— Мы провели весь день вместе. Когда я проснулся, он уже просто был здесь.
Теперь Тэхён быстро моргает.
— И ты совсем не считаешь это странным?
— Считаю, в этом‑то и дело, — признаёт Чимин. — Но я действительно не ощущаю угрозы от него. Он кажется неловким? Как будто он совершенно не знает, как разговаривать с другим человеком. Но он также милый.
— Чимин, — говорит Тэхён. — Ты знаешь его только один день.
— Наверное, ну, в общем, если не считая другого дня, тогда да, — хмурится Чимин. — Но, я не знаю? В нём есть что‑то знакомое. Это странно. Я не могу объяснить это.
Тэхён обдумывает это. Его взгляд уносится вдаль, губы поджимаются, и Чимин терпеливо ждёт, когда его друг вернётся. Он, конечно, не ожидает того, что Тэхён спросит его после этого.
— А он привлекательный?
— О, Боги, — на несколько секунд Чимин закрывает своё лицо рукой, чувствуя, как оно начинает краснеть. — Невероятно привлекательный. На самом деле, это почти неестественно.
— Как так? — нетерпеливо спрашивает Тэхён, и волнение вытесняет его изначальное беспокойство. Он всегда так себя ведёт во время подобных разговоров.
Чимин убирает руку от своего лица и обводит его жестом.
— Есть в нём что‑то поразительное! И его взгляд настолько напряжённый, но в то же время его лицо такое мягкое? И его волосы, они буквально белые, Тэхён.
— Как белые?
— Как снег, — говорит Чимин. — Но иногда, на свету они выглядят бледно-голубыми? А иногда, зелёными?
— О, как дракон? — прерывает его Тэхён.
Чимин щёлкает пальцами и подтверждает.
— Да! Точно такие же, как дракон…
А потом он затихает, медленно моргая.
У него в голове возникает какая‑то смутная мысль, медленно формируясь во что‑то, но ещё не приняв окончательные очертания. Это, главным образом, чувство, чувство, говорящее ему, что чего‑то не хватает. Слова Тэхёна подсознательно подсказывают ему что‑то, то, что Чимин пытается уловить, но прежде чем он может сделать это, громкий шум крыльев привлекает его внимание, и воздух вокруг него внезапно приходит в движение. Подняв глаза, Чимин видит, что дракон делает несколько кругов у него над головой, прежде чем приземляется перед ним.
Его вид сразу же отодвигает все полусформированные мысли в сторону, и вместо этого Чимин радуется и улыбается.
— Ты вернулся!
— Кто? — спрашивает Тэхён.
— Дракон, — Чимин смотрит вниз на зеркало. — Тэ, я должен идти. Я перезвоню тебе, хорошо?
Тэхён кивает и машет ему на прощание, и потом Чимин нажимает на зеркало снова, прежде чем засунуть его обратно в мешок. Дракон просто сидит там всё это время, спокойно наблюдая за ним, Чимин едва ли не в спешке вскакивает на ноги и мчится к существу. Оно опускает свою голову в знак признательности, и Чимин, не раздумывая слишком много об этом, протягивает свои руки к его морде и обнимает её.
— Привет!
Дракон моргает, глядя на него кажется, что он удивлён его поступком, но нисколько не рассержен. На самом деле, он, кажется, начинает расслабляться, подталкивая Чимина в спину.
Смеясь, Чимин протягивает свободную руку и гладит дракона по носу.
— Мне нужна твоя помощь, да-а? Со мной сейчас есть ещё один друг, я надеюсь, что ты не возражаешь против прибавления в нашей компании, — Чимин закусывает губу, пока ждёт, чтобы увидеть, ответит ли дракон отрицательно на это, но тот только мигает один раз. Чимин улыбается. — Мы поймали немного рыбы, чтобы приготовить на ужин, но мы не смогли разжечь костёр. Пожалуйста, помоги нам?
Он отстраняется и указывает жестом на кучу хвороста, печально лежащую на земле. Дракон поворачивается к ней и слегка плюёт.
Чимин решает начать готовить рыбу, пока он ждёт возвращения Юнги. Дракон устраивается возле него, когда он делает это, и Чимин рассказывает ему о том, как прошёл день. Он всё ещё не уверен в том, понимает ли его дракон дословно или просто улавливает общий смысл того, что происходит, но Чимин находит, что ему очень нравится разговаривать так свободно.
— Юнги, он действительно странный, знаешь? — говорит он, поворачивая над огнём рыбу, нанизанную на палку. — Но это также довольно интригующее. Я думаю, что вы двое могли бы поладить тоже! Я познакомлю тебя с ним, когда он вернётся. — Он чувствует, что его щёки начинает покрывать румянец, когда он добавляет. — Он сказал, что собирался найти для меня еду. Я думаю, что это так мило.
Дракон издаёт мягкий звук, который Чимин не совсем понимает. Когда он оборачивается, чтобы посмотреть, он удивляется, когда видит, что существо выглядит почти смущённым.
Ха. Это, определённо, самый выразительный дракон, которого Чимин когда‑либо знал (не то что он, действительно, встречал других драконов, но всё же).
— Интересно, где он сейчас. Я думаю, что он бродил по этим лесам дольше, чем я, потому что у меня, на самом деле, никогда не возникало причины уходить из дома, разве что для случайной прогулки или поездки в главную деревню по поручениям. Я ничего не могу поделать, но беспокоюсь. А ещё становится действительно темно.
Дракон издаёт другой звук, но на этот раз он кажется немного взволнованным. Внезапно, он встаёт на свои лапы и шагает прочь, приводя Чимина в замешательство. Он зовёт дракона, но его игнорируют, и прежде чем Чимин может подняться, чтобы последовать за ним, дракон разбегается и затем взлетает, разворачивая крылья. Воздух вокруг них приходит в движение, заставляя огонь потухнуть на несколько секунд, прежде чем вспыхнуть снова.
— Куда ты? — кричит Чимин вслед дракону, наблюдая широко открытыми глазами, как тот исчезает в раннем вечернем небе. Его бросили там совсем одного, с наполовину приготовленной рыбой, глядящим на звезды и задающимся вопросом, сказал ли он что‑нибудь такое, что заставило дракона захотеть убежать… или скорее улететь… прочь.
========== 7. ==========
***
Юнги возвращается в мятой одежде с руками, полными фруктов, как раз тогда, когда Чимин заканчивает жарить рыбу.
Чимин приободряется, обида исчезает с его лица, и на нём появляется улыбка.
— Юнги!
Щёки Юнги очаровательно розовеют, его глаза горят, он улыбается, когда складывает еду, которую ему удалось найти, на покрывало, где сидит Чимин. Тот смотрит на яблоки и бананы, и его интересует лишь один вопрос, где и каким образом Юнги удалось найти их в лесу. Когда он задаёт этот вопрос в слух, Юнги просто уклончиво пожимает плечами и очищает банан. Как и с большинством вещей, имеющих отношение к Юнги, Чимин решает оставить всё как есть.
Они плотно ужинают вместе и даже оставляют немного фруктов на следующий день. Юнги, буквально, вгрызается в рыбу, не обращая внимания на кости, несмотря на предупреждения Чимина. Хотя и сам Чимин тоже сразу же набивает полный рот еды, но, в целом, это приятный ужин. И всё же, это достаточно странно, что Юнги совсем не интересуется необычным цветом пламени, и не спрашивает, как Чимин разжёг костёр. Он едва посмотрел на него, после того, как сел.
Тем не менее, Чимин решает объяснить, даже если его никто не спрашивает об этом.
— Дракон вернулся.
Юнги слегка напрягается, но в следующее мгновение он снова выглядит расслабленным. И Чимин принимает это за игру своего воображения.
— Хотя, он улетел так внезапно. Я до сих пор не понял, почему.
Юнги просто издаёт неопределённый звук в ответ, откусывая яблоко. Чимин вздыхает и прекращает говорить на эту тему.
После того, как они вымылись и отдохнули, Чимин начинает подготавливать место для сна, он останавливается, когда понимает, что у них есть только одно стёганое одеяло, которое они могут использовать, запасное постелено на землю, чтобы на нём спал Юнги. Сейчас не так холодно, как это было предыдущей ночью, но всё же достаточно для того, чтобы Чимину захотелось плотно завернуться в одеяло во время сна. Он смотрит на Юнги, который, кажется, ушёл в себя, глядя на огонь, и размышляет, будет ли Юнги удобно делить с ним вместе одно одеяло. Оно достаточно большое для того, чтобы им могли укрыться два человека, но только при условии, если они лягут близко друг к другу. Эта мысль заставляет Чимина покраснеть.
— Гм, Юнги?
Юнги издаёт тихий возглас в ответ.
— Ты не против, если сегодня ночью мы будем спать под одним одеялом?
Юнги моргает, его губы слегка приоткрываются. Потом он произносит: «О».
Чимин принимает это за возможное «да» и продолжает подготавливать их спальное место.
В конце концов, он чувствует, как Юнги подходит к нему. Пытаясь успокоить бабочек в своём животе, Чимин улыбается ему и жестом предлагает ему лечь первым.
— Ты, должно быть устал. Всё же ты ходил по лесу в поисках еды.
Юнги хмурится, когда ложится.
— Я в порядке. Ты должен устать больше, чем я.
— Я думаю, что я в порядке, — говорит Чимин. На секунду он прикусывает нижнюю губу, когда видит, что Юнги подмигивает ему, и затем, откинув свою застенчивость в сторону, он ложится рядом с ним, оставляя между ними примерно фут свободного пространства. Он укрывает их обоих стёганым одеялом, подтыкает края своей половины себе под спину, чтобы не дать ему сползти в течение ночи, и позволяет Юнги делать со своей половиной всё, что ему нравится. Повертевшись в течение нескольких секунд в поисках удобного положения, он слегка поворачивает голову к Юнги и спрашивает: «Всё в порядке?»
Юнги молчит некоторое время. Потом он говорит: «Да».
— Тогда, хорошо, — Чимин отворачивается в другую сторону и наблюдает за мерцанием теней на поляне. — Спокойной ночи, Юнги.
Он слышит, как Юнги хмыкает. Так близко. Чимин чувствует теплоту, исходящую от него, которая странно успокаивает и почти знакома ему. Он слышит:
— Спокойной ночи, Чимин.
Чимин закрывает глаза с одним желанием, чтобы его сердце перестало биться так быстро.
(Утром он просыпается и видит, что ночью они всё-таки перевернулись на бок и теперь лежат лицом друг к другу. Между ними остаётся небольшое расстояние, но это не меняет того факта, что первое, что видит Чимин, когда он открывает глаза, это мирное, безмятежное лицо спящего Юнги, ресницы которого мягко трепещут от снов, неведомых для Чимина.
Его сердце замирает снова и снова, и снова, как будто оно действительно так и не успокаивалось с прошлой ночи, когда Чимин только лёг спать.)
***
Дракон не возвращается в течение всего дня.
Чимин обеспокоен, хотя компания Юнги не позволяет ему слишком глубоко погружаться в свои мысли. Он даже забывает о беспокойстве на протяжении почти всего дня, и всё из-за внезапного появления бабочки над травянистой частью поляны позади них; Юнги постоянно гоняется за ней, а Чимин из-за этого смеётся и смеётся, и смеётся.
Когда они засыпают той ночью после того, как провели несколько часов за разжиганием огня (и это им, каким‑то чудом, удалось), они лежат на спине лицом к звёздам, на этот раз немного ближе друг к другу, так что их плечи соприкасаются.
Ни один из них ничего не говорит об этом.
***
На седьмую ночь, последнюю, как изначально рассчитал Чимин, когда решал, сколько дней он проведёт около логова дракона, всё ещё нет никакого признака того, что существо вернётся.
Чимин отвлекается, рассказывая Юнги то, что он знает о звёздах.
А знает он, если быть абсолютно честным, не очень много.
— Я думаю, что это должен быть Пояс Ориона, — говорит он, указывая на ряд звёзд. По крайней мере, кажется, что они расположены в ряд.
Юнги хмыкает с сомнением.
— Это уже третий на сегодня.
Чимин опускает руку и хлопает ею Юнги по груди. Тот фыркает, но больше ничего не говорит, поэтому Чимин просто оставляет свою руку там. Прямо на груди Юнги.
Красивая грудь, думает Чимин. Он не знает, как они очутились здесь, как они закончили тем, что теперь лежали на земле рядом друг с другом, когда всего лишь несколько часов назад они плескались в меньшем из озёр, скрытом в зарослях деревьев, пока зубы Чимина не начали стучать от холода. Хотя, Юнги тёплый. Настолько приятно тёплый, что это даже кажется немного странным. Будучи так близко, у Чимина возникает такое чувство, что он снова сидит прямо перед камином в своём доме, потягивая их домашний чай и слушая тихие звуки позднего вечера. Он убеждает себя, что единственная причина, по которой он прижимается ещё ближе к другому, состоит в том, что ему холодно.
Юнги поворачивает голову. Они намного ближе, чем первоначально думал Чимин. В глазах Юнги что‑то мелькает, что‑то едва заметное в лунном свете, но это похоже на вопрос, поэтому Чимин пожимает плечами, пододвигаясь ещё ближе и обнимая себя за локти.
— Действительно, холодно.
Вместо ответа Юнги просто разворачивается. Чимин вскрикивает от удивления, когда он чувствует, что рука Юнги пытается проскользнуть в промежуток между его спиной и землей, и через некоторое время Чимин приподнимается, чтобы Юнги смог притянуть его к себе, обняв рукой за талию. Он заканчивает тем, что с горящими щеками уютно устраивается под боком у Юнги. Когда Чимин рискует и бросает взгляд на его лицо, то становится очевидным, что тот тоже краснеет.
Это, определённо, заставляет Чимина почувствовать себя несколько лучше из-за того, что его сердце так быстро бьётся у него в груди; теперь он знает, что он не единственный, кто здесь волнуется. Это даже даёт ему каплю храбрости, чтобы скользнуть рукой, которую он оставил на груди Юнги, где слабо чувствует его сердцебиение, к его плечу. Таким образом, он практически обнимает его. Если бы Чимин сдвинул голову всего лишь на дюйм, она оказалась бы на плече Юнги, хотя изгиб, где шея переходит в плечо, кажется ему гораздо более привлекательным.
Когда молчание затягивается на несколько минут, Чимин говорит:
— Ты такой тёплый.
Юнги в ответ издаёт какой‑то неопределённый звук.
— Почему ты такой тёплый? — Чимин думает, что Юнги неестественно тёплый, настолько же неестественно, как и цвет его волос. Возможно, что он не человек, думает Чимин и внутренне смеётся. Тогда бы это многое объяснило.
Между ними снова наступает тишина, на этот раз абсолютно удобная. Чимин прекращает наблюдать за звёздами и вместо этого смотрит на плечо Юнги, на выступ его ключиц, обнажённых из-за слегка съехавшего в сторону ворота его рубашки. Чимин представляет себе, как он прижимается к ним губами, и краснеет.
Боже мой. Юнги такой… такой красивый, и Чимина так сильно влечёт к нему. Эта сцена, которая происходит прямо сейчас, тоже кажется до странности знакомой, как будто это уже происходило прежде, как будто Чимин уже был однажды окутан теплотой Юнги.
У него возникло ощущение, что они знакомы, с того самого момента, когда Юнги только появился, и Чимин всё время пытался понять, откуда у него взялось это чувство. Это почти похоже на голос шестого чувства у него в голове, который говорит ему, что он может доверять Юнги, и, наверное, это немного рановато (а может и нет), но Чимину, на самом деле, хочется поцеловать его.
Юнги поворачивает голову и слегка опускает подбородок, чтобы посмотреть на Чимина.
Чимин проглатывает комок в горле и затем приподнимается.
Когда их губы встречаются, теплота как будто бы взрывается, и он ощущает гораздо больше, чем просто тихий возглас, который издаёт Юнги. Но потом, меньше, чем секунду спустя, он чувствует толчок, и давление на его губы позволяет ему понять, что Юнги не против этого. Что он, возможно, тоже хочет этого.
Пальцы Чимина подрагивают, скользя вниз по груди Юнги и хватаясь там за ткань его рубашки. Он чувствует жар повсюду, от каждого прикосновения их тел он распространяется всё дальше, до самых кончиков пальцев его ног. Его рот приоткрывается от лёгкого вздоха удовольствия, потому что ему нравится, как острые зубы Юнги покусывают его нижнюю губу. Объятия вокруг его талии становятся крепче, прежде чем вновь ослабнуть, когда пальцы Юнги начинают лениво блуждать по его бедру.
У Чимина возникает чувство, как будто он начинает таять. Такое чувство, как будто медленное, ленивое пламя танцует по его коже там, где его трогает Юнги. Когда Юнги приподнимает его, чтобы прижаться горячими губами к коже на горле Чимина, у того возникает такое чувство, что огонь распространяется по его венам и языки его пламени приятно лижут его.