— Ох, Сэм, ну нафига тебе это, а? – издевательство. – Зачем ты заводишь этот разговор опять, мы же договорились, что будем трахаться время от времени.
— Я в который раз тебе говорю, что мне это нужно! – я начал заводиться и пришлось крепко сжать руль для собственного равновесия, – почему ты упорно не слышишь меня?
— Давай потом, всё потом… — его рука легла мне на плечо и так ласково провела вниз, – сначала удовольствие, потом всё остальное…
— Врёшь, — я качал головой и чувствовал, что он стал ближе ко мне. И его дыхание щекотало мне мочку, это горячее дыхание…
— Вру, — очередное издевательство и он отодвинулся, только легче мне от этого не стало.
Я потянулся к заднему сидению и взял папку с бумагами.
— Что это? – наверное, впервые за всё время он искренне удивился, когда я кинул ему папку на колени.
— Это договор, для меня стандартный.
Он открыл первую страницу и сразу же присвистнул:
— Забавно, это с бывшими у тебя такие штучки были? – засмеялся и пролистнул дальше. – Половой акт раз в неделю? Мда… Убираться? А ноги не лизать?
Он бросил документ туда, где я его взял, и разрушил мою надежду до основания:
— Никогда не подпишу это дерьмо.
— Это не дерьмо, — стало обидно за такую жёсткую насмешку над моей совершенной системой, – Это законная защита и твоих, и моих интересов.
— И какие же мои интересы там защищены? – не без ехидства, конечно же, поинтересовался он и не захотел слушать мои аргументы. – В общем-то, плевать, я не буду подписывать, и на этом тема закрыта.
Он вышел из машины, сильно хлопнув дверью, и стал курить, выпуская дым кольцами в небо, пока я не решался выйти. Всё сидел в одиночестве и думал, идти за ним и смириться с участью шлюхи окончательно или сыграть гордого?
— И что же ты выбрал? – К. наклоняется ко мне, будто сама не знает.
— Гордость не должна играть большую роль в наших жизнях, все мы лишь рабы.
Его дом оказался мягким, ну не его, а Якоба. Внутри было тепло, почти жарко, а, быть может, это просто мне было жарко, не важно. Мюррей не стал водить меня по всем комнатам, показывая все мелочи и рассказывая про все предметы. Он, признаться, сразу повёл меня наверх в спальню, и я, собственного говоря, не был против. Дом хоть и милый, но ходить по нему было бы сущей мукой.
В спальне я снова увидел те самые фотографии, но не стал даже к ним подходить. Рассматривать Якоба не хотелось, и лицо счастливого Мюррея рядом с ним могло сравниваться с ударом под дых.
— Я приму душ, ты со мной? – Мюррей усмехнулся и начал раздеваться, бросая вещи прямо на пол.
— Нет, я принимал душ час назад, — я сел на кровать и пытался не подавать вида, что заинтересовался кинутым им на прикроватный столик телефоном.
— Тогда жди, — он подмигнул мне, прежде чем скрыться за дверью.
И, когда раздался звук льющейся воды, я схватился за его телефон.
— Сэмюэль! – прижимает руку к груди, удивляясь непонятно чему, К., – Ты серьёзно?!
— Да, серьёзно, дорогая, очень серьёзно. План созрел во мне ещё до того, как я его осознал. Не стоило Мюррею так категорично высказываться о моём договоре, я бы тогда не стал звонить Якобу.
— Ты позвонил Якобу?! – кричит моя собеседница. – Боже!
— Ну для начала я нашёл свой номер и увидел, что он меня всё-таки переименовал в «Сэм», а потом да, позвонил.
— Мюррей? – смех как рябь по воде, Якоб был рад думать, что это Мюррей про него вспомнил.
— Нет, это не он, — горло немного сдавило, мне трудно было говорить.
— А кто это? – беспокойство…
— Моё имя тоже роли не играет, тем более мы можем лично увидеться. – Я умолк, ожидая, что Якоб мне ответит какой-нибудь репликой, но он упрямо молчал. – Если ты приедешь домой как можно раньше, то узришь правду, от которой так любишь бегать.
И я просто сбросил звонок, посчитав сказанное достаточным.
Боясь, что Якоб может начать названивать вместо того, чтобы мчаться домой, я вырубил телефон, надеясь, что Мюррей этого не заметит.
— Твою мать, — грязнословит К., – я так понимаю, дальше понеслось…
— Да, ты права, дальше был лютый… кхм, в общем…
========== 6.3 ==========
— … в общем, внутри меня всё клокотало страхом перед Мюрреем и вероятной скорой развязкой. Я чувствовал себя морем, морем при плохой погоде, которое качает хиленький корабль на волнах и то и дело подтапливает его. Кораблем было моё здравомыслие.
— Всё в порядке? — Мюррей прошествовал голый передо мной, не стесняясь.
— Да, конечно, всё отлично, — поторопился заверить я, и тем самым заработал подозрительный взгляд. Он чуял неладное, но разгадать, в чём подвох, было даже для такого проницательного него невозможно. Он же не волшебник и не ведьмак.
— Хм-м-м, — эта была тяжелая минута его раздумий, но в конце концов Мюррей улыбнулся: — Тогда почему ты ещё одет?
Я без промедлений начал стягивать с себя одежду, не потому что торопился, а потому что был рад занять руки. Мюррей отошёл от зеркала и направился к прикроватному столику, конечно, чтобы взять телефон, а этого, как ты понимаешь, К., допустить было нельзя.
— У тебя нет желания самому меня раздеть? — я едва придержал его за локоть.
Помню тот его взгляд, которым он пробежался по мне сверху вниз и обратно, всю мою кожу тогда закололо в разных местах.
— Ну если ты не боишься, что я испорчу твое шмотьё… — ухмыльнулся, — то желание есть.
Он быстро расправился со мной. За пару секунд всё мое «шмотьё» оказалось на полу, и, когда Мюррей указал мне на кровать, я осознал, что всё происходит слишком быстро. Когда приедет Якоб? Через полчаса или час (если вообще приедет)? То есть он застанет нас трахающимися, а мне это было не по нраву.
Ведь сама понимаешь, намного лучше, если бы Якоб увидел нас ласкающимися, целующимися, а не совокупляющимися. Потому что в первом случае, он бы подумал, что мы любим друг друга, а во втором — что я просто очередная шлюшка.
Но Мюррей не оставлял мне шансов на долгие нежности, он даже на короткие не оставлял. Когда я ощутил под собой мягкий матрас и прохладное прикосновение простыни, понял, что пропал. Через несколько минут в меня уже будут вколачиваться, и Якоб, если и застанет нас, то всё увидит не в лучшем свете.
— Мы куда-то торопимся? — я отполз на самый край кровати. — Может поболтаем или ещё чего? Сад посмотрим? Или чай попьем?
— Аха… ахах, — К. ударяет ладонью по столу от смеха. — Ты прям сама непринуждённость, Сэм, ахах.
— А что я мог придумать? Надо было как-то отнять время, хотя бы попытаться это сделать…
— Какой к черту чай? — он угрожающе приближался. — Ложись.
Но вместо того, чтобы лечь, я слез с кровати и начал отходить к двери. Я тогда боялся Мюррея по-настоящему.
— Сэм, не дури… — шепнул он, видя моё отступление, которое не понимал.
— У нас же полно времени!
— Да, и я собираюсь его потратить не на чай, — ощетинился, нахмурился, ему очень не нравился поворот. — Так что ложись и будь паинькой.
— Нет, — спиной я упёрся в холодную поверхность, и, заведя руку назад, начал искать дверную ручку, — Мюррей, давай не так быстро, прошу.
— Что? — он был в полном замешательстве, а потом его лицо расслабилось, и он даже немного посмеялся: — Так ты хочешь поиграть? Девочка хочет, чтобы её взяли силой…
— Нет-нет-нет, — в отчаянии я замотал головой, но было уже поздно. Мюррей полностью поверил своему объяснению моего поведения и оскалился.
Всё, что я успел — это открыть дверь и выскочить, плохо ориентируясь, куда бежать и вообще зачем. Я был нагой. Было до чертиков некомфортно бегать нагишом, но остановиться не представлялось возможности. Я слышал, как Мюррей, который принял всё за игру, гнался за мной.
Быстрее ветра сбежал вниз по лестнице и рванул в первый же проём. Гостиная. Мне хотелось на улицу, добежать до машины и запереться там, но ты сама понимаешь… Сердце в грудной клетке билось сверхгромко и сверхбыстро, мешая мне думать. Через гостиную я попал в кухню и, обежав большой квадратный стол, увидел, что Мюррей остановился в проёме двери.
— Любишь кошки-мышки, значит… — его голос был ровный, он даже не запыхался, в отличие от меня. У меня-то лёгкие раздувались, как шея у жабы. — Ах, Сэм.
— Нет, послушай, о-ох, — бок закололо нещадно, — ты не так понял. Мне не нравятся эти догонялки!
— Ну-ну, — сделал несколько шагов вперёд и упёр руки в стол. Он выглядел точно дикий зверь, — рассказывай мне дальше сказки…
— Это не сказки! — От адреналина кровь шумела в ушах. — Я правда не хочу играть, пожалуйста, перестань!
Но Мюррей лишь рассмеялся и едва-едва сдвинулся влево… Я рванул через второй проём и снова оказался у лестницы. Думал взбежать наверх и запереться в спальне, да, К., Мюррей настолько меня напугал, что ни о Якобе, ни о сексе уже речи не было.
Организм просто считал, что его хотят убить, и разум подкидывал мне идеи, чтобы выжить. В общем, как ты понимаешь, для меня это была совсем не игра.
— У тебя получилось закрыться? — нетерпеливо спрашивает К.
— Эм-м, почти. Почти захлопнул дверь, когда Мюррей толкнул её с такой силой, что меня отбросило на несколько шагов назад.
Бежать было бессмысленно, когда он тихо и медленно приближался ко мне. Расстояние было чуть больше вытянутой руки, а перед глазами от страха у меня всё плыло. А потом от толкнул меня к стене, и я только и успел, что жалобно вскрикнуть от лёгкой боли столкновения.
— Доигрался? — не без злобы сказал Мюррей, и мне захотелось постыдно расплакаться.
И после… Когда я уже готов был молить о пощаде, он прижался ко мне всем телом. Жарким телом и особо хочу подчеркнуть — нестерпимо горячим, обалденно твёрдым членом. Кровь, так колотившаяся в венах от ужаса, сразу же метнулась в пах. А уж когда он запихнул мне пальцы в рот, чтобы я смочил их слюной, разум просто ретировался.
Он резко вогнал в меня пальцы и также резко вытащил, а я послушно выгнулся, с готовностью подставляясь под член и грядущее фантастическое удовольствие. Через несколько мгновений я в полном объёме начал получать это удовольствие
— А-а-ах! — упершись руками, старательно подмахивал и уже точно ни о чём не думал.
Ни о Якобе, который чёрт знает где был, ни о себе, ни о презервативе, ни о стыде, ни о том, что будет, — все мысли словно исчезли. Я просто подставлялся под Мюррея и ловил свой кайф.
— Ты быстро сдался, — К. неодобрительно качает головой. — Он же насиловал тебя.
— Ох, родная моя…есть особая магия в подобном совокуплении, и от этой животной магии все законы мира посыпаются пеплом.
Мои ноги дрожали, от слабости я чуть ли не падал, но Мюррей очень неплохо придавливал меня к жёсткой стене. Его шумное дыхание горячило мне щёку, и у меня было гигантское желание немного повернуть голову и поцеловать Мюррея, но своим телом я не владел ни на грамм.
Точно не могу сказать, когда появился Якоб. Помню, что пытался ухватиться за стену и чувствовал, как прогиб в спине отдаёт болью… я что-то шептал, умолял… мои глаза были закрыты, и когда я распахнул их, то заметил движение. Движение чужого человека.
Я хотел было крикнуть «Стой», но Мюррей прекратил раньше этого. Член покинул моё тело, и я тихо-тихо позволил себе в разочаровании простонать. Мюррей отлип от меня, и я наконец сделал глубокий вдох, и смог отойти от стены.
И конечно же, как только у меня получилось сфокусировать внимание, — увидел его. Якоб сидел на кровати, закинув ногу на ногу, и его лицо не выражало ничего. Абсолютно ничего.
Если ты, К., попросишь меня описать его, то я начну с формы лица. У него редкая форма, да… сердечком, знаешь, такой острый подбородок, красивые щёки, ну, в форме сердца, в общем. Волосы… он шатен, губы узкие, словно поджатые, и глаза серые, стеклянные. Это всё, что я запомнил.
Якоб долго ничего не говорил, они с Мюрреем просто смотрели друг на друга, и я ощущал себя лишним. Они словно молча общались, понимали без слов, а я так, случайный свидетель.
— Он красивый, — голос такой мелодичный, без ударений. — Неудивительно, что ты решил трахнуть его.
— Почему ты приехал так рано? — Мюррей не двигался, стоял посередине комнаты и не смел ни к Якобу подойти, ни ко мне.
— Он, — кивок головы в мою сторону, — позвонил. Как долго вы знакомы? Ведь не так давно, да?
— Давно, — ответил я. Не должен был этого делать, потому что Якоб общался исключительно с Мюрреем, но сделал.
Мне было интересно, как проявит себя Якоб, но глубоко внутри уже всё заволокло мутью. «Якоб простит» — вертелось в моем мозгу, — «простит, потому что любит». Я посмотрел на Мюррея, по которому мало что читалось, и мути стало больше.
— А ты что скажешь, Мюррей? Давно? — Якоб поднялся и подошёл к Мюррею почти вплотную. — Разве давно?
— Нет, недавно, — меня укололи эти Мюрреевские слова, но постарался виду не подать. Хотя на меня никто и не смотрел.
— Недавно… — Якоб повторил слова и улыбнулся сам себе.
Было отвратительно от происходящего. Я стоял столбом и даже не смел одеться, Мюррей был аккуратным и осторожным в словах, и скупым на движения, а Якоб — король положения. Ни истерики, ни брани, ничего.
Не нравилось мне, что они стояли так близко, и что Якоб мог вот-вот коснуться кожи человека, которого я давно уже мысленно с ним делил.
А потом всё стало еще хуже — Якоб поцеловал его. Сначала едва дотронулся губами, а потом, когда Мюррей ответил… Поцелуй был мерзкий и с каждой секундой становился всё глубже и глубже, смотрелось так, словно между ними сумасшедшая страсть. Перед глазами всё туманом заволокло.
Я всё так же стоял голым и не смел шевелиться от пугающего происходящего, когда они наконец прекратили. Но и дальше никто меня не жалел.
Якоб подошёл ко мне, он был ростом немного ниже меня, но уверенности мне это не придало. Вот именно тогда я увидел, что взгляд у него стеклянный.
— Как тебя зовут? — он вглядывался в моё лицо.
— Сэмюэль.
— Сэм… — немного задумчиво, прежде чем повернулся к Мюррею, и добавил: — Сэм?
Вот после этого лавры короля вечеринки передались Мюррею. Он ухмыльнулся самоуверенно и подошел к нам, сделалось еще некомфортнее. Муть наполнила мои внутренние органы до краев.
— Да, это Сэм, — и после он провёл рукой по моим волосам и ласково поцеловал в губы, на мгновение даже проскользнул языком мне в рот, что пробудило чувственность.
Моё сердце забилось чаще и упало на дно, когда Мюррей поцеловал Якоба сразу после нежности со мной. Не оставляя мне шансов на развязку в мою пользу.
— Будет как ты хочешь, Мюррей, — непонятно к чему сказал Якоб и, натянув печальную улыбку, посмел дотронуться до моего соска.
Вот тогда моя сдержанность и терпеливость дала сбой. Оттолкнув Якоба я принялся подбирать вещи и одеваться, как пожарник на вызов. Короче говоря, со скоростью света я собирался и старался не смотреть в сторону этих чёртовых любовников.
— Мда… — шепчет К., — это было больно. Они хотели втроём?
— Подожди, — отмахиваюсь. — Я был уже одет меньше чем через минуту и, прежде чем выйти, я посмотрел на них. Целовались, даже скорее засасывали друг друга, или пожирали. В общем, мерзко лобызались, шаря руками по телам, вот тогда я не совсем впервые, но совсем яро подумал, что секс это отвратительно.
— Сэм, — Мюррей оторвался от Якоба. — Иди сюда и не дури!
Представляешь, он ещё пытался мне приказывать!
— Иди сюда! — повторил он и нагнал на себя агрессивный, злой вид, словно был недоволен мной.
— Да пошёл ты, — развернувшись, я оставил их вдвоём.
Было паршиво, по-настоящему паршиво. Я был разбит, и это сделал со мной Мюррей.
Конечно, ты можешь спросить меня: «на что ты надеялся, Сэмюэль? Что Мюррей обрадуется, что ты втихаря вызвал Якоба? Обрадуется возможности кинуть его и уехать с тобой?» Да, можешь, К., ты можешь спросить меня это, и я заранее дам ответ: «Да, надеялся».
Мюррей, конечно, не из тех людей, которые просто долго не решаются что-то сделать и их надо подтолкнуть. Нет, конечно же, Мюррей не из тех людей, для которых надо создавать атмосферу и располагать обстоятельствами. Я сам виноват, что всё вышло боком. И всё же… Чёрт, ну почему Якоб не был более истеричным? Почему Мюррей не вышел из себя, что сбились планы? Почему я как язык проглотил?