток Писания. Она говорила шейху, что Один многое дал ей, но и спрашивать он с неё будет больше чем с остальных. Мудрец уговаривал шейха смирить свою гордыню и твердо следовать заветам Святой Урсуллы. Но та в гневе выхватила кинжал и убила мудрую старую женщину. Тогда началась резня. Часть женщин клана решили убить шейха, часть встала на его защиту. Много крови пролилось, а те кто выжил, дали обет создать этот прекрасный памятник в искупление своих грехов…
Я внимательно выслушала рассказ крестьянки
— Грустная история… Жаль что мы не учимся на ошибках прошлого
В безоблачном летнем небе виднелись три яркие, синхронно перемещающиеся звезды — факелы плазмы, вырывающиеся из дюз термоядерных двигателей фрегатов, явно проводивших тренировочные маневры. Сражения среди звезд для меня кончились — перед отправлением в поход мы с капитаном фон Айзенах написали прошения об отставке, поскольку тяжелые психические отклонения не позволяют нам больше находится в рядах Имперской Армии.
Осталось единственное дело, которое мне предстоит довести до конца, каким бы он не был…
========== Глава 8 ==========
За два последующих дня мы перешли перевал Ослиного Черепа, и вновь спустились из пояса влажных лугов и кедровых рощ в предгорья. Последнюю стоянку перед пустыней мы разбили у какой-то оставшейся от прежних обитателей призматической стеллы из невероятно прочной силикатной массы, высотой больше километра
Дозорным удалось подстрелить нескольких страусов и шейх обьявила суточный отдых. Как обычно, мы лакомились свежим мясом, неторопливо попивали кофе и вели непринужденные беседы.
Я, как главный в окрестностях знаток культуры Восточной Азии, удовлетворяла любопытство третьей по старшинству наложницы шейха, Хасибы аль Кут, рассказывая о буддисткой философии
— Итак, мантры буддистов это не молитвы? — удивлялась она
— Нет… это что-то вроде техник тренировки психики для того что бы лучше почитать Одина
Я принялась цитировать по памяти:
Я постиг, что Путь Самурая — это смерть. В ситуации «или-или» без колебаний выбирай смерть. Это нетрудно. Исполнись решимости и действуй. Только малодушные оправдывают себя рассуждениями о том, что умереть, не достигнув цели, означает умереть собачьей смертью. Сделать правильный выбор в ситуации «или-или» практически невозможно. Все мы желаем жить, и поэтому неудивительно, что каждый пытается найти оправдание, чтобы не умирать. Но если человек не достиг цели и продолжает жить, он проявляет малодушие. Он поступает недостойно. Если же он не достиг цели и умер, это действительно фанатизм и собачья смерть. Но в этом нет ничего постыдного. Такая смерть есть Путь Самурая. Если каждое утро и каждый вечер ты будешь готовить себя к смерти и сможешь жить так, словно твое тело уже умерло, ты станешь Подлинным самураем. Тогда вся твоя жизнь будет безупречной, и ты преуспеешь на своем поприще.
Фон Аслани бросила задумчивый взгляд на склоняющееся к закату солнце
— Мудрые слова… Все мы любим жизнь и не желаем смерти, но… будем делать то что должны…
Той ночью мы с Алие предавались особенно нежным и страстным ласкам, и моя милая призналась что хочет от меня ребенка
— Я тоже не против, крошка… Вот только разберемся со всем этим
— Разберемся! — уверенно провозгласила девушка
Я уже прекратила сообщать соратницам о все сильнее мучающих меня видениях нашей жалкой гибели. Во всяком случае это будет достойная смерть во славу Одина…
Дальше начались ужасные дни и ночи нашего марша по лавовым полям, раскалявшихся на солнце не хуже камней в сауне. На нашем скорбном пути изредка попадались скелеты животных и людей, а однажды — и изьеденный ржавчиной остов «Атомного Паровоза». Фон Ясуни до минимума сократила время остановок, что бы экономить воду. Особенно тяжело приходилось пехотинцам фон Айзенах, которых пришлось привязывать к верблюдам — настолько они обессилели. На восьмые сутки капитан предложила бросить часть тяжелого вооружения, что бы ускорить марш, но я заметила, что тогда наше предприятие лишается всякого смысла — мы не сможем противостоять солдатам губернатора. Из последних сил, едва шевеля почерневшими губами, мы начали обсуждать тактику предстоящего сражения, и как ни странно, это действовало ободряюще.
К исходу девятых суток мы прошли зону лавовых полей и оказались у колодцев Последней Границы, как прозвали эти гиблые места кочевники. Вода была затхлой и солоноватой, но мы были на седьмом небе от счастья.
Шейх фон Аслани объявила что об нашем походе будут слагать легенды многие тысячелетия, потому что еще никому не удавалось пройти эти лавовые поля в разгар сухого сезона. Моджахеды разразились радостными воплями.
Я немного остудила их эйфорию, предложив почтить Одина и поблагодарить его за то что он дал нам возможность умереть в битве у Гадеса.
Мы страстно и искренне молились несколько часов подряд, пока силы окончательно не оставили нас.
Как только забрежжил новый рассвет, мы скормили верблюдам остатки муки и фиников, что бы восстановить их силы и помчались к желанной цели, до которой оставалось не более шести часов быстрого галопа…
========== Глава 9 ==========
Конечно, мы трезво оценивали полицейских Эльвиры и не надеялись достичь полной внезапности. Через три часа, когда наш отряд оказался на гребне высокой песчаной дюны, мы заметили в воздухе два полицейских вертолета, а в паре километров — три «Атомных Паровоза» за которыми продвигались редкие цепи пехотинцев
Шейх фон Ясуни приказала включить рацию, и мы услышали настоятельное требование майора Родригес покинуть запретную зону. Шейх молчаливым жестом приказала начать обстрел. Мы тут же спешились, развернули тяжелое вооружение и отвели верблюдов в укрытие. Не успели наши ракеты покинуть направляющие, тут же мы заметили клубы дыма от пусков ракет полицейскими. Снайперы с обеих сторон открыли огонь, и прежде, чем ракеты упали на свои цели, трое наших моджахедов уже погибли. Разрывы ракет не причинили нам особого вреда, а вот один из полицейских вездеходов вспыхнул от прямого попадания.
Мы, разбившись на мелкие группы, открывали огонь и тут же меняли позиции, пытаясь втянуть противника в затяжное сражение. Машины полицейских активно маневрировали, выскакивая из-за барханов, что бы сделать выстрел из лазерной пушки, и вновь прячась за складками местности. Такая бесплодная перестрелка продолжалась уже больше часа.
Увлеченно палившая из винтовки Алие внезапно вскрикнула, её левое предплечье окрасилось красным
— Пустяки, Виола — хаджи! — усмехнулась она, когда я кинулась на помощь наложнице
Капитан фон Айзенах бросила вопрошающий взгляд на шейха. Та молча кивнула. Пехотинцы тут же принялись зарыватся в песок, а мы побежали обратно к верблюдам, старательно имитируя панику.
Полицейский вертолет направился было в погоню, но вскоре исчез в яркой вспышке, прошитый импульсом одной из наших лазерных пушек
Укрывшись за ближайшей песчаной дюной, мы с трепетом считали мгновения. Услышав несколько громких разрывов, наш поредевший отряд вскочил на верблюдов и с дикими воплями помчался в атаку, стреляя на ходу из винтовок.
Безумный план, осуществленный капитаном, как ни странно удался — мы увидели горящие «Атомные Паровозы», впавших в панику полицейских, которые пустились в бегство, бросая оружие. Знакомые ощущения переизбытка адреналина, дикой смеси леденящего страха и радостного возбуждения… Но я все-таки спрыгнула с верблюда, увидев душераздирающее зрелище: фон Айзенах, вся измазанная своей и чужой кровью, яростно махала топором, дико вопила, кромсала трупы и раненых не отличая своих от чужих. Полдюжины оставшихся в живых пехотинцев не решались подступится к начальнице
Я стала прямо перед кровожадным чудовищем, в которого обратилась капитан, пристально взглянула в её налившиеся безумием глаза, и начала громко произносить молитву:
— Великий Один! Отец Богов!
Фон Айзенах, занесшая было свой окровавленный топор над моей головой, несколько замешкалась
— Да усладится глаз Твой видом яростных битв!
— Да обагрятся кровью мечи во славу Твою!
— Да вырастут до небес башни из черепов! — подхватили пехотинцы
Капитан бросила топор, её глаза начали приобретать осмысленное выражение
— Ничего кроме достойной смерти не просим у тебя, Отец Богов!
— Свидетельствую что почитаю Святую Урсуллу… и буду следовать Заветам Её! — сдавленным голосом произнесла фон Айзенах
Капитан упала на колени и разрыдалась. Я крепко обняла соратницу, и мы вместе продолжили шептать молитву. Нашему примеру последовали выжившие пехотинцы и прискакавшая Алие
Потом мы принялись перевязывать раненых и вкалывать им содержимое полевых аптечек, не разбирая своих и чужих.
— Святая Урсулла! — воскликнула Алие, бросив растерянный взгляд в небо, которые прорезали инверсионные следы орбитальных шаттлов
— Это армия… Теперь нам точно… — проворчала фон Айзенах
Шаттлы приземлились на полосе пустыни между нами и уже видневшимися на горизонте ангарами секретной базы
Через несколько минут прискакала сохраняющая внешнюю невозмутимость фон Аслани
— Виола — хаджи! Баронесса Корнелия Августа фон Бентхайм очень хочет увидеть вас, что бы задать ряд вопросов!
— Фон Бентхайм?! — переспросила я, не веря своим ушам
— Да
Капитан фон Айзенах заплакала от счастья.
Алие кинулась к своему верблюду и достала бережно хранимый запасной экземпляр белого никаба
— Нет — махнула рукой я
— Теперь я не имею права его носить
Вскочив на верблюда в своей изорванной и окровавленной одежде, я направилась к приземлившимся шаттлам
Выстрелов больше не было слышно, по пути мне изредка встречались группы моджахедов и полицейских, которые помогали раненым и искали трупы павших.
Двое девиц в зеленых никабах хлопотали, перевязывая сержанта, которая сидела на камне, и затягивалась сигаретой, кривясь от боли
— Виола — хаджи! — окликнула она меня
— Благодарю вас!
— За что? — удивилась я
— Слава о том, как мы почтили Одина, не померкнет в веках! Мы сражались с настоящими берсерками, которые перешли Последнюю Границу в разгар сухого сезона, и бились так яростно, что лично госпоже фон Бентхайм из Императорской Семьи пришлось вмешатся, что бы остановить нас!
— Мертвым не нужна слава — вздохнула я
— Но она нужна живым. И я смогла получить достойную плату за кровь моей кузины, которую вы пролили!
Полицейская показала приклад своей винтовки с тремя свежими зарубками
— За кровь всегда нужно платить… надеюсь и в других мирах Империи теперь это понимают — ответила я и направилась дальше
— И верните верблюдов, которых вы украли, иначе дело дойдет до суда! — крикнула мне вдогонку блюститель порядка
========== Глава 10 ==========
Стройная рыжеволосая женщина в черном флотском мундире с серебрянными погонами стояла в окружении адьюантов и солдат Ударной Пехоты в полном боевом облачении у ближайшего шаттла, скрестив руки на груди. Баронесса фон Бентхайм подарила мне недобрый взгляд своих ярко — красных глаз.
Я сорвала с головы платок и встала на колено перед особой из Императорской Семьи. Небрежным жестом она позволила мне поднятся
— Неужели вы еще не навоевались, госпожа лейтенант? — сухо спросила она
— Госпожа фон Бентхайм, я подала прошение об отставке — пояснила я
— О, и по какой же причине? — несколько заинтересовалась баронесса
— Тяжелые психические отклонения не позволяют мне оставатся в рядах…
Фон Бентхайм мрачно рассмеялась
— После всего что произошло этим никого не удивишь… Может поясните ситуацию?
Я кратко сообщила о тех событиях, которые произошли со мной на этой планете
— Итак, вы решили спасти бедных девушек, которых по вашему мнению, незаконно лишила свободы губернатор…
Она немного подумала
— Мне тоже не терпится узнать, что тут такого секретного, в этой пустыне. Прошу составить мне компанию
Несмотря на возражения встревоженных приспешниц, баронесса села за руль легкого джипа и жестом предложила сесть рядом.
Проехав пару миль по утрамбованной колесами «Атомных Паровозов» дороге, мы оказались у стены из натянутой на столбы колючей проволки. Дежурившие у ворот полицейские вскинули руки в римском салюте и открыли ворота.
Внутри не оказалось ничего необычного — стандартные ангары, землеройная техника. Вокруг слонялись девицы в растрепанной рабочей униформе, большинство с платками на лицах. Остановив автомобиль, баронесса окликнула одну из них
Та тут же встала по стойке смирно и вскинула руку в римском салюте
— Рядовой второго класса Бахира аль Мосули! — отчеканила она
— Какое подразделение?
— Восьмой Отдельный Инженерный Батальон!
— Одета не по уставу! Неделя гаупвахты! — бросила фон Бентхайм
— Так точно!
— Где ваш командующий?
Мы проехали к указанному новобранцем ангару, из которого высыпали несколько женщин в гражданской одежде
Одна из них сразу упала на колено, узнав потомка Святой Урсуллы. Остальные тут же последовали примеру начальницы
Фон Бентхайм жестом разрешила им поднятся
— О, госпожа Пушкарева…
— Фон Пушкарева — учтиво поправила баронессу собеседница
— Прошу прощения, я недавно вернулась в пределы Империи и еще не до конца разобралась во всем, что вы тут натворили — криво улыбнулась баронесса
— Насколько я понимаю, вы использовали трофейные технологии ксеносов во время событий в системе 51 Пегаса…
Я напряглась… Именно там начался тот злощастный мятеж герцогини фон Вернер
— Вы правы, госпожа фон Бентхайм
Внезапно каким-то внутренним чутьем я поняла, что одна из женщин, сопровождающих Пушкареву… очень необычная.
Молодая девица в очках встретилась со мной взглядом.
«Тебе нечего опасатся» — прозвучал в голове отчетливый голос
— Это как-то связано с Приказом 66? — допытывалась баронесса
— Да. Покойная Императрица Каролина приказала убивать всех, кто имеет выраженные способности псионика. Но кое-что забыла…
— И что же?
Пушкарева недобро усмехнулась
— В этом приказе она забыла сделать исключение для своей персоны. И нам ничего не оставалось, как помочь Её Императорскому Величеству Электре выполнить этот приказ до конца!