Малакай усмехнулся собственным мыслям. Стоило признать, в обществе Бонни, он тоже крайне редко мог полностью расслабиться, и это, казалось парню чем-то крайне странным. Обычно, он не испытывал ничего подобного.
Переступив с ноги на ногу, искренне недоумевая, зачем он вообще разглядывает спящую ведьму, еретик уже было намеревался вновь направиться в сторону кухни, как что-то заставило его с этим повременить. Кай не чувствовал холода, но, судя по всему, Бонни сейчас находилась на грани замерзания.
Оглядевшись, парень остановил свой взгляд на потухшем камине. То, что нужно. И стоило было еретику только щёлкнуть пальцами, как языки обжигающего пламени, тут же начали пожирать сухие поленья. Приятный треск и тепло, стали с немыслимой скоростью расползаться по гостиной.
Нет, этот жест не был проявлением нежности, или, того хуже – любви. Отнюдь. Просто, после вчерашнего, Паркер понимал, что должен сделать хоть что-то, чтобы загладить свою вину. Не то чтобы его мучила совесть, просто, так было правильно. Ведь сегодня, Малакаю, впервые в жизни, захотелось совершить что-то правильное.
Уголки губ Паркера, едва заметно дёрнулись вверх.
– Сладких снов, Бон.
Отведя взгляд от мирно спящей девушки, парень направился прочь. Но отчего-то, уже спустя пару секунд, он почувствовал странное ощущение, где-то внутри себя. Кай поморщился. Да, будучи наполовину вампиром, он не чувствовал ни боли, ни слабости, ни жара – чему были подвержены обычные люди, но из-за их с Бонни связи, на него то и дело волной накатывало недомогание, которое, впрочем, практически сразу бесследно исчезало. Да, организм парня мог быстро регенерироваться, но состояние ведьмы, в любом случае, сказывалось на нём не самым лучшим образом.
Подхватив со столешницы стакан с водой, ранее оставленный здесь девушкой, и сделав несколько глотков, Кай поперхнулся. Во рту всё горело так, будто он обжёгся кислотой.
Оперевшись ладонями о раковину, Паркер сплюнул в неё остатки воды, но вот только, вместо прозрачной жидкости, в раковину потекла густая, чёрная как смоль кровь.
– Какого…?
Кай утёр губы тыльной стороной ладони, чувствуя омерзительный медный привкус на языке. Он поморщился. Примерно то же самое ощущение, парень испытал и несколько дней назад, тогда, когда Бонни буквально заставляла его захлёбываться в собственной крови.
А уже секундой спустя, слишком неожиданного даже для него самого, тело Паркера пронзила острая боль, словно он был охвачен самым, что ни на есть праведным огнём. Будто кипяток начал разливаться по его венам, обжигая… сжигая Малакая изнутри.
Еретик глухо зарычал, вновь ухватываясь руками за раковину, стараясь не потерять равновесия.
Какого чёрта вообще происходит? Почему так больно?
И совсем неожиданно, словно гром среди ясного неба, из гостиной донёсся испуганный, хриплый вскрик Бонни, а после, лишь одно единственное слово. Имя. Его имя. Кай.
Не обращая внимания на прожигающую всё тело боль, Паркер ринулся на зов. Его передвижения заняли не более секунды, но когда еретик оказался в гостиной, она была уже пуста.
Запустив пальцы в волосы, Кай нервно рассмеялся, при этом растерянно, и в тоже время обречённо, озираясь по сторонам. Бонни пропала. Пропала, чёрт возьми! Исчезла буквально у него из под носа. И ясным оставалось одно: девушка не сбежала самостоятельно, ведь беглецы, перед побегом, не зовут на помощь своих надзирателей…
Паркер зарычал. Утробно, яростно, затравленно, так, как рычит раненный в бою зверь. Его грудь часто вздымалась от тяжёлого дыхания, а ладони сжались в кулаки. Если с Бонни хоть что-то случится… если хоть один волосок упадёт с её головы, он уничтожит любого, кто встанет у него на пути. Ведь теперь, хотят они сами того или нет, молодые люди оказались под властью чёртовой связи, в один миг, усложнившей их и без того тяжёлые жизни. Сейчас, защищая её, Кай оберегал себя самого.
Кулак еретика с силой врезался в стену, пробивая её насквозь, и в тот же миг, от неосознанно посланной им волной магии, на всём первом этаже особняка Сальваторе, вдребезги разбились все окна, осыпая своими осколками пол.
Сейчас, Паркер так отчётливо ощущал чужую, неизвестную ему магию, которой пропитался буквально каждый дюйм этого чёртового дома. Кем бы ни был незваный гость, стоило признать, он был крайне умён. Он знал, что ему не удастся справиться с еретиком, не получится от него скрыться, и поэтому, пошёл другим путём – воспользовался связью, ослабив Бонни, зная, что это ослабит и Кая, на время, подавив его чутьё.
Если бы он только дотронулся до неё, если бы она позволила… тогда, он бы смог ощутить чужую магию…
Резанные осколками раны, на лице Кая, стали стремительно заживать, а из дёсен, прорезались острейшие клыки. Он найдёт ведьму, и вернёт её домой, чего бы ему это не стоило, ведь теперь, его жизнь, целиком и полностью зависела от её…
***
Тихо застонав, Бонни медленно приоткрыла глаза, понимая, что вокруг, её окружает лишь кромешная тьма.
Где я?
От лежания на жёстком, судя по всему бетонном полу, всё тело ужасно болело, словно после хорошей трёпки. Болезненно поморщившись, девушка предприняла попытку приподняться на локтях, при этом, пытаясь разглядеть хоть что-то, но тщетно.
– Хэй, есть здесь кто-нибудь?
Впрочем, услышать ответ на свой вопрос, ведьма в любом случае и не надеялась. Присев, Беннет отметила, что головная боль и жар прошли, осталась лишь дерущая сухость во рту, и почему-то, едкий привкус крови на языке.
Девушка не понимала где она, и как здесь оказалась. Последнее, что Бонни помнила, так это то, как она провалилась в сон, находясь ещё в гостиной особняка братьев Сальваторе. Кажется, ей снилась бабушка, но всех деталей сна, как бы Беннет не старалась, вспомнить она не могла.
Опираясь на стену, Бонни осторожно поднялась на ноги. Медленно, крошечными шагами, она двинулась вперёд, опасаясь, что может ждать её в темноте. Двигаясь по периметру стены, при этом проводя по ней ладонью, ведьма неожиданно на что-то наткнулась.
Дверь?
Рука скользнула по металлу, нащупывая ручку, но, в любом случае, это не дало никакого результата. Дверь была наглухо закрыта, а учитывая, что у ведьмы не осталось даже капли магии, выбраться отсюда самостоятельно, было крайне мало шансов. Если они вообще, конечно, были.
Впрочем, где бы она сейчас не находилась, Беннет чётко осознавала, что вновь оказалась жертвой похищения. Эта мысль вызвала у мулатки невесёлую усмешку. Но вот только кем и с какой целью на этот раз? Будь это друзья, они не стали бы держать её взаперти, да ещё и в кромешной тьме. А если враги? Что ж, все враги уже либо были давно мертвы, либо держали её пленницей в особняке Сальваторе, и выбирать новую локацию для её заточения, для них не имело никакого смысла.
Бонни нервно усмехнулась. Стоило признать, что лучше бы она вновь оказалась пленницей Кая, чем находилась бы здесь, в неведении того, что происходит, и что вообще ей стоит ожидать в ближайшем будущем.
Но неожиданно раздавшиеся за дверью шаги, заставили ведьму резко отпрянуть, в панике попятившись назад. Страх перед неизвестностью, заставил её сердце забиться словно сумасшедшее, будто оно вот-вот наровилось выскочить из груди. Беннет нервно сглотнула, с напряжением слушая, скрежет отодвигающейся щеколды. Вот и всё, сейчас она лицом к лицу встретится со своим похитителем. Любопытство и паника смешались воедино. Как ей себя вести? Ведь без магии, девушка была беззащитна, словно слепой котёнок, оставшийся один в этом большом и таинственном мире.
Дверь отварилась с тихим скрипом, впуская внутрь комнаты слабое, слишком тусклое освещение. Но даже его хватило, чтобы разглядеть лицо, замершего в проходе человека.
Это было крайне неожиданно.
Бонни нервно сглотнула, отступая назад на полшага.
– Я знаю вас, – голос ведьмы едва заметно дрогнул.
Собеседник широко улыбнулся, и эта улыбка, была так чертовски сильно знакома Беннет. И смотря на нее, ведьма не знала, стоило ли ей почувствовать облегчение, или, напротив, начать бояться ещё сильнее.
– Прости за неудобства, Бонни, но только так я смогу его сюда заманить.
Девушка нервно сглотнула, осознавая, что охота была устроена вовсе не за ней, а за Каем.
***
– Rogo autem diabolo, ostende mihi viam festucam occisi, – Кай, прикрыв глаза, и сложив руки на коленях, уже в который раз за вечер, повторял одно и тоже заклинание, надеясь, что в итоге, оно всё-таки подействует. – Duas animas in unum, jam non invenire.
Все свечи, что находились в гостиной, резко вспыхнули высоким пламенем, но ветер, проникающий из разбитых окон, то и дело заставлял их потухнуть вновь.
Паркер злобно рыкнул, распахивая свои льдисто-голубые глаза. Ничего не выходило, и осознание этого, приводило Малакая в ярость. С тех пор, как он стал еретиком, магия всегда была ему верна, но сейчас, так не вовремя, она будто решила от него отвернуться, отказываясь подчиняться.
Кай резко поднялся на ноги, делая несколько нервных шагов вперёд, слыша, как под подошвой ботинок, хрустят осколки разбитых стёкол. Что ж, в любом случае, с Бонни сейчас всё было в порядке, ведь иначе, он бы уже почувствовал любые изменения в её физическом состоянии на себе, но вот только вопрос был в другом: долго ли ещё это «в порядке» продлится?
– Думай, Кай, думай, – пробормотал себе под нос Паркер, нервно вышагивая по гостиной.
Впервые в жизни он был так уязвим. Впервые, целиком и полностью зависел от целости и сохранности ведьмы.
Ведьмы…
Кай нервно усмехнулся. Теперь, Бонни была обычным человеком, не способным даже за себя постоять. Что ж, наверное, высасывать из неё всю магию – было ошибкой, но осознание этого, пришло уже слишком поздно.
Паркер замер. Точно, магия! Как он и сразу об этом не подумал? Да, он выкачал из Беннет всю её физическую силу, но Бонни родилась ведьмой, а значит, она текла у неё в крови. А найти ведьму, имея при себе её дар, не составляло никакого труда, и единственное, что требовалось от еретика, так это настроиться на необходимую «волну». И он это сделал. Вместе с дрожью во всём теле, в голове Паркера возникла чёткая картинка, куда он должен идти. И это место, казалось Каю чертовски знакомым. Кажется, жизнь решила поиграть с ним напоследок.
Губы еретика дрогнули в улыбке. Что ж, он принимал правила этой игры.
***
Тихо шагая по битому стеклу, мужчина внимательно огляделся вокруг, при этом прислушиваясь ко всем шорохам, опасаясь, что всё это может оказаться ловушкой. Но чуткий вампирский слух, не улавливал в особняке никаких звуков, что могли бы ознаменовать, что в доме кто-то есть. Он был пуст.
Вампир, так же медленно, прошёл на кухню, обращая внимание на разбитый вдребезги стакан, осколки которого валялись на полу, а также, на два наполненных вином бокала, стоящих на столе. Что-то подсказывало, что накрыто было явно на двоих, и осознание этого, заставило мужчину недовольно скривить губы.
Они были здесь, и он это чувствовал. Но как давно? И как далеко могли успеть уйти? Вампир глухо зарычал. Как только ему удавалось подобраться ближе, Паркер, будто чувствуя это, всегда сменял локации игры. Они словно играли в «кошки мышки», только вот в их версии, мышь преследовала кота.
– Я найду тебя, Бонни, и верну домой, – прошептал он в пустоту, чтобы уже через секунду скрыться из виду.
========== Глава 9. Молитва для умирающего ==========
– Я думала, что вы мертвы, – проговорила Бонни, опасливо наблюдая за женщиной, что сейчас медленно прошла в комнату, при этом слишком добродушно-наигранно, улыбаясь заложнице.
– Что ж, скажем так, мне удалось сбежать. И выжить, – она усмехнулась, останавливаясь, и скрещивая руки на груди.
Это была высокая черноволосая женщина, около тридцати пяти, с тёплым взглядом насыщенно голубых глаз. На её щеках, при улыбке, появлялись глубокие ямочки, а у глаз, образовывались крошечные морщинки. Она производила довольно таки благоприятное впечатление, но Бонни знала, что нельзя доверять красивой мордашке, потому что, чаще всего, за ней скрывается самый настоящий монстр.
– Но ваше лицо, – Беннет нервно сглотнула. – Вы не постарели ни на день.
Женщина вновь улыбнулась, при этом покачивая головой.
– Нет, дорогая, я не вампир. Я всё ещё ведьма. А это, – она указала рукой на своё лицо, – лишь временная магия, скрывающая мой истинный возраст. Я хочу, чтобы Малакай узнал меня.
– Вы…
– Ах, – женщина театрально прижала ладонь к груди. – Совсем забыла представиться. Меня зовут Лаура Джонсон. Ты можешь называть меня просто Лара.
Бонни медленно кивнула, поджимая губы, и продолжая недоверчиво следить за своей собеседницей. Ей определённо не нравилась вся складывающаяся ситуация. Чтобы не задумала Лаура, её намерения явно были далеко не чисты.
– Зачем вам нужна я? Что вы хотите?
Джонсон удивлённо взглянула на девушку. Ей казалось, что её цель слишком очевидна, чтобы задавать такие вопросы, но, в любом случае, женщина не находила ничего сложного в том, чтобы на них ответить.
– Единственный способ выманить Малакая, это сделать так, чтобы он сам захотел сюда прийти, – Лаура улыбнулась. – И я знаю, что он придёт за тобой, особенно сейчас, когда ваши жизни связаны.
Бонни нервно сглотнула. Картинка, рисующаяся у неё в голове после этих слов, едва ли была обнадёживающей. Теперь, когда они с Каем связаны, и его жизнь всецело зависит от её, наносить удары было куда легче по лишённой магии ведьме, чем по могущественному еретику. Убить её – самый лёгкий способ уничтожить его…
Лаура, видя, как меняются эмоции на лице её пленницы, сочувственно покачала головой. Она не хотела убивать одну из ведьм Беннет, да и вообще, женщина никогда не была сторонником кровопролитий, но иногда, выбирая между одной, и сотнями других жизней, приходится пожертвовать чем-то одним, даже, если это идёт в противовес твоим убеждениям.
– Мне жаль, Бонни, – наконец, проговорила она. – Но по-другому, у меня не хватит сил, чтобы одолеть Малакая. Он больше не тот мальчишка, который воровал чужие силы, чтобы смочь колдовать. Теперь он другой, и от этого, ещё более опасный, чем прежде.
– Тогда почему не убьёте меня сейчас? Зачем ждать, когда Кай придёт сюда?
Лаура невесело усмехнулась. Обняв плечи руками, она повернулась к Бонни спиной, делая несколько шагов в сторону выхода, но замирая, так и не достигнув его.
– Потому что я хочу смотреть ему в глаза, когда он будет умирать. Хочу увидеть в них ту же боль, что была у моей семьи, когда он безжалостно с ней расправлялся.
Беннет медленно кивнула. Она понимала. Действительно понимала. И, наверное, Кай и вправду заслуживал смерти за все свои деяния, но умирать самой, из-за него, ей крайне сильно не хотелось. Это не справедливо. Жизнь вообще никогда не была благосклонна к ведьме.
И Джонсон, будто прочитав мысли девушки, обернулась к ней, а в голубых глазах женщины, отразилось озарение.
– Что если я скажу тебе, что мы сможем разорвать вашу связь?
Бонни нахмурилась.
– Кай сказал, что это невозможно сделать.
Лаура широко улыбнулась, оголяя ряд белоснежных зубов. Она шагнула к Беннет, беря её ладонь, и сжимая её между двух своих. Сейчас, она смотрела на девушку так, как заботливая мать, смотрит на своё дитя.
– Малакай может обладать огромной силой, но он никогда не научится ей пользоваться так, как должен прирождённый ведьмак. Я же это могу. Я знаю, какие силы нужно призвать, чтобы разорвать связывающие вас узы, – в голосе Джонсон сквозило воодушевление. – И единственное, что я прошу у тебя взамен: помоги мне уничтожить его. Окончательно. Сделать так, чтобы он больше не имел возможности вернуться назад.
Бонни замерла. Она медленно перевела свой взгляд на лицо женщины, видя, как в её поблёскивающих в темноте глазах, светится отчаяние, граничащие с безумием. Но то, что предлагала Лаура… это было так заманчиво, и так соответствовало тому, чего хотела сама Беннет. Поэтому, не произнося ни слова, она лишь кивнула, давая своё согласие.