— Пойдем, попросим у них вилку, — буквально умолял Робин, когда его очередная попытка подхватить хоть одну макаронину не увенчалась успехом, — я ненавижу эти палки.
— Ты, что не ешь роллы? — весело хихикала Реджина, поедая свою порцию.
— Ем, но рис и лапша мне не подвластны, — честно признался он, просто разглядывая аппетитное содержимое коробки.
— Иди сюда, — хитро прищурившись, женщина все-таки сжалилась, ловко подцепив палочками лапшу, — ешь, скорее.
Какое-то время им пришлось, так и стоять буквально посредине улицы, пока Реджина кормила своего профессора уже слегка остывшей лапшой, а тот постоянно мешал ей, то поцелуями, то просьбами обучить его пользованию «волшебными палочками». Наконец, покончив с поздним ужином, они перемещались от магазинчика к магазинчику, примеряя несуразные, а порой и смешные вещицы. Уже стемнело, когда, снова не подобрав ничего интересного, парочка брела по длинным улицам. Неожиданно мужское внимание привлек уличный слепой музыкант, играющий на саксофоне, и вокруг которого собралась толпа зевак.
— Потанцуй со мной, — тихо попросил Робин, когда они оказались рядом, а сильные руки уже обхватили тонкую талию.
— Ты серьезно? — Реджина удивленно распахнула глаза, машинально окольцевав мужскую шею руками. — Тут столько людей…
— Я серьезно, — кивнув, он увлек ее в медленный танец, а после в такой же медленный и ленивый поцелуй. — Что ты чувствуешь? — оторвавшись от мягких губ, поинтересовался профессор, носом проходясь по женской щеке и продолжая плавные движения.
— Счастье, — не задумываясь, ответила она, напрочь забыв о том, что танцует среди улицы и под звуки слепого музыканта. — А ты?
— Я чувствую тебя, — прошептав, он ощутил, как женская голова опустилась на его плечо, щекоча волосами шею.
Они завалились в номер счастливые и немного пьяные. Миллс тут же радостно скинула босоножки, а под очередную профессорскую шутку звонко рассмеялась и, споткнувшись в темноте, увлекла мужчину за собой на кровать.
— Робин, — прекратив хихикать, Реджина вдруг понизила голос, — а ты помнишь дерево желаний, на которое мы ходили?
— К которому ты как маленький осленок не хотела подходить? — рассмеялся Локсли, тут же оставив на губах быстрый примирительный поцелуй.
— Мне кажется… Нет, я уверена, но мое желание сбылось, как бы глупо и смешно это не звучало, — она закусила губу, чуть придвинувшись к профессору.
— Неужели ты загадала побывать в Чикаго? — распаляя и тут же усыпляя огоньки в карих глазах, он едва касался губами женского виска.
— Дурак! — обиженно отвернувшись, Миллс свернулась калачиком, любуясь звездным небом в окно.
— Редж, — профессор тихо протянул женское имя, прижав обиженного ежика к себе и уткнувшись носом в шею, — что ты загадала, расскажи, — его пальцы успокаивающе заскользили по женскому животу, вырисовывая неровные круги.
— Знаешь… — повернувшись, Реджина пару секунд явно решала говорить или нет, но поддавшись количеству выпитого и мужским глазам, смотрящим с неподдельной нежностью, продолжила, — я попросила второй шанс. Ты с мальчиками был такой убедительный, что я поверила….Мне так хотелось разорвать этот замкнутый круг, пустоту, съедающую не один год. А сейчас, — она положила ладошку на колючую щеку, — а сейчас, я чувствую себя такой нужной и желанной.
— Тогда и мое желание сбылось, — улыбнувшись, профессор заботливо подложил руку под женскую голову и хитро прищурился.
— О, неужели, профессор Локсли загадал побывать со мной в Чикаго? — не удержавшись, съязвила она, удобнее устроившись на предложенной руке.
— Смешная ты у меня, — чмокнув в нос, Локсли вдруг стал серьезнее. — Там, около дерева я загадал, чтобы любое твое желание сбылось. Даже, если бы ты попросила, чтобы я испарился, — он не удержался от смешка.
— Правда? — женские глаза резко распахнулись, а рука непроизвольно вцепилась в мужское запястье.
— Да, — кивнул Робин. — Когда ты сжала мою руку в лесу, то я увидел тебя такую растерянную без привычной глупой маски, — кончики его пальцев заскользили по тонкой шее, вырисовывая неровные линии. — А ведь настоящая ты сейчас, такая улыбчивая, растрепанная, нежная и запомни…- выдохнув, он столкнул их лбами, — я всегда буду бороться за нас и за тебя…
— Робин, я…
— Иди ко мне, — негромко позвал профессор, призывая в очередной раз забыть о том, что люди ночью спят, а главное об утреннем рейсе.
***Прошло несколько лет***
В уютной светлой спальне мужчина лениво развернулся, быстро закинув руку на глаза, тем самым спасая себя от наглого солнца. Победив незримого врага, он погрузился в сон, не вдаваясь в подробности сновидений. Он не слышал, как приоткрылась дверь, как легкие шаги заполнили комнату, и как по лицу заскользили маленькие любопытные пальчики, которые не боялись слегка колючей щетины. И сколько раз нужно бриться?
— Буди папу, — тишину нарушил негромкий женский голос, заставивший распахнуть глаза.
— И почему в нашей семье только я люблю поспать? — протянув руки, Робин с улыбкой подхватил любопытную малышку, которая получив поцелуй в пухлую щечку, счастливо заулыбалась.
— Открою тебе секрет, — Реджина, которая уже не один год носила фамилию Локсли, уселась на край кровати, — я тоже люблю поспать, но с двумя детьми — это сложно, — наблюдая, как дочь с интересом перебирает отцовские пальцы, она уткнулась носом в мужскую макушку. — Ты вчера снова допоздна работал.
— Прости, — повернув голову, Робин оставил быстрый поцелуй на женских губах, в очередной раз, позволив ребенку справиться со своими пальцами, — зато я все доделал.
— Профессор, — рассмеявшись, Локсли пригладила мужские волосы, переведя взгляд на маленькую принцессу, которая что-то лепетала, — у нее твои глаза, да она копия ты, Робин!
— Ребекка — это ювелирная работа, — хвастливо протянул он, свободной рукой перебирая непослушные прядки жены.
— Я рожала, а ты любуешься своей копией, — покачав головой, Реджина опустила руку на мужскую грудь. — Вставай, Эмма звонила у нее какие-то шикарные новости, да и Генри у нас останется с ночевкой.
— Думаю, Киллиан созрел к браку, — задумчиво протянул Робин, заметив, как дочь неумело плюхнулась на мягкую подушку, весело улыбнувшись. Он уже снова потянулся за поцелуем к жене, почти почувствовал вкус любимой помады, как в комнату словно торнадо, влетел Роланд.
— Мама! — закричал нарушитель спокойствия и, прыгнув на кровать, вызвал задорный смех сестры. — Ну почему мне нельзя собаку?
— Родной, — женщина терпеливо дождалась, пока сын удобно устроится между ней и Робином и с улыбкой запустила пальцы в детские кудряшки, — я же сказала, мы вернемся к этой теме потом, может в следующем году, — пальчиком коснувшись маленького носика, она тут же заметила эти знакомые щенячьи глазки. — А вообще ты сделал уроки или вы с Генри не получите приставку.
— Пап, я хочу собаку, — Роланд сделал последнюю попытку избежать домашнего задания, а главное заполучить долгожданную собаку.
— Прости, малыш, — взъерошив волосы сына, мужчина сам млел от женской ласки, которую дарили тонкие пальцы, скользящие по шее, — с нашей мамой не поспоришь.
— А собака…- снова начал мальчик.
— За уроки! Я сейчас приду, доставай тетрадь! — этот тон матери Роланд изучил наизусть и, пощекотав сестру, быстро отправился в свою комнату. — А ты, Робин, тоже просыпайся, — пояснила Реджина, коснувшись мужских губ поцелуем, — я пошла, проверять уроки сына, поднимайся, — кивнув, она освободилась от приятных объятий, с улыбкой глянув на дочь, — Ребекка, оставляю тебя за главную.
Выскользнув из комнаты, женщина направилась в комнату Роланда, застав мальчика за распутыванием проводов приставки. Уловив строгий материнский взгляд, он без лишних слов уселся на стул, раскрывая тетрадь.
В это время в спальне Робин продолжал веселить дочь играми в «ку-ку», от которых девочка звонко смеялась, протягивая маленькие пальчики к отцовскому лицу. В очередной раз, спрятавшись за широкими ладонями и подглядывая за детскими движениями, он четко уловил насколько одинаковая у нее улыбка с Реджиной. Устав от отцовских хитростей, девочка, кряхтя, заползла на его грудь, потянув зажатый кулачок в рот.
— Нет, нет, — Робин отрицательно замотал головой, перехватив детскую ладошку, — нельзя в рот.
Нахмурившись, младшая Локсли скуксила губы, в чем мужчина снова отчетливо узнал жену. И что Реджина жалуется на сходства, подумал он, удобнее усаживая дочь и щекоча маленькие пяточки. Ребекка снова звонко смеялась и старалась поймать отца за нос. Робин же улыбаясь в ответ, засмотрелся на фотографию, которая стояла на тумбочке, где счастливо улыбалось все семейство Локсли. Мужчина невольно ударился в воспоминания.
Из Чикаго они вернулись тогда только вечером, проспав утренний рейс. Бостон, так и не порадовал их погодой, встречая мелким дождем, а около подъезда они вновь стушевались, словно школьники после первого свидания.
— Мне пора домой, — закусив губу и топчась на месте, улыбнулась Миллс.
— Переночевать не пригласишь? — хитро прищурившись, Робин медленно заскользил пальцами по женской щеке, вырисовывая незатейливые фигуры.
— Робин…я…- она захлопала глазами, представляя реакцию и смешки Эммы, вопросы Генри, -я…
— Ладно, — усмехнулся Локсли, почесав подбородок, — я позвоню завтра тебе.
Попрощавшись и насладившись короткими поцелуями, Миллс отправилась к подъезду. Она уже почти открыла дверь, желая скорее закрыть, чтобы не слышать неприятную мелодию домофона, но резко остановилась. И почему она должна спать одна, почему снова чего-то боится. Подумав, что уже итак отправилась за этим мужчиной в другой город, Реджина приняла твердое решение.
— Робин, — обернувшись, она увидела, как профессор садится в машину и в считанные секунды сократила между ними расстояние, — я не хочу, чтобы ты уходил, — окольцевав мужскую шею тонкими пальцами.
— Что я слышу, Миллс? — сильные руки моментально прижали хрупкое тело к себе, а сам мужчина довольно улыбался, слегка склонив голову.
— Локсли, ты будешь спать со мной, — захватив мужскую губу зубами, Реджина слегка оттянула ее, вцепившись в края мужской футболки, — и только со мной.
Уже в квартире их встретила хихикающая Эмма, которая оставила еще вчера попытки поговорить с подругой. Весь вечер Свон в привычной манере подкалывала счастливую парочку, а Генри даже устроил с профессором пару раундов в приставке. Расходились спать все за полночь, где Эмма, смеясь, попросила не шуметь слишком громко. На подобную просьбу Локсли просто рассмеялся, обещая быть тише, а вот его спутница уже сжала от злости кулаки, и только мягкий поцелуй заставил ее забыться, а блондинке дать шанс испариться в своей комнате.
А 1 сентября, когда Робин нехотя вернулся к работе, Миллс подарила ему небольшую статуэтку в форме пера, но помимо благодарности получила неожиданное предложение. Обдумав все за и против, мужчина решился и предложил им съехаться, на что услышал категорический отказ. Почти месяц профессор приводил аргументы, убеждал свою женщину, что все получится, и они не разрушат свои отношения поспешным решением. В итоге, неожиданно для себя она сдалась. В один из вечеров, когда Робин привез ее с работы и как обычно приводил аргументы, Миллс вдруг согласилась.
— Реджина, послушай, — вскинув руку, продолжал он, но резко осекся, -что?
— Я сказала, Робин, — закусив губу, она с трудом сдерживала улыбку, — твоя взяла, профессор, я готова попробовать.
Переезд занял почти все выходные, в которые мужская холостяцкая квартира заполнилась женскими вещами, где сразу образовался порядок, а из холодильника исчезла вредная еда. Миллс очень быстро ввела свои правила и многочисленные бумаги Робина и игрушки Роланда почти перестали валяться по всему дому, еда в доме стала домашняя, а обожаемые семейством Локсли фаст-фуды — редкостью. Женщина с умелой ловкостью чередовала на своих мужчинах мягкость и строгость, а те в свою очередь дарили ей давно позабытое чувство семьи. Теперь она спешила домой, зная, что маленький любопытный мальчик ждет ее ужин и сказку на ночь, а любимый мужчина как обычно не позволит просто лечь спать и вновь займется изучением ее тела, а ночью ни за что не выпустит из крепких объятий.
Незаметно наступило Рождество и этот поистине семейный праздник отмечали у Локсли. Именно тогда Эмма призналась, что Киллиан переезжает к ней, на что Реджина привычно закатила глаза и попросила не превратить квартиру в морское судно. Большим удивлением стало появление Уилла в компании Руби, к которой Миллс продолжала относиться с легкой неприязнью. За девушкой так и закрепилось звание Красной Шапки, и Реджина отказывалась думать иначе. Но подарки были получены, а довольные мальчики заснули прямо на диване, мечтая о том, когда поедут на каток.
А на следующий день, приведя квартиру в порядок и пользуясь пока никого нет дома, Реджина собирала стирку, где среди мужских рубашек обнаружила маленькую бархатную коробочку. Закусив губу, она тут же распахнула найденный предмет, увидев кольцо, которое как истинная женщина, конечно, примерила. Всю неделю Миллс, словно девчонка, подбегала к комоду и надевала на пару секунд уже полюбившееся украшение.
Новый год они встречали втроем, где Роланд снова получил подарки, перемазался шоколадом, и с трудом дождавшись боя курантов, мальчик заснул, убаюканный нежными женскими поглаживаниями по голове. Робин аккуратно унес сына спать и на секунду заглянул в спальню, полагая, что никто ничего не знает о его намерениях. Наивный.
Когда он появился в гостиной, Реджина уже удобно устроилась на ковре возле телевизора, поедая виноград и смотря праздничную передачу.
— С новым годом, — опустившись рядом, Локсли налил шампанского, протянув бокал спутнице. — За наш первый новый год.
— Я люблю тебя, — шепнув, она придвинулась ближе, опустив голову на сильное плечо и играя с мужскими пальцами в понятную только им игру.
— Наверно банально делать это в новый год, но… — мужчина достал из кармана знакомую коробочку и выудил кольцо, — я хочу, чтобы ты…- он тщательно подбирал слова, стараясь не сбиться, — Нет… Я не могу предложить тебе руку — мое тело, оно твое. Я не могу предложить тебе сердце, ты его давно забрала. Поэтому…- он, наконец, надел колечко на нужный палец, запечатлев на ладошке поцелуй, — я предлагаю тебе свою фамилию, совместное будущее и огромную любовь.
— Робин… — женские глаза быстро заморгали, прогоняя предательские слезы. Она уже решила, что не будет плакать, ведь уже видела это кольцо, прекрасно понимая, что оно означает, но не плакать выходило плохо. — Я так счастлива, — обхватив ладонями мужское лицо, Миллс вдруг хитро прищурилась, закусив губу, — так ты предлагаешь мне стать профессорской женой?
— Станешь приторная профессорская жена, — рассмеялся Локсли, поглаживая женские скулы большими пальцами, — что скажешь?
— Я буду твоей женой, — тонкие пальцы зарылись в коротких волосах, притягивая ближе к себе, а глаза заблестели хитрым огоньком, — но приторной никогда.
— Я люблю тебя, какая ты есть, — оставив быстрый поцелуй, Робин улегся ей на коленки, закинув несколько виноградин в рот.
— А мы не торопимся? — включив свойственное сомнение, Миллс закусила губу.
— Мы не так давно вместе.
— Мы не торопимся, — спокойно пояснил Робин, уже прекрасно зная, как бороться с такими настроениями. Все заглушили нежные поцелуи, теплые объятия и негромкие разговоры о будущем.
Новогодние праздники, как и весь январь, пролетели незаметно. Февраль решил побаловать жителей Бостона вполне теплой погодой, заставляя почувствовать приближение весны. День Рождение Реджины в этом году выпал на выходной, и Робину с раннего утра удалось получить заказанный букет и продолжить приятный сон. Но долго поспать, как обычно не удалось, ведь Роланд весело плюхнулся на взрослых, желая скорее поздравить виновницу торжества.
— Джина, — мальчик тряс женщину за плечи, весело хихикая, — вставай, я принес подарок.
— Малыш, — сонно потянувшись, Миллс незамедлительно подарила маленькому разбойнику поцелуй, принимая детский рисунок и заметив стоящий на столе букет.
Проснувшийся Робин неожиданно увидел, как счастливая улыбка сползла с женского лица при виде подаренного рисунка. Она удивленно хлопала глазами, не понимая, почему на семейном портрете были сделаны подписи «папа», «я», а женская фигурка, явно символизирующая ее, вдруг осталась безымянной.