Смертельная игра двух хладнокровных порождений тьмы со стороны выглядит романтично, уютно и нежно: двое сплетаются в бесконечных объятиях, льнут друг к другу, смотрят друг другу в глаза.
На самом деле прекрасные чудовища отравляют друг друга, проникают друг другу под кожу, разрушают друг друга изнутри.
— Почему ты ушла со мной от Вольтури? — спрашивает ее однажды Клаус.
— Ты был первым, кто нуждался в моей боли, — честно отвечает Джейн. — Первым, кто счел ее прекрасной.
— Когда у тебя появится возможность уничтожить меня первой, не медли, — велит ей первородный и закрывает глаза, ощущая, как Джейн царапает его разум сотнями острых ножей.
— Я знаю, что тебя нельзя убить, Клаус, — улыбается Джейн в ответ. — Мы застряли вдвоем навечно.
— Думаешь, я не найду способа стать неуязвимым перед твоими способностями?
— Ты не захочешь, — мягко поправляет его Вольтури, и он не считает нужным возражать.
========== Аро/Елена Гилберт. TwilightSaga/TVD. ==========
[полнейший стёб]
Мертвенно-бледный, красноглазый, манерно сложивший руки и застывший на настоящем позолоченном троне мраморным изваянием, Аро производил жутковатое впечатление.
Добавляло пикантности и то, что действие происходило где-то глубоко под землей, а в соседней комнате кого-то пытали и дикие возгласы боли то и дело разрывали тишину подземелий.
Пленница выглядела совершенно обычной — разве что весьма хорошенькая, но что в этом толку? Хорошенькие уже давно набили оскомину.
— Что это? — брезгливо осведомился Аро, кончиком пальца указывая на девчонку, которая замерла перед ним, словно лань перед хищником, и распостраняла невыносимейший смрад животного страха. Пришлось даже вынуть кружевной платочек и прижать его к носу, чтобы заглушить эту вонь — платочек был с монограммой, конечно же.
— Это? — Джейн, милая и верная Джейн, настоящее дитя тьмы под личиной светлого ангела, весьма грубо подтолкнула пленницу вперед и, с нескрываемым волнением, пояснила: — Это ваш праздничный ужин, мой господин.
— Правда? — язвительно скривился Аро. — А я-то думал, что в Рождество меня ждет что-то особенное, а не просто какая-то туристка, которая…
— Нет-нет, мой господин! — поторопилась переубедить его Джейн, заблистав алыми глазами. — Это не просто туристка! Я отправилась за ней в другую страну, и там мне пришлось искать ее несколько дней, поскольку ее скрывала магия…
— М-м-м, то-то я думаю, где тебя носило почти две недели, — недовольно проворчал Аро. Джейн же вдохновенно продолжала:
— Я хотела преподнести вам особенный подарок, мой господин, в знак моей вечной и необъятной любви и покорности вам. И я нашла то, что не может не удовлетворить ваш взыскательный вкус. Перед вами двойник — Елена Гилберт.
Торжественно представив пленницу, Джейн далеким от изящества жестом отвесила девчонке пинок, так что так упала на колени почти у самого трона, на котором восседал Аро, со скептицизмом разглядывающий свой подарок и обдумывающий, счастлив он, или все же нет.
С губ пленницы сорвался испуганный крик, когда древнейший вампир внезапно и молниеносно вскочил с трона и ринулся к ней, возбужденно блистая красными глазами с поволокой (выглядело не очень, если честно) и от избытка чувств прижимая к груди руки, увенчанные опасными острыми ногтями. Он этими ногтями вскрыл немало глоток — о чем свидетельствовала потемневшая красная канва под ними. Маникюром Аро себя не утруждал.
— Двойник! — вампир замер в нескольких дюймах от бедняжки Елены Гилберт, которая побледнела, словно полотно, но храбро вздернула подбородок перед лицом опасности и неминуемой смерти. — Ах, Джейн, моя милая Джейн, ты настоящее сокровище! Знаешь, чем побаловать своего владыку!
— О, я знала, что вам понравится, мой господин! — если б малышка Джейн могла зардеться, то она бы непременно сделала это.
— Вы что, все здесь сумасшедшие? — подала голос Елена Гилберт, слегка отправившись от шока после всего, что ей пришлось увидеть. — Что здесь происходит? Вы… Вы что, от Клауса?..
Это предположение заставило Аро громко и визгливо расхохотаться, он захлопал в ладоши, демонстрируя, что подарок Джейн ну просто уморителен, а затем в одно мгновенье смех сменился злобной гримасой и вампир приблизил свое лицо к лицу двойника:
— Мы? От Клауса? Какое унижение, меня поставили даже не в один ряд с этим жалким ублюдком, а низвели в ранг его прислуги!
— Разделать ее для вас, мой господин? — услужливо предложила Джейн.
— Нет, не стоит, — небрежно отмахнулся Аро, вновь принимая меланхоличный вид. — Я сделаю это сам. Что там у нас с гирляндами, Феликс? — повысил он голос.
— Эдвард сопротивляется, мой господин, — сообщил громадный, похожий на чудовище Франкенштейна вампир, появляясь в комнате и волоча следом за горло еще одного вампира, куда как более щуплого. — Может, возьмем чьи-нибудь другие кишки для гирлянд?
— Нет, я хочу кишки Эдварда! — капризно топнул ногой Аро. — Джейн, помоги Феликсу. Только тебе я и могу доверять, моя девочка!
— Будет сделано, мой господин! — Джейн с ликующей улыбкой ринулась терзать несчастного Эдварда, а Елена даже закричать от страха не смогла: жуткий Аро с пергаментной кожей тянул к ней свои когти, счастливо мурлыкая при этом себе под нос «All I Want For Christmas Is You» с таким видом, словно у них сейчас будут дружеские обнимашки.
Для кого-то это Рождество стало кошмаром, бесспорно, но для Вольтури это был милый вечерок, а уж праздничный ужин выдался особенно удачным!
========== Ренесми Каллен/Хоуп Майклсон. TwilightSaga/TO. ==========
[Такие, как они, рождаются раз в несколько столетий. Уникальные в своем роде. Вселенная просто ликует, когда появляется подобное дитя, и щедро наделяет его дарами. Чаще всего это связь. Чем старше становится ребенок, тем крепче связь с другим таким же одаренным]
— Она… Она разговаривает со мной!.. — шептал изумленный и восторженный Эдвард, касаясь живота своей возлюбленной.
— Мне кажется, я ощущаю что-то… Какую-то особенную силу и… Любовь?.. — далеко-далеко от дождливого Форкса вампир по имени Никлаус Майклсон не менее осторожно, чем сам Эдвард Каллен, прикасался к животу женщины, которая в скором времени собиралась подарить ему дочь.
Ни один из них не подозревал, как похожи они в этот особенный момент, и ни один из них не знал, насколько тесно окажутся переплетены их жизни, так ни разу и не соприкоснувшись.
Но Ренесми и Хоуп — они знали.
Знали, потому что чувствовали друг друга еще тогда, когда руки их отцов нежно касались животов их матерей — они чувствовали тепло, любовь и друг друга.
*
Сначала это было просто невинной игрой, шалостью, которой Ренесми развлекала себя, оставаясь одна.
Ее разум воспроизводил самые любимые ее моменты в картинках и транслировал их всюду, куда придется — просто так, от скуки и из чистого любопытства.
На ее трансляции всегда отзывался отец, порой реагировал Джейкоб (как правило, он улавливал Несси тогда, когда находился в обличье волка), но был и еще кто-то.
Кто-то, кто наблюдал с осторожностью и со щекочущим интересом — когда наблюдатель пытался заглянуть дальше, то Несс и вправду становилось так щекотно, что даже хотелось чихнуть.
Прошло целых пять лет, прежде чем безмолвный некто наконец смог дотянуться до Несси в ответ и своим разумом тоже — и его трансляция была удивительной, немного пугающей и одновременно полной самого настоящего волшебства.
«Я давно тебя знаю, — рожденный в голове Несси образ воплощался в рыжеволосой девчушке, вокруг которой плавали по воздуху самые разные предметы, и девчушка улыбалась ей. — На самом деле, я знала тебя всегда. Просто я расту не так быстро, как ты, и поэтому тебе пришлось меня так долго ждать.»
«Ты скажешь мне свое имя? — ментально потянулась к ней в ответ Ренесми, закрыв глаза и отправив сквозь расстояния свой образ, — Меня зовут Ренесми, но лучше зови меня просто Несси. Так меня называют друзья.»
«Несси! — подхватила девчушка, широко улыбнувшись. — А меня зовут Хоуп, и мой папа — вампир, а я — самая настоящая ведьма!»
«Тебе нравятся волки, Хоуп?»
«Я их обожаю. По секрету — но мой папа не обычный вампир. Иногда, когда очень захочет, он может стать и волком тоже.»
Так они наконец научились разговаривать друг с другом, а не просто подсматривать и смутно ощущать, что они не одиноки.
*
«Кажется, Джейкоб хотел поцеловать меня вчера.»
«Фу, но тебе же всего семь!»
«Семнадцать, Хоуп. Я выгляжу гораздо старше, помнишь?»
«Вчера в торговом центре я слышала твои мысли. Ты заглядывалась на барби, Несс. Тебе семь. Джейкоб извращенец!»
«Эй, полегче! Я вообще-то люблю этого парня! И давай смотреть правде в глаза — все девочки засматриваются на барби, моя бабуля Рене может это подтвердить. Да и бабуля Эсми тоже, если на то пошло.»
«Убеждай, сколько влезет, бе-бе-бе! Твой волк пытался сунуть язык тебе в рот?»
«Фууу, Хоуп, прекрати! Он только хотел, я же сказала тебе!..»
Наверное, любые другие родители забеспокоились бы и отвели свое чадо к психологу, заметь они, что ребенок заливисто хохочет над собственными мыслями и время от времени бормочет что-то себе под нос, но Каллены и Майклсоны вовсе не были обыкновенными родителями.
Ренесми и Хоуп были столь же особенными, сколь и одинокими в своих не менее особенных семьях — и над Калленами, и над Майклсонами постоянно довлели какие-нибудь невзгоды, так что странности девочек оставались их небольшой тайной, помогающей обеим сохранить некую нормальность, как бы парадоксально это не звучало.
В моменты, когда одной из них бывало тоскливо, или страшно, или же когда хотелось поделиться с кем-то своей радостью или болью, они всегда были друг у друга, не зависимо от того, какие расстояния их разделяли, какие правила их семей стояли между ними и суждено ли им было хоть когда-нибудь увидеть друг друга по-настоящему.
«Ты моя сестра, Несси, — ласково шептала в ее голове по вечерам Хоуп, засыпая. — Моя маленькая большая сестра.»
«Я тоже люблю тебя, Веснушка,» — улыбалась ей мысленно Несс, собираясь на свидание с Джейкобом. — Не подглядывай сегодня. Я потом сама тебе все расскажу.»
========== Лебединая песнь. Дэймон Сальваторе/Белла Свон. TVD/TwilightSaga. ==========
[из старого сборника для Magical World TVD/TO]
Белла Свон — его неуклюжая и замкнутая соседка.
У нее всегда холодные руки, смущенный взгляд и постоянно приоткрытый рот.
Она то ли считает ворон с утра до вечера, то ли в вечном шоке от того, что творится в мире вокруг нее.
А, может, у нее просто хронический насморк, и она привыкла дышать ртом — честно говоря, Дэймону все равно, он редко обращает внимание на людские болячки.
Люди умирают, и это неизбежно — так что есть у них насморк, или нет его, это совсем не важно.
Белла Свон — мечтательница и отчаявшаяся душа.
Она проживает каждый свой день в ожидании чуда, но чуда не происходит.
Дэймон знает, что порой она плачет по ночам от одиночества и от осознания собственного бессилия.
Белла Свон влюблена в вампира, и Дэймону жаль ее, потому что он знает, что Каллены больше никогда не вернутся в Форкс.
Он знает это абсолютно точно, потому что сам убил их всех несколько месяцев назад — это был акт возмездия за то, что они навредили его брату, Стефану, который случайно попал на их территорию и немного побуянил, находясь в состоянии риппера.
Стефан остался жив, а вот Калленам повезло куда меньше.
Дэймон не прощал тех, кто покушался на его семью.
Почему он остался в Форксе?
Может быть, из-за печальных глаз Беллы, и из-за соседских посиделок с ее отцом на кухне, пока она читает на диване в гостиной Роберта Фроста, завернувшись в клетчатый плед.
А, может, ему просто захотелось немного пожить в тишине и покое захолустья, отдохнуть от крупных городов и разгульного образа жизни.
Он и сам иногда не мог понять, что держит его в Форксе — мерное дыхание спящей в доме через дорогу Беллы, или невероятное чувство покоя, охватывавшее его, когда он гулял в мшистом лесу, скрываясь под кронами деревьев от вечно моросящего дождя.
Белла Свон долго сторонится его, и даже здоровается так торопливо, что проглатывает слова — все спешит сбежать от него.
Но Дэймон никуда не торопится, и дает ей привыкнуть к нему.
Проходит несколько месяцев, и она уже сидит с ним и с Чарли допоздна на кухне и рассказывает о своих любимых фильмах, обсуждает книги и спорит о теории вероятности.
Проходит несколько месяцев, и она улыбается ему, а еще через пару месяцев она перестает всхлипывать по ночам и шептать имя Эдварда.
Нет, она не забывает его. Она просто отпускает память о Каллене, отпуская свою боль и тоску по нему, и позволяет себе быть очарованной новым чувством.
Белла Свон становится его лебединой песнью — он преображается рядом с нею, и, согревая дыханием ее вечно ледяные ладошки, он знает — когда она ответит ему «да» на главный вопрос, то сделает его самым счастливым на свете.
========== Карлайл Каллен/Елена Гилберт. TwilightSaga/TVD. ==========
[безумный оос всех подряд, особенно Елены]
Доктор Карлайл Каллен знал ее секрет.
Более того, у него был свой собственный — точно такой же.
Карлайл Каллен, как и Елена Гилберт, обладал даром вечной жизни, который сопровождался проклятием, вынуждающим их жаждать чужой крови.
— Я и моя семья питаемся исключительно кровью животных, — проговорил доктор Каллен, когда его новая ассистентка в клинике напрямую спросила у него, как же он выживает. — Мы считаем неприемлемым питаться людьми.
— А как же донорская кровь? — вскинув бровь, уточнила мисс Гилберт.
— Живым она нужнее, — коротко отозвался Карлайл. — Мы уже мертвы. Нас устроит и кровь животных.
Он звучал довольно доброжелательно, но Елена умела улавливать намеки.
Доктор Карлайл ставил ее в определенные рамки: она могла остаться в Форксе лишь при условии, что ее аппетиты ограничатся животной кровью.
— Что ж, — улыбнулась Елена мягко и обманчиво-покорно. — Я уважаю ваш уклад жизни и хочу задержаться здесь. Позволите ли вы мне присоединиться к вашей охоте?
— Несомненно, — отозвался доктор Каллен и его золотистые глаза излучали доброжелательность.
***
— Значит, ты покинула свой дом сразу после того, как была обращена в вампира? — волосы Эдварда напоминали расплавленное золото, а концы вились у ворота его рубашки.
Елене он нравился — он чем-то неуловимо напомнил ей Стефана.
Быть может, у него был такой же внимательный и понимающий взгляд.
Или дело было в том, что любовь к одному юному вампиру проникла в ее вены навсегда и теперь будет перенесена на каждого бессмертного, кто будет обладать достаточно симпатичной внешностью и таинственной улыбкой?..
— Я не хотела причинить вред своему брату, Джереми, даже случайно… — отозвалась Елена несколько рассеянно.
Они с Эдвардом прогуливались в саду Калленов, пока прочие члены семьи собирались на охоту.
— А твои родители? — вскинул на нее черно-золотые глаза Каллен.
— Мои родители погибли несколько лет назад в автокатастрофе, — ответ прозвучал сухо, и Елена сама удивилась тому, как просто ей сейчас вспоминать о прошлом. — Я была с ними в машине, и я выжила. А они… Они — нет. Мы с Джереми остались на попечении нашей тети, Дженны. Она тоже погибла, так сложилось… Слишком многие погибали вокруг меня.
— Мне жаль, — проговорил Эдвард тихо, а затем прибавил: — Но это не повод отключать свою человечность.
— Почему ты сказал это? — Елена бросила на приемного сына Карлайла жгучий взгляд.
— Потому что я умею читать мысли, — просто ответил Эдвард. — И я знаю, что ты собираешься сделать сегодня на охоте.
— Ты расскажешь Карлайлу? — настороженно уточнила Гилберт.
Эдвард ничего не ответил, лишь медленно покачал головой, и золото медленно ушло из его зрачков, оставляя лишь пугающую черноту радужки.