— Серьёзно? — К. тихо присвистывает, — он так и сказал?
— Да, прямо так, честно и в лоб, — печально улыбаюсь, — меня тогда всего перевернуло от омерзения, и я сбросил звонок.
— Вау, не ожидала, что ты так себя проявишь, — К. спешит подивиться моей железной воле, — молодец, так ему и надо было.
— Ну, не хвали меня, — чувствую, как едва краснею, — потому что, выключив компьютер, я пошёл в спальню и включил ноутбук. И не смотри на меня так насмешливо, дорогая моя К.! Я всего лишь похотливый гей рядом с ним.
В общем, я разделся, вытащил смазку, фаллос, шарики и…
— У-у-у, — К. заулюлюкивает.
— …и лёг в постель, заходя в «Скайп». Он ещё не ушёл, к моей радости, и я позвонил ему.
— М-м, — он, ясное дело, был доволен, хотя видел только моё лицо и сосок, всё остальное было вне обзора камеры. — Приготовился, умница.
— Разденься, — голос у меня был мягкий, так что совсем не смахивал на приказ.
И без лишних разговоров, в стиле «Попроси меня хорошенько», «Скажи “пожалуйста, господин”», он разделся. Стащил рубашку через голову, практически её не расстёгивая, и легко избавился от трусов. Да, он, оказывается, сидел всё это время в чёрных трусах.
Он был уже возбуждён, не знаю от чего — из-за меня, или он в те пять минут, что меня не было, смотрел порно, правда не знаю. Я уже получил итог — его стояк и, может из солидарности к нему, у меня тоже быстро встал. А может меня настолько сильно возбуждал лишь один его готовый член.
— Признайся, — тон его стал более низким, — признайся, что мы трахнемся при встрече.
— Не-ет, — голос предательски дрогнул, а ещё мне понадобилось время, чтобы сглотнуть накопившуюся слюну,
Он ухмыльнулся и прошептал: «Упрямый», но я был прикован взглядом к тому, как он большим пальцем потирает головку члена.
Стесняться было уже нечего, и я потянулся за смазкой и шариками. Вообще редко пользуюсь шариками, так как для меня это пошловато, или… даже не знаю, как подобрать слова.
— Почему такие маленькие? — судя по голосу он даже возмутился. — Ты слишком щадишь своё тело.
— Мне нормально, — огрызнулся я в ответ этому маньяку на большие размеры. Нанёс смазку на пальцы и завёл руку назад, чтобы найти анус и хорошо смазать его.
Я входил в себя кончиками пальцев, лаская стенки, и мне уже было так чертовски хорошо, что я сильно расслабился и попросту «поплыл». Мюррей видел это и медленно надрачивал член.
— Блин, — выдохнул он сквозь сжатые зубы, — я бы многое отдал, чтобы в тебя хотя бы палец впихнуть.
Я улыбнулся на такое признание и убрал руку, а ещё я вытянулся на постели, ведь мне было так легко и сладко, казалось, что времени нет, и торопиться не стоит…
— Сядь, — вот это уже было похоже на приказ, и я сел на постели сразу же.
— Подвинься поближе и разведи ноги, — для него время было, он был нетерпелив.
Послушаться его — означало дать ему полную видимость всех моих сакральных мест. Это уже было немного стыдно, и я чувствовал, как жар захватывает тело при одной мысли о том, что я выполню.
И я выполнил, правда, у меня колени дрожали, и щёки были алыми как никогда.
— Какой ты аккуратненький, — сказал он, и мне стало стыдно ещё больше. Но убегать и прятаться было уже поздно. Что сделано, то сделано — так ведь говорят?
Непослушными пальцами я опять взялся за шарики, и, долго не медля, прислонил первый к анусу. И начал массировать, едва погружая.
— Давай, — Мюррей облизнулся, мне даже показалось, что он в моей власти, — ну…
Прикрыв глаза, я погрузил в себя шарик, и сразу за ним второй. Не открывая глаз, я взялся за шнурок и начал двигать им, другой рукой уже массируя вход. Я слышал, как тяжело дышит Мюррей, но не решался на него посмотреть.
На шнурке оставалось ещё три шарика, и я медленно занялся пропихиванием их в себя, не забывая массировать анус. Хотя я и так без проблем в себя принимал.
— Посмотри на меня, — услышал я нежный шепот Мюррея и послушно посмотрел на него из-под полуопущенных ресниц.
Он меня сильно возбуждал, то, как он, не отрывая от меня взгляда, быстро дрочил… мне так хотелось взять у него в рот, просто боже ты мой, как хотелось.
За шнурок я вытащил все шарики, за исключением последнего, и чуть не кончил разом. И снова принялся заталкивать их в себя. И так сделал много раз, а потом я не выдержал, и, повалившись на постель, сжал ноги, зажав внутри все шарики до единого.
Тело изгибалось, анальные мышцы сокращались, и я никого не слышал и ничего не чувствовал, кроме себя.
Меня просто крутило, как в медленном оргазме, но это был ещё не он.
Наконец, немного собравшись, я бросил взгляд в ноутбук, где Мюррей всё так же пристально за мной следил. Он заметил моё внимание:
— Ты такой страстный, — он укусил себя за губу, — растрахивать тебя будет одно удовольствие.
На это я жалобно всхлипнул и подполз поближе к ноутбуку.
— Ты просто не можешь мне не дать, ты ведь такая шлюха.
Тело задрожало на эти его слова, и в другой момент они бы меня разозлили и остановили, но тогда я приподнялся и повернулся к нему задом. Медленно вытащил из себя шарики, содрогаясь при каждом покинувшем меня от удовольствия, и раздвинул ягодицы, показав ему горящий вход.
— Красивый, очень красивый, — прошептал Мюррей, и я резко всунул в себя три пальца, чтобы показать, что при встрече хорошо его обслужу.
— Мать твою, — у К. в руках трясётся сигарета, хотя она в этот момент не курит, — ты же не хотел с ним спать!
— После его прокола с кафе, да и Якобом… не хотел, но тогда — очень даже хотел, всё позабыв и возбудившись до звёздочек перед глазами.
Вытащив из себя пальцы, я потянулся за искусственным членом. Обхватил его и начал надрачивать, представляя, что это член Мюррея.
— Полижи его, — я так и не разобрал, говорил это Мюррей или моё подсознание. Я без раздумий послушался, вобрав искусственную головку в рот, и с наслаждением пососал ее.
Никогда не делал минет и не знал, как делать, поэтому действовал по наитию, ну и по тому, как видел в порно.
Глубоко в глотку член запихивать не собирался, поэтому играл с ним языком, не спуская взгляда с Мюррея, который, кажется, тогда весь извёлся, сидя в кресле.
Я облизывал член, пихал себе за щёку, даже водил по лицу, как полная блядь. А когда наигрался, то одним движением вставил его в себя на полную и, прогнувшись от удовольствия, заорал. Честно, у меня тогда даже ноги свело, а задница была так мне благодарна.
Растрахивая себя членом и повернув голову к Мюррею, я лизал свои пальцы. Мне так хотелось что-нибудь снова пососать и… в общем, хотелось снова взять в рот, но искусственный член был занят моим анусом. Так что пальцы служили своего рода заменителем.
Толкаться в себя было не очень, ну, на самом деле совсем неудобно, но было вообще наплевать. Хотелось себя здорово трахнуть и показать это Мюррею, чтобы он знал, как можно со мной не миндальничать.
— Мне нужен стакан воды, — К. закашливается дымом от своей же сигареты.
— Я кончил, упав на постель, едва дотронувшись до своего подрагивающего члена, и чёрт побери, прости меня К., как стыдно мне стало. За все мои мысли, за все мои действия… мне хотелось умереть, вот таким вот расслабленным, но всё, что я сделал, — это вытащил искусственный член из уже саднящей задницы.
— А Мюррей? — К. тушит окурок.
— Когда я подполз к ноутбуку, его член был уже мягким, и какой-то тряпкой, думаю, собственной рубашкой, он вытирал с себя следы спермы.
— А поначалу ты казался таким приличным, — он оторвался от своего занятия, — а на деле — шлюха шлюхой.
Мне даже стало трудно дышать от стыда.
— Тебе надо было в порнушках сниматься, — продолжил он.
— Нет уж, не хочу отнимать у тебя хлеб, — я нашёл, что сказать.
Он хрипло засмеялся, и, вообще, знаешь, К., мне кажется, он выглядел тогда весьма счастливым. Кажется, мое внутреннее Я, которое вырвалось наружу во время онанирования, его порадовало.
— Думаю, ты сделал достаточно, чтобы со мной встретиться, — ухмыльнулся и, прежде чем вырубил «Скайп», сказал: — В среду, завтра.
— Завтра?! — К. ахает, понимая меня.
— Да! Я сам аж испугался, было одиннадцать вечера, и через час уже наступала эта среда. То есть без часу сегодня он мне назначил встречу!
И главное, даже не дал слова сказать, ведь у меня могли быть дела на завтра.
— Понимаю… — она кивает. — Но что было дальше?
— Дальше я пошел в душ и, сменив постельное белье, лёг спать, стараясь как можно быстрее уснуть. Но, конечно же, все мысли о совсем скорой встрече мешали мне это сделать…
========== 4.1 ==========
— М-м, и поди не спал всю ночь, верно? — К. расслабляется и думает, что всё так легко и предсказуемо.
— Нет, К., сон сморил меня ещё до рассвета, — тоже расслабляюсь, и говорю уже медленнее, чтобы припомнить всё произошедшее. — Я совсем не помню, какие именно идеи мельтешили в моей голове перед этим. Помню, что мыслей было много, но они все были такие спутанные, такие, я могу даже сказать, несуразные…
— Ладно, это не важно, милый, — К. заказывает у официантки ещё кофе. — Что было в среду?
— Ох, в среду… утром всё прям не заладилось. В какой-то момент, когда было уже приблизительно семь, я поймал себя на том, что стою и смотрю в стену.
— Ты рано встал?
— Да, раньше обычного. Просто проснулся, весь такой взбудораженный и возбуждённый, в эмоциональном плане. Знаешь, есть такие игрушки, у которых заводной ключ в спине. Вот у меня было такое чувство, будто во мне всю ночь прокручивали этот ключ, и, проснувшись, я был не хуже заводного зайца.
— Или заводной секс-игрушки! — К. заливается смехом от своей находчивости, а мне вот совсем не смешно.
— Я сейчас не стану рассказывать, если ты будешь хохотать над тем, что кажется лишь тебе остроумным, — говорю строго, но не чрезмерно.
— Хорошо-хорошо, — К. кладет свою руку на мою и убирает через секунду.
— В общем, я кое-как позавтракал, механически прожёвывая пищу, совсем не чувствуя вкус. Принял душ, даже включил телевизор, чтобы немного отвлечься за какой-нибудь бесноватой программой.
Вообще, я мог заняться работой или чем-нибудь полезным, но так уж вышло, что до полудня я смог сделать ровным счетом ничего. Помню, было уже минут десять первого, или пятнадцать, когда позвонил Том. Ты его не знаешь, это мой приятель с тех времён, когда я увлекался большим теннисом.
— А, потом ты подвернул лодыжку и распрощался со спортом? — зачем К. спрашивает то, что знает?
— Если подумать, я могу не рассказывать тебе о том телефонном звонке, так как Том в моей жизни никогда особой роли не играл. Но я обмолвлюсь парочкой слов, и, дорогая моя, поверь, я делаю это не для того, чтобы тебя потомить, — мимолётно улыбаюсь, — в общем, Том спрашивал, как у меня дела и свободны ли выходные. Я, конечно, ответил, что дела отлично, а про выходные — что пока не знаю. И нет, не потому, что я надеялся уже провести их с Мюрреем или что-то типа того, совсем нет. Я просто не знал.
В общем, мы поболтали с Томом обо всякой ерунде, в частности, о его проблемах с бассейном. Ох, дорогая, перепланировки — жуткая вещь. Но спасибо Тому, именно он тогда немного сбавил мою мысленную накрученность. Не представляю, каким я бы показался перед Мюрреем без этого звонка.
— Почему ты не позвонил мне? — перед К. ставят кофе со сливками. — Ты же знаешь, я всегда готова тебя выслушать.
— Мне хотелось говорить не о моих проблемах, мне нужно было отвлечься, а ты сразу бы поняла, что со мной что-то не так. — Прерываюсь, чтобы заказать у официантки воды без газа и шоколадный десерт.
— Ах, давай ближе к встрече, Сэмюэль.
— Ближе… — задумываюсь, прежде чем возобновить рассказ, — Я принял душ ещё раз и, когда укладывал волосы, заметил, что на правом виске, ближе к линии роста волос, появилась мелкая сыпь. Знаешь, немного воспалённая кожа, обычно такое появляется, если много нервничаешь.
— Как губителен стресс, — К. кивает. — Надеюсь, Мюррей не заметил этого, а то наверняка подумал, что…
— Ш-ш-ш, — шикаю на неё, всё время забегающую вперед. — При выборе одежды мне было нелегко. Я хотел выглядеть шикарно, но боялся, что в этом «Beavis and Butthead» буду только смотреться комично. Одеваться просто я тоже не горел желанием. И в итоге я остановился на чёрных брюках и белой рубашке.
— А? Не слишком ли…
— Я специально так сделал, чтобы он подумал, будто я с работы. — Перебиваю её, — Не хотел, чтобы у него была хоть какая-то мысль насчёт того, что я с самого утра, да с самой ночи, жду лишь одной нашей встречи. Поэтому выбрал деловой стиль, это и презентабельно, и идёт мне, и он бы понял, что он не центр моей жизни. Ну, и что спать я с ним всё же не собираюсь.
— Ты же хотел ему…
— Это было в момент жаркого помутнения! — снова перебиваю её, и уже более сдержанно добавляю: — Меня за это осудить нельзя.
— Угу, ты трусы-то надел на встречу? — мешает ложечкой кофе по часовой стрелке и добавляет в него сахар.
— Конечно, — хмыкаю и продолжаю, когда передо мной официантка ставит заказанную воду и десерт: — Я не собирался опаздывать и хотел сразу дать ему понять, что я пунктуален, как всякий деловой человек.
— Одежда, пунктуальность… — тянет К. — ты точно хотел его очаровать.
— Ш-ш-ш! — мне снова приходится шикнуть на неё. — Эти чёртовы пробки всё равно не дали мне осуществить задуманное. Я был возле «Beavis and Butthead» примерно в двадцать или двадцать пять минут третьего. Жутко взволнованный, рассерженный тухлым движением по городу, в общем, я был сам не свой. Времени собраться и перевести дух совсем не было, поэтому я вышел из машины и, разве что, бросил на себя взгляд в боковое зеркало, и опять заметил это раздражение на виске. Настроение было поганым, но я уже держался за дверную ручку кафе.
— Почему ты не выехал пораньше?
— Ох, К., потому что тебя не было рядом, и ты мне не подсказала! — закатываю глаза. — Я просто был растерянным с самого утра, это необычное состояние. Будто я шёл на казнь, а не на встречу с ним.
— Но ты ведь сам хотел этого? Ты был не рад?
— Хотел… скорее это была необходимость. Мюррей просто не мог уже мне морочить голову на расстоянии, мне надо было увидеть его, чтобы всё понять. И это не радость, это сплошное волнение, нервы.
— Хорошо, что дальше? — К. облизывает ложечку, и я отвожу взгляд в сторону, чтобы приняться за воспоминания:
— Я зашел в кафе, и там не то чтобы было полно народу, всё же рабочий день, и уже не обед… но я, признаться, ожидал меньше людей. Свободных столиков было всего два: один у самого входа, а другой — в конце, но возле него был картонный Бивис или Баттхед (я их не различаю) в человеческий рост. Я высматривал Мюррея, но находил только других: трёх девочек-подростков, потягивающих молочные коктейли и заливисто смеющихся над каждым словом, влюблённую парочку, что-то яро выясняющую, компанию молодых людей за пивом, взрослую женщину с кофе, уткнувшуюся в ноутбук… в общем, все были, а его не было.
Меня толкнули, и, обернувшись, я заметил, что это парень лет пятнадцати с другом, и я мешаю им пройти, застыв на пороге.
Даже не подумав извиниться, я прошёл в глубь кафе, выбрав из двух зол меньшее — лучше сидеть возле картонки с Бивисом или Баттхедом, неважно, чем рядом с дверями и постоянно отвлекаться на их открытие.
Он опаздывал и опаздывал безбожно, но это было ещё полбеды, ведь существовала большая вероятно того, что он просто э-э… кинул меня. Я тогда горько осознал, что мы даже телефонными номерами не обменялись.
— Уф, — вздыхает К., — вот это точно зря, как вы с ним не записали друг друга, на всякий случай? Ведь у кого-то могли возникнуть непредвиденные обстоятельства, которые…
— Я тут рассказываю, или ты? — говорю я, не то чтобы спрашивая. — Но ты права, это было серьёзное упущение. Могло случиться всё, что угодно, а сообщить это было никак.
Так вот, ко мне подошел официант, такой длинный и прыщавый, как герой мультика, с каким-то странным головным убором на голове, красного цвета. На его бейджике было написано «Патрик», и он положил передо мной меню. Хотя, знаешь, милая, меню — это слишком громко для двух ламинированных плотных листков.