— Если ты говоришь о себе, Деметрий, то ничего не получится, — сдержанно улыбается она. — Я влюблена в другого.
Губы Алека кривятся в издевательской усмешке — он надеялся, что так и будет.
========== Джаспер Хэйл/Лидия Мартин. TW crossover. ==========
[своеобразное продолжение драббла, в котором Лидия — одна из Вольтури, и в нее влюблены Деметрий и Алек]
— Я этого не предвидела, — вновь и вновь повторяет Элис, и по ее щекам струятся багровые разводы соленых вампирских слез — кровавых, жутких и завораживающих одновременно.
Вольтури уходят — алые плащи раздувает ветер, в воздухе все еще витает колоссальное напряжение и остаточная энергия так и не разразившейся битвы сверхсуществ, обладающих необыкновенными способностями.
Ренесми больше ничто не угрожает, а Ирина, оклеветавшая малышку, мертва — Деметрий и Алек, красноглазые равнодушные чудовища, с пустыми лицами бросают в костер ее разорванное на куски тело.
— Я этого не предвидела, — шепчет Элис, и ее давно мертвое сердце умирает вновь: весь ее мир рухнул в одночасье, и исправить ничего уже нельзя.
Она стоит чуть поодаль от костра, пожирающего Ирину — третья из Вольтури, оставленная самим Аро, чтобы проследить за полным уничтожением нарушительницы мира и равновесия.
Рыжие волосы выбиваются из-под алого капюшона, безупречная бледность сияющей кожи и алый же отблеск в глазах…
Джаспер замер перед нею, не в силах отвести взгляда, и что-то надломилось в нем, что-то в одночасье изменило его, что-то заставило его забыть кто он, где он и для чего.
Рыжеволосая Вольтури глядит на него таким же завороженным и немигающим взглядом — и Элис плачет, плачет, потому что все потеряно, и ее жизнь разрушена отныне и навсегда.
Она не предвидела этого — но это случилось.
Джаспер Хэйл и Лидия Мартин встретились и осознали, что они созданы друг для друга.
***
— Аро приказал нам уйти, как только все завершится, — Алек тревожно всматривается в задумчивое и отстраненное лицо Лидии. Он потянул бы ее за плащ, да вмешивается Деметрий: успевает перехватить его пальцы еще до того, как они коснулись бы ткани.
— Кое-что еще не завершилось, — произносит он, и Лидия глядит на него с благодарностью.
У Алека от злости и ревности скулы сводит — на него она всегда смотрит лишь со снисхождением, видит в нем лишь ребенка, одержимого ею мальчишку.
Проклятый Деметрий! Сжечь бы его в том же костре, в котором истлела Ирина!
— Я не уверена, что могу… — начинает было Лидия, но Деметрий качает головой:
— Оставь сомнения. Я видел такое прежде. Это сродни импритингу у оборотней.
— Аро будет недоволен, если мы ослушаемся приказа! — вновь вклинивается Алек, в нем столько ярости, что он, кажется, слышит, как она клокочет внутри. Деметрий спятил? Он сам, лично подталкивает Лидию в чужие объятия?..
— Ты можешь последовать за Аро и прочими прямо сейчас, мальчик, — небрежно роняет ему Деметрий. — Мы с Лидией задержимся совсем ненадолго.
— Ненадолго, — подтверждает Лидия едва слышно и ускользает прочь, в лес, где уже ждет ее один из Калленов.
— Он наш враг! — шипит Алек, едва сдерживаясь, чтоб не броситься на Деметрия. — Мы не можем допустить, чтобы она…
— Остынь, — грубо велит ему Деметрий. — Это не в нашей власти, остановить ее или его теперь. Раз ты говоришь, что влюблен ее, то отчего не поведешь себя зрело хотя бы однажды и не станешь стражем ее счастья? К тому же, Аро будет доволен, когда она вернется с Хэйлом.
— Я не допущу этого! — беснуется Алек.
— Мальчишка, — презрительно цедит Деметрий. — Иного я от тебя и не ждал.
***
Джаспер Хэйл встречает ее все тем же восторженно-завороженным взглядом, и никто из них не замечает, в какой именно момент они оказываются так близко друг другу, а их холодные пальцы переплетаются.
Это их первое прикосновение — но оно такое естественное, такое правильное, словно всю жизнь они держались за руки.
— Я не смогу остаться с тобой, — шепчет Лидия, а Джаспер ровно в то же мгновение говорит:
— Если ты хочешь этого, я уйду с тобой.
Лидия смотрит в его глаза и знает точно — когда их радужка будет окаймлена алым, они станут еще глубже, еще притягательнее для нее.
Алый плащ Вольтури будет ему к лицу.
— Это неправильно, так ведь? — спрашивает она зачем-то.
— Это самое правильное, что когда-нибудь со мной случалось, — отвечает ей Джаспер Хэйл.
Деметрий и Алек ждут их у кромки леса, и когда они уже вчетвером уходят вслед за своим кланом, Элис Каллен бледной и безжизненной тенью преследует их какое-то время.
Просто чтобы убедиться, что ее рука никогда не лежала в руке Джаспера так идеально, как лежит рука Лидии.
Просто чтобы отпустить его с уверенностью в том, что он счастлив.
========== Карлайл Каллен/Софи-Энн Леклер. TrueBlood crossover. ==========
Карлайл отравлен.
Мертв, пока светло, а с наступлением сумерек — смертельно отравлен, навсегда искалечен, заражен ее грязной кровью и обречен зависеть от нее до скончания времен…
Если только она сама не пожелает отпустить его, конечно же.
Но она не пожелает.
Софи-Энн Леклер никогда не выбрасывает свои игрушки — даже когда сыта ими по горло.
Она слишком прагматична для этого — никогда не знаешь, что из старого хлама тебе может пригодится однажды.
Карлайлу уготована именно эта роль — старого хлама. Не сразу, конечно — прямо сейчас Софи-Энн увлечена им, она призывает его каждую ночь и упивается своей властью над ним, вынуждая делать ужасные вещи, ломая его, стремясь превратить его в подобие себя.
Карлайл Каллен всегда презирал смерть — при всем при том, он спокойно относился к мысли, что когда-нибудь умрет сам, ведь таков естественный ход вещей. Но к чужим жизням он относился куда как трепетнее — потому и стал врачом, одним из лучших в своей сфере деятельности. Он спасал чужие жизни и чувствовал себя счастливым, находя в этом свое предназначение, но затем с ним случилась Софи-Энн.
Просто так, от скуки — вот зачем она обратила его в себе подобного.
— У тебя такие красивые глаза, — смеясь, пояснила она, когда переродившийся Карлайл спросил ее, для чего это все. — Мне захотелось иметь возможность глядеть в них целую вечность… Ну, или хотя бы раз в сотню-другую лет.
Карлайл отравлен — по его венам струится преданность к Софи-Энн, а разум воспален ненавистью к ней же.
Она уничтожила его, растоптала, она превратила его в одержимого жаждой убийцу и запретила учиться самоконтролю. Она буквально приказала ему оставаться чудовищем, которое следует своим низменным инстинктам — вопреки его призванию, вопреки его долгу, вопреки самой его сути.
— Страдания придают твоему взгляду особый блеск, — хищно облизывая яркие от чужой крови губы, сказала она. — Мне нравится отражаться в этом блеске… Мне нравится видеть твою боль. Она так сексуальна.
Карлайл стискивает зубы и ощущает, как выдвинувшиеся клыки вспарывают ему губы.
Он проклят, а Софи-Энн, томно щурясь, трется щекой о его щеку и слизывает кровь с его раненых губ.
— Страдающий. Вкусный… — шепчет она восторженно, обвивая его шею руками, и Карлайл обнимает в ответ, прижимает тесно, зло, неистово… Покорно.
Он ненавидит эту безумную вампирскую стерву — но все-таки сделает все, чего она пожелает.
В этом заключается горькая ирония — Карлайл Каллен отныне и навсегда предан самой смерти до тех пор, пока вертится этот мир…
========== Деметрий/Эллисон Арджент(Свон). TW crossover. ==========
[Эллисон — старшая сестра Беллы]
Охотница.
Деметрий и подумать не мог, что впутается в нечто подобное, но судьба распорядилась иначе.
— Мы не можем выбирать, когда приходит наше время. Даже ты не сможешь, — заявила ему Элис Каллен за секунду до того, как арбалетная стрела вонзилась ему в горло.
Он не успел спросить, о чем это говорит Элис — охотница выскочила буквально из ниоткуда и накинулась на него, и они сцепились, словно одержимые.
Деметрий рассмотрел ее лишь позднее, когда на вытянутой руке буквально приволок ее за горло к Аро и, черт побери эту Элис Каллен, тогда он понял, что она имела ввиду.
Его время пришло.
Он впервые взглянул в карие глаза Эллисон Свон и пропал — просто растворился в их недружелюбной глубине, позабыв, кто он и чем живет. Все, что с того момента имело для него значение — это была Эллисон.
Аро приказал отпустить ее, как и Элис — впрочем, Деметрий не причинил бы Эллисон вреда, даже если бы Аро пригрозил ему самому смертью: Аро больше не являлся для него ни авторитетом, ни хозяином, и хитро улыбнувшаяся ему на прощанье коротышка-эльф Каллен знала об этом.
— Сочувствую тебе, — заявила она. — Легко не будет.
Эллисон пустила в него еще одну стрелу, когда он явился за нею в Форкс — и выглядела она вовсе не приветливой хозяйкой дома, а враждебной убийцей нечисти, которой по сути и являлась.
— Ты спятил, раз явился сюда, Вольтури, — процедила она.
— Спятил, — согласился с ней Деметрий, — Но мы не можем выбирать, когда…
— Приходит наше время, — негодующе закончила за него охотница. — Элис и тебе этой ерундой пыталась мозги промыть, да?
— У нее это получилось, более того, — признался Вольтури, и охотница пренебрежительно фыркнула:
— Серьезно? Ты только посмотри на себя. Красноглазый кровосос в алом плаще, что ты забыл на пороге моего дома?
— Опусти арбалет, и мы обсудим это, — предложил ей Деметрий.
— Исключено, — отрезала Эллисон. — Я убиваю таких, как ты. Нам не о чем говорить.
— Твоя младшая сестра собирается замуж за одного из нас, — напомнил вампир упрямо.
— Эдвард вовсе не такой, как вы, — брезгливо скривила губы старшая Свон. — Он не причиняет вреда людям. Каллены питаются кровью животных, они…
— Я тоже могу быть таким, как Каллен, — настойчиво прервал ее Деметрий.
— Исключено, — повторила охотница и перезарядила арбалет. — Ты и я, этого не будет. Убирайся, пока я не прикончила тебя.
Она была бесконечно самоуверенна и дико категорична.
— Уверена? — тоскливо уточнил Вольтури, в ответ на что получил еще одну стрелу. Что ж, она была уверена.
Деметрий честно пытался держаться от нее подальше, честно старался не преследовать ее, честно хотел выбросить мысли о ней из головы, но черная тоска пожирала его изнутри.
Он покинул свиту Аро — не без проблем, но все же ему удалось это, — и незаметной тенью повсюду следовал за своей охотницей.
Он помогал ей, оставаясь незамеченным — не раз и не два Деметрий спасал ее жизнь, не раз и не два уничтожал идущих по ее следу мстителей, но ни разу он не дал ей понять, что это его заслуга.
Он любовался ею издалека, изнывая от желания быть рядом, но не смел нарушить ее желания и навязывать себя ей.
— Я знаю, что ты здесь, Вольтури, — вздохнула охотница в одну из вязких от крови врагов ночей. — Я знаю, что ты оберегаешь меня. У меня есть Элис, помнишь? Она видит тебя. Постоянно видит тебя рядом со мной.
— Я создан для того, чтобы быть рядом, — отозвался из темноты Деметрий. — И я не Вольтури больше.
— Это не имеет значения, — зябко передернула плечами Эллисон. В ее руках был неизменный арбалет, но на этот раз она не делала попыток прицелиться. — Мы все еще по разные стороны баррикад.
— Моя сторона там, где ты, — возразил ей вампир мягко. — С тех самых пор, как ты меня впервые подстрелила.
— Покажись, — попросила Эллисон едва слышно. — Выйди ко мне.
Когда Деметрий шагнул к ней из темноты, охотница всего на мгновение прижалась к нему всем телом и прильнула к его холодным губам своими горячими, а затем отступила назад и велела:
— А теперь уходи. Ты и я…
— Этого не будет, — горько повторил Деметрий уже слышанные от нее однажды слова и пятился до тех пор, пока тьма вновь не поглотила его…
========== Деметрий/Лидия Мартин. Сумерки/Волчонок. ==========
Когда у тьмы, так настойчиво преследовавшей ее, появилось свое собственное лицо, Лидия Мартин, как ни странно, успокоилась.
Чье-то незримое присутствие заставляло нервно дрожать руки, делало невозможными попытки уснуть, а то и дело сбивающееся с ритма и пускающееся вскачь сердце стало нормой. Бояться неизвестности — нормально.
Знать, что за тобой следит бледный красноглазый фрик в причудливом камзоле и алом плаще — совсем другое дело. Все еще страшно, но уже можно разработать план если не самозащиты, то хотя бы каких-либо действий. Как минимум, можно попытаться выяснить, кто он такой, и какого черта ему нужно.
На помощь, естественно, был призван Алан Дитон — Скотт и Стайлз считали этого то ли друида, то ли все-таки ветеринара истиной в последней инстанции. Сама Лидия, на самом деле, предпочла бы наводить подобные справки у Питера — но старшего Хэйла как на зло не было в городе уже несколько месяцев, а контактов своих он никому оставить не пожелал. Даже ей — и это было в определенной степени обидно. Она-то думала, у них особая связь…
Дитон, стоит отдать ему должное, сработал неплохо — он выяснил, кто такой таинственный преследователь Лидии, пусть и весьма поверхностно, но все-таки до истины он докопался. У него даже была парочка догадок о том, зачем вампиру из старейшего клана следить за банши, но ни одна из этих догадок Лидии не нравилась.
Единственным вариантом выяснить все наверняка было поговорить с тем, кто прятался в ночи и следил за каждым ее вдохом.
Вот только наблюдатель не торопился явиться с официальным визитом — он показался ей лишь однажды, мельком, да и то, Лидия подозревала, что сделал он это намеренно, видя и понимая, что она сойдет с ума, если не получит подтверждения того, что слежка реальна, а не просто плод ее воспаленного воображения.
Стайлз настойчиво предлагал ей воспользоваться услугами Скотта как оборотня — выследить и разорвать шпиона пополам, ну или на любое угодное ей количество частей, вот только Лидии эта идея претила.
Стоило признаться, еще со времен Питера у нее появилась некоторая зависимость от преследующих злодеев. Впрочем, был ли конкретный Вольтури, приставленный к ней, именно злодеем, или же слежка была его личной инициативой — этого она не знала.
Интрига сохранялась, но пробудившееся любопытство стало перевешивать осторожность и чувство самосохранения, так что Лидия на уровне подсознания пустилась во все тяжкие и принялась то и дело ставить себя в ситуации, при которых она оказывалась одна далеко от дома поздно вечером, иногда даже без машины и телефона.
Это была чистой воды провокация для ее соглядатая, и провокация, которая могла закончиться печально для самой Лидии, но она готова была рискнуть. Вот только все это оказывалось тщетным — ее преследователь не показывался на глаза, продолжая наблюдать со стороны.
И, в конце-концов, терпение Лидии лопнуло.
Она могла быть весьма убедительной в гневе — а именно в этом состоянии она в итоге и обнаружилась одним воскресным вечером (точнее — уже утром) на пустой парковке заброшенного здания.
К слову о заброшенных зданиях — Бикон-Хиллз ими реально кишел, просто на любой вкус.
— Так и будешь прятаться, или наконец-то выйдешь ко мне и хотя бы имя свое назовешь? — недовольно вопросила у самого темного угла Лидия. — Я могу звать тебя просто «Вольтури», но как-то это уж слишком безлико, учитывая то, что ты следишь за мной уже четыре гребанных месяца и мы с тобой, можно сказать, успели сродниться за это время. Ты совершенно точно не собираешься меня убить, потому что у тебя был миллиард возможностей, но ты ни разу так и не воспользовался ни одной из них… И меня это уже порядком раздражает, потому что если ты не хочешь убить меня, то какого дьявола тебе нужно? Ты какой-то вампирский древний извращенец-вуайерист, или завербовать меня хочешь в свой клан, или просто однажды шел убивать невинных мимо моего дома, заприметил меня и влюбился без памяти?.. Как бы то ни было, просто выйди и скажи мне, что происходит, расставим наконец все точки над чертовыми «i» и решим, что со всем этим делать, потому что я уже порядком устала гадать, что к чему.