— Казадор, как он мог меня атаковать с такими травмами? — обратился ко мне Марбас, спрыгивая вниз, объявляя тем самым перемирие.
Я приблизилась к ассасинам. Весь бой едва ли занял пару минут, но то, что у моего охранника, который на несколько дюймов выше Марбаса, был сломан позвоночник от одного лишь удара, впечатляло. Это при том, что у Риа наверняка был защитный барьер.
— Так… — присев рядом, стараясь находиться на одной линии с ним, я навскидку просчитала, с какой стороны мог подойти к подчинённому Марбас. Главное, не смотреть тому в лицо. Сейчас оно не сокрыто черепом, и меня, в случае чего, ожидают большие проблемы. — Я не разбираюсь в анатомии падших, но если бы ты был человеком, то он скорее всего перерезал бы тебе сухожилие, лишая подвижности. Либо сразу бы ударил в пах или бедро, вскрывая артерии. Если бы тебя не свалило бы от шока, ты, возможно, потом умер от потери крови.
Марбас одобрительно хмыкнул:
— А ты не такая уж и дура. Я не приблизился к нему, потому что он, скорее всего, попытался бы отрезать мне член, тут ты права. Когда твой враг почти повержен, прежде чем бежать отплясывать танец победы на ещё горячем трупе, сначала подумай, какой кусок оттяпает от тебя раненая тварь напоследок. Иначе может получиться так, что танцевать будешь уже не ты.
Даже не знаю, радоваться ли тому, что меня похвалил убийца, но нечто похожее на чувство гордости внутри зашевелилось. Риа действительно в скором времени уже сидел, выпрямившись и потирая поясницу. Он не ругался и не проклинал командира, понимая, что в своём проигрыше виноват только он: неверная тактика, какие-то ошибки и множество других факторов, о которых я даже не знала. Как, например, до этого показательного поединка я не знала, что Тени, будучи в состоянии тумана, очень даже уязвимы: Марбас дважды воспользовался этим.
Вокруг снова стало тихо: рядом приземлилась птица и принялась ворошиться в траве в поисках то ли семян, то ли насекомых. Люций всё так же сидел на лавке, но теперь наблюдал за нами, снова покачивая ногами. Он ничего не комментировал, но не было похоже на то, что ребёнок был в восторге от боя. Хотя и раздражённым его тоже не назовёшь.
— А со мной сразишься? — наконец, поинтересовался он у Марбаса, спрыгивая со скамейки и стремительно приблизившись к нам.
— Я что, по-твоему, самоубийца? — совершенно не стесняясь ответил наёмник, протягивая руку своему подчинённому и помогая подняться с земли.
Люций разочарованно вздохнул и перевёл взгляд на меня:
— А ты?
Но Марбас ответил и за меня, совсем уж расстраивая главу Тёмного трона:
— Она тоже не самоубийца.
Я улыбнулась и подмигнула ребёнку:
— Зачем мне выяснять с тобой, кто из нас сильнее, если мы оба знаем, что ты у нас настоящий силач? А вот узнать, кто из нас двоих лучше рисует, вполне себе неплохое занятие. И я уверена, что есть ещё с десяток интересных вещей, в которых мы можем посоревноваться.
Люций восторженно захлопал в ладоши и принялся бегать вокруг нас, выкрикивая идеи, но всё же я надеялась на то, что смогу уговорить его сесть порисовать. Во-первых, это наименее травмоопасный способ занять его на несколько часов, а во-вторых, мне действительно было любопытно, на что способен Люцифер в таком состоянии.
*
Распрощавшись с Марбасом до ужина, я, в компании Люция, его охранника и Риа, который уже не мог именоваться Черепоголовым, направилась обратно в спальню Велиала. Пока я копалась в коробках в поисках альбомов, ручек, красок и кистей, Люций вначале прыгал на кровати, а, когда ему это надоело, облюбовал коробку, в которой лежали вещи, от которых стоило избавиться ещё вчера.
— Большие, — он достал двух медведей и принялся их разглядывать.
— Если нравятся, то можешь забрать, — отозвалась я, наблюдая за его реакцией.
— Честно? Они тебе точно не нужны? — я отрицательно мотнула головой, на что Люций просиял, потом подошёл к Безликому и пихнул ему в руки одного. — Это миссис Медведь. А у меня мистер Медведь, — объявил он. — Не потеряй только.
Безликий ничего не ответил. Тяжело было понять, смотрит он вообще на игрушки или нет. Интересно, как они видят сквозь свои маски? Хотя я так и не поняла, как видят Тени, разгуливая с черепами на головах. Но Люция подобное поведение не смутило. Он тут же принялся расспрашивать меня, что это за коробки и зачем они мне. Пришлось рассказать ему всё, что произошло. Не во всех подробностях, конечно, но и этого должно было хватить. Люций со всей детской непосредственностью в итоге кивнул, изображая толику сочувствия к моей трагедии, после чего сразу же поинтересовался, когда я собираюсь сжигать вещи, потому что он очень хочет поучаствовать в этом.
— Ночью это будет веселее, — предложил он. — Но лучше сейчас. Вдруг ты передумаешь?
— Обязательно скажу тебе, когда я определюсь с временем и местом, — пообещала я.
Найдя всё, что нужно для того, чтобы занять себя и Люция до ужина, я предложила теперь уже ему решить, что мы будем рисовать.
— Цветы! Там сегодня новые привезли! — тут же нашёлся он, и нам пришлось переместиться из покоев на главную лестницу дворца, где вчера этот ребёнок чуть не убил меня. Но, похоже, сейчас его это ничуть не волновало, потому что Люций принялся расхаживать от одной вазы к другой, ища цветок, который бы он хотел запечатлеть на бумаге.
Я же была больше занята тем, что разглядывала растения, потому что для меня они были в диковинку: нечто похожее на лилии, однако их лепестки были не оранжевые, они были бордово-чёрные и едва заметно переливались на свету, словно драгоценные камни. Не особо беспокоясь о возможных последствиях, я дотронулась до цветка пальцем и ощутила тепло, которое исходило от него.
— Огнелилии. Сейчас уже остыли, но советую всё же не трогать, — отразился от стен громкий голос.
Заган как раз появился в дверях. Стоило Люцию его увидеть, как ребёнок перелетел через перила, не беспокоясь о том, что расстояние до пола в несколько футов, и, радостно крича что-то неразборчивое, буквально врезался во второго короля Геенны.
— Тише, юнец, тише, — Заган положил руку на голову ребёнку и, острожно потрепав, позволил оббежать пару раз, а потом и вовсе ухватиться за плащ и проехаться следом до самой лестницы, ведущей на второй этаж. — Безликий, у меня дурные новости с Запада. Когда его светлейшество вернётся, то попроси его прибыть в кабинет Велиала. Нам всем нужно обсудить кое-что очень важное.
Слуга Люцифера молча кивнул, пропуская Загана наверх. Мне король практически не уделил внимание, пройдя мимо. Попросил лишь вести себя благоразумно, видимо, решив, что Риа вполне в состоянии справиться со мной в случае чего.
— А они обычно горячие? — поинтересовалась я у телохранителя, когда король скрылся в коридоре. Люций как раз вытащил одну из вазы и теперь пытался уложить на мраморные ступеньки так, чтобы лепестки и листья были красиво согнуты. Потом ему надоело возиться с ними, и он сунул цветок обратно и побежал дальше искать объект для рисования.
— Подарок короля Баала, — ответил Риа, делая шаг в сторону, тем самым ещё больше отдаляясь от цветов. — Растут рядом с рекой. Заган прав, подарки Баала лучше не трогать лишний раз.
Я хотела было спросить, почему вдруг такое отношение бесстрашного ассасина к королю Баалу и каким Кругом тот заведует, но Люций схватил меня за ладонь и повёл вниз по лестнице, обещая показать своё тайное укрытие: там мы наверняка сможем найти, что нарисовать.
Убежище, конечно, с трудом могло называться тайным: просто под лестницей, в узкой щели между перекрытиями, колонной и стеной был спрятан мешок с настоящими, по мнению ребёнка, сокровищами, среди которых оказались перья каких-то птиц, несколько колец и заколка для волос, украшенная драгоценными камнями, ранее принадлежавшая, видимо, Лилит. Ещё там оказался ветхий блокнот. Люций протянул его мне, шёпотом сообщая, что никто о нём не знает, но мне он разрешает посмотреть, что внутри.
Мне показалось, что если я его раскрою, то бумага в нём превратится в пыль, но, то ли сыграла роль магия владельца, то ли качество поистине было хорошим, вмешательство в свою жизнь записная книга выдержала. На её страницах оказалось множество набросков, сделанных углём: от животных и пейзажей до Люция, который на одной странице размахивает деревянным мечом, а на другой держит охапку колосьев.
— Это блокнот Наба. Он забыл его у меня, — объяснил Люций, показывая пальцем на набросок, где Велиал сидит с книгой у камина, а Люций играется у него в ногах. Для себя отметила, что Велиал с тех пор почти не изменился, разве что черты лица теперь стали чуть острее.
Хотя нет. Я пролистала ещё несколько рисунков и поняла, что на всех эскизах, где Велиал явно видел, что Набериус его рисует, он смотрел совсем иным взглядом. Его друг каким-то образом через простой угольный эскиз смог передать настроение своих моделей, и там Велиал выглядел куда более жизнерадостным, чем я знаю его теперь.
После пары листов изящные эскизы сменились какими-то каракулями, и я сразу поняла, что тут замешан Люций.
— А это я нарисовал его! — честно признался ребёнок, смутившись. Набериус на рисунке едва ли походил на человека. Да и на падшего он не походил: очаровательная детская мазня, в которой угадывались части тела, но никак не тот, кто был нарисован. — Но тут он получился лучше, — на другом рисунке была клякса с двумя отростками, видимо, крылья. Можно было предположить, что если на первом рисунке была антропоморфная форма, то на второй — реальный облик падших. Но это были лишь мои догадки.
— Я думаю, ему понравились портреты, — улыбнулась я.
Почему-то казалось, что Люций должен был рисовать куда лучше, чем на самом деле, и меня постигло некоторое разочарование, когда выяснилось, что это вовсе не так. На мою сомнительную похвалу Люций лишь вздохнул, а потом взял у меня блокнот, прижал к груди и, отойдя от меня, молча уселся в углу. Безликий последовал за ним. Я подумала, что мне тоже стоит быть рядом, но Риа не позволил, положив руку мне на плечо.
Мне даже не надо было спрашивать, почему мы оставили их: я снова сделала Люцию больно. Набериус не увидел рисунков своего воспитанника, потому что не вернулся. И если Велиал бережёт память о своём близком друге лишь в своей голове, то Люций разделил тогда эту потерю с бумагой.
*
Ишет едва ли обращали внимание на меня и присутствующих, прижимаясь к Роберту. Тому такое тесное общество с бывшей любовницей не нравилось, но те ничего слушать не хотели. Я же могла занять себя тем, что разглядывала суккубов в их истинном обличии, в уме ища различия между ними и падшими.
Например, к моему немалому удивлению, у Ишет был хвост, гибкий, отчего тут же вспоминался демон-обезьяна в доме Витса, которого поймал Роберт. Но хвосты суккубов, в отличие от демонических, были лысыми. Понятия не имею, существуют ли ещё какие-либо виды демонов, но почему-то закрадывалось подозрение, что суккубов создавали явно не из тех, что видела я. Ишет пользовались хвостами на манер третьей руки, обвивая ими Роберта то за ноги, то за пояс.
— Хозяин, — шептали они так томно, что даже мне становилось жарко. — Может, всё-таки вернётесь? Лилит теперь нет, и у нас настоящий сумасшедший дом творится. А вы такой умный и всё-всё знаете…
— Нет, — отвечал Роберт, не зная, куда ему уже деваться от любвеобильного демона. — Мне сейчас точно не до всего этого.
От поползновения на его честь советника короля спас Заган, который окликнул Ишет, заставляя её обратить внимание на него. Мы сидели за столом и ужинали, когда Роберт буквально ввалился в столовую, пытаясь отбиться от суккубов. Интересно, когда они успели появиться во дворце?
С одной стороны меня забавляло такое общение библиотекаря и совершенно потусторонней твари, с другой стороны мне это не нравилось. Конечно, Роберт вправе сам решать, с кем ему быть, но казалось, что для него я просто очередная игрушка, коих у него за века было огромное множество.
— Асмодей, уйми своих шлюх, — мрачно попросил Марбас, что немало меня удивило, ведь при моей первом знакомстве с суккубами он был с ними куда более ласков, если это слово вообще можно использовать по отношению к наёмнику. — Иначе я их сам уйму, но им это не понравится.
Если сравнивать настроение наёмника с тем, каким он был большую часть нашего знакомства, можно было смело сказать, что сейчас он пребывал не в настроении: огрызался больше обычного и вовсе не с целью унизить кого-либо, как ему нравилось, а просто не хотел, чтобы к нему лезли. После переворота Марбас казался уставшим, раздражённым и невыспавшимся, хоть и пытался постоянно демонстрировать обратное, но такое резкое изменение в поведении было слишком заметно. Далеко не сразу начало закрадываться подозрение, что всему виной Седит, всё ещё не пришедший в себя после заклятия Аваддона: стоило Велиалу задать в очередной раз вопрос о его состоянии, и Марбас на мгновение замер, после чего уклончиво ответил, что, возможно, всё не так плохо. Казалось, он сам не верит в свои слова.
Тем временем Ишет продолжала крутиться вокруг Роберта, едва ли обращая внимания на просьбу ассасина и Загана. Даже когда библиотекарь сел за стол, она встала по обе стороны от его стула, к счастью, продолжая разговор шёпотом. Роберт то и дело шикал на неё, бросая в мою сторону смущённые взгляды. Ишет же смотрела на меня с едва прикрываемым раздражением.
Заган, поняв, видимо, что суккубу не до него, вернулся к прерванной беседе с Велиалом. Я мало что понимала из их разговора, разве что король Оробас по какой-то сомнительной причине решил потеснить Пурсона и Балета, чем вызвал серьёзное недовольство с их стороны, и это едва ли не грозит обернуться самой настоящей войной, коих в Геенне не было уже десятки тысяч лет. Прошлая война, в которой участвовали правители шестого и седьмого Кругов, закончилась лишь потому, что в неё вмешались все остальные правители. Начали же её из-за земель Набериуса, которые нынче служат буферной зоной и официально принадлежат правителям Тёмного трона, а на место маркиза никто не решился прийти: охрана границ оказалось слишком сложным занятием, поэтому короли сами выделили подданных для защиты, отказавшись от чьей-либо помощи.
Сейчас же речь шла не о буферной зоне, а о землях самих Кругов, к тому же Оробас, судя по словам Загана, явно проявлял чрезмерную агрессию в данном вопросе, отказываясь решать это дело мирно.
— Ему там скучно, дай поразмахивать мечом, пар выпустить, — в очередной раз пожал плечами Велиал, нарезая жареное мясо на маленькие кусочки. — Грешники грешниками, а так его никто кроме них и не слушает-то. Деревень он не грабит и не жжёт, просто выгоняет всех прочь и снова отступает на свои земли.
— Его танцы с мечами дорого нам обходятся, Велиал. Если так дальше пойдёт, то в следующем году стекло станет самой настоящей редкостью. Как и некоторые виды фруктов, овощей и грибов, — заметил Заган, явно не разделяя его спокойствия.
— Если мы вмешаемся в их ругань, мы останемся ещё и без рыбы. А ещё ты забыл о глине для гончаров. И специях. Не то, чтобы они мне были нужны, мне и соли с перцем хватит, но всё же. Я смогу указывать, как им жить, только после коронации, а пока что сомневаюсь, что они станут особо прислушиваться к тому, что я им говорю. Созовём Совет на следующий же день после церемонии, пока они разом не сбежали отсюда.
Тем временем Ишет, не спрашивая разрешения, уселась за стол, придвинув стулья поближе к Роберту, продолжая нежно шептать всякого рода комплименты и признания в любви. Со взглядом верной собачонки суккуб пыталась уговорить нефилима снова взять правление в свои руки, но тот явно не испытывал радости от столь тесного общения со своей бывшей то ли женщиной, то ли подчинённой. А ещё его явно раздражало то, что она ведёт себя так в моём присутствии. Меня же происходящее порядком забавляло, хотя оно и было несколько личным, и пялиться на этих троих не очень красиво. На всякий случай я ободряюще улыбнулась Роберту, чтобы он не нервничал так из-за меня и знал, что я всё понимаю.