— Тогда чего ты так переживаешь?
— Чего я так переживаю? — сейчас глазные яблоки вывалятся от удивления. — А потому что раз она влюблена в этого дегенерата, мне с ней ничего не светит!
Хах, будто раньше светило.
— Сегодня влюблена, завтра нет, — пожимаю плечами. — Думаю, Пит ее так доконает, что через двадцать четыре часа Шарлотта будет полна ненависти к нему.
— И то верно, — соглашается друг и застывает на месте.
Тоже останавливаюсь и смотрю в направлении взгляда Джеффа, а там… там, в другом конце коридора четверо: Пит, Кенни, Дик и Шарлотта.
— Они ее мучают? — не без страха спрашивает Джефф. — Надо спасать?
Я-то как могу ведать? Вроде стоят и болтают, улыбаются… все, кроме Шарлотты.
— Давай ближе подойдём, — предлагаю план в один пункт, и мы спешим его выполнить.
— … и давно? — наглости в голосе Пита не занимать. — Больше года?
— Я… — Шарлотта опускает лицо, возможно, она сейчас заплачет, — пожалуйста, мне надо домой, мама просила не задерживаться и…
— Да мы много времени не отнимем, — блядский Дик отчего-то решил, что может в это всё лезть. Вот человек без стыда и совести. — Ты просто ответь на пару вопросов и можешь идти.
— Так давно ты меня хочешь? А? — Пит становится к ней ближе, почти катастрофически. — Ответь и беги к маме.
— Пож-жалуйста, мне надо дом-мой, — запинается, пытается сделать шаг назад, но там стена.
— Отойдите от нее, — Джефф, словно герой книги, делает несколько шагов вперед к ним, так, будто может противостоять и защитить. — Она ничего вам не сделала.
— О, кто это? — тон Кенни ясно дает понять, что у кого-то чешутся кулаки. Не у Джеффа, конечно. — Проваливай, как там тебя, и живее.
— Оставьте, оставьте ее, — друг проявляет характер, и мне надо бы, я должен ему помочь, я… Дик переводит взгляд с Джеффа на меня, но этот взгляд ничего не выражает. Ни единой подсказки. А ведь я на алгебре так и порывался ему помочь, а он…
— Ты кем себя возомнил, а? — Пит отходит от Шарлотты, и та пользуется этим, чтобы улизнуть и сбежать вниз по лестнице. — Рыцарем? Ты говно и больше никто! — оглядывается и от досады, что птичка упорхнула, сжимает челюсть, обращая свой гнев к Джеффу. — И если я еще раз тебя увижу, то…
— Остынь, мы учимся в одном классе, ты так и так его увидишь, — «охладитель» Дик кладёт руку на плечо Питу. — Поторопишься, догонишь ее.
Прежде чем бросить гневное «Пошли!» дружкам, Пит плюёт на кроссовок Джеффа, и они с Кенни бросаются за Шарлоттой. Только вот Дик остаётся.
Наверное в благодарность, что Дик всё-таки пошевелился и прервал наступающую потасовку, мне надо избавиться от Джеффа. Только как?
— А ты, спаситель, не хочешь довести дело? — подначивает Дик моего друга, вероятно понимая, что на меня надеяться не стоит… я ведь только что показал себя, точнее, вообще не показал. — Смотри, Пит сейчас догонит и поди натворит чего.
Джефф бросает взгляд на мое совестливое лицо и, всё понимая, бежит по лестнице то ли за Шарлоттой, то ли за Питом.
— Херовый ты друг, Рэнди, — насмехается Дик, зная, что мне нечего на это ответить. — Он ее хоть любит или так?
«Или так», вероятно, ведь Джефф любит всё, что с грудью.
— Вы поступили мерзко, — нахожу, что сказать, — и мне противно от мысли, что целый день ты везде и всюду подначиваешь. Зачем?
— Это весело! — улыбается. — Да и для Шарлотты шанс, иначе бы просидела как мышка до выпуска, а потом ревела бы лет до сорока.
Хм, а как давно Дик знает про влюблённость Шарлотты? Или это всё была импровизация, и он догадался тогда же, когда и я?
— Завидуешь ей? — подходит ближе. — Завидуешь Шарлотте?
— Что? Что ты несёшь?
— Да так… ну, хочешь, тоже прижму тебя к стеночке и полапаю? — не то чтобы Дик спрашивает, но и не утверждает. — Хочешь ведь, — а вот теперь утверждает.
— Ох, отвали, — отмахиваюсь и едва не икаю, когда Дик перехватывает руку за кисть. — И отпусти.
— Ну давай, Рэнди, — подталкивает меня к стене и, когда я впечатываюсь лицом в твёрдую поверхность, разворачивает, чтобы прямо мне в губы шептать: — Ты такой бойкий… Я «подначиваю», а ты прям борешься с этим.
Дик наваливается на меня всем телом, его руки скользят по бокам, и это вгоняет в тоску. Хотя вру, конечно, после ночного мини-разговора по телефону, в котором я оказался старым дедом а Дик гулёной… рад, что он близко.
— Не говори чушь и убери руки, — пытаюсь отпихнуть его, — мне надо идти.
— О, да, еще добавь, что мама просила не задерживаться, — припоминает в издевательстве слова Шарлотты. Он что, ставит меня на ее место, а себя — на место Пита? Вот урод!
— Да отъебись! — сильно толкаю его, и это срабатывает.
Запоздало бегу за Джеффом и, пожалуй, сейчас во мне достаточно решимости, чтобы подраться.
========== 15-ая глава ==========
Никого я вчера догнать не успел.
Поплёлся домой, по пути набирая Джеффу, но поначалу тот не отвечал, а после вообще вырубил телефон. Когда я собирался уже сходить к нему домой, пришло короткое сообщение: «Всё отлично, я придумал кое-что, завтра расскажу!»
— Эй, Джефф! — радостно окликаю друга, роющегося в шкафчике, только тот не отзывается, — Джефф, ты… — разворачиваю его за плечо и замираю, не сдерживаясь от восхищенного восклицания: — Вот это фингал!
Заплывший отёк, налитый лилово-красным, с синюшными полосами, пугающе ядовитыми на вид; раздутое верхнее веко наваливается на глаз, превращая его в щёлочку.
— Симпатично, да? — хмыкает Джефф и, дотрагиваясь до синяка, дёргается, шарахаясь от боли.
— Питова работа? — морщусь. — Ты же написал, что всё отлично и…
— Нет, не Питова, — захлопывает шкафчик, — но да — всё отлично, потому что я выдумал план.
— План? Подожди, кто фингал-то поставил?
— Долгая история… в общем, вчера, — Джефф начинает шагать по коридору, — я выбежал из школы и увидел, как уходит Шарлотта, а за ней — Пит не отстаёт. Кенни уже свалил куда-то, ну и получается: мы с Питом один на один. Я не стал медлить, схватил свой велик и покатил за ними, — тяжко выдыхает, когда мимо проходящий ученик задевает плечо. — Ну я кричал ему, чтоб он не смел к ней лезть и все дела… И так довольно долго мы шли, Шарлотта плакала, Пит нес пошлую чушь, а я отбивал ее, как мог. А потом рядом с нами остановилась машина, и угадай, кто из нее вышел?
Дик Кайзер.
— Кайзер, — кивает Джефф, читая в моих глазах правильный ответ. — Туда-сюда, Шарлотта убежала, и вот я против двоих. Пит почувствовал силу численного преимущества, толкнул меня, а я его в ответ, тот аж прям в асфальт улетел, а потом… потом… — останавливается и снова дотрагивается до синяка. — А потом Кайзер мне залепил, хороший удар такой, блин, я едва не потерял сознание, и, знаешь, да, звездочки перед глазами были, как в мультиках.
Твою мать! Дик совсем уже охерел от вседозволенности!
— И что дальше?
— Дальше? — косится на меня вот уж точно лиловым глазом. — Дальше смутно, но помню, как Кайзер помог мне дойти до машины, усадил, и в итоге мы оказались в больнице. Только, знаешь, не в городской, что на углу возле бакалейной лавки, а эта… большая такая, крутая больница. И мы часов до десяти где-то там пробыли, разные врачи меня обследовали, нет ли сотрясения мозга или еще чего… А, кстати, Дик потом моей матери звонил, всё объяснил, и ты бы слышал, как извинялся, мол, рефлекс у него сработал, когда Пит улетел, и всё вышло автоматически, он не хотел бить! Пф, смех да и только! — подводит итог.
— М-м-м, ясно… и что, всё нормально?
— Ага, да, синяк и всё, — подтягивает лямку рюкзака, — могло быть и хуже. Но я, как говорится, и девушку спас, и с Кайзером на машине покатался.
Значит, вот как вчера вышло. Это всё из-за того, что мне домой идти в другую сторону, если бы в ту же, я бы их догнал. Но если бы я знал… «ты бы слышал, как извинялся, мол, рефлекс у него сработал». Да бред это всё с извинениями. Дик всегда хороший перед чужими родителями, уж я-то…
— И про план, — напоминает Джефф. — Я буду защищать Шарлотту, и она станет со мной встречаться из чувства благодарности, как минимум. Ну или жалости, что тоже не так уж плохо, — улыбается. — Таким способом у меня и девушка красивая будет, и Пита обойду.
— А Кайзера?
— Кайзера? Да чёрт с ним, знаешь, когда он молча сидит рядом, он даже ничего, — оборачивается ко мне, прежде чем зайти в класс. — А когда спрашивает про самочувствие — вообще душка!
*
У Джеффа никогда еще не было столько всеобщего внимания, как в эту среду. Учителя, ученики смотрят только на него, и самые смелые спрашивают, где он отхватил такую «красоту». Как ни странно, при всей своей ненависти к Дику, Джефф отмазывался тем, что напоролся на хулиганов, когда возвращался в одиночестве из кино. Хотя да, какая тут ненависть, ведь Дик теперь для друга «вообще душка»! Тьфу, как Джефф не понимает, что Кайзеру наплевать на удар, и всё, чего он испугался, это последствий. Ударил бы еще раз и еще, потому что дрянь, потому что…
— Спасибо тебе, — Шарлотта ставит на парту маленькую коробочку шоколадных конфет, перевязанных розовым бантиком. — Большое спасибо, что спас меня.
Джефф краснеет и молчит, не в состоянии произнести «Пожалуйста» или хотя бы «Не за что», и Шарлотта, мило улыбнувшись, возвращается на свое место.
— Ого, — друг вертит коробочку в руках, — мне еще никогда не дарили конфеты. Это вообще нормально, что парням дарят конфеты?
— Ну она же в благодарность, — пожимаю плечами, — и лучше убери, пока Пит не пришёл.
Джефф слушается совета как раз вовремя, потому что в класс заходят четверо ублюдков, два из которых пока что менее ублюдочны.
Пит скалится Джеффу, а Кайзер выглядит немного отрешенным, но, в общем-то, ничего необычного. Возможно, Дик уже выкинул из памяти вчерашний инцидент, как выкинул то, что успел мне отсосать разок.
*
Их компания нашла место покурить прямо у школьных дверей. Пит облокотился на перила, Арти стоит, спустившись на одну ступеньку, Кенни с незнакомой мне девчонкой копаются в чьем-то мобильнике, а Дик болтает с бритоголовым парнем, одетым не по форме. Кажется, им неплохо всем вместе, кажется, сигареты вкусные.
— Кто-нибудь готовился к тесту? — Грег устало потирает лоб, и я замечаю, что ребро его ладони исчерчено синей пастой. — Я пытался до четырех утра заниматься, но ничего не запомнил, капец.
— Я тоже вчера учебник открывал, но одним глазом неудобно читать, — стоящий передо мной Джефф трясёт головой. — А ты, Рэнди?
Я? А какой тест? И когда тест?
— Э-э-эм, ну так, перечитал лекции, — пожимаю плечами, и взгляд то и дело возвращается к Диковой компании и к самому Дику.
— О, я тоже пытался спастись с помощью записанного, но… — смачно зевает Грег, — но столкнулся с проблемой собственного неразборчивого почерка. Хотя это мистер Ноуфорт виноват, вот если бы он не диктовал так быстро…
Пока Грег вдаётся в подробности своих рассуждений, вытаскиваю телефон и набираю Дику:
«Надо поговорить, сейчас же!»
Наблюдаю, как Дик не спеша вытаскивает телефон и усмехается, поднимая на меня взгляд. Делает затяжку и, наконец, набирает ответ:
«А что мне за это будет?»
Утырок, по щекам тебе будет! Чертыхаюсь со злости, уж больно много к нему ненависти накопилось, но пишу совсем не едкое:
«Ничего».
Дик прочитывает, вижу, что прочитывает и вместо того, чтобы прислать «Ну ладно» или там «Как хочешь», он убирает телефон! Сначала кажется, что он придуривается, что сейчас он перестанет болтать с бритоголовым и напишет ответ, но этого не происходит. Дик докуривает, бросает окурок в траву, и всей компанией они заходят в школу.
Всё.
— … пойдём? — спрашивает Джефф, — история сейчас начнётся.
*
— Таким образом, война длилась не один год, — сообщает мистер Ноуфорт, — и запоминайте-запоминайте, это будет в сегодняшнем тесте! А теперь перейдём к годам тяжелым, послевоенным, когда встала острая необходимость…
Перестаю слушать учителя и оборачиваюсь на Дика, прикрывающего глаза и, возможно, пытающегося по-настоящему заснуть. По меньшей мере, развалился он на парте знатно, не стесняясь учителя.
Лицо спокойное, расслабленное, а я всё пытаюсь понять — он вводит систему платы за разговоры или это единичный случай? Может, если я попытаюсь вытянуть на общение его сейчас, то прокатит.
«Дик, надо поговорить, не шучу».
Отправляю и сразу жалею о формулировке. Надо было написать «Пожалуйста» и уповать на милость.
«Хорошо, поговорим, только что я получу за это?»
Бля, он издевается, ну точно издевается, я же вижу его улыбку.
«А что надо?»
И если в ответ мне придёт что-то вроде «Потрогай мой член» или «Дай мне полапать задницу», я кину в него шариковую ручку и ластик. Или чем потяжелее.
«Постоишь две минуты не дергаясь».
Вот ведь извращенец треклятый, и что он будет делать в эти две минуты? Лапать и дышать как астматик — наверняка.
«Хорошо».
Отвечаю ему, в конце концов, постоять пару минут обездвиженным не так уж много.
«Отпрашивайся в туалет, малыш».
Дик присылает команду, и моя рука сразу же взмывает в воздух:
— Извините, мистер Ноуфорт, можно в уборную?
Учитель не очень-то рад, но всё же выписывает мне разрешение на посещение туалета. Чёртовы правила… интересно, и как думает отпрашиваться Дик, если мистер Ноуфорт сможет отпустить его только после моего возвращения?
Не успеваю даже дойти до поворота, а уже слышу хлопок двери и Диков голос:
— Тормози, Рэнди, — идёт ко мне и, когда доходит, хватает за кисть.
— Как ты выпросил разрешение? — спрашиваю, пока Дик тащит меня непонятно куда.
— Эх, жопу учителям лижешь, а договариваться не умеешь, — смешок. — Харизмой выпросил.
Мы поднимаемся по лестнице наверх и останавливаемся только у выхода на крышу, запертого на замок. Дик наконец отпускает мою руку.
— Так о чем разговор? — преспокойно так интересуется.
— О чем? Ха, о том, что ты ударил Джеффа, и он не одну неделю подбитым проходит! Ты совсем охренел, не?
— А-а, это, — произносит словно действительно уже забыл о происшествии и вот вспомнил. — Слушай, это не твоё дело вообще, смысл об этом болтать?
— Пф, ты такой лёгкий, Дик, — скрещиваю руки на груди. — Ладно хоть отвёз его потом в больницу, прям молодец… сколько вы часов с Джеффом были неразлучны? Не менее шести, да? А потом поди и домой его подвез, так?
— Я не понимаю, Рэнди, ты отчитываешь меня за удар или ревнуешь за…
— Чего? Не ревную, идиот, — огрызаюсь, потому что не понятно, каким местом Дик слушает. — Не смей трогать Джеффа, понял?
— У-у-у, это угроза? И что будет, если трону, а? Что, если еще раз ему всеку или… — делает шаг ко мне, и шальные у него глаза, зрачки расширены до самой роговицы, — или предложу ему минет моего авторства? Ха, твой Джефф точно не откажется.
— Ты противен, — проглатываю ком в горле. — Видеть тебя не могу.
— Ну-да, однако… две минуты, — и Дик усмехается, несколько плотоядно и от этого пугающе.
Опускаю руки вдоль тела, закрываю глаза и делаю выдох, приготавливаясь к чужим рукам. Не зря приготавливаюсь, потому что получается даже не вздрогнуть, когда ладонь ложится на поясницу.
— Расслабься, это ведь не больно, — шепчет Дик прямо в ухо, и вот тут вот не мог не вздрогнуть. — Ну чего ты, сладкий…
— Прекрати, — бурчу, — бесят все эти «малыш», «зая», «сладкий», фу.
Дик тихонько смеётся, и это тоже бесит. В остальном же я не замечаю, как проходит время, просто стараюсь не думать, как его провожу, а точнее — не чувствовать, но всё равно чувствую. Чувствую руки, осторожные пальцы, чувствую чужое дыхание и постоянно задерживаю свое. Сухие губы слегка касаются моей шеи, и это щекотно.
— И всё же ты сладкий, — не унимается Дик, и кажется, его пальцы перестают водить по спине, чтобы забраться под одежду и дотронуться до кожи.
— Всё, время вышло, — перехватываю чужие руки, почти вытащившие полы школьной рубашки. — Пора возвращаться на урок.