— Я могу и сама переобуться, — женские глаза невольно прикрылись, когда сильные руки аккуратно стянули летние сапоги, словно невзначай проведя пальцами по ступням.
— Я сделаю это быстрее, и так, чтобы тебе было удобнее, — поясняя, Робин ловко застегнул второй ролик. — Готово! Посиди, теперь я переобуюсь.
Мужчине хватило пару минут, чтобы оказаться в роликах, и предстать во всей красе перед сомневающейся спутницей.
— Ну, смелее, — подбодрил он, протягивая руку, — неужели боишься? –уже специально вызывая огоньки в карих глазах.
— Не боюсь, — приняв вызов, Реджина быстро встала, демонстративно отказавшись от предложенной руки и пытаясь удержать равновесие.
— Так-то лучше, — почесав подбородок, Робин сам перехватил тонкую руку, переплетя их пальцы. — Поехали.
Они, не спеша, катались по длинным дорожкам парка, а солнце продолжало слепить глаза, лишь иногда позволяя расслабиться. Миллс быстро осмелела, правда, отказалась от попыток освободиться от мужской руки. С ним было спокойно и безопасно. Профессор, чтобы отвлечь свою спутницу, веселил разными историями, внимательно следя за ее движениями. Он не позволит ей упасть.
— Ой, — когда мимо пронесся шустрый ребенок на велосипеде, Реджина пошатнулась, а глаза непроизвольно зажмурились, ожидания падения.
— Тише, — сильные руки буквально впечатали ее в мужскую грудь, а тихий шепот, обжег ухо, — я держу, не бойся.
— Робин, — облегченно выдохнув, она уткнулась носом в его ключицу, почувствовав древесный парфюм, который врезался в память еще в первую встречу.
— Со мной ты не упадешь, — продолжал нашептывать тихий голос, а крепкие руки поглаживали по спине, отбирая напряжение и затаившийся страх.
Через секунду голубые и карие глаза встретились, изучающе рассматривая друг друга. Женский нос случайно задел колючий подбородок, что вновь вызвало толпу мурашек на спине, где свои манипуляции продолжали мужские пальцы, рисующие различные фигуры. Дыхание стало единым, а женские ладошки улеглись на сильную грудь, под которой слышалось биение сердца. Чувство дежавю накрыло обоих. Губы уже потянулись к губам и женские глаза прикрылись в приятном ожидании поцелуя.
— Дяденька, а вы не завяжете мне ролики? — как гром среди ясного неба, раздался детский голосок.
Робин наверно впервые возненавидел ребенка. Почему именно сейчас. Вздохнув и продолжая держать женщину в объятиях, он заметил маленькую девочку, которая сидела на асфальте, хлопая голубыми глазками, и пыталась завязать ролик.
— Конечно, — улыбнувшись, и, поставив девочку на ноги, он быстро решил детскую проблему. — Так лучше?
— Спасибо, — девчушка радостно заулыбалась, а в знак благодарности протянула маленькую ручку, которую мужчина осторожно пожал, боясь повредить.
— Устала? — когда нарушительница спокойствия уехала, а момент, как всегда, был упущен, спросил Робин.
— Немного, — убирая выпавший локон, Миллс закусила губу, наблюдая за влюбленной парой, которая дурачилась неподалеку. Впервые за долгое время данное зрелище не раздражало, а даже вызывало улыбку.
— Ты не торопишься? — объехав круг вокруг спутницы, хитро поинтересовался Робин, как мальчика дернув за слегка растрепавшийся хвостик на голове.
— Эй! — возмущение быстро сменилось звонким смехом. — Смотря, что вы предложите, профессор, — игривая улыбка улеглась на женское лицо.
Решив закончить с катанием, Робин быстро переобул брюнетку, не упустив снова возможности пробежаться пальцами по длинным ногам. Пока женщина поправляла макияж, сидя на уютной лавочке под деревом, он принес два мороженых.
— Ты всегда красивая, — усмехнулся Локсли, подкравшись незаметно, словно разбойник.
— Робин! — от возмущения женские руки выронили расческу, которая ускользнула сквозь пальцы. — Мороженое?
— Мороженое, — протягивая один рожок, профессор уселся рядом. — Не жалеешь, что согласилась пойти со мной?
— Нет, — поджав губы, чтобы сдержать улыбку, Миллс принялась за полученную сладость. — Ягодное, мое любимое.
— Может, пройдемся немного? — мужские пальцы заскользили по женской спине и ловко распустили собранный хвостик на ее голове.
— Ну что ты делаешь? — зажмурившись, хрипло поинтересовалась она, вновь расслабляясь от приятных прикосновений.
— Тебе так лучше, — бархатный шепот прошелся по аккуратному ушку, а мужская рука зарылась в темных волосах, — с распущенными.
Солнце медленно скатывалось за линию горизонта, освещая все вокруг красноватым оттенком. Людей становилось все меньше, детские крики все тише, а многочисленные парковые дорожки медленно пустели. Природа позволяла всем желающим уединиться под раскидистыми кронами деревьев, которые радужно принимали новых гостей.
Домой Реджина вернулась уже затемно. Генри и Эмма, воспользовавшись ее отсутствием, устроили из гостиной игровой зал, пытаясь пройти новую игру.
— Мам, уходи влево! — кричал мальчик, не успевая даже поприветствовать крестную.
— Черт! — Эмма расстроено бросила джойстик, наконец, переведя взгляд на подругу. — Ты долго, я уже хотела звонить.
— Заказчик капризный, а ты неужели разделалась с бумагами? — Миллс недоверчиво вскинула бровь. — Учти, ты не студентка списать не получится.
— Как остроумно! Я завтра доделаю или меня увезут в психушку, — поморщилась Свон, бросив взгляд на отложенную толстую папку с учебным материалом.
— О, не волнуйся, — усмехнулась Реджина, направляясь в комнату, — я принесу тебе апельсины.
Оставшись наедине с собой, Миллс устало легла на кровать, с улыбкой вспоминая сегодняшний день. Вспомнилось, как прикрыв глаза, она лежала на сильном плече, играя с мужскими пальцами в незатейливую игру, как в детстве. Вспомнилось, как в машине после очередной шутки, Робин незаметно опустил руку на ее колено, поглаживая и вырисовывая неровные круги. Вспомнилось как уже около подъезда, ее прижали к сильному телу, отбирая кислород требовательным поцелуем. Вспомнилось даже его «подожди», после которого она вновь не смогла отправиться домой.
Он целовал по-особенному, так, что подкашивались ноги, а руки крепче цеплялись за мужскую шею, опасаясь падения. Они целовались как школьники около подъезда, задыхаясь и делясь, воздухом друг с другом. Мужские руки, не стесняясь, блуждали по женской спине, а ее путались в коротких волосах, стараясь привлечь ближе. А ведь еще утром она не собиралась сдаваться, так сразу, турбаза не в счет. Не собиралась целоваться с профессором, желая просто узнать поближе, проверить, как их встретит большой город. Но все вышло иначе и женщина совершенно не жалела об этом, чувствуя необычайную легкость во всем теле.
— О чем ты мечтаешь с такой улыбкой до ушей? — голос Эммы заставил хозяйку спальни резко подскочить.
— Что ты подкрадываешься!
— Я стучалась, хотела позвать тебя перекусить. Мы пиццу заказывали, тебе оставили, — пожав плечами, Эмма с интересом разглядывала подругу, не понимая в чем дело.
— Пицца, так пицца, — пожав плечами, Миллс отправилась на кухню, тем самым окончательно добив подругу.
Оставшийся вечер прошел под кропотания Свон, невкусную пиццу, попытку построить из детского конструктора нечто подобие замка, а ближе к полуночи все разошлись спать. Реджина уже засыпала, когда телефон тихо пискнул и резко замолчал. Смс. Неужели надоедливый оператор сотовой связи снова предлагает новый тариф или очередной мошенник просит перевести деньги? Она снова ошиблась, но ошибка была приятной. Сообщение Робина: «Спокойной ночи, миледи».
Перечитав короткий текст несколько раз, довольная улыбка с трудом не переросла в смешок, ведь Локсли, словно мальчишка прислал смайлик с поцелуем. Но более неожиданным стало, что ее пальцы вмиг написали ответ: «Спокойной ночи, разбойник» и наверно впервые, она отправила сообщение с причудливой мордочкой, которая также слала воздушный поцелуй. Сошла с ума, решила Реджина, по пути в царство Морфея.
***
Солнечное утро в семье Локсли началось с детского визга и Робин, нехотя открыл глаза. И все-таки будильник в семье именно Роланд, а не этот железный домик с глазками, который будит его на работу.
— Я не хочу кашу! — фырчал малыш, в то время как пожилая женщина, пыталась накормить его завтраком.
Бабуля Лукас была палочкой-выручалочкой для профессора, особенно в периоды сессии или неожиданных мероприятий. Добродушная соседка хоть и называла Роланда маленьким разбойником, но всегда с удовольствием проводила время с этим непоседой. За годы дружбы Робин даже сделал дубликат ключей для Лукас, ведь порой уставшая она засыпала прямо на диване.
— По утрам необходимо есть кашу! — парировала женщина, поджаривая омлет.
— Папа! — ребенок радостно раскинул объятия, приветствуя мужчину. — Я не хочу кашу.
— Роланд, — он потрепал детские кудряшки, — нужно есть кашу. Привет, Лукас. Прости, что вчера так поздно вернулся.
— Да ерунда, — отмахнулась бабуля, ставя перед Робином тарелку с завтраком, — ешь. Кстати как свидание или у тебя как обычно? — недовольно насупившись, она выглянула из-под очков.
— Свидание отлично, — улыбнулся он. — Она чудесная женщина. Роланд ты собрался в садик?
В это время Реджина пребывая на работе, все никак не могла настроиться на нужный лад. Рабочее настроение никак не приходило. Все было как обычно, но идеи не приходили в женскую голову, она впервые забыла оформить договор, а главное опоздание. Наверно впервые Миллс опоздала, чем буквально заслужила аплодисменты Сидни.
Работая с этой женщиной не один год, он всегда удивлялся, каким магическим образом ей удается всегда быть вовремя. Порой, когда на город нападала лютая метель или проливной дождь, Сидни, чертыхаясь, опаздывал порой на час, в то время как его коллега уже была на месте, попивая как ни в чем не бывало кофе.
— Завтра выпадет снег! Мисс Миллс опоздала! — веселился Сидни, наблюдая, как она спешно перечитывает контракт.
— Не начинай, — сразу предупредила женщина, выставив руки в защитном жесте. — Я не виновата, что вы мужики отвратительные водители.
Она хотела возразить что-то еще, ответить в своей манере или попросту отшутиться, как увидела новое сообщение. Робин и довольная улыбка озарила женское лицо: «Пообедаем сегодня?».
========== Часть 8 ==========
Июль незаметно вступил в свои права. Добросовестные или попросту хитрые студенты буквально расцеловывали свои зачетки, провожая учебный год. Наконец, закончилась ненавистная сессия, бессонные ночи, постоянная зубрежка и нравоучения строгих преподавателей. Однако оставались и те, кто тянул до последнего, пытался быть умнее или неумело давил на жалость, вынуждая профессоров вновь и вновь слушать однотипные ответы.
Сорвав очередной листок календаря, Реджина сделала глоток кофе. Наслаждаясь неожиданным выходным, женщина задумалась о том, чем заняться сначала: расслабляющей ванной или маникюром. Остановившись на первом варианте, она услышала звук, оповещающий о новом смс. Робин, как всегда приславший приятную глупость. При мыслях о профессоре на женское лицо улеглась довольная улыбка.
Прогулка в парке внесла большие изменения в привычную и размеренную жизнь женщины. Теперь строптивая и чаще всего дико язвительная Миллс, почти каждый день бегала на свидания, порой жертвуя обеденным перерывом. Не понимая с чего, она полюбила прогулки в тенистых аллеях, где заботливый профессор покупал ягодное мороженое и смеялся, когда она перемазывалась словно ребенок. Возвращаясь на работу, она чувствовала, как от долгих поцелуев болели губы. Разве губы могут болеть? Ей стало нравиться говорить о звездах, хотя ничего конкретнее большой и малой медведицы никогда не знала — не было необходимости. А сейчас Реджина с интересом слушала рассказы о небесных телах, старалась выводить их тонкими пальцами, а после жмурилась от нежного поцелуя.
Робину же нравилось узнавать о различных дизайнерских штучках. Ему даже не приходило в голову, что старый сундук, который он так и не выбросил после бабушки можно использовать по назначению. А во время очередной прогулки Миллс поведала, что сундук можно покрасить и покрыть лаком, отчего тот станет как новенький. Как опытный дизайнер, она искренне смеялась, поясняя, что винтаж сейчас в моде.
Им нравилось выуживать часы, порой минуты, чтобы просто встретиться. Несмотря на то, что официальная сессия закончилась — покой преподавателям только снился: оставались самые жалостливые студенты, умоляющие не переносить все на осень; оставался новый набор первокурсников, который никто не отменял и оставались многочисленные собрания, на которых требовалось обязательное присутствие.
Эмма с улыбкой наблюдала, как их квартира медленно превращается в цветочную оранжерею. Эти цветы совсем не походили на те, которые Реджина приносила от благодарных клиентов или потенциальных ухажеров. Она видела, как подруга улыбается, глядя на букеты тюльпанов, герберов или даже простых ромашек. Свон ни о чем не спрашивала и честно ждала, пока Реджина сама расскажет о новом романе, хотя была уверена, что этот роман с Робином.
Весь этот месяц толстые стены, которые Миллс строила годами, рушились и рассыпались, превращаясь в песок. Локсли медленно и аккуратно пробирался к женскому сердцу, учил искренности и радости простым вещам. Вызывая звонкий женский смех, мужчина чувствовал, как сам наполняется жизнью, а внутренняя пустота стремительно отступала.
Ему нравилось по-доброму подкалывать подругу, иногда заставляя даже краснеть. Так, с удивлением узнав, что она никогда не целовалась в кино, профессор решил исправить ситуацию. Буквально на следующий день они оказались в кинотеатре, где под очередное признание в любви, которое главный герой адресовал своей возлюбленной, Локсли хитро улыбнулся. Реджина даже не успела возмутиться, когда сильная рука развернула ее лицо за подбородок, а мужские губы увлекли в требовательный поцелуй. Она сопротивлялась, стучала по плечам, но когда пальцы Робина зарылись в волосах, а губы, так и требовали ответа — сдалась, почувствовав себя школьницей, которая целуется на последнем ряду. Но, черт возьми, это оказалось приятно! Темный зал, адреналин и уже близкий мужчина рядом дарили чувство эйфории и легкости. Несомненно, уже на выходе наглый профессор получил болезненный удар в плечо и бурчание, вызывающее смех.
— Мы не школьники! — воскликнула Миллс, морща нос от возмущения.
— Зато теперь и ты целовалась в кино, — открыто веселился Робин. — Люди в кино и не такое делают.
— Боже, Робин, перестань! Я не хочу это даже представлять! — она прикрыла глаза, отгоняя картинки, которые рисовало женское воображение.
— Здесь нужно не представлять, а пробовать, — рассмеявшись от рассерженного взгляда и легкого румянца, Локсли притянул ее к себе, зарывшись носом в волосах. Он уже знал, чтобы успокоить этого ежика, необходимы крепкие объятия и поцелуй в висок.
День ото дня их встречи все меньше становились невинными: мужские руки постоянно находили новые территории, прижимали ближе, чем следует, а шепот становился тише, чем нужно. Они балансировали на грани, но не переходили ее. Так было и в один из последних вечеров, когда в машине сильная рука, как всегда удобно устроилась на женской коленке.
— Тебе тут медом, что ли намазано? — вскинув бровь, Реджина почувствовала, как мужские пальцы, сминая края юбки, рисуют непонятные узоры.
— А тебе, что не нравится? — хитро прищурившись и глянув на дорогу, Робин продолжил свой путь по бархатной коже, приближаясь к ранее запретным местам.
— Робин! — попытка возмутиться провалилась, о чем свидетельствовала закушенная женская губа.
— Так нравится или нет? — наслаждаясь маленькой победой, мужская рука скрылась за легкой тканью, медленно поглаживая и вырывая первый тихий стон. Лицо Робина озарила довольная улыбка.
— Нравится, — выдохнув, Реджина позволила ему коснуться кружева белья, ощутив влажность.
Резкая остановка заставила женские глаза широко распахнуться, но построить логичный вопрос времени не оказалось — все нарушил требовательный поцелуй. В тесной машине, на обочине она корчилась и извивалась от наслаждения, когда мужские пальцы были слишком глубоко, когда шепот касался уха, а щетина приятно покалывала кожу. Потеряв всякий контроль и уткнувшись в плечо, которое пахло уже полюбившимся древесным парфюмом, она старалась не кричать, когда волна дрожи пронзила каждую клеточку, а перед глазами замелькали цветные круги.