Реальность вернулась очень быстро, вырисовывая скудный пейзаж за окном и осознание произошедшего. Женский мозг уже почти занялся самоедством, убеждая, что его хозяйка позволила лишнего, но Робин успел предупредить данные действия.
— Моя женщина, — тихий мужской шепот вызвал смущенную, но счастливую улыбку. Она поверила, по крайней мере, сейчас.
Отложив телефон в сторону и снова улыбнувшись, Миллс все же отправилась в ванную. Уже ступив босыми ногами на холодный кафель, она услышала знакомую мелодию, которая призывала вернуться обратно. Прочитав имя «Эмма», стало ясно — это не просто так. В суетливом разговоре Свон призналась, что второпях оставила необходимую ведомость дома и буквально умоляла подругу привезти ее. Отдохнула, подумала Реджина, разыскивая необходимый документ на столе.
***
Буквально через час Миллс была на месте. Блуждая по длинным коридорам и привлекая всеобщее внимание, она проклинала Свон до тех пор, пока, наконец, не оказалась у нужной двери.
— Ты мой спаситель, — воскликнула Эмма, а получив заветную бумагу, облегченно выдохнула, — иначе меня бы расстреляли.
— Собираться лучше надо, — усмехнулась подруга, покачав недовольно головой.
— Да у меня из головы просто вылетело. Ладно, я побежала, мне нужно отчитаться о своих бездельниках. Кстати Робин в 315 аудитории, так, если что, — хитро подмигнув, Свон скрылась за дверью. Услышав знакомое имя, Реджина хотела уже набрать своему профессору, но в последний момент отказалась от данной идеи, решив сделать сюрприз.
А в 315 аудитории допивая невкусный кофе и слушая жалкие попытки студента сдать экзамен, Робин упустил момент, когда в аудиторию заглянула Руби — секретарь их факультета. Молодая сотрудница использовала любой момент, чтобы покинуть рабочее место и посплетничать с коллегами. В основном она забегала на огонек именно к Локсли, с которым частенько виделась и вне стен университета, навещая свою бабулю Лукас.
— Прекращай мучить детей, — хихикнув, девушка как обычно уселась на край стола, закинув ногу на ногу. — Нарисуй человеку троечку и отпусти с миром.
— На троечку тоже надо наговорить, — усмехнулся профессор, листая лежащую зачетку. Он уже был готов сжалиться, но услышав о том, что Кант итальянский философ просто зажмурился. — Все прекратите насиловать мне мозги! Приходите осенью!
— Ну, мистер Локсли, — канючил парень, теребя края листка с ответом, — пожалуйста, дайте еще попытку.
— Я дал вам миллион попыток, — уточнил Локсли. — Поучите летом или учитесь лучше списывать. Кант — немецкий философ, до свидания.
— Какой ты жестокий, — расхохоталась Руби, когда понурый студент покинул аудиторию. — Вот нужен он тебе осенью?
— Я надеюсь, что с таким количеством хвостов его скоро отчислят, — усмехнувшись, Робин устало откинулся на спинку стула.
— Бедные студентики, — веселилась девушка, игриво толкнув мужчину в плечо. — Кстати, ты не поверишь, что вчера произошло! — улыбнувшись, она развела руками, явно желая рассказать что-то интересное.
Тем временем Реджина снова блуждала по университетским лабиринтам, то и дело, сталкиваясь со студентами или спешащими преподавателями. Ее даже окутала ностальгия, когда она также переживала времена сессии, прятала шпаргалки и мечтала скорее получить диплом. Улыбнувшись, тому, как довольный паренек подкинул вверх зачетку, сообщая по телефону, что собирается домой, женщина, наконец, заметила аудиторию 315.
Остановившись, она закусила губу, представляя, как Робин удивится ее визиту, а после наверняка расскажет очередную веселую историю. Резко открыв дверь, улыбка мгновенно сползла с женского лица. Крепко вцепившись в дверную ручку, Миллс несколько раз моргнула, стараясь проверить увиденное. Но нет, никакой ошибки и за столом сидел ее Робин, над которым нависала какая-то девица, что-то нашептывая на ухо и вызывая мужской смех.
Внутри все опустилось, а костяшки пальцев даже заболели от неудобной железной ручки. Захотелось то ли громко хлопнуть дверью, чтобы прервать эту идиотскую идиллию, то ли отвесить звонкую пощечину, то ли тихо испариться и вычеркнуть этого человека из своей жизни. Последнее было предпочтительнее.
— Реджина! — удивленный голос Робина, вырвал женщину из вереницы неприятных мыслей.
— Робин, ты сегодня просто нарасхват! — захихикав, Руби спрыгнула со стола и направилась к выходу. — Не буду мешать.
— Я тоже пойду, — пропустив незнакомку, Миллс с трудом сдержалась от желания толкнуть ее и мечтала скорее отыскать выход.
— Подожди, — подскочив, профессор в считанные секунды оказался рядом и, перехватив тонкое запястье, рывком прижал женщину к себе.
— Пусти! — закричала она, пытаясь оттолкнуть от себя эту глыбу. — Убери свои руки!
— Да в чем дело? — протащив ее через весь кабинет, словно ребенка, Робин попытался заглянуть в горящие огоньками глаза. — И, что вообще ты тут делаешь?
— Ну, прости, что помешала! — усмехнувшись, Реджина, наконец, вырвала руку, потирая красное запястье. — Я к Эмме заходила, решила и тебя навестить, как вижу удачно!
— Да я рад тебя видеть, — попытка обнять провалилась. — А это же Руби…
— Руби, — покачав головой, она ядовито рассмеялась, — она у тебя, что зачет так получала или сразу экзамен?
— Прекрати! — Локсли с силой схватил женские плечи, не задумываясь о болезненности хватки. — Руби наша секретарша, мы дружим сто лет!
— Вот и спи с ней! — в очередной раз, избавившись от мужского капкана, она прижалась к двери и резко выдохнула. — Думаю, недалеко ушла! Иди, догони!
— Да я хочу спать с тобой! — в раздражении, Робин скинул со стола папку, что ее содержимое украсило неровный пол, и резко сократил расстояние между ними, заставляя женщину попятиться назад.
С силой прижав хрупкое тело к двери, они буквально ввалились в маленькую лаборантскую, где испуганно вцепившись в мужской воротник, Миллс сразу попыталась вырваться.
— Пусти! — в сотый раз требовала она, спиной чувствуя неровную поверхность стены.
— Дурочка, успокойся, — усилив объятия, тихо зашептал Робин, стараясь успокоить рассерженную женщину. — Мне ты нужна, ты!
Неожиданное признание заставило на миг замереть, давая возможность глазам привыкнуть к тусклому освещению. Пару секунд они, молча, рассматривали друг друга, боясь даже моргать. Но полутемная маленькая комнатка и горячее дыхание, которое обжигало лица, все-таки выпустили так долго сдерживаемую страсть наружу. Мужские губы быстро затыкают женский рот, запрещая сказать лишнее, а руки спешно пробегаются по хрупкому телу, сминая тонкую блузку. Еще мгновение и пальцы профессора быстро расправляются с маленькими, неудобными пуговицами, скидывая ненужную вещь с женских плеч. Остатки здравого смысла убеждают остановиться, вспомнить, что сейчас не время, а главное не место. Но женское тело слишком податливое, слишком горячее, а тонкие пальцы, стягивающие его рубашку, дают четко понять — остановка невозможна.
Реджина упускает момент, когда маленький стол соприкасается с обнаженной кожей, а руки и губы профессора исследуют каждый миллиметр ее подрагивающего тела. Мужские движения быстрые и резкие, щетина царапает и раздражает нежную кожу, а пальцы вновь глубоко, слишком глубоко. Острые ноготки с силой вонзаются в мужскую спину, оставляя красные отметины, а когда наступает долгожданная развязка, она вцепляется зубами в его плечо, пытаясь заглушить крик. Мужское рычание сообщает о финале и наступает тишина, нарушаемая лишь тяжелым дыханием.
— Прости, — шепотом просит Робин, рукой ероша волосы. — Я не хотел делать тебе больно, я не хотел так, здесь… Прости, — теперь объятия нежные, осторожные, а в голосе явно сквозит раскаяние.
— Ты неплохо устроился, — отвернувшись, Миллс решила отвлечься на разбросанную одежду, буквально ненавидя себя за этот срыв. Довольное тело аплодирует стоя, призывая продолжить начатое. — Я и она….
— Руби просто мой друг, — в доказательство его пальцы заскользили по женской спине, а губы оставляли на недовольном лице невесомые поцелуи. — Мне ты нужна, ты!
— Хватит! — сдернув со шкафа блузку, Реджина заметила в углу брошенную туфлю, неподалеку валялась мужская рубашка, а белье нашло пристанище на стопке книг.
— Реджина…
— Не подходи! — выставив руки вперед, она сделала шаг назад, наконец, справившись с последней пуговицей. — Теперь я знаю, чем ты занимаешься на работе, уставший профессор!
— Не неси чушь! — застегнув джинсы, Робин снова дернул женское тело на себя, сжимая в объятиях. — Редж!
— Да пусти, ты! — вновь закричав, Миллс с трудом избавилась от мужского плена. Высвободив руку, ей удалось покинуть тесную лаборантскую и глотнуть немного свежего воздуха. Робин вылетел следом, стараясь поймать раздраженную женщину.
— Реджина! — снова повторил он.
— Не прикасайся! Ты хотел меня, получил! Поставь галочку и оставь в покое! Бедная твоя жена, что она терпела, будучи с тобой! — последние фразы были лишние, но ей так хотелось причинить ему боль, что в ход пошли даже запрещенные методы.
— Замолчи! — замахнув руку, Локсли задержал ее в воздухе и резко опустил. — Остановись, не смей говорить так про мою жену! Ты ничего не знаешь!
— Развлекайся со своими девочками! — прихватив сумку, Миллс покинула аудиторию, оставив за собой лишь шлейф из сладких духов.
========== Часть 9 ==========
Солнечная погода в Бостоне неожиданно закончилась, сменившись на бесконечный дождь. Ленивые капли, сползающие и растекающиеся по стеклам, не успевали даже высыхать, образуя неровные дорожки. На улице все чаще встречались хмурые и вечно спешащие люди, желающие скорее очутиться в тепле. Несмотря на середину июля в городе витало осеннее настроение, призывающее просто закутаться в плед, попивая ароматный чай, а может что и покрепче.
Следуя всеобщему и собственному настроению, Реджина одиноко сидела в гостиной, рассматривая журнал о моде, который выписывала ни один год, но так и не читала. Бездумно перелистывая страницу за страницей, она не услышала, как хлопнула входная дверь.
— Интересно? — голос Эммы нарушил тишину, заставив женщину оторваться от своего «интересного» занятия.
— Нормально, — вновь опустив глаза, поведала Миллс.
— Не знала, что ты практикуешь технику чтения наоборот, — усмехнулась Свон, развернув журнал в нормальное положение. — Что случилось?
— Я просто задумалась, — вздохнув, Реджина перевела взгляд на не радужный пейзаж за окном. — Наверно погода. Ты как приняла своих первокурсников?
— Приняла, ой приемная комиссия — это ад, — отмахнулась Эмма, бросив сумку в кресло. — Что с тобой? Ты уже наверно неделю сама не своя. Ты в зеркало себя видела?
— Я сдала проект раньше и у меня выходные, как хочу, так и выгляжу, — безразлично пояснила брюнетка, потеплее укутавшись в плед.
— Мне-то не ври, — Свон уселась рядом, сделав глоток из стоящей на столе чашки. — Какого черта! — поморщившись и пытаясь понять непонятный вкус чая. — Ты пьешь среди бела дня, да еще из чашки! — блондинка все же допила нелюбимое красное вино. — У вас что-то не так с Робином?
— Причем тут Локсли? — Миллс демонстративно проигнорировала первую часть женского монолога.
— Ты, конечно, считаешь себя самой умной, но я уже давно поняла, что вы вместе, — закатив глаза, Свон шутливо толкнула подругу в плечо. — Погоди…- она на секунду запнулась, — неужели, ты боишься, что он переедет в Чикаго? Не ерунди, я уверена, что это все слухи. Он не бросит наш университет, да и тебя.
— Думаю, бросит, — тихо пояснила Реджина, достав из-за дивана початую бутылку вина. — Так он в Чикаго? Давно?
— Ты что не знаешь, где твой мужчина? — от удивления Эмма, сделала глоток прямо из горла. — Что случилось? Вы поругались?
— Мы расстались, — ответ снова был короткий, но ясный.
— Может, расскажешь? Давай, как в старые добрые времена, — вытянув ноги, блондинка приготовилась слушать, предложив подруге бутылку.
— Помнишь, я привозила тебе ведомость недавно? — пригубив вина, Миллс дождалась положительного кивка собеседницы. — Я пошла к Робину, а там…- она замолчала, но почувствовав руку Эммы на своей, все-таки продолжила, — на нем висла какая-то девица, как ее… Муби, Руби…
— Руби! — оживилась Свон, хлопнув в ладоши. — Ты приревновала Робина к ней?! — по комнате разнесся звонкий женский смех.
— Я бы посмотрела, если бы рядом с твоим моряком красовалась полуголая девица, — брюнетка даже поморщилась от недавних воспоминаний.
— Да, Руби наш секретарь! — парировала Эмма. — Она всегда так ходит, везде сидит на столе, наверно кроме кабинета декана! Я же рассказывала тебе о ней, а еще ее бабушка оказывается соседка Робина.
— Ну, просто Красная Шапочка, — фыркнула Реджина, глотнув вина. — Бабушка, внучка, только серого волка не хватает! Его случайно не Локсли играет?
— Ты увидела, психанула и ушла? — предположила Свон, зная характер подруги.
— Я увидела, психанула, переспала с ним и ушла, — построив наиболее четкую логическую цепочку недавних действий, Миллс снова сделала глоток вина.
— Ты переспала с Робином в университете? — воскликнув, Эмма даже поперхнулась на данной фразе, откинувшись на диван. — Ты меня поражаешь, конечно.
— Я сама себе поражаюсь, — хмыкнула Реджина, закусив губу. — А потом наговорила ему всего, даже по покойной жене прошлась, — на последней фразе женское сердце вновь почувствовало укол вины. Может, стоило просто поговорить?
— Ты обалдела?! — блондинка недовольно покачала головой. — Такого я даже от тебя не ожидала!
— Я не знаю, что на меня тогда нашло, — выдохнув, Миллс в очередной раз начала прокручивать произошедшее. — Да все равно бы ничего не получилось! Зачем я тебя послушала и связалась с этим профессором?
— То есть, — прервав поток причитаний, Эмма встала с дивана, поставив руки в боки, — мы выяснили, что Робин тебе не изменял, а ты его обидела и сидишь тут?!
— А мне нужно станцевать сальсу? — язвительно вставила Реджина, желая скорее закончить бессмысленный разговор.
— Тебе нужно поднять свой зад и лететь первым рейсом в Чикаго! — пояснила Свон, стуча ногой от недовольства. — Ты пойми, если мужчина, который принял тебя со всеми тараканами уедет, ты будешь полной дурой! — констатировала она. — Но я не дам этому случиться, собирай вещи!
— Никуда я не поеду! — выпалила Миллс, помотав головой. — Он уехал, ни разу не звонил, а ты предлагаешь мне лететь в Чикаго? Нет уж! Умер, значит, умер!
— Реджина! — Эмма буквально вцепилась в женские плечи. — Ты не понимаешь или притворяешься? Ты обидела человека! Ты не права! Да ты даже не разобралась в ситуации, как всегда! Ты пойми, — женский голос стал тише, а хватка ослабла, — Робин может на эмоциях вдруг согласиться на новую работу. А это не игрушки, ему никто не позволит прыгать по университетам. Он уедет, а ты останешься.
— И что делать?
— Тебе нужно идти собирать вещи, а мне бронировать билет и узнать, где остановился наш профессор. Я позвоню Уиллу, он всегда все знает.
Не дав возможности подруге сомневаться, Эмма быстро позвонила приятелю, раздобыв нужный адрес. Собравшись, Реджина несмело топталась в гостиной, перебирая вещи в сумке.
— Так, — суетилась Свон, — я добыла тебе билет, рейс через три часа. Уилл сказал, что Робин будет там до воскресенья, то есть у тебя есть день. Вот адрес, — она положила на стол смятый листок бумаги.
— Ему предлагали работу? — тихо поинтересовалась Миллс, до конца не веря в то, что собирается делать.
— Уилл не знает, правда, — пожала плечами подруга, безуспешно разыскивая брошенные куда-то ключи от машины.
Закончив с пререканиями и сомнениями, женщины прибыли в аэропорт. Удача была на их стороне и рейс даже не задержали, что в данной авиакомпании было нормой.
— Позвони, как долетишь, — с улыбкой попросила Эмма, сжав женскую руку. — Все будет хорошо.
«Все будет хорошо» — Реджина мысленно усмехнулась данной фразе. Сколько раз ей обещали, что все будет хорошо. Это делал отец, Эмма, Генри, пару раз так говорили даже мать и Грэм — ничего не сбылось. Но рейс был объявлен и брюнетка отправилась на регистрацию. Будь что будет, решила она.