***
- Гарри, ты ведь догадываешься, в чем заключается сила твоих соперников? – лже-Грюм говорил заговорчески. Поттер понял, что речь идет о веществах, которых у него нет, но которые активно используют другие участники.
- Но ведь это незаконно. Их могут наказать, если обнаружат…
- Пойми, здесь все повязаны. – Аврор приблизился к парню. - Сам Глава Департамента международного сотрудничества Барти Крауч употребляет, и, между нами, торгует. Каркаров и Максим об этом знают, и если кто-то покажет на одного из их чемпионов, поднимется скандал, в котором будет замешано Министерство. Кому это нужно, как думаешь?
- А Седрик? Он тоже на допинге? – Новости для Гарри были шокирующими.
- Он учится на факультете любителей травы. Уж эти ребята знают толк в природных веществах, поверь.
Гарри был в растерянности. Грюм – бывший аврор, и, безусловно в курсе, кто и каким образом замешан в наркотическом бизнесе.
Профессор отвернулся и подошел к горе каких-то сложенных тряпок. Он заговорил с волнением:
- Я могу дать тебе то, что сделает даже из новичка супер-профессионала в любом виде состязаний. Однозначный успех и вечная слава. - Лже-аврор повернулся к юноше. В одной его руке был пузырек со светло-голубой жидкостью, а в другой шприц.
- Нужен всего один укол, и ты будешь спокоен за результат в течение всего Турнира. Виктор Крам колет это и оно сделало его звездой. Ты ведь хочешь такой известности?
Гарри конечно хочет, но ему все казалось подозрительным, и этот странный профессор, и то, что он предлагает ему неизвестный наркотик. Но при всем этом гриффиндорец уже участник, и его силы в соревнованиях, по сравнению с тем же Виктором и Флер, явно неравны. Соперники не только старше и профессиональнее его - они пользуются запрещенными препаратами, и если он не будет делать то же, то опозорит себя и школу. Избранный должен быть лучшим во всем.
Лже-Грюм, он же Барти Крауч младший, терпеливо ждал ответа.
- Ладно… Я согласен… - Наконец произнес парень и опустил глаза. Барти с трудом сдерживался, чтобы не дернуть Гарри за руку и не вколоть смертельную жидкость до самой кости, а после, рассказать, что сделал с ним на самом деле, и кем является.
Мужчина медленно и осторожно подошел к Поттеру.
- Давай свою руку! – Волнение в голосе трудно было скрыть. Гриффиндорец зажмурился и боязливо засучил рукав. Шприц вошел под кожу. Голубой яд побежал по венам, проникая во все участки юного тела. Когда он достиг головы, шрам пронзила небывалая боль.
- Ааааааааааа…! – Перед глазами возник Волдеморт, старый дом, Питер Петтигрю и наркоман в кожаном плаще с безумной улыбкой на лице. Гарри открыл глаза, и это лицо, вдруг, оказалось прямо перед ним. Он отпрыгнул в ужасе. Через секунду парень снова видел профессора Грюма, который что-то пил из фляги.
- Все. Теперь можешь идти учиться. – Преподаватель подхватил юношу под руку и повел из кабинета.
Отныне Гарри – слуга Волдеморта, и сам приложит все усилия, чтобы вернуть своего хозяина.
Барти почти выполнил задание. Нужно непременно отчитаться Темному Лорду. Лже-аврор дохромал до опушки Запретного Леса и аппарировал к дому Тома Риддла.
***
Лицо Снейпа было бледнее обычного и под глазами залегали темные круги, когда он вошел в кабинет Зельеварения. Голос профессора звучал тихо, а руки дрожали в то время, как он писал на доске.
- Ай… - Услышал преподаватель позади и обернулся. Гарри Поттер схватился рукой за шрам. Сознание студента вновь оказалось в том доме, покрытом паутиной. Кресло, Волдеморт, безумный парень, которого он случайно видел вместо профессора Грюма после укола. Только теперь вместо черного плаща на нем был коричневый, принадлежащий бывшему аврору.
- Я вколол ему то, что вы дали, мой Лорд. – Торжествующе сообщил молодой человек. Гарри вздрогнул от ужаса. Вдруг он почувствовал, что он наблюдает все не со стороны, а будто он и есть тот одержимый Пожиратель Смерти. Это он разговаривает с уродцем в кресле, и это уже ему, Гарри срочно нужен наркотик, который обеспечивает жизнь. Лишь в этих ничего не выражающих красных глазах можно найти спасение от вечной боли. Он готов отдать за них все, что может поглотить багровая бездна - себя, имущество, время, жизнь. Волдеморт в награду вкалывает ему в вену голубую жидкость.
- Аааа… - Гриффиндорец сжал рукой левое запястье.
- Что с вами, Поттер!? – Тревожный голос Северуса Снейпа заставил открыть глаза. Они были белыми и без зрачков. Зельевар отпрянул в ужасе. Сквозь дымку юноша видел лицо человека, который, как ему казалось, испытывал то же самое.
И это было так: перед уроками Северус, конечно, принимал обезболивающие средства, которые помогали хоть как-то работать, но по ночам Темная Метка не давала ему спать.
- Все нормально… - Притворно спокойно сказал Поттер. – Ничего страшного. Правда.
- Ко мне после уроков! – Скомандовал Снейп. Парень кивнул.
У Гарри впервые появилась цель в жизни – достать голубой наркотик. Вещество изменяет сознание под служение Лорду. Он пока этого не осознавал, но сам Эликсир Смерти уже вызвал у него зависимость. В этой субстанции виделся источник сил. Вены на руке набухали, и ломота растекалась по телу, требуя дозы. Надо найти Грюма, кем бы он там ни был. И никому ничего не говорить. Теперь придется быть скрытным, ведь счастье иметь Эликсир того стоит.
***
- Подойди сюда. – Профессор Зельеварения угрожающе обратился к Гарри Поттеру, когда тот переступил порог его кабинета.
- Легилименс. – Студент закричал от дискомфорта, вызванного проникновением в разум. Перед Северусом появилась грязная комната, беглец Питер Петтигрю, Барти Крауч младший, который считался погибшим, и уродливое тело Темного Лорда, раздающее команды своим подчиненным. Снейп покинул сознание Поттера полностью пораженным. Он видел все своими глазами.
Профессор внезапно задрал рукав Гарри. Тот одернул руку, но маг заметил набухшие темно-лиловые вены. Такие же, как у него самого, у Каркарова, у Люциуса, у Беллы…
- Где ты взял это? – Холодно спросил он. Гриффиндорец молчал.
- Легилименс.
- Нет… - Парень издал болезненный стон. Северус теперь очутился в полумраке кабинета ЗОТИ. Здесь профессор Грюм, злорадно улыбаясь, вкалывает Поттеру голубой наркотик. Голубой. Не может быть. Снейп оторопел.
- Я должен пройти испытание до конца. – Морщась от боли кричал Избранный. - Он хочет помочь мне…
- Пошел вон. – Сказал Зельевар.
Самое страшное, что только можно придумать для Мальчика, Который Выжил с ним случилось. Но Северус пообещал Дамблдору сохранять нейтралитет. Вот и пусть все останется на совести директора, который запустил в школу Барти. Уже не в первый раз ученикам в школе угрожает смертельная опасность, но Альбус продолжает закрывать глаза на происходящее в замке.
С Поттером сейчас уже ничего не исправить. Он не сможет вывести Эликсир из его тела, как не может и из своего. Мальчишка обречен. Если Том Риддл не возродится окончательно, Гарри умрет, как и все Пожиратели.
- «Каркаров…» - Снейп вспомнил того, кто переживает по этому поводу больше всех. – «Нужно ли говорить ему о том, кто прячется под маской бывшего аврора?»
- «Да пошел он». – Этот человек назвал и его фамилию на суде, хоть это и не имело смысла тогда. Поэтому у него нет сейчас желания помогать гнусному предателю.
========== Часть 4 ==========
- Лорд мне дает дозы только для Поттера, а мне колет сам. – Отвечал обездвиженный заклинанием Барти Крауч младший на просьбу Снейпа. – Тебе нужно – пойди и попроси у него сам. - Северус молчал.
- Вы все трусы! Я один готов служить Лорду до конца, и только мне достается Эликсир! – Парень рвано дышал и высовывал язык. Снейп тыкал ему палочкой в лицо. Зельевару так хотелось наложить на кривляку Круцио, но истошные крики мерзавца могут привлечь к их кабинету любопытных. Тогда он придумал:
- Силенцио. – Уши Северуса будут лишены наслаждения слушать мучения жертвы, но так можно действовать увереннее. - Круцио! – Барти стал задыхаться от боли, его лицо покрывалось потом, а глаза вылезали из орбит. Парня вырвало смесью оборотного зелья и желчи. Он упал на пол в собственную блевотину. На губах Снейпа была садистская улыбка и держалась там до тех пор, пока Темная Метка на его руке не взорвалась болью.
С Барти произошло то же самое. Преданный Пожиратель Смерти зло улыбнулся, смотря, как его мучитель шарахнулся и лег на парту, держась за левое предплечье.
- Мой Лорд зовет меня, чтобы наградить! А ты сдохнешь, Снейп, если не будешь добровольно варить для меня оборотное зелье.
Северус понял, что он попался на хитроумно установленный крючок, и теперь у него действительно появилась эта обязанность перед Темным Лордом, иначе тот усомнится в его преданности и прикажет Барти его прикончить.
***
Гарри нашел Барти в кабинете ЗОТИ вечером. Когда никто его не видит, Крауч мог обходиться без оборотного зелья.
- Мне нужно еще. Ты обманул меня. Одного укола недостаточно. - Поттера охватывали судороги. Вены на шее вздувались.
- Для твоего же блага. И нашего Господина. – В голосе Пожирателя был триумф. Гарри морщился от боли.
- Дай… - Парень завернул рукав и протянул к нему руку. Когда наркотик проник в кровь, шрам Избранного снова взорвался болью. Перед взором пронеслись разноцветные вспышки, лицо Волдеморта, которое уже принадлежало не карлику из прошлых видений, а взрослому мужчине, хоть и выглядящему странно - без носа и испещренному красно-синими венами. Именно такое тело должен вернуть себе Том Риддл.
После приступа боли, по телу Поттера растеклось невиданное блаженство. Мышцы обмякли, и он почувствовал, будто становится жидкостью. Затем воздухом, землей, деревьями… Его листья кружат по ветру и падают в сентябрьские лужи. Вода холодная и приятная. Она омывает и перерождает. Барти чувствовал это вместе с ним. Когда Гарри открыл глаза, он увидел его лицо. Радостное и по-детски очаровательное.
- Кто ты? – Спросил гриффиндорец.
Крауч младший рассказал ему историю своего заточения: как находился под Империо, как бежал, примкнул к Темному Лорду. Поведал о своем отце, об Азкабане, о том, как мать погибла, защищая его. Они так похожи. Мать Гарри тоже отдала жизнь за своего сына. Он аналогично не жил одиннадцать лет своего существования. На Гарри не накладывали заклинаний, но и без того, дом Дурслей был для него настоящей тюрьмой.
- Бедняга… - Поттер дотронулся до спины Барти. – Я тебя так понимаю. - Голубые и зеленые глаза встретились, и два темноволосых ангела соединились в поцелуе.
***
POV Гермионы
Пришла долгожданная суббота. Я иду на поле для квиддича, держа в руке метлу. Дует сильный ветер. Я дрожу от волнения перед занятиями с самым известным игроком в квиддич.
В это с трудом верится, но Виктор Крам ждет меня. Он машет рукой издали. Затем садится на метлу, облетает большой круг вокруг меня, приземляется и берет мою руку, чтобы поцеловать. Он так галантен. Наверное, в его школе учат хорошим манерам.
***
- Все просто. Надо представить, что ты уже летишь. Позволь этому чувству завладеть тобой. Оставь на земле свой страх. - Я пытаюсь расслабиться и впервые поднимаюсь в воздух на несколько метров. Ошеломленная своим успехом, я не верю, что смогла сама взлететь. Это неверие будто отрезает мне крылья. Визжу от страха и моментально падаю на траву, пачкая джинсы, обиженная на саму себя за собственную скованность.
- Нет. Я никогда не научусь…
- Научишься. Ты уже многое смогла сделать. – Успокаивает чемпион.
- У тебя ведь получается отключаться не только таким способом? – Я задаю вопрос, который волнует многих, в том числе и меня. – В смысле, ты принимаешь что-нибудь? - Виктор молчит, смотря в сторону.
- Извини. Я просто хотела поговорить о твоем директоре… - Выпаливаю, неожиданно для себя самой. - Ты знаешь о том, что он смертельно поражен?
- Он конченный наркоман. – Отвечает Крам. Парень не знает об истинной причине страданий своего наставника, и думает, что это обычная наркозависимость. - Я боюсь, что он не доживет до конца этого учебного года, и мы останемся без преподавателя. – Грустно говорит рн. Я хочу передать ему то, что поведал нам Сириус, но Виктор продолжает:
- Хотя, с ним мне не легче.
- Почему? – Я удивлена этими словами, поскольку не подозревала о сложных отношениях между ними.
- Каркаров ублюдок и садист – Мои глаза округляются. - Он пичкает меня дрянью, требуя рекордов с одиннадцати лет. Постоянно запугивает и шантажирует, что завалит на экзаменах, если я не буду приносить прибыль его бизнес-проекту «Виктор Крам». Я марионетка в его руках.
Кажется, ему некому высказаться, и сейчас вдруг, захотелось излить мне все, что накопилось в душе за эти годы. Я не знаю, что ответить, потому что поражена. Но, черт возьми, это так вяжется с образом мага, который запечатлелся в моем воображении с первого его появления в Большом Зале. В разговорах в доме Уизли Пожиратели Смерти всегда представали людьми с искаженной психикой.
- Почему тебя это волнует? – Виктор поворачивается ко мне. – Ты красивая девушка. Думай о чем-нибудь хорошем. Грусть совсем не красит твое лицо. – Он улыбается и дотрагивается до моих волос. Я растеряна. Ветер усиливается, грозя перерасти в дождь. Дурмстранговец нежно берет пальцами мой подбородок и наклоняет свою голову, коротко целуя меня в губы. – Я будто пробуждаюсь ото сна. Все происходит всерьез. Мой первый поцелуй… Никто еще не целовал меня. Я не шевелюсь, и Крам снова наклоняется ко мне. Его теплые и мягкие губы прижимаются к моим, и его руки аккуратно сжимают мои плечи.
Вдруг, он отстраняется, и смотрит в сторону. Я поворачиваю голову в том же направлении, и вижу мужскую фигуру в коричневом пальто. Каркаров наблюдает за нами. Мне становится немного стыдно.
- Он всегда следит за тобой?
- Да. – Отлично. Это не сулит нам остаться наедине. Где-то на задворках сознания мелькнула мысль, что я попала во что-то наподобие Бермудского треугольника. Директор Дурмстранга подходит к нам. Виктор прижимает меня за плечо. Я смотрю на высокого мужчину снизу вверх, и как на зло, сердце начинает бешено колотиться, грозя предобморочным состоянием. Что за черт?
- Я, кажется, предупреждал, чтобы ты не общался с учениками других школ. – Грубый акцент пропускает дрожь по телу.
- Вы не имеете права указывать Виктору. – Набираюсь я смелости и пытаюсь защитить приятеля.
- Гермиона, не надо… - Тихо предупреждает Крам.
- Гермиона? – Наставник чемпиона, наконец, поворачивается ко мне. Так непривычно слышать свое имя из уст этого человека.
- Гермиона Грейнджер, сэр!
- Пошла вон отсюда, Гермиона Хренджер. – Я открываю рот. Так грубо, бестактно, жестоко. Он распоряжается жизнью своего раба, как хочет. Я отхожу в сторону, и слезы ненависти грозятся политься ручьем.