- А четвёртый вид? - спрашиваю я.
- Четвёртый - неоантропы - невнушаемые и всегда сигнализирующие глупому стаду об опасности.
- А эти, поо-последние, на коо-кого поо-похожи?
- Более всего - на гуманоидов. Теперь запомните: власть узурпирована суперэнималами-чупакабрами и суггесторами-гиенами и шакалами, которые высасывают жизненные соки из стад доверчивых сугеррендов. Цель чупакабр, шакалов и гиен - вечное пребывание во власти. Их задача - выискивать неоантропов в пасомых ими стадах и уничтожать...
- Товарищ, - спрашивает Оракула Курочка, - а на Дурдонисе, какоо-коо-кой общественный строй?
- Раньше был псевдосоциализм, а в реальности это - госкапитализм в промышленности и госфеодализм в сельском хозяйстве. Теперь конституционный паханат.
- Бляха-муха! - сокрушённо замечаю я.
- Поо-погоди, - успокаивает меня Курочка, - оботрёсси, одурдонисся.
На крыльце корпуса возникают четыре мордастых аллирога в белых балахонах, и велят всем покинуть двор:
- Прогулка окончена! В корпус - шагом МАРШ!
11. Досье на Нострадамуса
Генерал Наскрёбышев, всегда старавшийся, как подобает солдату "невидимого фронта", быть незаметным, на этот раз, наоборот, прошагал к приставному столу с победным видом маршала и браво доложил:
- Досье на Мишеля Нострадамуса! А вот - на короля Франсуа д"Ангуму...
Путтипут перебил:
- Выяснили, отчего переполошились хорошо одетые обезьяны?
- Та-ак точно, Вадим Вадимович! Наш агент "дон Педро" передал из Парижа текст катрена Нострадамуса - покамест, правда, единственного - из новых, найденных в ларце...
- Катрен - это что такое?
- Так французики называют четверостишья.
Путтипут стишки не любил, поэтому велел генералу начать с секретного пункта N6 из решения Парламента, уже успевшего самораспуститься.
- Секретный пункт, Вадим Вадимович, это перечень королей и их потомков, рассматриваемых кандидатами к участию в выборах нового - послереспубликанского монарха Франции.
Путтипут взял протянутую Наскрёбышевым бумажку и пробежался по списку "по диагонали":
Пипин Короткий
Людовик Дитя
Генрих Птицелов
Август Кривой
Шарль II Лысый
Людовик II Заика
Шарль III Толстый
Шарль IV Простоватый
Людовик V Ленивый
Людовик X Сварливый
Шарль VI Безумный
Людовик XII Отец народа
Анри IV Бурбон
Людовик XIV Король Солнце
Людовик XV Возлюбленный
Альфонс Первый
Альфонс Второй...
Путтипут замотал головой:
- У них нормальных-то королей, что, совсем не было?!
Наскрёбышев развёл руками, но не стал обращать внимание на нескольких "нормальных", значившихся там же: Филипп IV Красивый, Филипп VI Удачливый, Иоанн Добрый, Шарль V Мудрый, Луи XI Благоразумный, Шарль VII Победоносный, Луи XIII Справедливый, Франсуа I Король-Рыцарь...
- Так, кого эти петухи хотят восстановить? - спросил Путтипут.
- Похоже, Франсуа Первого. Точнее, не совсем его, а как бы его, но в новой, так сказать, инкарнации.
К идее реинкарнации Путтипут относился с недоверием, и даже брезгливо. По ней выходило, будто один и тот же дух (он), чтобы войти в материю (неё), надевает на себя новое тело (типа кондом), а старое (использованный) сбрасывает (хорошо, если не где попало). Путтипуту даже представилась заоблачная витрина, наподобие аптечной, где в полный рост выставлены изделия, наподобие резиновых,- Гитлер с усиками, Сталин с усищами, Наполеон с чубчиком, Ленин лысый. Выбрал, надел, и айда - в новую инкарнацию.
"А кем был я в прошлой жизни?" - спросил себя Путтипут. "По-ру-чи-ком Ржев-ским!" - пропел в его голове голосок женоподобного корнета Азарова.
Путтипут передёрнулся. В последнее время посторонние шумы и звуки в голове беспокоили его всё чаще. Когда-то в детстве ему слышался тихий шёпот совести, а потом этот голос вдруг сменился неясными шорохами, суетливым шуршанием, мелкими семенящими шажками, частыми "скрр-скрр", а то просто "пи-пи-пи". Момент, когда это произошло, совершенно выпал из памяти. А потом в шкатулке его черепа зазвучали разные голоса: "Государь, пушки привезли", или "В немецкое одевайтесь". Иной раз бормотали: "Наши вигвамы будут стоять рядом с вигвамами Ташунко Витко и Татанко Ятанко". Или кричали "МАРИНА! МАРИНА!" Или нашёптывали: "Переходи на сторону Зла, у нас есть печеньки!"
Он долго держался, всё откладывая визит к специалистам 4-го Главного управления, но потом всё же решился показаться в больничке. Про голоса откровенничать постеснялся, ограничившись лишь жалобой на шумы.
Докторишки принялись собирать анамнез, выспрашивая:
- А шум у вас двусторонний или односторонний? В смысле - в правом ухе звенит, или в левом? А шум у вас "моно" или "стерео"?
И стали допытываться, не употребляет ли он галоперидол, литий, мефевамовую кислоту, хинин, преднизолон, напроксен, вибрамицин, метронидазол, и не беспокоят ли его онемение языка, сухость во рту, одышка, понос, пяточная шпора, сонливость, выпадение волос, тремор рук, слизь в кале, запоры или трещины на пятках.
- А что вы чаще слышите: свист, шипение, хрип, жужжание, щелканье, бульканье, "звон колокольчика", "трепетание крыльев бабочки" или "треск кузнечика"?
- Нет, - честно признался Путтипут, - чаще - "пулеметные очереди".
- А что беспокоит больше, - любопытствовали докторишки, - невозможность наслаждаться тишиной, или необъяснимые страхи?
"Вот, как им сказать, что неведомые голоса упрекают: "Почему пакля не смоляна?", или заявляют: "Отсель грозить мы будем шведу", или орут: "МАРИНА! МАРИНА!" Хоть бы фамилию этой Марины выяснить...
- Надо провести аускультацию черепа фонендоскопом, - решили докторишки. И на консилиуме вынесли вердикт: - Тиннитус.
И прописали трентал, бетасерк и танакан. И стали успокаивать:
- Не волнуйтесь, Вадим Вадимыч, это ещё не диагноз, это только симптом. С возрастом дегенеративные патологии нарастали и у Сталина, и у Хрущёва, и у Брежнева, и у Андропова, и у Черненко...
Из совсекретых кэгэбэшных досье на уже почивших в бозе генсеков Путтипут и сам знал, как у тех, с годами, крепчал маразм, а бывало, и сексометр зашкаливал.
"Наша медицина на уровне африканской", - с прискорбием заключил он в тот раз, покидая больничку.
А сейчас решил: "В понедельник-вторник надо будет ещё раз показаться специалистам", потому что в его голове женоподобный корнет Азаров продолжил издёвки над ним - бравым поручиком Ржевском. Корнет язвительно заметил: - И что за звание такое - "поручик"?! Похоже на "приказчик", "разносчик"... ТЬФУ!"
Путтипут передёрнулся: "Нет! Не верю в реинкарнацию!"
Вернувшись к действительности, он кивнул Наскрёбышеву, и тот стал читать из вновь обретённых катренов Нострадамуса дальше:
- Катрен 45-й, центурия седьмая.
Казённым золотом учёных знахарей осыпят
Алчущие вечной жизни короли.
Антихрист, став бессмертным, трон захватит,
Потопом жажду смертных утолит.
"Бессмертный... Бессменный... - стал прикидывать про себя возможный новый титул Путтипут. - Звучит? Так точно!"
- Кто у нас занимается вечной жизнью? - спросил он Наскрёбышева.
- Доктор Гробовой. Прикажете... осыпать золотом казённым?
Путтипут не ответил, а только наклонил голову к левому плечу, затем - к правому, повернул голову влево, вправо, крутнул по часовой, затем - против часовой, и Наскрёбышев услышал хруст позвонков.
- А кто у нас занимается потопом?
- Физики в штатском, Вадим Вадимыч, внедрённые нами в фонд имени Скулкиной.
- Что они узнали?
- Что, если геофизику скрестить с термоядерщиной, мы получим тектоническое оружие, которое свалит ледяную шапку с Антарктиды, и новый Великий потоп станет точным повторением библейского. А если рвануть фугасы меж тектонических плит посреди Атлантики, можно полностью смыть Ниццу, Канны, Лондон, а на противоположном побережье все города - от статуи Свободы и до самых Аппалачских гор. Строительство наших беспилотных субмарин класса "Каньон" идёт по графику.
Путтипут медленно выкатил глаза, ещё медленнее вкатил их обратно и задумчиво изрёк:
- Колумб вошёл в историю, "открыв" Америку. А кто в историю войдёт, Америку "закрыв"?
- Не могу знать-с! - щёлкнул каблуками Наскрёбышев. - Виноват-с!
Начальник переименованного КГБ поглядел сейчас на шефа по-новому, будто пытаясь угадать, кем тот был в прежней жизни.
Путтипут спросил:
- А как агенту...
- Дон Педро... - подсказал Наскрёбышев.
- ...удалось добыть этот... катрен-матрен?
- В процессе оказания гейротических услуг старшему помощнику младшего дворника Елисейского дворца.
- Предоставьте "дона Педро" к государственной награде!
- ЙЕСТЬ!
- Когда добудете четверостишья остальные?
- Остальные катрены Седьмой центурии, Вадим Вадимыч, французики усиленно скрывают...
- ОТ МЕНЯ?! - Путтипут снова выкатил глаза. - Хорошо одетые... петухи! Голыми в Африку пущу! Кузькину мать им покажу сначала!
Наскрёбышев снова щёлкнул каблуками, обозначив "ТАК ТОЧНО!" и подвинул Верховному две папки с досье. Тот раскрыл первую.
"Мишель де Нотрдам, 1503 года рождения, потомок Иссахара, пятого сына Иакова от Лии... Первая семья погибает от эпидемии чумы... Со Скалигером, своим учителем и другом, ссорится из-за различия в подходах к хронологии истории... 1553-й год - родившегося в новом браке сына называет Цезарем в честь Скалигера... 1555-й год - впервые издаёт "Пророчества магистра Мишеля Нострадамуса". В том же году встречается с королём Анри Вторым... 1566-й - пишет завещание, в котором указывает на четыре свечи для собственной траурной процессии, намекая на четыре единицы - ключ к датировке пророчеств... Этот шифр пятьсот лет спустя разгадан супругами Д.Уинтер и Н.Уинтер..."
Читать всё подряд Путтипуту было некогда: до вылета в Сочисиму ещё предстояло провести заседание "расширенного Политбюро" - так Путтипут в шутку называл заседания Совета Госбезопасности. А перед тем надо ещё успеть поесть: "Война войной, а обед по распорядку", - этот девиз он полюбил смолоду, услыхав его от служивых, когда заведовал Домом офицеров на окуппированной планете Восточный Ахтунг.
Сейчас он перелистнул сразу несколько страниц досье и ткнул пальцем в первое попавшееся из пророчеств.
От Монако до самой Сицилии
Побережье охватит отчаянье,
Не останется ни села, ни города,
Не разграбленного бородатыми.
Центурия 2, катрен 4
- Ни в склад, ни в лад! - проворчал Путтипут. - Поэт, называется! Если он поэт, я - балерина!
Наскрёбышев не стал заступаться за Нострадамуса, что тот писал в рифму, и что "художественность" перевода приведёт к потере смысла. Поэтому только доложил мнение переименованного КГБ насчёт "бородатых":
- Джихадисты, ливийцы и прочие берберы однажды обрушатся на италийский берег.
Путтипут побежал глазами дальше:
К Дунаю и Рейну, как к водопоям, выйдёт,
Зловещий Верблюд, не зная раскаянья;
Содрогнётся Рона, и ещё сильней Луара,
Лишь в предгорьях Альп петух одолеет его.
Центурия 5, катрен 68
- Зоопарк... - проворчал Путтипут. И добавил: - Кого разумеем под петухом - ясно. А кого под верблюдом?
- Нострадамус намекает на исламистов, которые легко захватят Западную и Центральную Гейропу.
Путтипут перелистнул ещё несколько страниц.
Шеф Лондона, поддержаный королём Америк,
Шотландию превратит в обледенелый камень;
Антихристом король мятежный станет,
Обманом в схватку ввергнув всех.
Центурия 10, катрен 66
- Бабка надвое казала: може будя, може нет! - Путтипут захлопнул первую папку и раскрыл вторую.
Досье начиналось портретом юного Франсуа из династии Валуа, взошедшего на престол под именем Франсуа Первый, а в историю с титулом "Король-рыцарь".
Сын королевского кузена, графа Шарля д"Ангумуа, будущий король родился осенью 1494 года с разницей в пару месяцев с будущим османским султаном Сулейманом Великолепным. Десятилетия спустя они стали союзниками, благодаря чему портовые города Франции развились и чрезвычайно обогатились. Франсуа Первый вёл войны с Карлом V Габсбургом, с соседями и соотечественниками - претендентами на трон. В сражении при Павии был дважды ранен, захвачен соотечественником-изменником Шарлем де Бурбоном, больше года провёл в плену, а жители Парижа собрали деньги и выкупили у врагов своего короля, поставив условие, что жить теперь он будет не в многочисленных загородных резиденциях, а в столице.
В досье сообщалось, что Франсуа тепло принимал Леонардо да Винчи, открыл королевский двор и дал кров поэтам и живописцам, впустил в страну дух свободы и гуманизма - дух итальянского Возрождения, и фактически спас великого Франсуа Рабле от попов - любителей жареных на костре писателей и учёных. При этом он не вмешивался в творчество художников, не указывал, что писать, и как. Здесь же был центральный символ личного герба короля д"Ангумуа - возрождающаяся из огня ящерица-саламандра. Далее следовал портрет любимого королевского шута по имени Трибуле. Затем перечислялся гарем христианнейшего монарха:
Элеонор Австрийская - вторая жена
Франсуаз де Фуа, графиня Шатобриан
Анн де Писслё, герцогиня д"Этамп
Альбертин Дюваль, графиня де Тури
Полетт Бушэ, шателена замка де Монфро
и прочая, и прочая.
Обстоятельное досье содержало даже текст любимой песенки христианнейшего короля:
Красотки лицемерят,
Безумен, кто им верит!
Измены их легки,
Как в мае ветерки...
Путтипут почесал нос: "Руководитель государства, а на уме - тоже одни б..."
И похвалил Наскрёбышева за досье:
- Добротно. Так держать!
- ЙЕСТЬ ТАК ДЕРЖАТЬ, ТОВАРИЩ ВЕРХОВНЫЙ!
На отдельном листе в досье содержался уже знакомый 72-й катрен 10-й центурии:
В году 1999-м, месяце седьмом,
С небес сойдет великий властелин террора
И воскресит славного короля д"Ангумуа,
Чтоб правил счастливо и до, и после Марса...
- Седьмой месяц, это... - Путтипут сосчитал про себя, - ... июль.
- Вадим Вадимыч, наши астрологи в штатском полагают, что Нострадамус имел в виду полное солнечное затмение, состоявшееся 11 августа 1999-го с 9:30 до 12:30 по Гринвичу.
- Июль с августом, ХА-ХА, перепутал, - усмехнулся Путтипут.- Попал Нострадамус пальцем в небо! И на старуху бывает проруха.
И усмехнулся вновь: день 11 августа стал главным днём его жизни - именно в тот день Алканавт Ёлкин представил всему миру его, Путтипута, малоизвестного типа из своего предбанника, как своего будущего преемника. "Затмение самого Солнца не помешало взойти моей звезде! ААХ-ХА-ХА!"
Наскрёбышев перетоптнулся и негромко заметил:
- Расхождение в один месяц астрологи из академии КГБ объясняют разницей в календарном исчислении между средневековой Францией и современной Гейропой. Там, ниже, Вадим Вадимыч, справочка прилагается...