Когда Чимин начинает волноваться — вид просто восхитительный, должен признать Юнги. Парень-русалка кажется робким большую часть времени, но Юнги списывает это на то, что они чужие друг другу. От того, что Чимин оживляется, когда речь заходит о еде, и немного открывается, у Юнги потихоньку начинает спадать груз с плеч, и он слегка расслабляется:
— Ребёнок, а ты знаешь, как вредно для здоровья то, чем тебя кормили эти двое?
Чимин просто хихикает, он тоже начинает немного расслабляться.
— Всё хорошо! Еда была очень вкусной, вот что имеет значение, правильно?
Юнги улыбается.
— Не могу поспорить с этим, — он переминается с ноги на ногу и чешет за ухом. — Тогда я пойду в кухню, посмотрю, что смогу приготовить на ужин. Я вернусь с едой примерно через полчаса, и тогда за ужином мы подробнее обсудим все детали нашего соглашения?
Чимин быстро кивает. Нала подходит к краю бассейна настолько близко, насколько она отваживается, и пытается дотянуться до него лапой. Растение радостно впитывает всю воду, которая скопилась на бетоне. И Юнги серьёзно беспокоится о том, что оно может утонуть.
— Пока можешь поиграть с Налой, — говорит он, разворачиваясь после того, как замечает, что растение смиренно отползает обратно к почве. — Можешь, мм, поговорить с нею, если захочешь. Она — великая слушательница.
Нала мяукает, как будто соглашается, и Чимин смеётся.
Юнги выходит из оранжереи и закрывает за собой дверь. Он глубоко вдыхает и задерживает дыхание на несколько секунд, прежде чем выдохнуть и быстро улыбнуться. Определённо, теперь он чувствует себя намного увереннее в этой ситуации, чем это было несколько часов назад.
Чимин считает, что весь процесс получения-ног-для-жизни-на-земле при условии, что он должен оставаться абсолютно сухим, будет достаточно хлопотным, и Юнги полностью согласен с его мнением. Только одна мысль о дожде уже создаёт много проблем — в конце концов, если на Чимина попадут брызги из лужи, то дело может закончиться тем, что он шлёпнется посреди тротуара, буквально, как рыба, выброшенная из воды. Хотя представлять это довольно забавно, но для Чимина этот способ будет невероятно неудобным, если он действительно хочет путешествовать. Поэтому, несмотря на то, что этот способ является, возможно, самым быстрым с точки зрения исполнения, потому что зелье для него готовится в течение самое большее трёх недель, и принимать его нужно только один раз, чтобы эффект длился всю жизнь, они вычёркивают его из списка.
Есть ещё один метод, когда используется мазь, но он болезненный и необратимый. После применения, мазь буквально сжигает чешую и верхний слой кожи хвоста, прежде чем расплавить его плоть и преобразовать её в ноги. Чимин дал ясно понять, что он планирует вернуться в океан после путешествия по суше, поэтому это тоже вычёркивается.
Юнги может сделать ещё одно зелье, приём которого даст Чимину ноги на шесть часов, но это не самое удобное, что может быть, потому что за один раз можно сделать не больше четырёх пузырьков, а время приготовления составляет целый месяц.
Остаётся только амулет. Однако это выполнить гораздо сложнее, потому что этот метод требует определённых усилий как со стороны Юнги, так и со стороны самого Чимина. Чимин выберет предмет, предпочтительно личный, который будет действовать как амулет. Юнги положит его в специальный раствор, на приготовление которого уйдёт две недели. Процесс настаивания займёт ещё две недели, а потом начнётся наиболее трудоёмкая часть: наложение заклинания каждую полночь в течение целого месяца. Эта фаза невероятно энергозатратная и требует непосредственного участия Чимина. После этого они должны оставить амулет под лунным светом ещё на две недели.
Семь потов сойдёт, пока сделаешь это, думает Юнги, но это самый удобный способ для использования. Всё, что Чимин должен сделать, чтобы получить ноги, это приложить амулет к груди и произнести: «Даруй мне другую форму, чтобы я мог назвать её своей, предоставь моей душе второй дом». Когда он захочет вернуться к своей изначальной форме, он просто должен сделать то же самое, но со словами: «В мой первый дом я возвращаюсь, назад в глубины, где был рождён».
Чимин тоже считает его лучшим из всех вариантов.
Конечно, это означает, что Чимину придётся жить с Юнги в течение почти трёх месяцев.
Русалку, кажется, не слишком беспокоит этот факт, поэтому Юнги тоже решает не думать об этом слишком много.
— У меня уже готовы ингредиенты для раствора, — говорит Юнги, когда заходит в оранжерею с маленьким котелком в руках. Нала идёт рядом с ним, не отставая ни на шаг, но в тот момент, как только она замечает Чимина, сидящего на бетонном крае бассейна, кошка бросается вперёд и радостно мяукает, глядя на русалку. Юнги закатывает глаза. — О, предательство.
Когда Юнги приближается, Чимин с нетерпением подаётся вперёд и с едва скрытым волнением смотрит на котелок. Он рассеянно гладит Налу, которая подставляется под его руку, но его внимание полностью направлено на колдуна.
— Это для амулета?
— Да, — Юнги кряхтит, когда ставит котелок на землю. Он потирает руки, глядя на Чимина, а потом снова отводит взгляд, потому что тело младшего такое… такое обнажённое, а Юнги всё ещё никак не может привыкнуть к виду настолько обнажённой кожи. Прошло пять дней с тех пор, как Чимин появился у него на пороге благодаря стараниям Чонгука и Тэхёна, и Юнги уже немного смирился и приспособился к их соседству, теперь он легче воспринимает то, что под его крышей находится ещё одно живое существо, кроме растений и Налы. Так или иначе, Чимин находится в оранжерее, поэтому Юнги может передвигаться по своему собственному дому так, как он всегда это делал, без особой необходимости приспосабливаться. Этому очень способствует и то, что Чимин вежливый.
Но всё же есть несколько вещей, которые немного беспокоят Юнги. Одна из них — это постепенно растущее осознание того, насколько Чимин привлекательный.
Дело в том, что у Юнги есть глаза. Он знает, как выглядит красота и, если говорить честно, Чимин, без сомнения, объективно красив. Никто, обладая нормальным зрением, никогда не сможет посмотреть на него и просто отмахнуться от его внешности, потому что его черты, наверное, самые мягкие и самые нежные из тех, что Юнги когда‑либо видел у живых существ. Когда‑либо. Но несмотря на всю эту нежность его лица, в его теле ощущается явная сила, которая едва заметна за его мягкой манерой поведения.
Юнги прекрасно знает, что русалки от природы очень красивые, точно так же, как вампиры, феи и сирены. Это буквально у них в крови — быть настолько красивыми, что от этого захватывает дух. Но находиться в компании одной из них в течение достаточно долгого времени может стать немного подавляющим.
Он приобрёл подобный опыт, когда только начал дружить с Тэхёном и Сокджином, которые, с какой стороны ни посмотри, просто прекрасны внешне. Юнги надеется на то, что, точно так же, как у него постепенно прошло то чувство, как будто его совсем-не-образно всякий раз ударяли в живот, когда он видел своих друзей, неловкость при виде красоты Чимина тоже пройдёт, ну… Пусть, хотя бы с трудом.
Он откашливается.
— Ты выбрал амулет?
Чимин кивает. Он поднимает руку и показывает её Юнги; с его запястья свисает браслет, сделанный из миниатюрных раковин. Они мягко позвякивают и немного сверкают под лучами солнечного света, проникающего сквозь стеклянную крышу, и Юнги осторожно касается их, ощущая под пальцами гладкую поверхность.
— Это подарок от моих родителей, — тихо говорит Чимин, и на его лице появляется лёгкая улыбка. — Они дали его мне, когда я был ещё ребёнком. Такое чувство, что он был у меня всегда.
Юнги кивает, прежде чем опустить руку.
— А ты уверен, что хочешь использовать это в качестве своего амулета?
— Определённо.
— Тогда, хорошо, — Юнги усаживается со скрещенными ногами на мокрый бетон, не обращая внимания на воду, от которой намокают его спортивные штаны. — Я хочу ещё раз вместе с тобой пробежаться по ингредиентам, просто чтобы ты знал, что мы здесь делаем.
Один за другим он берёт компоненты из котелка и показывает их Чимину, объясняя ему, что это такое и для чего оно предназначается. Чимин внимательно слушает, широко открыв глаза, и с интересом кивает всему, что говорит Юнги. Время от времени он осторожно задаёт вопросы и поначалу выглядит смущённым, но когда Юнги продолжает ободряюще кивать ему, он становится увереннее и наклоняется немного ближе, чтобы получше рассмотреть ингредиенты.
— Здесь так много растений, — говорит он.
— Вначале я был травником, — говорит Юнги. — Мои родители оба травники, поэтому они учили меня всему, что знают сами, с тех самых пор, как я был маленьким ребёнком. Тогда я, главным образом, имел дело с растениями и травами, обычно лекарственными, и использовал энергии природы для лечения и исцеляющих заклинаний. — Он рассматривает кусочек коры, проводит пальцами по его грубой поверхности и хмурится, потому что верхний слой очень легко отделяется. Он должен чуть позже сходить и поискать более твёрдое дерево.
— Значит, твоя магия уходит корнями в природу, — бормочет Чимин, и его пальцы нерешительно зависают над разложенными компонентами, потому что он не уверен, можно ли ему прикоснуться к ним. Юнги замечает ярко-жёлтый лейкопластырь, обмотанный вокруг подушечки его указательного пальца. Это результат скрепления договора, который они заключили за день до этого, и для вступления в силу которого потребовалось по капле крови с обеих сторон; и Юнги напоминает себе чуть позже проверить ранку на пальце.
Он кивает.
— Да. Это одна из причин, по которой я принял решение жить здесь, где я больше всего окружён ею. Ещё здесь спокойно, и это тоже очень помогает, — он двигает отрезанную ветку с густыми листьями чуть ближе к любопытным рукам Чимина, молча давая ему понять, что это можно потрогать. — В конце концов, меня определили к ведунье, которая действительно специализировалась на зельях, и я учился у неё в течение двух лет. После этого я готовил целебные настои и продал их, чтобы заработать себе на жизнь, когда впервые уехал из Тэгу.
Он чувствует, что взгляд Чимина перемещается с компонентов, разложенных на земле, на него, но продолжает смотреть вниз, занимая свои руки тем, что начинает перебирать листья и сушёные лепестки цветов.
— Как только я немного встал на ноги, я начал экспериментировать со своими собственными зельями, а затем стал по крупицам добавлять практики из других традиций. Теперь я универсальный колдун.
— Это удивительно, — искренне говорит Чимин. Юнги ничего не может с собой поделать и смотрит на него. Щёки русалки покрывает приятный румянец, а в глазах плещется какой‑то наивный восторг. — Неудивительно, что ты так хорош в том, что делаешь.
Юнги пытается скрыть довольную улыбку, но уголки его губ всё же приподнимаются.
— Да, ладно, малыш.
— Нет, ты на самом деле удивительный! — настаивает Чимин. Он забывает о своём любопытстве по поводу ингредиентов зелья, и теперь полностью концентрируется на Юнги. — Даже до того, как Чонгук и Тэхён рассказали мне, что ты их друг, я уже слышал о тебе. — Его румянец становится сильнее, и он внезапно отводит взгляд, как будто бы смущаясь. — Ты сделал столько невероятных вещей, я думаю, что каждое волшебное существо в стране — нет, возможно даже во всей Азии, слышало о тебе. А может, даже и некоторые люди тоже.
— Ну, наверное, — Юнги пожимает плечами. На самом деле он не знает, что на это сказать, потому что, ну, в общем, это всё правда. У Юнги хорошая репутация, и он доказал, что заслуживает её, и продолжает доказывать это снова и снова. Существа из других стран пересекают океаны и летят по воздуху, только чтобы увидеть его. Люди, главным образом студенты колледжа, работающие над своими исследованиями во вновь учреждённой области Научной Магии, обивают его порог с просьбами об интервью.
Мин Юнги — это имя, слухи о котором разнеслись за пределы его страны, и он заслужил это. Потому что он действительно чертовски хорош в том, что он делает, и он продолжает также упорно работать.
Они замолкают на мгновение и просто смотрят на ингредиенты, лежащие между ними, пока Чимин не говорит тихое «спасибо».
Юнги моргает и на его лице появляется сомнение.
Чимин вытаскивает хвост из воды и прижимает его к груди, как будто хочет спрятаться.
— Я ещё не поблагодарил тебя. Не только за то, что ты заключил со мной сделку, но также и за то, что выслушал меня и оставил в своём доме. Куки сказал мне, что ты сейчас отдыхаешь от дел, но ты всё равно принял меня, и я просто… очень ценю это. — На секунду он утыкается лицом в хвост, и у него краснеют уши, потом он выглядывает и смотрит на Юнги так, что виден только его левый глаз. — И я знаю, что это необычно для тебя, оставлять клиента в своём доме, но ты всё равно сделал это. Поэтому, спасибо, Юнги-ши. Это очень много значит для меня.
Атмосфера становится заметно спокойнее. Юнги смотрит на Чимина некоторое время, он действительно не знает, что сказать на внезапное проявление искренности. Потом он проглатывает комок в горле и пытается улыбнуться.
— Только не становись сейчас таким эмоциональным из-за меня, малыш. Мы даже ещё не начали.
Чимин выглядывает из-за хвоста ещё немного. В уголках его губ появляется тень улыбки.
— И всё же. Спасибо.
Юнги лишь задумывается на секунду, прежде чем решиться, ах, какого чёрта. Он протягивает руку и взъерошивает волосы Чимина, влажные, но такие мягкие, когда их пряди проскальзывают между его пальцами.
— Ты не будешь так сильно благодарить меня, когда я позже выставлю тебе счёт.
Чимин смеётся, ярко и жизнерадостно, от предыдущей застенчивости не остаётся и следа.
— Сколько бы это ни стоило, я оплачу все расходы. У моей семьи столько всего припрятано, что мы не знаем, что с этим делать, — на его лице сияет улыбка, и он выглядит ещё краше, когда вот так сидит под солнечными лучами будто какая‑то мечта. — Поэтому, если есть что‑то, в чём ты нуждаешься, возможно, закончился какой‑нибудь редкий ингредиент или что‑то ещё, просто скажи мне, и мы уладим это в кратчайшие сроки. Даже если тебе нужно заказать это откуда‑то, я не знаю, из Филиппин? Возможно, даже из Канады. Чонгуки рассказывал мне раньше про Канаду.
Юнги смеётся над этим.
— Не волнуйся, я не думаю, что нам понадобится привозить что‑нибудь из Канады. На данный момент у меня есть все ингредиенты. У меня есть достаточно запасов, и большую часть из этого я выращиваю сам. — Он обводит руками всё вокруг, и растения шевелятся от невидимого порыва ветра, подтверждая слова Юнги. — Хотя, есть один компонент, который я не смогу получить сам, потому что он есть только у тебя.
Чимин моргает.
— И что это?
Юнги ещё раз позволяет себе провести рукой по волосам Чимина, прежде чем убрать её.
— Всего лишь прядь твоих волос, — говорит он. — Или чешую. Что‑нибудь из этого, чтобы в растворе была часть сущности русалки. Это также будет гарантировать то, что никто кроме тебя не сможет использовать твой амулет.
Чимин с лёгкостью кивает.
— Тебе это нужно прямо сейчас?
— Я планировал начать сейчас, да.
Это действительно так, после небольшой прогулки в поисках более твёрдого дерева.
— Я могу посмотреть? — с надеждой в глазах спрашивает Чимин.
Юнги немного колеблется. Обычно он не позволяет наблюдать за собой во время работы над зельем. Только Намджун и Хосок видели его во время этого процесса, и это было, когда они вместе изгоняли полтергейст. Об этой его особенности знают все его друзья, поэтому они никогда не спрашивают у него разрешения нарушить его рабочее пространство, хотя Юнги знает, что им очень любопытно.
Он вспоминает, что они с Чимином всё ещё чужие друг для друга, и слегка улыбается, извиняясь.
— Прости, малыш. Может, в следующий раз.
Лицо Чимина немного вытягивается, но в его глазах появляется понимание.
— Я понимаю, Юнги-ши. Гм… — он поднимает руку и зажимает между пальцами прядь волос, а потом слегка вздрагивает, когда выдёргивает её из головы. Юнги вытаскивает из кармана маленькую бутылочку и открывает её, позволяя Чимину опустить туда свои волосы. — Вот так.