Рядом с ним Бетти не приходилось легко, но она чувствовала себя хорошо, так хорошо, что ей делалось радостно. Но не легко. Джагхед заставлял её нервничать, она не забыла того, что испытала, когда он поцеловал её (это произошло меньше часа тому назад, и так поразило её, что по пути до дома она не сказала ему ни слова, хотя молчание явно угнетало их обоих). А ещё её не на шутку испугало то, что случилось, буквально стряслось у неё внутри. Это было похоже на взрыв. Внутри неё словно зашили бомбу. И вот эта бомба взорвалась, и Бетти должно было ранить осколками и, скорее всего, действительно ранило, только куда-то в голову, в мозг, потому что она совершенно забыла о своих чувствах к Арчи, из-за которого она не раз плакала по ночам. Бетти давно мечтала о том, что у них будет совместное будущее, и то, что эти мечты, которым она предавалась не один год, перечеркнуло её более близкое знакомство с Джагхедом, потрясло её, выбило из колеи. Впрочем, исключая всё выше перечисленное (ведь это можно назвать волнением и растерянностью?), ей было удивительно спокойно и приятно рядом с ним.
Она взглянула поверх его головы, уделив чуть больше, чем обычно, внимания шапке, своеобразные края которой делали её похожей на корону, и застыла, буквально впившись взглядом в зашторенное окно комнаты Арчи, которое находилось точно напротив.
— Ты… не хочешь зайти? — обратилась она к Джагхеду, который глядел на неё снизу вверх с едва заметным беспокойством. Отходя в сторону, чтобы он смог пройти мимо неё, она заметила, что его плечи напряжённо приподнялись: он перехватил её взгляд, устремлённый ему за спину, и понял, что она смотрит на дом Арчи — его друга, но с недавних пор и конкурента. Несмотря на то, что совсем недавно, почти только что, именно Джонс поцеловал Бетти, её внимание вновь вернулось к Эндрюсу. Джагхеду очень, буквально до боли в левой части груди и ладонях, которые он непроизвольно сжал в кулаки, хотелось, чтобы она перестала тосковать по Арчи, особенно, после того, как он, глядя ей в глаза, сказал, что не сможет любить её так, как она того хочет. С другой стороны, Бетти не сразу приняла это. Она долго переживала. Что если что-то ещё осталось от её влюблённости в Арчи?
Бетти закрыла окно. Помедлив, она потянулась за шторой, но остановилась, подумав, что это может быть неприятно Джагхеду. Вернее, это должно быть ему неприятно. Только что они вполне мило беседовали, не ощущая при этом никакого дискомфорта, а теперь воздух между ними словно был наэлектризован от внезапно появившегося и всё возраставшего напряжения.
— Так ты… в порядке? — слегка неуверенно спросил Джагхед. Он старался, чтобы его голос звучал твёрдо. Бетти, к её собственному удивлению, удалось заметить его старания. И пусть это было странно, но только сейчас ей стало действительно легко. Она почувствовала себя абсолютно непринуждённо. Молчание Джагхеда было красноречивее его слов. Ей даже стало немного неловко за то, что она сомневалась в его чувствах. Он просто не навязывал их ей, не принуждал отвечать взаимностью, не давил. И теперь она могла сделать выбор. К ней пришла уверенность.
— В полном, — ответила она и, поколебавшись, встала вплотную к нему. Ей просто нужно было ещё раз это почувствовать.
========== Глава 3 ==========
— Элизабет Купер, немедленно объясни, почему к твоему окну приставлена лестница! — голос матери, подобно раскату грома, нарушил утреннюю тишину, заставил Бетти, проснувшись, вздрогнуть, а Джагхеда, спавшего рядом с ней, подскочить на месте.
— Чёрт! — спохватилась девушка, осознав происходящее спустя миг. Её напуганный взгляд заметался по комнате и остановился на Джагхеде, который был уже на ногах. Он напряжённо смотрел на неё, лихорадочно соображая, досадуя на свой глупый промах. Вчера они с Бетти так увлеклись своими чувствами, что совсем забыли об осторожности. Миссис Купер, очевидно, легла спать без задней мысли, полагая, что её дочь поступила так же. Но Бетти до позднего часа изучала своими губами губы Джагхеда и мечтала, мечтала, мечтала… Правда, уже не об Арчи.
Не трудно было представить удивление её матери, потянувшейся открыть форточку, чтобы проветрить спальню, и увидевшей в первую очередь именно лестницу, ведущую в комнату Бетти через окно. Поскольку всё это происходило в шесть часов утра, было легко догадаться, что лестницу принесли ещё вчера. И раз накануне днём её ещё не было, значит, Бетти провела ночь в компании гостей. И что это за гости, которые не умеют пользоваться дверью? Миссис Купер была не просто напугана. Она злилась и хотела одновременно и позвонить в полицию, и ворваться в комнату Бетти, сорвав запертую дверь с петель. К сожалению или, может быть, к счастью для Бетти и Джагхеда, в её силах было осуществить только первое.
— Боже, что я скажу ей? — шёпотом вопросила Бетти и рывком села на кровати. Между тем, миссис Купер уже громко и настойчиво стучала в дверь.
— Элизабет Купер! — её голос ужасно походил на рычание. Плохой, плохой знак! Лучше бы она кричала.
— Только не говори, что совсем не умеешь врать! — Джагхед сорвал со спинки стула куртку и, надевая её, уронил с поверхности трюмо несколько флаконов. — Слава богу, пластик, а не то…
— Элизабет Купер, что у тебя там происходит? Сейчас же открой дверь!
— Одну минуту! — Бетти взволнованно привстала на носочки и выразительно взглянула на Джагхеда. — Если бы я совсем не умела врать, то уже давно была бы под домашним арестом!
— Ты меня удивляешь, Бетс! — Джагхед усмехнулся, возвращая флаконы на место.
Возникла неловкая пауза. Джагхед стрельнул глазами в сторону окна, но Бетти решительно преградила ему дорогу:
— Спятил? Там же наверняка дежурит папа!
В этот момент миссис Купер начала стучать в дверь ожесточённо, с удвоенной силой:
— Если ты сейчас же не откроешь…
— Надо спрятать тебя, Джагхед, — подняв с пола шапку парня, Бетти подбежала к нему и, почти не глядя, попыталась натянуть её ему на лоб.
— Эй! Я, пожалуй, сам, — Джагхед аккуратно высвободил шапку из напряжённо сжатых пальцев девушки. Наклонившись, чтобы видеть себя в зеркале трюмо, он было хотел надеть её, как следует, поправить непослушные волосы, несколько прядей нарочито небрежно набросить на лоб, но Бетти вдруг потащила его в противоположном направлении. Джагхед не успел возмутиться, запнулся о ножку кровати.
— Какого…
— Согласись, что под трюмо ты не поместишься, в шкафу и за шкафом мама будет искать тебя в первую очередь. До кровати она не доберётся, об этом я позабочусь, — у Джагхеда сразу нашлось около ста возражений, но Бетти смерила его взглядом непреклонного судьи, и он, прекрасно понимая, что иного выхода, как прятаться, у него нет, скрепя сердце полез под кровать.
— Элизабет Купер! — голос мамы Бетти прогремел одновременно с ударом в дверь. Неужели она принялась молотить по ней кулаками? По скромной оценке Джагхеда, ещё пара таких неистовых ударов, и дверь точно расколется надвое или слетит с петель.
Бетти подбежала к двери. Затаив дыхание, Джагхед слушал, как, вращаясь, щёлкает замок. Перед тем, как распахнуть дверь, Бетти преувеличенно громко зевнула. Затем раздался хлопок, и рядом с ногами девушки появилась ещё одна пара ног.
— Где он? — требовательно спросила миссис Купер, сделав паузу, чтобы перевести дыхание. Джагхед, закрыв глаза, явственно представил, как Бетти непонимающе хлопает ресницами, растерянно взлохмачивая свои и без того растрёпанные волосы (вчера вечером он сам приложил к этому руку, пропуская волнистые пряди сквозь пальцы).
— Кто?
— Не прикидывайся. Твой ночной гость. Или гостья. Неужели Вероника Лодж?
— Что? Причём здесь Вероника? — Бетти удалось не переборщить с недоумением в голосе. Интересно было бы увидеть её лицо, но Джагхед искренне опасался выглядывать из-под кровати даже тогда, когда миссис Купер поворачивалась к нему спиной.
— К твоему окну приставлена лестница. Почему?
Бетти замялась. Она не успела придумать объяснение по двум объективным причинам: во-первых, она не была отъявленной лгуньей и говорила неправду чаще всего по каким-нибудь пустякам; во-вторых, она буквально только что проснулась. Джагхед прекрасно понимал это, но, тем не менее, начинал серьёзно беспокоиться за их и, в частности, своё щекотливое положение.
— Ну… Да, это была Вероника, но с чего ты взяла, что она осталась у меня на ночь?
Действительно, с чего? Джагхед задумчиво почесал кончик носа. Чрезмерная забота? Скорее всего, потому что поведение миссис Купер пугало не только его, но и саму Бетти, этим утром нервничавшую явно больше него.
Женщина, похоже, осознала свой промах. Она умолкла на минуту, подошла к трюмо, поправила волосы перед зеркалом, надеясь выиграть время, хотя для того, чтобы выглядеть действительно хорошо, ей требовались расчёска, плойка и немного лака для укладки, а всё это можно было найти только в ванной.
Джагхед напрягся, когда тишину нарушил тонкий скрип открываемых дверец шкафа. Видимо, миссис Купер всё же решила проверить правдивость слов дочери. Бетти и сама напряглась, но её нервозность проявилась только в беспокойном наматывании на палец пряди волос. В конце концов, она проснулась от крика матери, от которой можно было ожидать всего, а потом та совершенно бесцеремонно ворвалась в её комнату. Бетти было шестнадцать, и она могла претендовать на толику личного пространства.
Для пущей правдоподобности ей стоило спросить: «Я когда-нибудь давала тебе повод усомниться в моих словах?» — но в свете последних событий этот вопрос был бы настолько риторическим, что девушка не решилась.
— Конечно, с чего я взяла это?.. — миссис Купер, растерянная и расстроенная, непонимающе морща и потирая в смущении лоб, подошла к окну и глубоко вдохнула. — Нервы, нервы… Прости меня, милая.
— Что ты, я всё понимаю, — ощущая уколы совести, Бетти приблизилась к матери и крепко обняла её. Этими объятиями девушка пыталась сказать что-то вроде: «И ты, и ты тоже прости меня!» — но она могла оправдать себя так же легко, как и устыдить. Вечно в ней борются невозможно правильная и что-то таящая Бетти.
Бдительность миссис Купер была обманута, и Джагхед преспокойно спустился по лестнице, которую родители девушки не поспешили убрать.
========== Глава 4 ==========
Вероника воодушевлённо щебетала о платье, которое наденет на дискотеку в местном ночном клубе, куда пойдёт исключительно от скуки и за отсутствием других развлечений. В Ривердейле, помимо этого, были скудная библиотека (всё необходимое Лодж предпочитала, не тратя понапрасну время и силы, искать в Интернете) и кафе-закусочная, где Вероника обедала и ужинала с мамой, Бетти или Арчи. Вот и сейчас Купер сидела за столом напротив подруги и время от времени кивала, одаривая Веронику дежурной вежливой улыбкой, дескать, да, прекрасно, я тебя слушаю.
— Бетс, мне кажется, я говорю всё это твоему коктейлю, — Лодж привстала и, перегнувшись через стол, мягко взяла Бетти за руку, которой та последние минут десять рассеянно мешала напиток. Купер подняла на Веронику озадаченный взгляд, а после, смутившись, зарделась, потупилась.
— Ты говоришь о ночном клубе, Ви. Это не по моей части, — попыталась оправдаться Бетти и пожала плечами.
— Нет-нет, дело в чём-то другом, — довольная тем, что наконец завладела вниманием подруги, Вероника встала, обошла стол и заняла место рядом с Купер. Бетти посмотрела на неё с удивлением и опасением. Вероника приглушённо рассмеялась, оглянулась, на случай, если кто-нибудь из знакомых посетит заведение, и толкнула Бетти плечом, подначивая открыть секрет. — Что за тайну ты скрываешь, Бетс?
Бетти, делавшая в это время глоток молочного коктейля, едва не поперхнулась. Кашлянув, она поморщилась, прижала крепко стиснутый кулак к груди и с ужасом ощутила, как колотится сердце. Казалось, Вероника должна была слышать каждый его удар. Но Лодж вела себя совершенно непринуждённо. Она постоянно отводила взгляд в сторону, улыбалась как будто своим мыслям, а потом, думая, что достаточно усыпила бдительность подруги, возвращала к ней свой взгляд и на её встревоженном лице находила очередное доказательство своей теории.
— Последний раз ты вздыхала так из-за Арчи, — Вероника прикусила губу. — Он что, решился-таки сделать первый шаг?
— Что? Причём здесь Арчи? И я не вздыхаю… — чтобы посмотреть в глаза в неверии поднявшей бровь подруге, Бетти пришлось задержать дыхание, иначе бы она, опровергая свои же собственные слова, глубоко и безнадёжно вздохнула.
— Не пытайся обмануть меня, я светская львица со стажем, знаю, как ведут себя девушки, которым на днях признался в любви горячо любимый ими парень.
«Парень и правда горячо любимый, — пронеслось в голове у Бетти. — Только он не Арчи, и это всё усложняет».
Всё было очень сложно, потому что Бетти не знала, как признаться маме, что начала отношения с Джагхедом. Миссис Купер, временами смягчаясь по отношению к Арчи, была настроена категорически против Джонса. И сказать своему парню об этом девушка не могла: она боялась задеть за живое такого творческого человека, как Джагхед, обладавшего достаточно тонкой душевной организацией. Конечно, он тщательно скрывал свою ранимость, но Бетти открылся, и она радовалась этому, потому что это могло значить лишь одно: он доверял своей девушке, он и правда любил её, а быть любимой кем-то — сказочная удача и невероятное счастье.
Бетти приходилось вести себя так, чтобы никто не заподозрил, в каком направлении развивались её отношения с Джагхедом. Она старалась делать это незаметно и для него самого, иначе, кто знает, вдруг он подумает, что она отвечает на его чувства только потому, что ей не ответил Арчи.
«И хватит уже об Арчи!» — одёрнула себя девушка и, забывшись, со стуком поставила стакан с коктейлем на стол. Вероника недоуменно взглянула на неё.
— Бетти, ты чего? — в её голосе послышалась тревога. Бетти вскинула голову и улыбнулась подруге, желая показать, что у неё всё хорошо, она просто задумалась и отвлеклась, но улыбка вышла настолько слабой, что Лодж всплеснула руками: — Бетти, что с тобой такое происходит?
И Бетти подумала: а вдруг это не такая уж и плохая идея — открыться лучшей подруге? В конце концов, разве не для этого люди дружат? Чтобы было кому излить душу, когда переживаний становится слишком много, или спросить совета, когда сам не можешь придумать решение и вообще перестаёшь видеть возможность выхода из затруднительного положения.
— Я люблю Джагхеда, Ви, — призналась Бетти тихо, еле слышно, опустив глаза и сжав стакан с коктейлем обеими руками. Вероника озадаченно заморгала, наклонилась вперёд, будто хотела что-то сказать, и выпрямилась, не найдя подходящих слов.
— Ты и Джонс? Но… — Лодж не возражала против Джагхеда, но Бетти, казалось, любила Арчи без памяти, и то, что её увлечение им так быстро прошло, вызвало подозрение.
— Я по-прежнему люблю Арчи, однако мне больше не хочется видеть его своим парнем. Сейчас я думаю, что моя любовь к нему была пережитком детства. У меня не было таких близких подруг, как ты, только друг — Арчи. Я знала его как облупленного и поэтому в какой-то момент решила, что влюбилась. А теперь я сблизилась с Джагхедом, и, ты знаешь, мне так комфортно с ним… — Бетти улыбнулась и посмотрела на Веронику из-под опущенных ресниц взглядом, который говорил: «Ну, что я сделаю, если так решило моё сердце?»
Милая, милая Бетти! Вероника справилась со своим замешательством и обняла подругу, шепнув:
— Главное, чтобы ты была счастлива. Если в компании Джагхеда ты чувствуешь себя счастливее, чем с кем-нибудь ещё, в том числе и со мной, то будь с ним. Значит, он тот, кто нужен тебе. Арчи…
— Он замечательный, и я счастлива, что он мой друг! — по голосу Бетти было ясно, что она широко улыбалась. Её переполняли облегчение и радость: так бывает, когда тебя поддерживают близкие. Мысль о том, что со стороны всё выглядит так же идеально и логично, как и в твоих глазах, вселяет уверенность в том, что всё и правда так, как и должно быть.