Велиал, сунув их Роберту, сорвался с места и, подойдя к Самаэлю, неожиданно пнул его с такой силой, что того впечатало в колонну. После чего, не церемонясь, схватил его за грудки и двинул ещё раз о камень, затем ударил по лицу кулаком, снова и снова бил, пока лицо Самаэля не превратилось буквально в кровавое месиво, но падшего подобным не убить. Бывший верховный правитель что-то простонал, словно смеялся, а может, пытался оправдаться, на что Велиал молча выпустил его, давая осесть мешком на полу.
— Я не думал, что ты настолько сильно ненавидишь всех живых, — прошипел Велиал, нависая над ним, упираясь руками в колонну, словно потратил все силы на это молчаливое избиение своего пленника. — Настолько сильно ненавидишь своих братьев и сестёр, чтобы творить подобное.
— Можешь провозгласить себя долбанным спасителем, Велиал, — отозвался Самаэль, его было практически не слышно, а из-за сломанных зубов он шепелявил и плевался кровью, отчего разобрать сказанное было ещё сложнее.
—Ты будешь отдан под суд, жители Геенны сами решат, что с тобой делать. Не жди, что я кинусь тебя защищать. Раньше, может быть… Но не после такого.
— О, ты в праве теперь отправить меня в вечное забвение. Победитель, мессия, спаситель. Какой у тебя теперь широкий выбор титулов. Где тебя носило всё это время, Велиал? Ты нас бросил! — Самаэль бессильно оскалился на Велиала.
Велиал потёр голову, я чувствовала его сомнение, его терзания. Он понимал, что многие из его подданных именно так и восприняли его появление: одумался и решил вернуть трон. Все считали его погибшим и вряд ли были озабочены поиском очередного пропавшего без вести в войне между Эдемом и Геенной, тем более Велиал был далеко не последним по силе падшим.
— Из-за твоего отсутствия начались хаос и паника, — продолжал Самаэль, глядя на реакцию своего оппонента, но он не умел так ловко манипулировать словами и сознанием, чтобы выводить из себя собеседников, — его попытки были слишком грубыми и заметными.
— У вас есть Люцифер помимо меня. Неужели и он перестал вас устраивать? Вы ему говорили об этом? Что он ответил? — подобные вопросы Велиала звучали совершенно издевательски, но я, в отличие от окружающих, чувствовала, как он нервничает. Вероятно, он не раз думал, как объяснить своё отсутствие перед подданными, когда вернётся, но поймут ли они его, примут ли обратно? — Сейчас не тёмные времена, чтобы закатывать подобные истерики по поводу исчезновения короля и менять половину совета. Не прикидывайся идиотом, Самаэль. Все твои громкие слова не имеют ни малейшего отношения к этим бумагам. Если бы не они, я бы, может, растрогался, но, увы. Твои друзья не успели подчистить за тобой это дерьмо… Ты вляпался, Самаэль. И очень серьёзно вляпался. Если ты скажешь мне, что за проклятье висит на Загане, я попрошу Теней делать тебе не особенно больно. Уверен, что им очень хочется переламывать тебе все кости раз за разом.
Самаэль сплюнул вязкую алую слюну прямо у самых ног Велиала. Это был самый короткий и в то же время самый понятный ответ.
— Очень жаль, Самаэль. Очень жаль. Я надеялся, что ты хочешь жить хоть чуть-чуть, но ты даже по отношению к самому себе беспощаден. Забвение, о котором ты мечтаешь, будет самым мягким из возможных наказаний, — вздохнул Велиал, отстраняясь и подзывая к себе жестом ассасина. — Глаз с него и Лилит не спускайте. Попытается сбежать — переломайте ему ноги, уползти — руки. Можете сломать ему хребет, но мне нужно, чтобы он и его жена ответили в итоге за всё.
— Ну, ходить он в любом случае не сможет, как и ползать, — мне показалось, что я услышала смешок кого-то из Теней за своей спиной. — А ещё наш бывший король привнёс прекрасное новшество — темницы, — предложил ассасин. — Я думаю, ему пора оценить качество сервиса лично.
— Мне всё равно, где он проведёт всё время, пока будет идти разбирательство, я уже сказал, что от вас требуется лишь не допустить его побега и доставить его на эшафот живым, — раздражённо бросил Велиал, разворачиваясь спиной к Самаэлю.
Тени молча подхватили несколько пленников и поволокли куда-то прочь, вероятно, в подземелья. Или где тут принято устраивать темницы? Выживших оказалось предостаточно: больше половины знати с празднования; кто-то сдался добровольно, кто-то оказал сопротивление и теперь выглядел плачевно. Ещё были слуги и охранники.
Я тихонько подошла к тому ассасину, что взял на себя роль «связующего», и осторожно дотронулась до его руки. Он обернулся и посмотрел на меня так, словно я его как минимум оскорбила своим прикосновением, но я, сглотнув, решила, что раз я сделала первый шаг, то нужно идти до конца.
— Простите за то, что мешаю, но у меня к вам личная просьба, — голос выдавал мою неуверенность. Ассасин молча продолжал смотреть на меня. Я понимала, что ему очень хочется послать меня куда подальше и вернуться к работе, но он оказался в разы терпеливее Марбаса и даже не дёргался. — Я очень прошу вас быть добрыми по отношению к… К нему, — я как можно более незаметно для остальных указала на того гвардейца, что не убил меня на крыше. Сейчас, задним числом, я понимала, что он мог покончить со мной в любой момент, но почему-то не сделал этого. Фактически из-за него проиграл Самаэль: снеси он мне голову или пробей сердце клинком, Велиал бы умер вслед за мной.
Ассасин кинул короткий взгляд на гвардейца и повёл плечом, мол, разберёмся.
— Я обязана ему жизнью. Надеюсь, вы понимаете, что это значит.
— Не путай слабую волю с жалостью, ребёнок. Не убить, потому что испугался, и не убить, потому что взыграла жалость, — это разные вещи. Такие разные, что ошибка в их понимании в итоге может стоить тебе жизни. И отнимет её тот, в ком ты ошиблась, — пробасил мужчина в чёрных одеяниях. В отличие от Седита, на голову был наброшен ещё и капюшон плаща, отчего он казался потусторонним. Какие-то инстинкты внутри меня буквально молили о том, чтобы я ни в коем случае ему не доверяла, хотя сейчас он был, несомненно, прав. Но он пугал меня не жестокостью, а чем-то другим. Может быть, запахом крови, что исходил от него? Запахом смерти и разложения.
Ангелы смерти, несмотря на свою природу, казались более живыми, чистыми и светлыми, чем Тени, и это сбивало с толку. И те и те несут смерть, только одна смерть ощущается и пугает, а другую не замечаешь до последней секунды. Две противоположности смерти: эстетика и жестокость. А что посредине?
— Я надеюсь, что мы поняли друг друга, — коротко ответила я на его нравоучение. Спорить с убийцей было бессмысленно.
Неожиданно он хмыкнул и поклонился. Каждое движение буквально сквозило издёвкой в мой адрес. Ассасин взял мою руку и театрально поцеловал. Ну, почти поцеловал. Со стороны это могло показаться так, на деле же кожа коснулась холодного платка, закрывающего его лицо, отчего у меня по спине пробежали мурашки.
— Пощажу всех, кого смогу, леди.
Я изо всех сил старалась не выдёргивать руку из его пальцев. Очередная игра на моих нервах. Это раздражало, но мне оставалось лишь сжать зубы и сделать вид, что всё нормально.
— Пожалуйста, постарайтесь, — отозвалась я, пытаясь говорить как можно более ровным тоном. Не уверена, что у меня получилось, но ассасин сам выпустил мою ладонь и, ещё раз поклонившись, растворился в воздухе, слившись с тенью, отбрасываемой одной из колонн.
Его подчинённые уже успели подхватить под руки Лилит, а следом за ней и Самаэля, и теперь были на пути к королевским темницам. Король очутился в клетке, которую же сам и создал.
— Витс! — от мыслей о подобной иронии меня отвлёк очередной радостный возглас Роберта.
Обернувшись, я действительно увидела его старого друга и второго жителя Вест-Ив, лекаря, которого забрала вместе с главой поселения королевская гвардия. Вид у обоих крестьян был более чем плачевный. Их пытали, и пытка эта явно была не психологическая. На них живого места не было. Вероятно, гвардейцы знали, что Заган что-то затевает, но выяснить, что именно, они не успели.
Может, это и к счастью. Этим двоим помогали идти Тени, потому что сами они передвигали ноги с огромным трудом. Геката и, видимо, ещё один падший, занимавшийся врачеванием, тут же бросились к ним, накладывая всевозможные заклятия, чтобы хоть как-то унять боль от ран. Роберт сидел рядом с Витсом какое-то время, говоря тому, что Ю обязательно сообщат, что с ними всё в порядке, и отпустят в Вест-Ив сразу, как это будет возможно, но не раньше.
Пока что Витс и Мир мало что понимали, всё ещё пребывая в состоянии, сходном с шоковым: они даже не сразу начали отвечать на вопросы, которые задавали им целители. Потом Мир и вовсе застонал, схватившись за голову. Если бы он мог плакать, он бы заплакал, но его природа сыграла с ним злую шутку — он просто метался в объятиях ассасинов, которые не давали ему биться головой от стены. Мне казалось, что именно сейчас Мир хотел умереть. Он кричал что-то о духе, отчего складывалось ощущение, что он сошёл с ума. Витс какое-то время отстранённо наблюдал за другом, а после грубо, не беспокоясь ни о своих ранах, ни о ранах Мира, прижал его к своей груди, сжимая до тех пор, пока тот не обмяк, болезненно хватая воздух ртом, а после обнял Витса в ответ. Душераздирающее зрелище, от которого у меня кольнуло сердце.
Велиал, не говоря ни слова, пошёл к выходу из зала. Я и Роберт кинулись следом, оставляя Гекату с ранеными. Падшая, судя по количеству заклятий, которые я ощущала с её стороны, снимала проклятия и пыталась хоть как-то помочь находящимся здесь. Король быстро шёл по коридору, свернул на широкую мраморную лестницу, почти не пострадавшую в результате учинённой бойни, поднялся на второй этаж, потом на третий. Я ощущала его нервозность.
То и дело нам встречались по пути представители Братства, теперь уже выполнявшие роли охраны дворца и нового правителя. На третьем этаже мы снова шли по коридору, храня молчание. Миновав несколько дверей, которые тут оказались целыми, Велиал, наконец, остановился перед последней, двойной, украшенной витиеватой резьбой.
Молча, он дёрнул за ручку, входя внутрь. Среди кучи ящиков и хозяйственной утвари проглядывали книжные полки и какая-то мебель, укрытая тканью от пыли.
— Прислугу сюда, — прорычал Велиал в пустоту, даже не оглядываясь назад. Видимо, кто-то из Теней молчаливо сопровождал нас всё это время. Либо тут какая-то своя бытовая магия для удобства жизни правителей.
Сам Велиал, не дожидаясь помощи, стал пробираться в глубь помещения, что-то бурча себе под нос, потом злобно повалил несколько деревянных ящиков. Из них высыпались какие-то бумаги, но король не обратил на это никакого внимания. Добравшись, наконец, в другой конец комнаты, он резко дёрнул плотные занавески, за которыми были доски, закрывающие окна. Нескольких движений хватило, чтобы взметнулось облако пыли и все присутствующие по очереди громко чихнули. Но Велиала это не остановило.
— Что ты ищешь? — наконец поинтересовалась я, когда падший выдрал последнюю доску из рамы и отшвырнул её в сторону. Окно оказалось панорамным, во всю стену. Теперь полумрак рассеялся, и можно было передвигаться с меньшей опаской, не особо боясь быть погребённым под всем этим хламом, скопившимся тут, вероятно, за века.
— Я ничего не ищу, Нозоми. Это моё рабочее место. Если ты думаешь, что судьба всякого государства решается с помпой и сидя на троне, то ты ошибаешься, — Велиал развёл руками, заставляя меня озираться по сторонам. — Это мой кабинет, милая. А они превратили его в кладовку.
— Ваше величество? — в дверях появилась падшая, одетая на манер французской горничной века так шестнадцатого: в длинное платье с передником и едва поднятой горловиной, аккуратно уложенные волосы. Она бесшумно подошла к королю, куда изящнее минуя преграды в виде теперь уже разбросанных ящиков.
— Уберите тут всё сию же минуту. Как хотите, но чтобы через час кабинет был чистым и пригодным для работы.
— Как прикажете, господин, — смиренно поклонилась она. — Могу предложить пока воспользоваться кабинетом Самаэля…
— Туда всё и сгрузите, — рявкнул Велиал, отчего падшая побледнела и сделала шаг назад, явно опасаясь за свою жизнь. — Мою спальню он тоже в склад всяческого хлама превратил?!
— Н-нет, ваше величество. Она отдана для нужд гостей, — похоже, что женщина уже сама не рада была, что именно ей пришлось столкнуться с раздражённым Велиалом, который, ко всему прочему, был перемазан кровью едва ли не с ног до головы. Мои руки болели, словно это я избивала Самаэля в приступе ненависти и… Отчаяния. Велиал чувствовал отчаяние по какой-то причине. Понятия не имею, что написано в тех бумагах, которые принёс ассасин и теперь держит в руках Роберт, но это явно не бюджетный отчёт за прошлый год.
Велиал замер, потом чертыхнулся, понимая, что ведёт себя слишком эмоционально. Первое время такое могут списать на какие-то личные проблемы или стресс, но это не будет длиться вечно. Рано или поздно кто-то начнёт догадываться, что с ним что-то не то, и тогда проблем будет не избежать. Поэтому, когда снова заговорил, он попытался сделать это как можно более ровным и спокойным голосом:
— Если мои покои ещё пригодны для сна, то отведите туда мою избранницу, — он снова посмотрел на меня. Женщина обернулась и растерянно, забывая о правилах хорошего тона, окинула меня взглядом с ног до головы. Её, как и всех остальных, сбивал с толку мой вид. — Нозоми, Братство охраняет тебя, поэтому насчёт этого можешь не беспокоиться. Я надеюсь, что ты понимаешь всю серьёзность происходящего и потерпишь присутствие Теней в одной комнате с собой.
Я не нашла ничего лучше, чем сделать неумелый книксен и на полной серьёзности ответить:
— Конечно, ваше величество. Я всё прекрасно понимаю, — действительно, что я могла с этим поделать? Сбегать из-под надзора в город, кишащий падшими, — не самое разумное решение. Не думаю, что Теням сильно интересна я, скорее всего, они будут заняты делами, ведя беседы на своём, одним им понятном языке.
Велиал, видимо, подобным ответом остался более чем доволен:
— Мой советник проводит тебя и, если надо, побудет какое-то время рядом, — он посмотрел на Роберта. Тот тоже поклонился. Странное поведение для нас всех, но, видимо, это требовалось в присутствии слуг. Всякие новости и слухи не удержать в пределах дворца, если они станут известны низшим чинам. Велиал всё ещё вёл какую-то свою игру, и присутствие в ней таких, как эта служанка, было необходимым пунктом.
Последующее молчание ознаменовало конец беседы. Велиал двинулся вдоль окна вправо, к стене, где нечто было скрыто под белыми простынями. Едва ли не дрожащими руками он приподнял край ткани и облегчённо выдохнул. Что-то, что было ему дорого, осталось целым и невредимым даже спустя столько лет его отсутствия.
*
Меня действительно проводили в покои Велиала. Они мало походили на те, что я видела в фильмах о европейских королях, хотя какая-то доля роскоши оставалась, преимущественно в виде росписи на потолках. Убранство же было максимально простым: огромная кровать, кушетка, камин, шкаф, зеркало и ковёр. Даже позолота померкла на фресках и стенах, отчего всё помещение в целом выглядело серым и неуютным. Большая пустующая площадь только усугубляла это ощущение.
— Ох-хо-хо. Паршиво. Подобное сильно ударит по самолюбию Велиала, — Роберт, окинув взглядом комнату, придержал дверь, позволяя Теням метнуться вверх, под потолок, как будто если бы она была закрытой, это бы их остановило. После чего повернулся ко мне и вымученно улыбнулся.
— И что теперь? — я, не спрашивая разрешения, уселась на кровать, большую по размерам, но без балдахина, как можно было бы себе представить, когда речь идёт о спальнях во дворце.
Роберт пересёк помещение и осторожно выглянул в окно, отодвинув шторы так осторожно, как будто это был музейный экспонат, и его за это непременно отругают, если заметят. С моего места сквозь тонкий тюль виднелись крыши столицы, над которыми поднимался чёрный дым — отголоски переворота.
— Понятия не имею, что теперь. Эй, парни, — Роберт неожиданно закинул голову и посмотрел под потолок, где клубился чёрный туман, занимавший практически всю его поверхность. Жуткое зрелище. — Есть какие-нибудь новости?
Тени ответили не сразу. Мне на мгновение даже померещилось, что это просто какие-то эхо заклятий, а не ассасины, но через какое-то время один вынырнул прямо посреди комнаты и, к моему немалому удивлению, завис в воздухе, словно призрак с черепом животного на голове.