- С ней что-то случилось, - тихо прошептала она в пустоту перед собой, а сиделка несколько раз моргнула, пытаясь уловить смысл сказанного, - и она погибла внутри этого тела.
Этой ночью Тринкет заснула от снотворного и проснулась на следующее утро с холодной пустотой внутри и полным отсутствием желания.
Физически она быстро шла на поправку, и ей разрешили встать с постели. Эффи долго не могла отойди от окна, рассматривая каждый миллиметр своего лица в его отображении, надеясь понять кто она или кем была когда-то. Свободная казенная одежда медперсонала не могла скрыть грациозности ее фигуры, светлые мягкие волосы кончиками касались небольших шрамов под ключицей, бледное лицо не выглядело больным, но эти факты не помогали вспомнить, и она решила бросить эту затею и больше никогда не пытаться.
Приняв эту мысль, смирившись с ней, девушка выдохнула, и, почувствовав пристальный взгляд на себе, улыбнулась мужчине, которого заметила у самой двери. Мужчина был взволнован и рассеян, но сразу повеселел, заметив улыбку Эффи.
- Тринкет, - прозвучал голос мужчины, затем она почувствовала себя в безопасности, когда он осторожно обнял её. Тогда ей показалось, что она вспомнила или была близка к этому. Но лишь на секунду, пока чувство безопасности не сменилось чувством гнева и недоумения.
- Представьтесь, - потребовала та, думая о том, что это самый бестактный, грубый, ужасный человек, ничего не знающий о манерах и правилах поведения, и которого она, по неизвестной ей причине, любит всеми клеточками своего тела.
Комментарий к Часть 3
Воот, жду отзывов, иначе снова заброшу месяца так на четыре (лис-вымогатель ликует внутри меня)
========== Часть 4 ==========
***
Солнечные лучи, пробираясь через тесные окна в комнате, освещали грубое лицо Хеймитча. Он проснулся. Нехотя перекатившись на бок, мужчина открыл глаза, осознавая насколько он, не хочет этого делать. Не хочет находиться в этой реальности. Эбернети просто лежал, истинно надеясь, что Эффи ещё не очнулась, или даже не была ранена вовсе. Когда в его голову пришла мысль о том, что её амнезия осталась далеко в его снах, он немного приободрился. Эта мысль ещё долго не отпускала его, он готов был поверить во что угодно, лишь бы с его капитолийкой было все в порядке.
Хеймитч решил, что пока Тринкет полностью не восстановится, он поживет в своей старой капитолийской квартирке. Ещё во время Игр он выиграл её в карты у одного чудика, и иногда оставался там на несколько дней, когда ему надоедала роскошь тренировочного центра. И сейчас, рассматривая полупустую комнату, он хотел думать только о том, как же поживают его гуси.
Мужчина приподнялся на локтях и бросил взглянул на часы. Девять утра. С трудом мужчина заставил себя встать с постели, привести себя в чувство и приличный вид, чтобы в очередной раз навестить Тринкет.
Собравшись, мужчина направился к станции, откуда шел транспортный поезд, прямой рейс к её больнице. Эбернети передвигался как-то по-особенному медленно, осторожно и не видя, куда, полностью погруженный в раздумья, смешно хмурясь. Очнулся на станции, откуда уже отъезжал небольшой вагончик, неспешно проходивший мимо платформы. Эбернети в последний момент сорвался с места, ворвался в вагон, чьи двери едва не зажали его ногу.
- К чёрту, - почему-то подумалось ему, и он снова начал думать о тех несносных днях с капитолийкой, не замечая вокруг себя ничего.
Если бы он мог, то написал целую книгу, или даже том, о поездах и перепалках с Эффи в этих же поездах. Нет. Она не была во всех его воспоминаниях, и точно не являлась частым гостем в его голове. Просто так вышло, что большую часть его сознательной жизни она была рядом.
- Я бы хотел тебя забыть, - думал мужчина, рассматривая проносящийся мимо пейзаж за большим окном вагона. – Но у меня никогда не получится.
С горем пополам, он добрался до больницы, и, по привычке, снова стоял у двери в её палату, не решаясь открыть её.
- Хеймитч? – послышался мягкий голос, и он нервно сглотнул, когда рой воспоминаний снова закружился в его голове. Её голос. Только она могла произносить его имя с ноткой восхищения и горстью отвращения. Он должна была это помнить.
«Хеймитч» кричали воспоминания, и каждый раз его имя звучало по-разному, только у Тринкет так получалось. Казалось, она успела вложить каждую эмоцию в это слово. Она не смогла бы этого забыть.
Эбернети вошел в палату. Девушка была в ужасном состоянии. Хоть больше и не рыдала, но глаза испуганно блуждали по пространству. Невыносимо было видеть в ее глазах это неподдельное недоумение. Нет. Она его не помнила.
- Эбернети, ты стал слишком стар, чтобы верить в сказки, - пронеслось в его голове.
Начиная с гнева, заканчивая неоправданным притяжением и даже любовью, Эффи каждый день наблюдала за Хеймитчем. А он, в свою очередь, всегда старался держаться рядом. Обычно, они молчали, изредка перекидываясь взглядами, думая о чем-то своём. Иногда она слабо улыбалась ему, но ничего не спрашивала, а он по-прежнему смешно хмурился, искренне надеясь, что когда-нибудь она все вспомнит и жизнь снова вернется в нормальное русло. Когда в палату заходили врачи, он требовал ответов, а она смотрела отсутствующем взглядом в окно, пропуская мимо ушей странные сложные термины.
- Амнезия - странная штука. Обычно, наши пациенты вспоминают, частично или наоборот, даже то, чего не помнили при прежней жизни. Но у вас особый случай. Память начисто вытерта из мозга. Вы и не вспомните тех ужасов.
- Я хочу, - задумчиво произнесла Эффи.
- Что, милая? - переспросил удивленно врач.
- Хочу всё вспомнить.
- Это могут быть слишком болезненные воспоминания, - мужчина беспомощно посмотрел на Эбернети, но тот лишь пожал плечами, пытаясь спрятать улыбку. – Нет, категорично. Я против.
- Но я должна вспомнить, - девушка капризно нахмурилась, и у Хеймитча противно кольнуло в груди. Его капризная капитолийка.
- Твое состояние очень тяжелое. В одиночку ты не справишься, - вмешался бывший ментор. Его голос – охрипший и грубый – действовал на девушку как-то особенно.
- Тогда ты поможешь мне, - это была одна из немногих фраз, сказанных ею после комы, адресованная непосредственно ему, и Эбернети, слегка удивленно кивнул в знак согласия, а Эффи с благодарностью улыбнулась все той же раздражающей его улыбкой.
- Это плохо кончится, - прошептал врач, удаляясь из комнаты, и он был, конечно же, прав.
В один из дней, когда Тринкет навещал Плутарх, врач, не удержавшись, выдал все планы Хеймитча и Эффи, сопровождая свой донос яркими сравнениями и метафорами того, что может произойти с психикой девушки. Он искренне надеялся на поддержку влиятельного человека, но Хэвенсби был другого мнения.
- Говорят, - после нескольких минут раздумий, наконец заговорил он, - сильные эмоции могут пробудить воспоминания. Да, думаю вам двоим необходимо попробовать этот метод.
- Спасибо, - прошептала Тринкет, умиротворенно улыбаясь.
В тот же день она покинула больницу.
***
- Сейчас город не в самом лучшем виде. До сих пор мы отстраиваем ту часть, где Сноу устроил свою последнюю игру, - Плутарх запнулся, внимательно всматриваясь в лицо девушки, но через пару секунд продолжил, мягко, снисходительно улыбаясь. - К несчастью, для тебя, дом, в котором ты жила до революции, находился как раз в этой части города, а резиденции, как ты уже знаешь, тоже больше нет.
- Получается, мне некуда ехать?
- Ну почему, есть вариант, но тебе, - но обратился к Эбернети, делая акцент на последнем слове, и, выдержав драматичную паузу, продолжил, - может это не понравится.
Они доехали до бывшего тренировочного центра и поднялись в апартаменты, когда-то принадлежавшие Трибутам Двенадцатого Дистрикта. Это был умный ход, и хоть Хеймитчу эта затея совершенно не нравилась, он понимал, что Хэвенсби был прав. Где как не здесь можно было разузнать о Играх, да и вообще о всём, что случалось с девушкой до потери памяти, вспомнить все взлеты и падения, все потрясающие сознание моменты. Именно в этом месте наверняка был хотя бы одно из самых сильных впечатлений за все время работы, который смог бы заставить её вспомнить.
- Она должна была вспомнить уже на пороге, - думал Эбернети, - но нет. Она восхищается этим ужасным зданием. Капитолийка.
Проходя из комнаты в комнату, девушка, рассматривала причудливую мебель. Радости не было предела, ей определенно тут нравилось.
- Я вспомнила, что любила - прошептала она, - или заново влюбилась в это место?
Вопрос остался без ответа, только Эбернети скривился и что-то грубо ответил Плутарху.
- Сегодня сюда привезут твои вещи, думаю, это тоже может помочь, - подытожил распорядитель. – Да, и Хеймитч останется тут. Даже не спорь.
- Тогда Хеймитчу нужно напиться, - язвительно отозвался мужчина.
- Я думала, мы с тобой старые друзья, - немного разочарованно сказала Эффи, наблюдая, как уходит Хэвенсби. – Но ты странно себя ведёшь. Это сбивает с толку.
- Скажем так, - он выдохнул, поворачиваясь к ней лицом. - Наши мнения часто расходятся. И данный момент не исключение.
Мужчина развернулся на пятках и бросив «я в бар», оставил девушку в огромном холле. Эффи с интересом разглядывала помещение, затем поднялась на верхний этаж, заглядывая в каждую комнатку, что попадалась ей на глаза. В одной из них, она наткнулась на очень странную вещь. Красивое яркое красное платье. Все люди, которые встречались ей на пути в тренировочный центр, казались заложниками всех оттенков серого, и сейчас она не могла оторваться от мирно лежавшего кровавого пятна платья на кровати.
- Похоже, ты нашла свою комнату, - прошептал ей на ухо Эбернети, бесшумно подкравшись сзади.
- Это мое любимое? – спросила она, даже не пошевелившись. Её тело оцепенело от неожиданной близости с ментором.
- Это? Нет, солнышко. Только не это.
- Есть что-то лучше? – удивленно прошептала она, делая несколько шагов вперёд, так, чтобы губы Хеймитча перестали будоражить каждую клеточку её тела.
- Целый склад одежды в соседней комнатке. Быть может оно там. А знаешь, ты всё забыла, но ничуть не изменилась, - укоризненно выпалил мужчина.
- Что ты имеешь ввиду? – она нервно сглотнула.
- Именно в этом месте, где мы вежливо прощались со своими трибутами, отправляя их на смерть, где они доживали свои последние дни перед бойней, ты вспомнила о платьях.
- Я не знала, - прошептала она, отступая чуть дальше, чувствуя, что снова на грани истерики.
- Ничего страшного, для тебя человеческие жизни всегда были на втором плане. Ничто не могло сравниться с этими тряпками.
Девушка повернулась к Эбернети спиной, отходя к окну, пытаясь собрать всю свою волю в кулак, чтобы не заплакать перед ним. Но слезы предательски катились с глаз, вгоняя её в ещё большее чувство беспомощности.
- Хотя знаешь, Тринкет, - он засмеялся, - кое-что так же осталось прежним в тебе. Твой прелестный зад.
В два прыжка мужчина оказался возле Эффи, продолжая противно хохотать, и резко хлопнул её по заду.
- Ты отвратительный! – закричала она, задыхаясь гневом. – Как мне в голову могло прийти, что ты…
- Что? Хороший парень? Что ж я по-прежнему тебя разочаровываю.
- Уходи, - прошептала она еле слышно, смотря прямо ему в глаза, нервно теребя край свитера. Она больше не прячет заплаканные глаза, и Хеймитчу хочется плеваться желчью из-за всей отвратительности ситуации. Но она должна была вспомнить, а он должен был попытаться.
- Чуть не забыла, - Хеймитч резко остановился и обернулся, удивляясь явной переменой в настроении девушки. Она выглядела немного воинственно, намереваясь убить его взглядом. - Подойдете ко мне еще раз ближе, чем на три метра, и я подам на вас в суд за домогательство.
Эбернети засмеялся, но уже тепло, по-домашнему. Это его капитолийка, бесспорно.
Она облегченно выдохнула, когда дверь захлопнулась за спиной бывшего ментора.
- Нужно успокоится и попытаться заснуть – произнесла она с непередаваемой усталостью. Искать снотворное в комнате не было смысла, поэтому она достала из сумочки свои таблетки и выпила двойную дозу, чтобы наверняка, даже не запив водой, и легла на кровать, надеясь, что новый день принесёт больше ясности, чем сегодняшний.
Комментарий к Часть 4
Ну, как-то так. Не серчайте)
========== Часть 5 ==========
Погода в конце августа бывает непредсказуемой, и Эффи, лежа на кровати, всматривалась в горизонт, думая о том, что скоро будет дождь. Что по вашим меркам двойная доза снотворного? Ерунда.
- Диво-лекарство, говорите, - улыбнулась девушка, отбрасывая на противоположную сторону кровати пузырёк с таблетками.
Она отыскала часы на тумбе: было далеко за полночь. Ей никак не удавалось уснуть, хотя Эффи чертовски устала за целый день. От бессилия ей хотелось разрыдаться.
- А ещё было бы неплохо найти Эбернети и высказать ему всё, что я о нем думаю, - размышляла она. Тринкет подошла к окну, рассматривая сонный город. - Ужасный, мерзкий тип! - прошептала она в темноту, представляя образ мужчины перед собой. Её видение отсалютовало рукой и, подмигнув, отправил ей воздушный поцелуй. Эффи не смогла сдержать улыбки, так он действовал на неё. Она снова отвернулась к окну. Панем никогда не спит. Он как зверь, всегда начеку.
- Нужно узнать про это место всё. Благо, вся ночь впереди.
Девушка понятия не имела с чего начать. Казалось, ей не хватит вечности, чтобы осилить то, о чём она забыла. Она устроилась на диванчике у окна, и уже через несколько минут, прочесывала сеть.
Первое видео, попавшееся ей на глаза, первые впечатления.
- Хороший старт, - подумала она.
Приятный, как ей показалось, голос бывшего президента заполнял комнату.
«И в наказание за мятеж, каждый год 12 округов Панема должны выбирать по одному юноше и одной девушке от 12 до 18 лет, обучать их искусству выживания и готовить к смертельной битве.»
- Жестоко, но ведь в этом есть смысл, - шепнула она, снова пытаясь представить Хеймитча. - Запись жатвы будем смотреть?
Это не было её ошибкой. Она до конца думала, что поступает правильно. Яркие сообщения, анимации, видео всплывали на экран её компьютера. Статья о Голодных Играх. Видео-эксклюзив с 76-ых. Её дыхание постоянно сбивалось. Поражало то, как к этому относились капитолийцы – страсть и азарт охватывали людей; им нравилось смотреть как люди убивают друг друга.
Она не могла отвести свой взгляд, забывая о дыхании. Чувство незащищенности и нарастающая паника взяли верх. С каждым видео ей становится только хуже, но она продолжала смотреть, включая следующую запись. Девушка ахнула, не веря своим глазам.
«Война. Ужасная война. Вдовы, сироты и безотцовщина. Восстание потрясло, пошатнуло нашу страну… - она слушает это второй раз, только сейчас ей не кажется голос бывшего президента приятным. Она прячет глаза, закрывая их ладонями. Нужно досмотреть любой ценой. В конце концов, это уже прошлое. - Единственный выживший победитель будет награжден, и станет служить символом нашей щедрости и нашего великодушия. Так мы вспоминаем наше прошлое. Так мы охраняем наше будущее.»
Женщина-капитолийка одарила всех стоящих на площади своей очаровательной улыбкой, эмоционально добавляя в конце:
- Я это обожаю!
- Нет, не может быть, - она отрицательно качает головой, больше не в силах сдерживать слёзы. Судорожно выключает компьютер. В голове всплывает недавний допрос врача:
- Кем работали?
- Сопровождающая Дистрикта 12.
Эффи сворачивается в клубочек, думая только о том, каким монстром она была. Речь сопровождающей, чьи руки вытащили бумажечку с именем Китнисс Эвердин, была страстной, полной предвкушения. Это была Эффи Тринкет. Существо, желающее зрелищ и хлеба, любой ценой.
В глазах потемнело. Девушка начала задыхаться. Ей не хотелось дышать вовсе. Она вдруг почувствовала, что умирает.
***
Она не могла просто остаться в огромном особняке и просто ухаживать за гребанными розами, отчаянно делая вид, что ничего особенного не произошло. Не смогла бы, ни за какие деньги и предложения, просто забыть о Китнисс, которая столько всего перенесла, и уж точно не смогла бы забыть его.