========== Глава 1. Очень дружный коллектив ==========
Утро нового рабочего дня начинается с гендиректора передачи, который вплывает — по другому и не скажешь — в просторную студию, покачивая своими худющими бедрами, затянутыми в черные брюки. Его выкрашенные в персиковый оттенок волосы чуть растрепаны и уложены в приятном творческом беспорядке, на белой рубашке под воротничком красуется голубой бантик, а поверх надет жилет нежно-розового цвета. На округлых щеках у мужчины россыпь веснушек, и весь образ никак не ассоциируется со взрослым и состоятельным человеком.
— Хорошие мои, — его слащавый, но звучный голос давно уже привычен каждому, а потому все обращаются в слух и отрываются от своих дел, стоит только ему зазвучать в просторном помещении. — Знакомьтесь, это наш новый сотрудник — Джеймс Уильямс, и он…
«Омега» — слово гулом перекатывается по мыслям всех присутствующих и те удивленно замирают, не веря своим глазам .
Удивляться есть чему. Рядом с Оливером Керклендом, генеральным директором, стоит парень чуть ли не на голову выше того. Смущает не только рост — Джеймс смотрит угрюмо из-под густых бровей, рукава свободной черной футболки совсем не скрывают накачанных крепких рук, а суровое лицо обрамлено светлыми волосами, которые собраны в неряшливый короткий хвост. По виду парень вылитый альфа, на крайний случай, с натяжкой его можно принять за бету, но уж точно не за омегу, боже упаси. Однако сомнений в последнем не остается: чуть горьковатый запах, забитый лекарствами и терпким ароматом табака, не дает усомниться в правдивости пола.
— Так и будете пялиться? — Джеймс тянет это лениво, грубым прокуренным голосом, и крепче сжимает широкие лямки рюкзака. Оливер слабо тыкает его локтем под бок, и Уильямс, словно что-то вспомнив, натягивает на губы вымученную улыбку, больше похожую на грубый оскал, и добавляет: — В смысле приятно познакомиться и все такое.
Ни черта не приятно, как понимают абсолютно все, — в голосе столько незаинтересованности, что и к гадалке ходить не надо, — но Оливер удовлетворенно кивает, и подталкивает парня ближе к будущим коллегам.
— Вот и замечательно, знакомьтесь, кексики, и покажите малышу Джею, что где находится, — напутствует он с веселой и милой улыбкой. — А я вынужден покинуть вас и заняться делами, — Керкленд звучно и радостно хлопает в ладоши напоследок и уплывает своей изящной походкой прочь из студии к своему кабинету, оставляя после себя полностью недоуменных подчиненных.
Малыш Джей кривится от подобного обращения, но молчит, как молчат и все его новые коллеги. О том, что ему неуютно под взглядами, говорят лишь сжимающиеся на лямках ладони, отчего сильнее напрягаются мышцы и на руках. Картина складывается так себе и выглядит весьма угрожающей и неловкой, пока вперед не выскакивает какой-то щуплый, но весьма улыбчивый омежка. Солнечно-радужная аура с бабочками, цветочками и прочими омежьими прелестями так и вьется следом за ним, отчего Джеймс скептично вскидывает бровь, но послушно ждет, что же все-таки будет дальше.
— Я Феличиано Варгас, приятно познакомиться! — как ни в чем не бывало, говорит паренек и виснет елочной игрушкой на слишком темном и мрачном на его фоне Джеймсе, который аж столбенеет от такой вопиющей наглости. — Идем, я с радостью покажу тебе все-все-все здесь, расскажу, что как происходит и, конечно, отведу на твое рабочее место. К слову, кем тебя взяли? — тараторит он, как заведенный заяц из новогоднего набора с подарками.
Уильямс с трудом успевает улавливать смысл слишком быстрых слов, которые потоком сваливаются на его голову, и недовольно ворчит — Оливер даже не удосужился предупредить, на какую должность брал племянника.
— Видеомонтажер, — бурчит Джеймс и хмурится сильнее прежнего.
Это словно становится сигналом для Феличиано. Он кивает и ловко и быстро тянет Джемса за руку в сторону, попутно начиная торопливо и весело болтать. Его мягкий голос и быстрая речь усваиваются у Уильямса с трудом и явной натяжкой, и он едва ли улавливает хотя бы половину сказанного, но все же напряжение немного спадает, особенно когда захлопывается за спиной дверь и отрезает все эти настырные взгляды от него одним своим хлопком.
— Ну, капец, — высказывает Альфред общую мысль всего их дружного коллектива после затянувшегося удивленного молчания. — Как думаете, что произойдет раньше: он оттает или убьет Гилберта за криво отснятый материал?
Гилберт рядом хрипло, но нервно смеется — ему, как оператору, сотрудничать с этим кадром напрямую. Радости новому рабочему дню это пока не добавляет.
***
— Если еще появятся вопросы, не стесняйся и спрашивай! Ну или если там подобрать наряд, накрасить и все в том же роде… Мы с Феликсом обязательно все организуем! — Феличиано звонко смеется и захлопывает за собой дверь.
В голове у Джеймса стоит звенящая тишина после слишком продолжительного потока слов, и он чуть нервно усмехается, сползая по креслу. Накраситься и приодеться? Да боже упаси его от такой участи, думает он. Мощный компьютер включается за несколько секунд, и по кабинету — его собственному, личному, где нет больше никого! — расползается синий свет монитора. Он приятно успокаивает Уильямса и позволяет, наконец-то, расслабиться.
В свои двадцать два Джеймс не представляет из себя абсолютно ничего и чувствует себя полнейшим неудачником и отбросом, на которых общество обычно плюет. Он лузер абсолютно во всем, начиная от внешности и заканчивая собственными достижениями. Достижений попросту нет. Кое-как законченная школа, брошенный на половине пути колледж, целый список работ, после которых в трудовой книжке проставлена россыпь синих штампов «Уволен»… И разве что увлечение видео и фото монтажом еще спасают совсем плачевную ситуацию. Нет даже собственного дома — Джеймс живет вместе с братом в небольшом домишке, который отец и дядюшка Оливер отдали братьям под личное пользование по доброте душевной, и чтобы под ногами не путались.
К слову об Оливере, тот буквально спас Джеймса своим предложением о работе, когда внезапно заявился к ним со Стивом домой на днях.
— Тебя же уволили из той кафешки? Ну так значит и терять нечего, попробуешь себя в телевидении, глядишь, наконец, найдешь свое призвание, — говорил он, протягивая ровный лист контракта, на который Джеймс смотрел весьма скептично.
— Я не гожусь для работы в коллективе, — попытался было увильнуть тогда он, но в руку лишь сунули ручку и буквально силком заставили поставить свою подпись.
— Не попробуешь, не узнаешь, — Оливер довольно скручивал ценную бумагу и убирал ее в папку. — Мои ребятки хорошие, даже тебя смогут растормошить.
Где-то за спиной тогда хихикал Стив, приговаривая что-то о том «кто кого еще растормошит, а потом еще и хорошенько вдарит», за что сразу же получил смачный удар по нахальной роже. Этому альфе от Джеймса доставалось особенно часто, как и он сам не смотрел на то, что младший брат был омегой. Полная идиллия и равноправие.
Однако же теперь Джеймс сидит в своем кабинете, на своем чертовом рабочем месте и думает, что, возможно, все не так уж и плохо. Разве что в коллектив он вряд ли вольется, все-таки у Уильямса и правда есть большие проблемы с налаживанием общения с людьми. А то, каким взглядом его провожали из студии, наводит на отчетливую мысль, что его уже заклеймили как весьма стремного и неприветливого типа.
И все же он искренне рад этой выпавшей возможности поработать именно здесь. Перебиваться от заработка к заработку давно уже стало вредной привычкой, а потому Джеймс цепляется абсолютно за все без разбора. Под руководством дядюшки же и вовсе было спокойнее. В конце концов Оливер когда-то заменил им со Стивом второго отца и, возможно, только благодаря ему они не выросли совсем уж отпетыми хулиганами.
Тихий свист монитора спустя пару часов вдруг прерывается негромким, но настойчивым стуком. Джеймс решает было отмолчаться, всматриваясь в кучу открытых программ, потому как Феличиано уже предупредил, что работы на сегодня не будет, но стук повторяется громче снова и снова. Джеймс вскидывает взгляд в потолок и молится, чтобы его побыстрее оставили в покое, перед тем как сказать свое сухое «Войдите».
— Что, неужели уже познал все прелести рабочего сна? — вошедший мужчина ухмыляется слишком широко и нахально, что у Джеймса перехватывает дыхание от наглости.
— Нет, просто разбирался с интерфейсом и наслаждался тишиной до этого момента, — огрызается он, но тут же вспоминает слова Оливера и тихо матерится. — Не бери в голову, — идет на попятную Уильямс.
Кажется, что мужчина сейчас развернется и хлопнет дверью, но вместо этого он присаживается напротив и усмехается еще шире. Он красивый, вообще-то, с добродушным простым лицом, ровным носом и светлыми длинными волосами, которые собраны в низкий волнистый хвост. Зеленые глаза смотрят насмешливо, но тепло, и Джеймсу даже становится немного стыдно за свою грубость. Самую малость. Будь у него совесть, наверняка бы залился сейчас краской, но совести нет, как и привычки прогибаться и держать свои мысли при себе.
— А язык-то у тебя подвешен, — говорит мужчина и протягивает ладонь. — Я Доминик, отвечаю за свет, блестяшки и прочие спецэффекты, которые почему-то обязательно должны сыпаться на нашего ведущего во время программ. Альфред после них такой довольный ходит, прям рожа от счастья трескается, — довольно хмыкает он.
Джеймс с некоторым подозрением жмет крепкую руку.
— Отлично, а я-то тут при чем? — интересуется он. Этого Доминика вопрос, кажется, ни капли не смущает.
— А при том, малыш Джей, что ты теперь работаешь с нами, и все, что касается нашего коллектива, касается и тебя, — Доминик с особым наслаждением смотрит, как вытягивается от негодования лицо Уильямса. — Так что хватит проминать под собой кресло и пошли в курилку, будем тебя с Гилбертом учить местным порядкам.
Доминик поднимается с места и выходит, не дожидаясь Уильямса. Тот смотрит вслед лишь секунду, а потом усмехается и спешит за ним, потому как этот бета его умудряется порядком заинтересовать.
— Ну надо же, ты все-таки вытащил его из заточения!
В курилке почти пусто. Почти, потому как на подоконнике удобно сидит мужчина, затянутый пеленой дыма. В этой пелене он выглядит по-настоящему таинственно. Светлый вихрь волос, алые глаза и бледная кожа могли бы принадлежать какому-нибудь вампиру из слащавых книжек. Вот только на этом вампире рабочие потрепанные джинсы, растянутая свободная футболка, не сковывающая движений, и обычная дешевая сигарета в зубах вместо трубки или сигар. Никакой романтики или духа средневековья.
— Да он сам пошел, я что, изверг, заставлять идти насильно? — смеется Доминик.
— С тебя сталось бы, — хмыкает Гилберт и спрыгивает с подоконника.
Он бета — запаха почти нет, — и немногим ниже Джеймса, буквально сантиметров на пять. Но Уильямса буквально к полу прибивает его самодовольным и высокомерным взглядом. Однако руку он все же жмет и здоровается, а потом и прикуривает от протянутой дружелюбно зажигалки.
Все страхи и настороженность оказываются совершенно напрасными и неоправданными. Что Гилберт, что Доминик — парни простые и не прочь поболтать о пустяках, подколоть или же отпустить вслед какую-нибудь шутку. Джеймс быстро втягивается. С ними так же просто говорить, как и со старшим братом, правда, в отличие от того, этим ребятам не хочется дать в рожу уже через пару предложений. Сигареты забываются сами собой после третьей, и они уже просто подпирают собой стены и беззастенчиво бездельничают в затянутой дымом курилке.
— Я не ошибся, что ты окажешься неплохим парнем, — усмехается через некоторое время Доминик. — Оливер очень уж сильно печется об отношениях в составе, чтобы приводить кого-то плохого.
Джеймсу становится несколько неловко от такого доверия, но он снова выкладывает все как есть.
— Вообще Оливер просто мой дядя, — чешет голову он под свист Гилберта.
— Ну надо же, — смеется тот. — Никогда бы не подумал. Вы слишком… — он запинается под укоризненным взглядом Доминика.
— Разные, все верно, — сам заканчивает Джеймс. Что поделать, Керкленд само воплощение нормального омеги, тогда как Уильямс от него далек, как от дна Марианской впадины.— И нечего пытаться это сгладить, меня в моей жизни все более чем устраивает, — простодушно хмыкает он. — Хотя получать работу по родству или по знакомству весьма низко на мой взгляд.
Оба мужчины смотрят недоуменно всего секунду, прежде чем разразиться громким заразительным смехом. Джеймс этого абсолютно не понимает, глядит удивленно, пока Гилберт ободряюще хлопает его по плечу и качает головой.
— Нашел из-за чего париться, — чуть успокоившись, говорит он. — Твой дядюшка набирает в состав только тех, с кем сам успел сблизиться, так что мы все тут по знакомству.
— А есть еще Мэттью, кстати, твой однофамилец, он вообще с детства прозябает в студии из-за отца и сюда попал по блату, — поддакивает радостно Доминик. — Он, к слову, обычно составляет нам компанию в курилке, правда сегодня взял отгул, — продолжает рассуждать он. — Кстати говоря, ему хоть и всего девятнадцать лет, но вся организация съемок лежит именно на нем, так что советую воспринимать его всерьез.
— Ага, особенно перед съемками, — со знанием дела кивает Гилберт. — Он хороший парень, но слишком ответственный и весьма требовательный ко всем, так что лучше не мешаться под ногами, когда всё и так стоит на ушах.
Джеймс благодарно кивает за новую информацию и задумывается, пока Гилберт начинает травить какую-то новую забавную историю со съемок. Это место как-то незаметно становится значительно приятнее благодаря Доминику и Гилу, которые не относятся к нему предвзято и не сторонятся, как это происходит у Джеймса обычно. А еще есть этот непонятный Уильямс. Он почему-то представляется весьма крутым и ответственным альфой, раз в свои годы уже управляет целой съемочной площадкой и заслуживает уважения старших. Но эти мысли Джеймс отправляет куда подальше, предпочитая не гадать, а дождаться личной встречи. В том, что она случится, сомневаться не приходится.
Комментарий к Глава 1. Очень дружный коллектив
https://vk.com/reosha?w=wall-141841134_55
========== Глава 2. Какого черта? ==========
— Мэтти, давно не виделись!
Мэттью Уильямса в буквальном смысле сносит от входа в высокое здание телекомпании, куда он заявляется за пятнадцать минут до начала своего рабочего дня и больше чем за два часа до прихода остальных. На нем виснет Альфред и стискивает в своих непомерно сильных объятиях, так что кажется, кости сейчас пойдут тысячей трещин и раскрошатся под мощными ручищами лучшего друга. По Альфреду не скажешь, но этот альфа и впрямь очень сильный, хотя спортивным образом жизни похвастаться не может, напротив питается он в основном в фастфудах по дороге за нехваткой времени, а про фитнес-клубы и утреннюю зарядку думает чуть ли не с ужасом. Но активный образ жизни и тяга ко всяким приключениям не дают Альфреду набрать и пары килограмм, все сгорает на нем так же быстро, как и появляется, вместе с цепляющимися за пятую точку проблемами.
— Привет, Ал! — даже голос Мэтта звучит сдавлено и глухо, и все же он искренне рад видеть друга.
Двухнедельный перерыв, который дал им Оливер после окончания первого года съемок, наконец, подошел к концу и оказался все-таки слишком долгим для Мэтта. И если Джонс сразу заявил, что поедет тратить свой гонорар на теплых островах в компании сёрфинга, высоченных волн, тропических лесов и экзотической еды, то вот Уильямс предпочел провести время дома в окружении книг, кота, телевизора и неторопливых прогулок по вечерам. Друзья у него были, но, вот незадача, все близкие знакомые работали в студии.
— Дружище, мне столько нужно тебе рассказать! — Альфред, наконец, разжимает объятия, и Мэтт делает полный вдох. Ребра чуть ноют, но жаловаться на это Уильямс не будет ни за что, эти объятия давно стали привычными в их с Джонсом общении.
Не приходится и спрашивать, что Альфред забыл в студии так рано. Привычка рассказывать Мэтту обо всем первым плохо сочетается с природным нетерпением и шилом в пятой точке, а потому Джонс определенно вскочил сегодня на несколько часов раньше, чтобы с ходу все вывалить на друга. Они с Мэттом почти как братья. Оба выросли в стенах студии по вине родителей, оба неплохо сдружились на съемочной площадке, часто играли в детстве вместе и помогали старшим. Вот только если Альфред личность яркая и жаждущая к себе непомерного внимания, отчего он с ранних лет светился то в рекламе, то в коротких программах, то Мэттью привык быть в тени и организовывать успех друга.