Чимин вздыхает.
— Кстати, а как выглядит этот дракон? Потому что я должен подготовиться перед тем, как встретиться со страхом всей моей жизни.
Тэхён останавливается. Очень резко. Чимин чуть не сталкивается с ним.
На лице Тэхёна появляется удивление, широко открытые глаза смотрят как будто куда‑то вдаль, такой взгляд у него бывает всякий раз, когда он сталкивается с произведением искусства, которое он считает бесконечно захватывающим.
— Он был, на самом деле, очень красивым, Чимин.
Чимин морщит нос в замешательстве.
— Красивым?
Ну, это не может быть правдой. Драконы должны быть зловещими, пугающими и… некрасивыми. По крайней мере, обычно. Большой, величественный и захватывающий дух, возможно, да. Даже может быть прекрасный в ужасающем смысле этого слова. Но красивый? Это не то, что Чимин когда‑нибудь связал бы с драконом.
— А ещё, блестящий, — добавляет Тэхён, торжественно кивая. Он снова начинает идти всё также вперёд спиной, размахивая руками. — Он не такой большой дракон, как ты можешь себе представить, но всё же больше, чем мы с тобой вместе взятые. Я уж подумал, что это был ледяной дракон, правда, только вот температура была явно выше, когда я приблизился к его логову.
Чимин нахмурился.
— Это какой‑то необычный дракон.
— Очень, — соглашается Тэхён.
— И ты абсолютно уверен, что он не съест нас? — Снова спрашивает Чимин только ради того, чтобы спросить.
В ответ Тэхён просто закатывает глаза и разворачивается, чтобы идти дальше, как положено. Остальная часть их пути проходит в тишине с короткими одно-минутными остановками, чтобы попить воды и перекусить. Чимин не совсем уверен в том, что это только из-за того, что они поднимаются вверх, но чем ближе они подбираются к вершине, тем жарче ему становится. Он вдруг начал потеть около пяти минут назад, и это вынуждает его выпить остаток воды из своей фляги (к счастью, Тэхён сообщил ему, что рядом с пещерой дракона есть озеро с чистой питьевой водой).
— Мы на месте, — говорит, наконец, Тэхён с наполовину съеденным яблоком в руке. — Прямо за этими деревьями.
Они наклоняются под ветками и осторожно перешагивают через стволы упавших деревьев. Атмосфера здесь тихая, покой нарушает разве что редкая птица, которая тут же улетает, едва сев на дерево. За всё то время, пока они шли, Чимин не замечал звуков леса, окружающих их, таких ярких и живых, воздуха, заполненного постоянным шумом от шелеста кустарников и деревьев, жизни животных, проявляющейся на каждом шагу. Только тогда, когда эти звуки исчезли, он ощутил их бывшее присутствие, и внезапная тишина потрясает его. Он не уверен, стоит ли это воспринимать как плохой знак или нет.
Что это говорит о драконе, в конце концов, когда всякая жизнь, кажется, сторонится места, где он живёт?
Они выбираются из зарослей деревьев на полянку, прежде чем Чимин может подумать о том, что ответить на этот вопрос. Перед ними находится пространство, заросшее высокой травой, которая практически возвышается над ними, и за ней Чимин замечает вход в большую пещеру. Они ныряют в траву, и Чимин, молча, благодарит себя за решение надеть одежду с рукавами, которые полностью закрывают его руки, спасая его от возможного зуда. Даже при том, что он сейчас определённо чувствует изменение температуры, он лучше будет потеть, чем чесаться везде.
Как ни странно, но трава начинает становиться ниже по мере их продвижения вперёд, как будто кто‑то попытался подстричь её. Чимина встречает вид голой земли, окружающей вход в пещеру, которая теперь нависает над ними, как тихое предупреждение. Поблизости, всего лишь в нескольких шагах от пещеры, в лучах солнечного света блестит озеро. В этом месте всё ещё есть деревья, но заметно более редкие, и можно видеть ясное, чистое небо.
Чимин рассматривает всё это широко раскрытыми глазами.
Между тем, Тэхён продолжает двигаться вперёд и чуть не вызывает у Чимина сердечный приступ, когда выкрикивает:
— Эй, господин дракон! Я вернулся за своим ожерельем!
Чимин шипит: «Тэхён!», но напрасно. Смирившись, он тащится за своим другом, но с ещё большей осторожностью.
Тэхён останавливается в нескольких шагах от входа в пещеру, упираясь руками в свои бёдра. Кроме грязи и нескольких горных валунов Чимин там больше ничего не видит. Остальное всё покрыто тенью.
Он нервно сглатывает.
— Может нам лучше вернуться, в конце концов…
— Господин Дракон! — Ещё громче вопит Тэхён, заставляя Чимина вздрогнуть. — Есть кто‑нибудь дома? Мне, на самом деле, очень нужно вернуть назад моё ожерелье, пожалуйста, не будете ли Вы так любезны, вернуть его мне, я буду Вам очень признателен, господин!
Пока Чимин решает, чего больше в Тэхёне, храброй дурости или дурацкой храбрости, у них под ногами начинает тихо дрожать земля, и, внезапно, он ощущает движение внутри пещеры. О, Боже. Дракон находится дома.
Затаив дыхание, Чимин смотрит на пещеру широко открытыми глазами, следя за едва заметными движениями в тени. Мгновение ничего не происходит, воздух ещё более неподвижный, чем он был за несколько секунд до этого.
И затем, наконец, из темноты появляется голова дракона, а вслед за ней и всё остальное его тело.
Чимин хватает ртом воздух. Очень, очень громко.
Картинок в книгах, которые он прочитал, недостаточно, чтобы подготовить его к реальному опыту встречи лицом к лицу с драконом.
Длинная шея и слегка продолговатая голова, его ноздри расширяются при вдохе, прежде чем снова превратиться в узкие щели на морде. Чешуя белая, но когда на неё попадает свет, вся её поверхность испещрена пятнышками бледно-голубого и пепельно-серого цветов, напоминающими собой вставленные драгоценные камни. Когти сужаются и заканчиваются бледно-голубыми острыми кончиками, и даже с его крыльями, сложенными на стройном и гладком изогнутом теле, Чимин уверен, что они имеют впечатляющую ширину, когда полностью раскрыты. Выступающие гребни чешуи, тоже синие и похожие на заострённые драгоценные камни, идут вдоль всего его позвоночника до самого кончика хвоста.
Когда его глаза открываются, Чимин, побледнев, застывает на своём месте.
О, Боже, думает он, Тэхён был прав. Дракон красивый.
И более того, он абсолютно ошеломляющий. Чимин смотрит на него с открытым ртом, позабыв о страхе, когда трепет благоговения заполняет его грудь. Если бы здесь был Чонгук, мелькает мысль в его голове, младший бы просто обалдел. Дракон спокойно смотрит на него в ответ, судя по всему с любопытством, по тому как он слегка наклоняет свою голову набок, и у Чимина возникает внезапное желание узнать, такие ли острые его чешуйки, какими они выглядят.
А потом раздаётся крик Тэхёна.
— Привет, господин Дракон!
Чимин моргает. Дракон разрывает с ним зрительный контакт, переводя свой взгляд на Тэхёна, прежде чем… Чимин клянётся своей могилой… закатить глаза. Он медленно отступает в пещеру, как будто говоря им, что у него нет времени на их ерунду, но Тэхён настойчивый, что, действительно, понятно до некоторой степени; если бы у Чимина украли что‑то драгоценное, подаренное ему его второй половинкой, он бы тоже, фигурально выражаясь, прошёл все круги ада, только чтобы вернуть это назад. Хотя, у него и нет никого. Нет второй половинки, вот так.
В любом случае. Дракон.
— Я привёл друга! — Говорит Тэхён и бесцеремонно подталкивает Чимина вперёд.
Бормоча, Чимин бросает удивлённый взгляд через плечо, но Тэхён просто показывает ему большие пальцы, знак, говорящий, «иди делай своё дело». Чимин глубоко вздыхает и поворачивается к дракону лицом, от смутного предчувствия его плечи напрягаются, хотя дракон не проявлял никаких признаков агрессивности. Но ему всё же страшно стоять перед ним, тем более, что одна только голова дракона, теперь, когда Чимин находится к нему ближе, кажется размером с Чимина от его макушки до талии.
В его глазах есть что‑то человеческое, почти. Он, кажется, рассматривает Чимина с умеренным любопытством, которого является достаточно для того, чтобы заставить Чимина собрать в себе всё своё мужество до остатка. Он может сделать это. Ни одно животное прежде никогда не отвергало его, никогда. Он, практически, обнимался с акулой. Он может сделать это.
Он осторожно поднимает руку ладонью вперёд, показывая одновременно, что он приветствует его и не хочет обидеть.
В течение секунды дракон выглядит так, как будто он собирается удариться головой о ладонь Чимина, давая ему шанс коснуться пальцами своей блестящей чешуи.
Но потом эта секунда заканчивается, и дракон фыркает, выпуская из ноздрей тёплый дым, сдувающий назад волосы Чимина. Потом он разворачивается и возвращается в свою пещеру, оставляя Чимина стоять там и чувствовать себя полным идиотом.
Через несколько секунд Тэхён появляется возле его плеча и негромко присвистывает.
— Ну, это не сработало. Не расстраивайся, Чимин! Я найду другой способ, как вернуть своё ожерелье. Прости за то, что притащил тебя сюда.
— Он посмеялся надо мной, — говорит Чимин
Тэхён моргает.
— Что?
Чимин поворачивается к нему, и теперь Тэхён выглядит заинтересованным. Чимин был бы тоже, если бы он не был слишком занят тем, что, мало того, его так называемая способность не работала с драконом, но он ещё и посмеялся над ним. Как будто Чимин какой‑то обычный смертный, не достойный, чтобы тратить на него своё время.
— Тэхён, этот ублюдочный дракон посмеялся надо мной.
Впервые, в выражении лица Тэхёна появляется искра нервозности. Он быстро отводит глаза в сторону, прежде чем снова посмотреть на Чимина, издавая нервный смешок.
— Чимин, я не думаю, что мудро называть дракона, — и его голос затихает до шёпота, — ублюдком, когда мы находимся на его территории.
Чимин отчаянно машет рукой в сторону, в направлении, где исчез дракон.
— Разве ты не видел, что он сделал?
— Чимин, друг, всего два дня назад ты сказал мне, что драконы не могут смеяться.
— Да, но теперь это совершенно очевидно, что он посмеялся надо мной и отказался от моего предложения подружиться! — Чимин поворачивается к пещере, упершись руками в бока. — Ты совершил большую ошибку, господин Дракон. — Последние слова сочатся ядовитым сарказмом. — Теперь это становится моим личным делом!
Из пещеры доносится что‑то вроде приглушённого фырканья.
Чимин вскрикивает от разочарования.
========== 3. ==========
***
— О, Боги, он не в себе, да?
— К сожалению.
— Прекратите говорить обо мне так, как будто меня нет в этой комнате, — говорит Чимин с лёгким раздражением, осматривая содержимое своего мешка.
У него есть удобная одежда и толстое стёганое одеяло вместе с дополнительной подстилкой и достаточным количеством воды, которого хватит на всю дорогу к логову дракона. Свою флягу он просто сможет снова наполнить из озера, и у него есть фрукты, которых хватит на несколько дней, маленький мешочек орехов и достаточное количество хлеба на неделю. Он готов.
— Я делаю это для Тэхёна.
Чонгук подмигивает со своего места на раскладушке Чимина, расположившись со скрещенными ногами на всё ещё не заправленных простынях. Он единственный, кто был в курсе сложившейся ситуации, правда, не по собственному выбору; он просто случайно услышал слово «дракон», когда Тэхён с Чимином перешёптывались во время вчерашнего ужина, и спросил, что происходит.
Тэхён, в свою очередь, шагает по комнате.
— А это не будет подозрительным, идти одному? Даже если мы скажем, что это спонтанный туристический поход, идти одному всё же странно.
Чимин дёргает за верёвку своего мешка, чтобы закрыть его, и смотрит Тэхёну прямо в глаза. Он решительно говорит:
— Я нахожусь в процессе поиска себя. Скажи им это.
— Намджун поверит этому, — говорит Чонгук, кивая головой.
— Неплохо, — Чимин проверяет всё ещё раз, чтобы убедиться, что у него есть всё необходимое. — Я вернусь через неделю. Тэхёни, я буду связываться с тобой каждые два дня по зеркалу. Если я не сделаю этого, это будет означать, что меня сожрали.
— Ты, на самом деле, не должен заходить так далеко, Чимин…
— Тебе нужно вернуть это ожерелье, — говорит Чимин.
Чонгук фыркает.
— Ты, действительно, делаешь это для Тэхёна или, всё же, для себя, потому что был отвергнут этим драконом?
Чимин указывает пальцем на самого младшего.
— Ты. Затихни и прикрой меня, — он закидывает свой мешок через плечо и готовится уходить. — До свидания.
Чья‑то рука хватает его за предплечье, останавливая на мгновение. Он поворачивает голову и видит Тэхёна, который смотрит на него с тревогой в глазах.
— Береги себя, ладно?
Чимин чувствует, что его плечи слегка расслабляются от беспокойства, проявленного его другом. Он даже не понимал, как много напряжения скопилось в них.
— Хорошо, Тэхёни.
Тэхён смотрит на него ещё некоторое время, прежде чем улыбнуться. Чимин улыбается в ответ, и потом они заключают друг друга в объятия, к которым несколько секунд спустя присоединяется Чонгук. После этого он уходит.
***
На этот раз он приходит к логову намного быстрее, делая лишь минимальное количество остановок. По необходимости. Его ноги немного болят от ходьбы, но он не обращает на это ни малейшего внимания, когда стоит перед входом в пещеру во второй раз в уверенной и решительной позе. Если дракон окажется сегодня в плохом настроении и сожжёт его огнём, то пусть так и будет.
— Господин Дракон! — кричит он в пещеру, очень похоже на то, как это делал Тэхён несколько дней назад. — Я вернулся!
Ответа нет. Хмурясь, Чимин делает несколько шагов вперёд и пытается позвать ещё раз, затаив дыхание в ожидании ответа.
Проходит минута. Ответа всё ещё нет.
Теперь, когда он обращает внимание, Чимин замечает, что температура вокруг него не такая высокая, какой она была, насколько он помнит, в прошлый раз. Возможно… дракона нет дома?
Хорошо. Чимин не знает правил этикета для посещения дома дракона при нахождении его пустым.
Потом он вспоминает, правильно, да, у дракона находится ожерелье Тэхёна. Это не будет считаться кражей, если Чимин просто вернёт его от имени своего друга, первоначального и законного владельца вещи, правильно? И это не будет считаться взломом и проникновением, если пещера широко открыта для любого, чтобы войти в неё, правильно? Если дракон вернётся до того, как Чимин сможет найти ожерелье, то он просто спрячется где‑нибудь. Возможно, за скалой. Он (неохотно признает он) маленький, а сейчас темно. Он, вероятно, сможет сделать это, если будет двигаться достаточно быстро. Если он начнёт действовать прямо сейчас.
Глубоко вздыхая, Чимин направляется в пещеру.
Первое, что он тут же замечает, состоит в том, что в пещере нет запаха гнили или заброшенности, как он того ожидал. Следующее, что он замечает, состоит в том, что там, на самом деле, действительно очень темно. Что должно было быть вполне очевидным уже из того, что он был в состоянии увидеть снаружи, но Чимин переоценил свою способность находить дорогу в темноте. Он кладёт руку на стену пещеры и осторожно продвигается вперёд, щурясь, чтобы различить тени, находящиеся перед ним.
Как бы то ни было, пещера не остаётся тёмной долгое время. Сделав ещё несколько шагов, он замечает, что тропа, по которой он идёт, поворачивает, и затем у него перехватывает дыхание.
Он оказывается в более широком пространстве. Над этой частью пещеры есть маленькое отверстие, которое позволяет проникнуть внутрь солнечным лучам, и Чимин видит повсюду маленькие, но многочисленные груды сокровищ. Даже при небольшом освещении, каждая груда ярко сверкает разными цветами: пылающими красными и бледно-розовыми, ледяными голубыми и тёмно-зелёными и наиболее заметными ослепительными золотыми и горящими оранжевыми. В самом центре этого пространства, непосредственно под отверстием, находится куча простыней и стёганых одеял, которая заставляет Чимина нахмуриться в замешательстве. Он также замечает то, что подозрительно напоминает сменную одежду, в беспорядке разбросанную повсюду.
Делая неуверенный шаг вперёд, Чимин осматривает каждую груду. Даже если бы он двигался быстро, у него ушло бы лет сто, чтобы найти ожерелье Тэхёна среди всех этих сокровищ. У него в груди начинает расти разочарование; очевидно, что дракону не нужно это ожерелье, потому что у него уже есть всё это в его руках (лапах? когтях?), но он всё же отказывается отдавать его. В конце концов, он на самом деле просто скряга.