Если она оппилась вот этим, то всё понятно - кроме верёвок и кляпа. Кто-то воспользовался случаем... или организовал оный?
Всё, ноги свободны. Кладу их рядышком осторожненько. По-хорошему, растереть бы надо, ну да это она сама, когда проснётся. Или очнётся.
Ясности пока нет. Ещё раз оглядываю тело, нюхаю - то есть пытаюсь понюхать лужицу, сунув нос между ножек. Обнюхиваю и трусики - из криминалистических соображений. Да, запах у мочи скверный, "ягуар" этот явно прошёл через тело. Впрочем, по женской моче я не специалист.
Моё внимание привлекают руки, сжатые в кулачки. Лёгкими поглаживаниями размыкаю. Ага, в правом что-то есть. Зажато что-то, как у Агаты Кристи в "Смерти на Ниле". Там был обрывок крупной купюры, у меня улов поскромнее - обрывок, уголок плотной бумажки с красным сердечком на одной стороне и "рубашкой" на другой. Обрывок игральной карты.
Что-то начинает проясняться. Постойте-постойте, что там вахтёр говорил о пропадавшем вчера ключе? Да, и это ложится в версию. Ключи похищают...
Да, но это уже говорилось об экономистах! То есть студентов с экономического. Да-да, теперь вспоминаю про тот разговор, что слушал тогда вполуха, как байку студенческую весёлую, которая не обязана быть правдой. Кто же балакал тогда, Колян или Вован? Ладно, теперь уже неважно.
Припоминаю содержание. Примерно так: студентки с экономического играют в игру "женская рулетка". Забираются в укромные уголки, иногда даже ключи с вахты лямзят, и режутся в карты на раздевание. Всё по добровольному согласию, а чтобы легче было справляться со стыдливостью, попивают этот самый "ягуар", пуская банку по кругу. По хлебку-глотку, и вот уже легко и просто что-то с себя снять - или с подружки, никаких волнений, сомнений... За порядком в компашке подпитых девиц следят один-два верных парня, они же помогают соблюдать правила игры. Может, кто не ту карту бросит или "молнию" на джинсах не расстегнёт, так ей помогут. А кто заартачится раздеваться - помогут ещё как. Другие бы послушно раздевались, выиграй ты у них, да во многих случаях и делали так в действительности, ты-то чем лучше?
Сперва давали хлебнуть ещё "ягуара", а если не помогало, тогда мягко применяли уже силу.
Игра шла до полного раздёва одной из участниц. В обычных ситуациях - до белья с босоножками, в экстремальных - догола и добоса. Верные арбитры относились к этому хладнокровно, но ежели кто вдруг осознает, что лишается единственной защиты на теле, и заартачится - помогали соблюсти правила.
Проигравшую оставляли и запирали в комнате. Обычно её уже клонило в сон, как и остальных, но тех развозили по домам те же арбитры. Ключ возвращали на вахту, всё шито-крыто.
Но перед разъездом, втайне от жертвы, метали кости - это и была "рулетка". Если выпадало везение, пакет с одеждой клали рядом со спящей, невезение - прятали в этой комнате, чтоб поискать пришлось, и долго. Были и промежуточные случаи, тогда прятали поближе. Ну, а если договорятся все вместе заранее о жёстком экстриме - тогда при неудачном жребии уносили трофеи совсем, выпутывайся сама, как знаешь. Но подруг не закладывай, коли засыплешься с наготой. Тем более, у всех - алиби.
Я и забыл совсем про ту байку, трепотня всё это, а сейчас вот сложились воедино Jaguar, обрывок карты, пропадавший ключ, и, конечно, само нагое связанное тело. И всё вспомнилось!
Погодь-погодь, там ещё были незнакомые девки. Да-да, припоминаю. И у одной из них... ну да, такого же окраса волосы, и даже носик, кажется, узнаю, и глазки, хоть и закрыты они сейчас. Но у той был вполне приличный бюст, я ещё подумал, не ухлестнуть ли. А у этой...
Что же, получается, переняли мы у экономистов забаву? С некоторыми добавками, конечно.
Ещё раз осматриваю спящую. Остаётся вынуть кляп, а потом... Меня вдруг охватило острое чувство жалости к этой бедняжке, которой так не повезло.
Не поверите - но как к сестре, правда. Я понял вдруг, что именно верующие вкладывают в слова "братья и сёстры".
Как же тебя угораздило так, сестричка! Мне вдруг стали являться варианты прошлого, происходившего здесь ночью.
- Ну, всё, ты проиграла. Спокойной ночи!
- Девочки, не уходите, умоляю! Девочки, миленькие, давайте ещё разок сыграем, ну, последний самый разок. А?
- Хм... - с таким пренебрежением. - А на что же с тобой теперь играть?
- Ну, на... - титаническое моральное усилие, - на лифчик.
- Э-э, нет! Уговор дороже денег, а уговаривались играть до белья. Не пойдёт.
- Девочки... - она тяжело дышит. Признаваться страшно, но ещё страшней оставаться тут до утра, в таком виде. Она и не подозревала, насколько страшно, даже "ягуар" не помогает. Она делает большой глоток. Ладно, всё равно узнают, рано или поздно. - А это у меня не бельё.
- А что же тогда?
- Ну... - ещё не поздно сказать, что пошутила, ещё не перейдён Рубикон. Но страшно неуютно в этом. Ещё бы хоть трусы были, как от хорошего бикини, может, и смирились бы, так нет, взяла крошечные слипы, весь живот наружу, и ягодицы почти открыты. А-а, была-не была! - Это у меня украшение.
- Как?
- Ну, грудь у меня маленькая, лифчик и не нужен. Дома хожу в майке на голое тело, правда. Вот, посмотрите, какой он... - поспешно снимает, отдаёт, сцепляет руки за спиной, чтоб не поддаться соблазну прикрыться.
Игроки рассматривают бюстгальтер.
- Поролон, что ли?
- Внутри поролон, а по краям силикон в пластиковой оболочке. И подрагивает, как настоящие сиськи, и пальцем проведёшь - не отличишь. Вы же знаете, как мальчики к безгрудым относятся.
- Ну-ка, надень обратно, а мы пощупаем.
Безропотно подчиняется.
- Ишь ты, и правда!
- Ну, так как, девочки? Сыграем ещё?
- Что ж, раз украшение... Только так больше его не надевай! Хватит, покрутила фальшивыми титьками перед парнями нашими. Поняла?
- Поня-ала-а... - уныло. - Сдавайте карты, девочки.
Но и "украшение" не помогло. Улетело, как и не бывало.
Но, может, играли на "догола"? Тогда всё могло происходить примерно вот так.
- Можно, я не буду его снимать? Может, отыграю ещё. А проиграю снова, так всё вместе и сниму.
- Ишь ты, какая деловая! Мы снимали, когда проигрывали, давай и ты теперь. Или помочь, а?
- Не надо, я сама... Ну, вот, - обречённо.
- Эй, девки, зырьте, что у неё там! Всех обманывала, третий размер у неё, видите ли. Вот и кончила верёвочка виться. Так всегда. Ну, погоди только!
- Девочки, я больше ни в жисть не одену, только помогите мне, а! Верните... одолжите одежду. Мне в туалет очень нужно. На десять, нет, на пять минут. Только туда и обратно. Вернусь, вот честное женское, что вернусь. Мне ж отыграться ещё надо. Вы ведь сами не раз терпели, знаете, как это.
- Поищи дур! Оденешься, и только тебя и видели. Потом и не вспомнишь, мол, не ходила, не играла, не проигрывала, какие карты?! Сделаешь невинные глазки - разве такая порядочная девочка может быть знакома с картами? Знаем-знаем, у экономистов так уже было.
- Да вы посмотрите на живот, пощупайте пузырь. Хочется же! Ой-ой, не так сильно!
- Хм, и вправду... Ну и что, может, ты нарочно напилась, чтоб иметь повод улизнуть. Не довод.
- Ну, дайте хоть вниз спуститься, найду какую коробку, поссу и вернусь.
- Хитрая какая! Спустится она... У экономиков уже было такое: выпрыгнула внизу в окно и стала звать на помощь, помогите, раздевают! Учёные уже. Не пустим!
- Но не могу же я тут, при вас...
- И не надо. Продолжаем игру. Раньше сядешь - раньше выйдешь. Отыграешь лифчик и шортики, тогда и иди себе в свой туалет, ладно уж. Но мы тебя проводим, чтобы планы по дороге не изменились.
- Да не могу я играть, руки дрожат, карты в голову не идут. Проиграю ведь на хрен, а это несправедливо.
- И в самом деле... Ну что ж, тогда закончим на этом игру, отменим экстрим по ходу дела. Раз не выдерживает она до наготы полной.
- Так дадите пописать?
- Нет уж, раз продула, так уж проиграла. Спокойной ночи, а мы пошли.
- Но я уже не могу терпеть! И я не проигрывала вчистую.
- Раз отказываешься от игры, значит, проиграла. Вот баночка из-под "Ягуара", отлей в неё. Попадёшь в копеечную дырочку?
Отчаявшись, бедняжка попыталась схватить свою одежду, лежавшую, как на грех, на виду, но не тут-то было.
- Держи её, девки! Ах ты, сука-падла, вон чего захотела. Вяжи её, ребята!
У "арбитров" на этот случай всё готово. Им ведь тоже не поздоровится, выплыви правда наружу.
- Помогите-е! А-а!
- Кляп, кляп давай. Вот так, вот так... Уй-юй-юй, укусила, стерва. Забей ей поглубже, Серый! - Лижет руку. - Только до рвоты не доводи, "ягуар" не расплёскивай, чтоб помучила её тошнота.
Тело извивается, ёкает горлом.
- М-м-м, у-у-у, пи-пи, м-м-м... - И - тишина...
- Ничего, полежишь тут ночку, одумаешься. Не лупи её, Серый, а то ещё при нас опростается. Это и нам вонюче, и ей облегчение слишком быстрое. Пускай изнеможет в борьбе с собой. Девчата, а вы чего ждёте? Надевайте, что сняли. Кто у нас возвращает ключ?
А могло быть и так.
- Проиграла? Снимай трусы!
- Девочки, может, махнёмся, а? Трусы оставляете, но связываете меня по рукам и ногам.
- Как, девки? Это же так прикольно - пролежать тут ночь связанной... Я бы согласилась.
- Нет, ещё давайте кляп всадим. Трусы - это последний рубеж, это дорогого стоит, тем более, при такой груди. Открой рот!
- Погодите, я...
- Вставляй, Серый! Нечего рассусоливать. Вот так, соси теперь. Нет, торг кончился, никаких "погодите".
- М-м-м, у-у-у...
Как же она теперь попросится пи-пи? Эх, сглупила. Потянулась рукой ко рту, а руку перехватили и вяжут. Ножкой взбрыкнула - не помогло. Они считают, что я сопротивляюсь связыванию, а мне всего-то нужно, чтоб договориться о туалете. Не протерплю ведь всю ночь, ужас! И сменки нет.
Вот ещё вариант.
- Девочки, я боюсь играть на лифчик. До этого как на пляже было, будто в бикини мы сидим в тенёчке и в карты играем. А теперь боюсь.
- Договаривались же догола!
- Ну да... но теперь страшновато. Может, как-то переиначим, а?
- Ребята, вы трезвые, сообразите, как переиначить.
- Хм... Сколько в той банке "ягуара"? Половинка, ага. Вот пусть её допьёт, и если проиграет, то лифчик оставляем и играем на трусы. Снова продует - лифчик сымай, а трусы, ладно уж, оставим.
- Но здесь много! Крепкий он, "Ягуар".
- А трусы проигранные оставить - не много? Ну, не хочешь, как хочешь.
- Ладно, давайте. Буль-буль-буль... Э-э, э-э...
- Да ты не рвись, а допивай, допивай.
- Я не нарочно. Буль-буль... Ой, девочки, плохо мне что-то.
- Дайте ей запить. Посиди, оклемайся, мы обождём.
- Ой, нет, давайте играть, а то меня с ног валит. Голова кружится что-то. Это вот какая карта?
И ещё я представил, как она, уже лёжа связанной и закляпленной, терпела. Чувствует, что вот-вот забудется тяжёлым сном, и сопротивляется, по врождённой девичьей чистоплотности. Сжимает кулачки, напрягается всем телом. Ужасается, когда кажется, что всё, радовалась, воспряла духом, когда находились силы ещё терпеть. И снова отчаивалась. "Ягуар" - он жгучий, пойло то ещё. От просто чая так пузырь не схватит.
Но, может, она уснула легко, а обмочилась уже во сне, не чуя себя? Но тогда бы выспалась уже. Значит, или опилась "ягуаром", или терпела чуть не полночи, истратила последние силы и, сдавшись и излившись, успокоилась. Заснула, вспоминая свои младенческие годы и мокрые пелёнки.
А может, и после непоправимого ещё треть ночи переживала, девушка же. Ругала себя, что напросилась на связывание. "Ягуар" "ягуаром", раздеваться помогает, усиливает надежды на выигрыш, а вот когда проигрыш очевиден, даже этот спиртной напиток с сомнительными добавками успокоения не даёт полного.
Замечтавшись, завоображавшись, я пропустил момент, когда девушка открыла глаза. Вдруг смотрю - моргает на меня. Сонное одурение сменяется удивлением, изумлением. Сейчас голова начнёт двигаться, она всё увидит... Правильно я всё-таки кляп оставил на потом.
И ещё, по глазам я вспомнил - это та самая девушка с пышным "бюстом".
Обеими руками пригвождаю её плечи к полу, прижимаю губы к уху и шепчу:
- Родная, умоляю, не бойся и не кричи, там лекция. Кляп сейчас выну, только молчи, тихо, себе не вреди. Паниковать не надо, что-нибудь придумаем, только не испорть всё дело. Лады? Поверни голову, расстегну пряжку.
На затылке была не пряжка, а узел, всё-таки не такие это профи, чтобы кляп бондажный использовать. Да и то, что выслюнилось изо рта, оказалось резиновой медицинской грушей, заполненной пенопластовой крошкой. Она вся утонула во рту, язык-то во сне расслабился. А когда хозяйка начала приводить себя в состояние бодрствования, язык принапрягся и начал выталкивать грушу из ротика.
Интересно, они вымочили её заранее? Резина же горькая. Если нет, то эта горечь тоже мешала заснуть, а сам сон делала горьким.
Я еле успел вынуть кляп... да нет, только развязал, как Ливана (так я её окрестил, для себя - временно, для читателей - навсегда) издала горловое "ах!" и быстро села, подтянула ноги и обхватила коленки руками. Жест стыдливости. Дурочка, всё равно ведь от меня зависишь на все сто. Да и видел я тебя всю, "спящую красавицу", чего уж теперь-то?
После драки кулаками не машут, а после стриптиза - руками не прикрываются.
Но лучше быть такой дурочкой, чем такой умницей, которая мне улыбнётся призывно, сядет, не таясь, а то и полезет обниматься.
- Разожми зубки, открой ротик.
Я осторожно выпростал кляпик. Не присох ли к нему язычок? Во всяком случае, трудновато он вышел.
- Не стыдись, твоей вины нет, ничего не говори пока. Разомни пока губки, подвигай язычком. Слышишь - там ещё лекция. Я найду способ тебя выручить. Ты в "женскую рулетку" играла, да?
Кивок и даже подобие улыбки. Но ручки ещё напрягаются, поджимая ножки к телу, заслоняя грудку. А волосы, вижу, пыльные и местами извозились в грязи.
Случайно взглянул ей меж ступней и обомлел. Не просто нижний мыс, а целое мысище тела продавливается через бёдра, и чем больше ноги к телу прижимаешь, тем сильнее лезет. В трусики с узенькой промежностью, облегают не всё, полосочки остаются неприкрытые... Лучше бы она легла на живот, ей-богу.
Похоже, природа, обделив девушку бюстом, сторицей вознаградила её во втором женском месте. "Ножны" для "меча" знатные. Грудь, в конце концов, для детей в основном, мужчины должны больше ценить "низ".
Похоже, не разогнётся девочка никак. Я отдал ей свою рубашку, она надела, разогнулась и вдруг узрела свои пожелтевшие трусики. Не закрывает их рубашечка-то. Снова зажалась, чуть не взвизгнула. Пришлось заладошить ей рот.
А снаружи всё лилась туфта про Гесса и Кирхгофа, Гиббса и Гельмгольца. Как будто это сейчас для бедняжки главное.
Ну, я велел ей лечь и прикрыл тело ватманом, там пожелтевшие плакаты после былых защит оставались. Объяснил, что её позор для меня - не позор, и я бы на её месте точно так же опростался бы, и даже объёмнее и вонючее. Как мужчина. Шёпотом много не скажешь, но она поняла вроде.
Посмотрел на часы. Лекция ещё даже до пятиминутного внутрипарного перерыва не добралась. Что делать, что делать?
И вдруг меня словно дёрнуло. Ну, конечно же! Перед взбегом по трапу я оставил свою спортивную сумку внизу, чтоб не мешала. А сейчас бы она очень мне помогла. В ней же халат! Не коротенький девчачий, а длинный мужской, без декольте и всего такого. Как раз то, что надо.
Как мы, тогда первокурсники, намучились с этими халатами! От нас их требовали, не допускали без них к занятиям, ругали, выговаривали, даже советовали, как стирать. Один старый профессор даже брызгал на бесхалатников слабой кислотой, чтоб жгло и щипало. Как мы все были недовольны! Но ко второму курсу приучились уже носить халатики, а когда распределимся по кафедрам, будем оставлять их в лабораторных шкафах, давалось такое право. А пока моё учебное облачение лежит, свёрнутое в сумке, и это здорово. Вот только сама сумка внизу, и это уже не столь "гут".