========== Часть 1 ==========
***
Новый мир всегда строится на костях старого. Так всегда было, и только Эффи Тринкет не могла понять, чем именно отличался старый от нового.
Дни Революций и восстаний остались далеко в прошлом. Люди стали спокойнее, как казалось в первое время, и ничего не предвещало новой беды. Китнисс и Пит налаживали свои отношения, Хеймитч Эбернети выращивал гусей, Хэвенсби, словно пчелка, окучивал новых представителей власти. А Эффи осталась в огромном особняке Сноу, ухаживая за белоснежными розами. Никто не мог и подумать, что такая работа подойдёт капитолийской Диве. Она же толковала это по-своему: хочешь жить – приспосабливайся. Будь готов к любым переменам. И она была. Научись радоваться и тому, что имеешь. И она радовалась, искусственно, но всё же. Чёрт, она верила в то, что однажды дойдёт до такого состояния, что даже на самом дне преисподней она будет стоять, скрестив руки, и улыбаться, ощущая себя счастливейшим человеком на свете.
В доме находилось ещё несколько людей, выпавших из реальности, толком не осознавших, что же произошло на самом деле: несколько человек из прислуги и охраны. Люди, которым не нашлось места в новом послереволюционном мире.
Ей нравился сад, нравилось чувствовать себя хозяйкой замка, и выращивать эти чертовы розы. Однажды, срезая отцветший бутон, Эффи задумалась:
- Как было бы здорово остаться в этом месте навсегда.
Последнее слово прозвучало не так, как она ожидала, девушка широко распахнула глаза и уставилась на ножницы. Навсегда. Слово превращалось в приговор, грозя надолго застрять в её сознании. Она нервно сглотнула; белоснежный бутон медленно окрашивался в красный. Кровь из случайно порезанного пальца, словно доказывала, что с этого момента всё пойдёт не по плану.
Всего через три дня начались набеги на всё ещё закрытые магазины, которые в прошлом пользовались популярностью среди жителей Большой столицы. Ещё некоторое время спустя убили и тяжело ранили двух человек. Как выяснилось позже, нападали те, кто желал мести, на тех, кто застрял во времени, невинных и глупых жителей Капитолия. Мародёров пытались поймать, но никто особо не старался. Даже Плутарх перестал искать оправдания для Тринкет, чтобы успокоить её, только пообещал, что в скором времени всё наладится. По его мнению, народ должен был объединиться, стать одним целым. И для него существовал только один вариант, как можно быстро и легко примирить два столь разных мира на одной площади.
Очередной прием для Тринкет уже ничего не значил. Её сложно удивить подобным, чего нельзя было сказать о гостях. Роскошь от подобных вечеринок померкла, всё стало каким-то бледным, словно это происходило в далеком прошлом, но люди не замечали этого. Им было плевать. Конечно, того, что было не вернуть. И Эффи понимала это. Что-то точно изменилось, и дело было не во времени и точно не в роскоши. Каждая её попытка понравится, сводится к осуждающим взглядам, каждое слово, произнесенное девушкой, вызывало лёгкий оскал. Они знают - ей тяжело, и никто не стремился помочь.
- Продолжай улыбаться, подбородок выше, иди вперёд и не оглядывайся, - думает она про себя, мысленно закрывая лицо маской. Никогда ей не было так тяжело.
Обновленные (и новые) жители (и гости) Капитолия праздновали победу над тоталитарным террористическим контролем Сноу и Коин. Они праздновали освобождение. Прошло всего немного времени, кто же мог подумать, что новые правители так быстро возобновят управленческую деятельность. И вот, когда всё, якобы, успокоилось, кто-то решил, что людям стоит устроить праздник. Отвести душу. Эбернети знал к чему приводят такие праздники, но всё же предпочел остаться в своём отдаленном Дистрикте, заливаясь алкоголем, прячась в четырех стенах от её осуждающего взгляда. Он даже не подозревал, насколько Эффи Тринкет нуждалось в его присутствии. Тогда и сейчас. Всегда.
Испытывая все виды злости и ненависти, она проклинала Эбернети, проходя мимо компании мужчин, осматривающих её формы, с явной недвусмысленностью. Она словила себя на мысли, что только он имел право ТАК смотреть на неё.
- Всё как раньше, - шептала она, - так же, как перед Играми. Что же изменилось? Может люди не те?
Гости, а именно: профессиональные убийцы из бывших Дистриктов-победителей, новые представители власти, активные политические деятели с явным пристрастием к алкоголю и, конечно же, обиженные люди (неудачники из окраин, как бы выразился бывший владелец Резиденции). Нет, невозможно было найти компанию хуже для девушки-капитолийки, чьи руки вытаскивали имена тех, кто должен был умереть. У каждого были причины причинить боль бедняжке. Стоило только захотеть. От этих мыслей, становилось не по себе. Но Эффи, слегка улыбается этой проблеме.
- Подумаешь. Ещё один приём, - она прикрывает глаза, выпивая шампанское, вспоминая былые времена. - Всё как раньше. Разве они не понимают? Это уже было. Но… Что же изменилось? Если не люди, может место?
Бывшая, пышущая красотой и богатством, резиденция Сноу превращалась в обычное здание, после смерти её хозяина. Но лишь на определённое время. Сейчас же особняк, наполненный новой публикой, можно был спутать с тем, каким он был несколько лет назад.
Тринкет с иронией осмотрела зал:
- Даже дизайн не потрудились сменить - словно три года назад. Но ведь что-то не так. Так что же?
Несколько вежливых улыбок, парочка комплиментов. Её красное платье резко выделялось на фоне бледной красоты остальных. Всё в ней было гармонично: плавные движения рук, отлично подобранные слова, будто бы она знала все ответы на все вопросы, манеры. Это чертовски раздражало и одновременно располагало к себе. Но больше раздражало. И напряжение не оставляло Тринкет ни на секунду.
Очередная компания капитолийцев, но вот оно, наконец-то ей отвечают с интересом, задают вопросы и, чёрт, просто интересуются ей. Не этого ли она ждала весь вечер?
Женщина в пышном несуразном платье безжизненно улыбнулась:
- Чем же вы занимались во время… Вашего пребывания в Тринадцатом, - и снова эти «подбирания слов», которые так бесили Эбернети. Эффи кажется, что она понимает.
- Вас эксплуатировали? Заставляли работать?
- Я разносила кофе для заговорщиков. Или нет, иногда выпадал шанс накрасить лицо революции, - ворвалось в её мысли, но она только натянула на лицо привычную улыбку.
Чёрт, она была самым бесполезным существом, и все знали это. Все, кроме неё, пожалуй. Она верила, что нужна. Заставляла себя верить. Внутри что-то скривилось, сжалось и вывернулось наизнанку. Ей стало противно от самой себя.
- Мне мало кофеина; слишком серо; слишком мало; это не годится.
Чёрт. Чёрт, заткнись Эффи! Заткни свой чертов рот!
- Эффи, вы ещё здесь? - послышался голос дамы, вырвавшей Тринкет из воспоминаний. - Вид у вас, будто бы вы рвотное зелье выпили.
- Наверное, она не хочет вспоминать этих болванов! - высказался рядом стоящий мужчина. Эффи вдруг ощутила благодарность всем капитолийцам Панема, за их удивительную способность додумывать фразы собеседника, судя по собственным меркам.
Забыть этих болванов?
Болвана, кретина, самодовольного напыщенного урода! Как же больно было осознавать, что этот урод стал её океаном. Она тонула в его глазах, когда он смотрел. И как же это бесило. Выбивало почву из-под ног. О какой близости могла идти речь, когда весь мир кричал о том, что это неправильно? Конечно, когда во всю разгорелась революция, ему нужна была поддержка. И как же больно было осознавать, что она всего лишь мелкая рыбка, одна из попавшихся под руку подруг на ночь, в этом бесконечном океане.
- Я бы с удовольствием забыла все эти события! – чуть ли не выкрикнула дама, соглашаясь с другом.
Как можно забыть? Просто выбросить воспоминания из головы, как будто вынести мусор. Она искренне не понимала. Как она могла забыть то, что стояло перед глазами, каждый раз, как она моргала. То, что глубоко вошло под кожу, аккуратным почерком осталось выжженным на костях. Как это, просыпаться утром или днём, сладко зевнув, а не ночью от кошмаров, с криком, застрявшем в горле? Просыпаться так, чтобы не плакать до самого утра? Она не знала. Поэтому, и только поэтому, девушка улыбнулась.
- Жаль, что мне придется покинуть вас, мои дорогие.
Остаток вечера она старалась не разговаривать.
Когда дела катились к чёрту, на помощь всегда прибегал Хеймитч. Каждый раз, прокручивая в голове эту фразу, Эффи выпивала залпом бокал шампанского, рискуя напиться, не дождавшись конца вечеринки. К её счастью, гуляние народа - иначе сказать нельзя было - подходило к концу. Гости стали разъезжаться. Эффи металась из одного крыла резиденции в другое, чтобы пожать руки на прощания, извиниться или пожелать доброй ночи всем, кто присутствовал. Ей нужно было держаться до самого конца. Играть роль как обычно это бывало перед самой Большой Игрой. И она выдержала это испытание.
Как только дом опустел, девушка поднялась к себе, вышла на балкон. Вид открывался изумительный. Лёгкий ветер обдувал полы платья, заставляя подол взлетать и окутывать девушку. Ей хотелось танцевать, выкурить что-нибудь и обнять Хеймитча Эбернети, покорителя гусей.
- Неужели они дороже меня, а, Хеймитч? Гребанные гуси, - она тяжело вздохнула, глядя на бесчисленное количество звёзд над головой. - Где же твои манеры, Эффи?
Мурашки пробежали по её коже, становилось холодно. Эффи вдохнула чистый воздух, словно в последний раз, и, вернувшись в комнату, стала готовиться ко сну. Переодевшись в белое платье, она осмотрела себя в зеркало, чуть морща нос. Светлые волосы чуть ниже плеч аккуратными прядями расположились на её ключицах, не смытый макияж слегка растекся, что придавало драматичности отражению в зеркале. Её тело оставалось безупречным, за годы революций и игр, на нём так и не появились шрамы.
- Что изменилось? - спросила она сама себя. И ничуть не удивилась, услышав голос Эбернети: - Ты, и только ты.
- Иди к чёрту из моей головы, - вслух, улыбаясь, повторила она.
Заснуть так и не удалось. Мысли не отпускали; девушка не находила себе места. Одно слово, изменившее ход событий, кровь, как предупреждение и странное предчувствие чего-то неизбежного. Лежа на кровати, она пыталась понять, что произошло с миром, с ней, представляя рядом Хеймитча, небрежно развалившегося на второй половине кровати.
- Прочь из моей головы, - шептала она, улыбаясь видению. На секунду ей показалось, что в мире никого и ничего не осталось, лишь пустота и тишина вокруг.
Резкий звук разбивающегося стекла, шум, женский крик, рокот не заглушенного двигателя. Не то, чтобы ей было интересно или она обладала храбростью – ей было плевать. Но было что-то, что заставило её подняться и выйти к месту преступления: предчувствие, что так нужно. Что это неизбежно.
Осторожно приоткрыв дверь, девушка вскрикнула. Грабители. Страх толкнул её в спину.
На что она рассчитывала, когда побежала? Глупый поступок, выражающий лишь её отчаяние, слабость и глупость.
Она не успела сделать и несколько шагов, когда ощутила боль во всей голове и пальцы, сжимающие волосы, отчего из глаз едва не посыпались искры. Сильные руки сжали её в тиски.
Голос сорвался на отчаянный крик. Она сама не ожидала такого. Затем укол в плечо.
- Я не причиню тебе боль, я просто хочу забрать то, что принадлежит мне по праву, понимаешь?
Вырываться не хотелось, силы в момент покинули её, рассудок поплыл. Полная апатия. Хотелось только спать. Что-то рухнуло на пол, снова закричала женщина-прислуга. Разбилось окно. Ничего в мире больше не волновало Эффи.
- Что со мной? – прошептала она.
- Всё хорошо, не переживай. Я не позволю, чтобы кто-то обидел тебя. Ты лучше этих, из Капитолия, - он нервно рассмеялся, отдал распоряжение компаньонам, чтобы пошевеливались. - Всё идёт гладко. На утро и не вспомнишь, что тут произошло.
Тринкет нервно вздохнула. Она знала, что-то вот-вот случится, план развалится. В комнату забежал человек, стал яростно кричать. Человек, державший Эффи, попятился. Раздался выстрел. Грабители разбежались как по команде, кроме одного. Он всё ещё придерживал Тринкет, не давая ей упасть. На её белом платье проявлялось пятно.
- Какой ужас, - подумала она.
Пятно разрасталось, меняло форму и очертания, пока не стало похожим на огромную бабочку. Она моргнула. Затем ещё раз. Знаете, как это бывает: словно что-то происходит, но уже не с вами, и точно не с кем-то ещё. Словно это сон. Прострация длилась недолго, всего несколько секунд, пока не наступил шок.
Свет фар слепил глаза. В их свете стало понятно: пятно имело тёмно-красный оттенок - это была кровь. Её кровь.
Боль пронзила тело. Всего несколько секунд, чтобы подумать: не справедливо. Одно мгновение, чтобы рухнуть на пол, словно безвольная кукла. И целая вечность, на умиротворение. Но было слишком больно думать.
- Так, спокойно, сейчас, милая, терпи, - как в бреду повторял мужчина.
Было больно думать, шевелиться, наблюдать. Что-то происходило вокруг неё, но ей не хотелось смотреть. Она попыталась представить Эбернети без рубашки, с прострелянной грудью, сидевшем около неё.
Грабитель осторожно поднял девушку, выбежал из дома. Тринкет увидела, как горит Резиденция.
- Зачем ты это сделал? – спросила она, а в голове пронеслась строчка: - И это твои последние слова?
В новостях уже мелькали обрывки из прямого эфира, сыпались комментарии о мародёрах: кого-то поймали. Хеймитч Эбернети смотрел новости редко, но почему-то именно по воскресениям. В его глазах отражался свет от изображения: свет горящей Резиденции бывшего президента, на пороге которой стоял человек в крови, держащий мёртвую Эффи Тринкет.
Комментарий к Часть 1
Есть замечательная Лана Дель Рей, которая не перестаёт меня вдохновлять.
========== Часть 2 ==========
***
Камеры продолжали кружится вокруг горящего здания. Парень, перепачканный в чужой крови, продолжал держать Эффи. Хеймитч пытался убедить себя, что это не Тринкет. Время остановилось на мгновение. Как будто вселенная сделала вдох, задержав дыхание, а затем резко выдохнула. Время стремительно побежало прочь в своём ритме. Здание рухнуло, парень упал на колени, а вокруг Эффи суетились врачи. Оцепенение Хеймитча сменилось тревогой, и уже через несколько минут он летел в Капитолий.
***
Представьтесь, - спокойно потребовал голос.
Обычная камера, не так как в старых фильмах - не слишком светлая, не слишком тёмная. Никаких ламп на столе или света, который резал бы глаза. Всё было обычно.
- Как мисс Тринкет? Та девушка, которую я вынес из Резиденции. Она жива? - взволнованно спросил заключенный.
- Расскажите с чего всё началось, и можете насчитывать на смягчение наказания, - мужчина явно игнорировал грабителя, и тот, немного подумав, решил рассказать историю, надеясь, что на его вопрос ответят.
- Это что-то вроде заговора. Нас было пять человек. Я не знаю почему они согласились, но причины были.
- Имена, - потребовал следователь, всё время что-то писавший.