Тон Роя не предвещал ничего хорошего. Он был таким, будто мужчина пытался пристыдить провинившегося ребёнка. Когда девушка слышала его в последний раз, ничем хорошим это не закончилось. И ей отчего-то казалось, что и сейчас всё будет точно так же. Но подобного развития событий совершенно не хотелось. Всё её нутро желало избежать последствий, хотя в последнее время она особо не грешила.
Если не учитывать скрытие некоторой информации…
В груди все сжалось от животного ужаса и похолодело. Ведь Рой ни при каких обстоятельствах не мог начать относиться к ней плохо. Не после всего того, что они вместе прошли. Но какая-то неуверенность всё равно начала появляться в душе и неприятно её грызть, а все попытки успокоиться не приносили желаемого эффекта.
Точно так же, как и на одном поле боя с Кимбли.
Ни чувствовать себя не в своей тарелке, ни рушить уже ставший привычным правильный образ в глазах — совершенно не хотелось. Ведь кроме него и нескольких друзей у неё ничего не осталось. Мать она почти не помнила, отец отдал богу душу после нескольких лет болезни, которая его сильно вымотала. Девушка не могла объяснить своих опасений с логической точки зрения, но они всё равно продолжали усиливаться.
Видимо, пол всё-таки взял своё.
— Да, сэр? — с трудом совладав с эмоциями, ответила Хоукай.
Она по привычке просто подала голос. Давно уяснив, что сразу всё выдвавать категорически нельзя, снайпер и сейчас обратилась к алхимику вопросом. Ей сперва было необходимо выяснить, что именно известно её собеседнику, и только потом начать объяснять свои поступки или даже начать оправдываться. А в сложившейся ситуации лучше просто ничего не показывать и оставаться внешне спокойной. Такой, какой её видели все.
Хотя в действительности это было не так.
— Скажите, почему вы не высыпаетесь? — полковник нахмурился и, поставив локти на стол, положил голову на кулаки.
Что-то внутри оборвалось.
После этой короткой фразы старший лейтенант поняла, что он обо всём догадался. Хотя… Если учесть, что Мустанг в некоторые моменты мог очень быстро выстроить в голове логическую цепочку, то подобное было вполне ожидаемо.
Нужно просто немного подождать. Да и он тоже хочет со всем поскорее разобраться, дабы отправиться на Юго-Восток, чтобы успокоить свою совесть, которая не давала ему спокойно спать по ночам после окончания гражданской войны.
Именно поэтому мужчина вчера взял документы, чтобы немного ознакомиться с делом. Хоть по уставу это и не было разрешено, но никто его сдавать не собирался. Все подчинённые Роя в любой ситуации сделали бы вид, что ничего не было.
А проверяющим органам сейчас было немного не до того, чтобы контролировать абсолютно каждого. У власти и так было своих проблем по горло, чтобы тратить время на тех людей, которые уже доказали свою верность.
— Я… Просто… — не находя нужных слов, промямлила Лиза.
В своём нынешнем состоянии она не могла быстро придумать убедительное объяснение, которое могло удовлетворить полковника. Все мысли хаотично метались в голове и отскакивали друг от друга при малейшем столкновении. От подобного становилось только хуже, и девушка начинала винить себя во всём, пускай в некоторых ситуациях она была просто жертвой.
Обычно снайпер достаточно неплохо врала, но сейчас у неё ничего не получалось. Усталость давала о себе знать, не позволяя нормально мыслить и выкрутиться, хотя раньше всё было совсем не так. И от этого становилось не по себе. Старший лейтенант хотела сама во всём разобраться, не посвящая в проблемы Мустанга, но он увидел состояние своей подчинённой и начал докапываться до истины.
Сердце забилось слишком сильно.
— Отвечайте немедленно! — кажется, мужчина с трудом сдерживался, чтобы не зарычать.
Брэда недовольным взглядом окинул своих товарищей, но промолчал; Фарман устало простонал и уставился в окно, будто пытался абстрагироваться и оказаться в другом месте, все своим видом он показывал своё нежелание выслушивать всё это. А вот Хоукай была бы совсем не против, чтобы Огненного хоть кто-то отвлёк. Тогда бы у неё появилась возможность избежать такого неприятного разговора, который совсем не входил в её планы.
Снайпер виновато опустила взгляд. Чувствовать себя виноватой было ужасно. Она уже привыкла, что Рой всегда считал её поступки верными и никогда не осуждал (если, конечно, не считать того единственного момента, когда он узнал, что девушка поступила в Военную академию). А сейчас… Алхимик уж слишком строго смотрел на неё и с плохо скрываемым нетерпением ожидал ответа.
Ещё старший лейтенант была готова поклясться, что он обращался бы к ней на «вы», даже если они остались одни.
— Этот алхимик, — Лиза указала на открытую папку с документами, лежащую перед ней, — совершил нападение и на меня.
Поднять хотя бы немного голову не было решимости. Страх встретиться с недовольным взглядом человека, которого обманывает тот, кто когда-то клялся ему в верности, сковал тело. Мышцы парализовало и, похоже, они ещё нескоро придут в норму. Девушка начала ловить себя на мысли, что лучше страдать от чёртовой бессонницы, чем объяснять Мустангу, почему она столько времени молчала.
Поступала как последняя идиотка.
— И почему вы раньше об этом не сообщили? — мужчина нахмурился.
Слов не было. Просто не было. Рассказать, почему она так поступила, не могла. Просто Хоукай, наверное, привыкла решать свои проблемы сама, не прибегая к помощи других. Так было во всеми проклинаемом Ишваре, и в родном городе, и в последнее время в Централе. Напрягать Жана, Фармана, Каина или кого-то ещё, совершенно не хотелось. Они же тоже очень много работают.
Зачем им чужие проблемы?
— Не придала этому значения, — слишком тихо ответила девушка.
Нет, она не врала. Её слова чистая правда. В начале Лиза действительно не связывала свою бессонницу и нападение того человека в подворотне. Осознание всего пришло только вчера. Поэтому говорить эту жалкую фразу было намного проще. Ей не приходилось юлить, выкручиваться и придумывать. И она очень надеялась, что правда поможет отделаться небольшими жертвами.
— Такого непрофессионализма я от вас не ожидал, — слишком холодно ответил Мустанг.
Душа ушла в пятки.
Девушка была готова на всё, чтобы исчезнуть. Находиться в этом месте, в котором Рой слишком пристально на неё смотрел, было неуютно. Она была готова поклясться, что начальник в мыслях её отчитывал, а высказать всё не мог из-за того, что в кабинете находились другие люди. В любой другой ситуации полковник не стал бы сдерживаться и рассказал, что думал, при этом не сдерживая эмоций.
Хоукай начала понемногу бояться того момента, когда она окажется с Огненным наедине без посторонних глаз. Если сейчас достаточно правильный и обоснованный гнев мужчины сдерживали Брэда и Фарман, то тогда он уж точно ни за что не станет молчать. В таком случае он непременно начнёт обвинять её в том, в чём виноватой быть совершенно не хотелось.
Слышать от дорогого человека, что она буквально предала его и разорвала ту связь, которая существовала долгие годы, желания не было. Её пугало, что всё могло закончиться в один момент. Не для того она прошла столько раз через Ад на земле, чтобы потерять того, кому она ещё в подростковом возрасте отдала свою душу и позволила решать свою судьбу.
Тон, с которым произнес те слова Мустанг, только сильнее пугал. Она слышала его только по отношению к Кимбли, Вагнеру, Брэдли, но никак не к себе самой. И Лиза искренне надеялась, что подобное никогда и ни за что не произойдёт. Но этот день, будь он проклят, изменил всё, причём, не в лучшую сторону.
Та фраза была равносильна: «Как ты могла меня предать?».
***
Странная какафония, состоящая из гула машин и шума людских голосов, до этого царившая на улиц, стихла где-то час назад. В пустынном Централе можно было встретить только редких прохожих или бродячих животных, а Анкэль всего минут пять назад вернулся домой и стянул со своих стоп старые кожанные туфли, в которых ноги слишком потели ноги.
Тишина, царившая в квартире, успокаивала. Тут не было тех раздражителей, которые не позволяли нормально вздохнуть. В небольшом помещении он чувствовал себя намного комфортнее и спокойней, чем за его стенами. Только здесь можно быть полностью уверенным в том, что его не арестуют в любой момент и эксперименты не прекратятся.
Мужчина был убеждён, что армия уже заинтересовалась им. Надеяться на то, что подопытные кролики будут молчать, глупо. Кто-нибудь обязательно должен был пожаловаться на совершённое на него нападение. А за те два с половиной месяца, которые длятся исследования, подобных людей собралось достаточное количество, и правоохранительные органы скорее всего уже начали со всем разбираться.
Кёниг, конечно, старался не оставлять улик, но всё равно нужно было оставаться начеку. Служащие сейчас наверняка на взводе после недавнего государственного переворота и готовы сорваться в любой момент. Дай им только возможность, и они непременно спустят всю злость с неудовлетворённостью, которые копились достаточно долго.
И кто знает, что именно станет тем самым спусковым крючком?
Зная, на какие действия способны некоторые личности, он не мог допустить и малейшей ошибки. Сразу вспоминался Зольф, на которого предыдущая власть спустила всех собак после окончания Ишварской зачистки. Его сделали виноватым практически во всех смертных грехах, хотя не только Багровый получал наслаждение от убийств людей с красными глазами.
Никто не мог с точностью сказать, кого сделают следующим козлом отпущения.
Алхимик искренне боялся того, что могло произойти. От возможного окончания его дела в груди всё сжималось, в лёгкие поступало меньше кислорода, а голова от спазма сосудов начинала болеть. Кровь начинала стучать в висах; эхо этого заставляло неприятно морщиться и тихо шипеть, при этом оскаливая зубы.
Он бы непременно пристрелил несколько высших чинов, если бы мог.
Привычно открыв большую тетрадь, Анкэль уставшим взглядом окинул стол в поисках ручки. Взял её вяло худыми пальцами и положил на помятую бумагу, после чего не спеша покинул комнату. Перед тем, как начать записывать полученные результаты, нужно было сварить крепкий кофе, чтобы не заснуть прямо за столом.
Последние пару недель он практически жил на этом крепком напитке. Из-за невозможности проводить свои иследования в спокойной атмосфере ему приходилось жертвовать полноценным отдыхом. Иначе бы не получилось наблюдать и записывать полученные результаты. Он же не может поручить всё подчинённым, которые в ближайшее время ему не светят.
Когда чашка с тёмной жидкостью стояла на столе, мужчина поближе придвинул стул и начал выводить в журнале неаккуратным и размашистым почерком слова, иногда останавливаясь, чтобы перечитать текст.
Плохое освещение неприятно резало глаза, но ни сил, ни возможности это исправить пока не было. Когда каждая секунда на счету, дабы сохранить на бумаге всё, нельзя тратить даже мгновения на разные мелочи, без которых можно обойтись.
Кёниг не хотел забыть и малейшей детали в поведении своих подопытных. Для того, чтобы подвести итоги, ему необходимо знать всё. То, когда человек начал вести себя не как обычно; когда у него начало отказывать тело на улице; будут ли у него конвульсии и насколько они сильные. И когда испытуемый умер.
В противном случае точную статистику не составить.
Снова сделав глоток кофе, мужчина неаккуратно поставил чашку, отчего напиток пролился на деревянную поверхность. Начав ругаться и сетовать на свою рассеянность, он поднялся на ноги и пошёл за тряпкой, чтобы всё вытереть. Радовало только то, что журнал совсем не пострадал. Иначе всё было бы просто ужасно.
Наука была единственным, что у него осталось. Отца он никогда не знал (этот человек исчез практически сразу после того, как узнал о беременности своей любовницы), а мать умерла во время очередного бунта в небольшом городке на границе с Крэтой.
Из армии выгнали после Ишварской зачистки, и он не смог избавиться от столь унизительного звания старшины, хотя и очень сильно хотел получить новые погоны. И то, что он не принимал активного участия в боевых действиях, не помогло. Женщинам же были интересны все, кроме него.
А вот Кимбли… Он, хоть так и не завёл семьи, был выдающимся человеком. Прекрасным воином, подающим огромные надежды алхимиком. Жаль только, его жизнь оборвалась раньше, чем Багровый смог сделать какое-нибудь открытие, хоть у него и были шансы сделать большой прорыв.
И Анкэль хотел быть похожим на него. Таким же сильным и уверенным в собственных силах, как Зольф. Хотел, чтобы его тоже признали другие. Ему было плевать, возненавидят или начнут бояться. Это второстепенно.
Главное, что никто не будет презирать и называть ничтожеством. Он избавится от того, что не давало ему жизни ещё с детства и тенью проследовало до этого дня. Не будет больше всех тех унижений, которые чуть не довели алхимика до петли.
Тогда мужчина будет по-настоящему счастлив.
========== Глава VII. Расследование ==========
Прислонившись к стене спиной, Лиза обессиленно сползла на землю. Устало закрыв глаза, она пыталась разобрать хоть что-то из той непонятной смеси человеческих голосов, шума автомобильных моторов, громких шагов военных, ходящих по улицам, и немного оглушающего лая бродячих собак. Все звуки попадали в мозг через какую-то странную пелену, которая сильно заглушала их.
Подобное у неё было впервые. Пускай она и раньше иногда не высыпалась, но такого никогда не было. Пару чашек кофе помогали улучшить состояние и на некоторое время избавиться от не самых приятных ощущений.
Но вот сейчас ничего толком не действовало: ни горький напиток, ни седативные препараты, чтобы успокоить психику и на пару часов отключиться, даже если врач обещал совершенно другой эффект.
И на следующее утро после не самого приятного разговора девушка чувствовала себя совершенно разбитой. Сил осталось ещё меньше, чем вчера. И бегать из одного конца города в другой было просто невыносимо, но и отказаться она не могла.
Всё ожидали чёткого выполнения устава.
От того, сколько информации будет собрано, зависит результат расследования. Только вот на каждом месте нападения на других людей они находили одно и то же: частично разрушенные алхимические круги, обгоревшие стены и осколки кирпичей.
Медленно переведя взгляд на своих товарищей, стоявших в паре метров от неё, старший лейтенант прищурилась. Картинка в последнее время не была такой чёткой, как раньше. Девушка всегда гордилась своим стопроцентным зрением, которое не раз хвалили. Но после нескольких бессонных ночей оно слишком ухудшилось, а тяжесть в глазах давила на сознание, раздражая.
Быть слабой или никчёмной совершенно не хотелось.
Ведь кому нужен плохо видящий снайпер, который не может даже удержать винтовку в трясущихся руках? Во время гражданских войн, которые кровавым пламенем то и дело вспыхивали в Аместрисе, от слабых людей всегда избавлялись. Как говорила тогдашняя власть: «Армии не нужны те, кто потянет её на дно».
И потерять всё Хоукай была не готова.
Рой, осматривая узкий переулок, всё сильнее сжимал в руках небольшой блокнот. Изредка хмурился, чуть слышно рычал и еле заметно недовольно кривился. Светло-голубая форма, которую он носил долгие годы, обязывала мужчину всё время держать себя в руках и никому не показывать своих эмоций, которые иногда с невероятной силой рвались наружу, пытаясь сломать рёбра.
Полковник никогда особо не хотел так делать, но другого выбора у него не было. Он, в отличие от Эдварда, был слишком привязан к армии. Это Элрик мог в любую минуту сорваться и отправиться в путешествие, но не Огненный. Погоны держали его на одном месте, заставляя нести службу и не обращать внимания на то, насколько тяжёлыми бывают золотые звёзды.
Иногда их очень сильно хотелось сорвать.
Снова осмотрев покореженные стены, алхимик взял ручку изо рта и принялся срисовывать символы. К сожалению, не все сохранилось после реакции преобразования. От некоторых остались только небольшие и непонятные обрывки, из которых нельзя было создать полноценную картину произошедшего, как ни старайся.