Ответа не последовало, и Робин бесшумно шел по квартире, прокручивая извинения. Сонный Майло просто помахал хвостом и продолжил свой беззаботный сон на диване.
— Реджина! — он облегченно выдохнул, заметив жену в спальне. –Выслушай!
— Я была у врача, — на удивление женский голос был спокойный.
— И…- профессор уже потянулся к ней, желая вымолить прощение, но тихий всхлип заставил насторожиться. — Редж!
— Я…
— Редж! — забыв обо всем, Локсли вмиг оказался рядом, вжав в себя дрожащую жену. — Что он тебе сказал? Что-то не так с ребенком? Мы пойдем к другому врачу, слышишь? — он, словно мантру твердил слова, стараясь оставить поцелуи на заплаканном лице.
— Да все хорошо, — выпутавшись из крепких объятий, она закусила губу. — Никаких проблем нет.
— Нет? — мужское удивление читалось на лице. — Ты просто злишься? Я могу все объяснить, родная… У нас…- Робин запнулся, — У нас приехали иностранные гости и меня не отпустили. А кто у нас будет, скажи? Мальчик или девочка?
— Нет…
— Что? — он непонимающе нахмурился.
— У нас…- она снова забыла обиду и обняла себя за плечи… — у нас будет не один ребенок, а два.
— Два? — профессор даже закашлялся, пока озвучивал вопрос. — У нас близнецы?
— У нас двойня, — совсем тихо пояснила Реджина, прикрыв глаза. — Но есть время, чтобы… Мы ведь…- слова сейчас никак не строились в логическую цепочку, превращаясь в бред. — Мы….
— Реджина! — Локсли бережно захватил ее руки в свою ладонь, слегка сжав. — Ты…- округлив глаза, он все-таки осознал сказанное и опустил ладонь на живот, — ты подаришь нам двойню? Они… У нас два малыша, а кто, кто? — он словно нетерпеливый ребенок ерзал на кровати, желая услышать ответ.
— Смотри, — она аккуратно перевела ладонь мужа чуть правее, — тут мальчик. А здесь, — вторая рука улеглась левее, — здесь наша девочка.
— Прости, — он уткнулся в женский живот, ладонями поглаживая спину. — Я виноват, правда. Двое и даже не придется просить четвертого ребенка, — Локсли хихикнул, продолжая зацеловывать жену.
— Робин! — женский голос вновь приобрел холодность и серьезность. — Ты понимаешь, что я сказала? У нас будет двойня, Робин! Мы так не планировали! Двое детей одновременно! Ты итак устал, я вижу, даже домой возвращаешься позже!
— И ты решила, что я в последний момент предложу тебе аборт? — он даже нехотя произнес последнее слово и нахмурился, сняв, наконец, надоевший пиджак и откинув в сторону.
— Это четверо детей…- Локсли на миг запнулась, — а мы…мы…
— Редж! — признав вину, профессор столкнул их лбами. — Я люблю тебя, нашу семью и я никогда, слышишь? — он перехватил ее подбородок, заставляя смотреть в глаза. — Я никогда не откажусь от наших детей. Двойня, — на мужском лице засияла улыбка, — два наших маленьких счастья.
— У меня есть видео, — довольно зажмурившись, она вытащила из ящика диск, покрутив в руках. — Хочешь?
Вместо ответа Робин лишь закивал головой, а во время просмотра с восторгом наблюдал за детьми. Маленькие разбойники крутились у матери в животе, посылая родителям свои сигналы, и продемонстрировав себя во всей красе.
— Неплохо мы отдохнули в ноябре, — хихикнув, Робин вновь погладил живот жены. — Я чертовски счастлив.
— Но ты не пришел…
— Прости, — вернувшись к извинениям, он покачал головой. — Кинг сегодня как с цепи сорвался. Мир?
— Ладно, мир, — отмахнувшись, Локсли уложила ладошку на колючую щеку. — Глупо ссориться в годовщину свадьбы.
— Кстати, — оставив быстрый поцелуй на губах, профессор подскочил, — я же не подарил тебе подарок!
— Интересно, — хитро прищурившись, она с трудом дождалась, пока муж вернется из коридора.
— Это тебе, мой маленький любитель украшений, — радостно улыбнулся Робин, поставив корзину с цветами на пол и протянув бархатную коробочку.
— Робин! — довольно закусив губу, Реджина тут же примерила браслет, на котором красовались две буковки « R» и «L». — Мои инициалы?
— Я бы сказал наши, — пояснил профессор, заправив выпавшие женские прядки за ухо. — В нашей семье у всех такие инициалы.
— Тогда мы не должны менять традиции и назвать детей также, — наконец, обняв мужа, Локсли оставила несколько поцелуев на его шее. — У меня тоже кое-что есть.
Уже вскоре радостный Робин звонил Уиллу, сообщая, что они все-таки посетят футбольный матч, билеты на который достать не смогли.
— Как ты это сделала? — еще раз полюбовавшись билетами, он спрятал их в шкаф. — Это магия?
— Это Сидни, — усмехнулась Реджина, наблюдая за мужскими танцами. — Он мне помог через одного клиента.
— Спасибо, — подмигнув, Локсли плюхнулся на кровать, играя с женскими пальчиками. — А то я уже думал, что смотреть мне этот матч по телевизору.
— Рооообин…
— Ну и какое очередное гастрономическое извращение ты хочешь? — узнав этот тон, с улыбкой поинтересовался Робин. — Кстати я принес целый пакет мишек.
— Я хочу колбаски и…- пробежавшись пальчиками по мужской груди, она захихикала, — и шоколадки.
— И как ты это ешь! — пробубнив себе под нос, профессор решил все же не спорить, а принести необходимое.
— Не ворчи!
— Миледи, — быстро вернувшись с кухни, Робин игриво поклонился, — бутерброд «Оригинальный».
— Боже! — она лишь звонко рассмеялась, заметив, как на шоколадной плитке была выложена колбаса, украшенная листиком салата. — И ты называешь меня извращенкой? А хотя…давай есть это вместе.
— Э, нет! — выставив руки вперед, Локсли помотал головой. — Этот шедевр ешь сама.
— Ну, Робин! — уже специально капризничая, Реджина обиженно надула губы. — Мать твоего ребенка просит разделить с ней ужин, — тонкие пальцы уже поднесли к мужским губам странный бутерброд.
— Редж! — профессор сделал последнюю попытку. — Я не хочу, правда.
— Ешь! Мне нельзя нервничать!
Вздохнув, Робину пришлось сдаться и есть ненавистный белый шоколад в придачу с колбасой. Неугомонная женщина продолжила веселиться и скормила мужу даже салатный листок, смеясь над его сморщенным выражением лица.
— С годовщиной, любимый! — закончив свою маленькую месть, она довольно улыбнулась и потянулась к пакету с мишками. — Будешь?
— Мне ты их вымажешь в горчице? — усмехнувшись, предположил профессор, вырисовывая фигуры на женской спине.
— Не хочешь, как хочешь, — пожав плечами, Реджина продолжила поедать мармелад, как вдруг резко развернулась, поддавшись вновь сменившемуся настроению. — Устал от меня?
— Иди сюда, — поманив пальцами, он дождался, пока жена удобно устроится на постели, ожидая дальнейших действий.
— Ну что? — не понимая пристального изучения, Локсли легонько стукнула кулачком по мужской груди.
— Я по-прежнему завожусь, когда ты злишься, — рассмеявшись, Робин улегся на бок, словно невзначай опуская бретельки ночнушки.
— Идиот! — подскочив, она обессилено вернулась в исходное положение, недовольно покачав головой. — Я ведь серьезно.
— Я тоже, — пожав плечами, профессор улыбнулся, оставляя на оголенном плече легкие поцелуи. — Я счастлив, честно.
–Ты все-таки приторный! — захихикав, Реджина не смогла продолжить наверняка колкую фразу, сдавшись бережным рукам и поцелуям, которые заставляли отключиться разум. Утром она снова с улыбкой обнаружила теплый чай и вазочку с любимым мармеладом.
========== P.S. Новая жизнь ==========
Теплое и солнечное лето долгое время никак не хотело покидать Бостон и постоянно баловало вечно спешащих жителей жаркими днями. Осень только в октябре вступила в свои права, все-таки принеся неприятные дожди и туманные вечера. Люди становились все мрачнее и, спеша на работу, мысленно призывали летние деньки, хотя бы на выходные.
Однако для семьи Локсли смена времен года прошла незаметно, ведь заслуженный летний отпуск сопровождался суматохой, вызванной появлением двух очаровательных двойняшек, названных Рози и Роберт. Маленькая Рози, как и Ребекка унаследовала голубые глазки и светлые волосы отца, а вот Роберт на радость Реджине, стал ее копией. Мальчику достались карие глазки, темный цвет волос, а главное материнская капризность. Удивленный Майло первое время с интересом изучал новых жителей квартиры, а устав от ночных криков прятался в детской у старших, негласно подписываясь на их проказы. Роланд и Ребекка же с восторгом приняли двойняшек и были даже готовы ночевать у их кроваток, желая скорее приобщить к своим многочисленным играм.
Реджина с трудом справлялась с четырьмя детьми, радуясь соседству с верной Лукас, которая выручала в любую минуту. Молодая мать искренне завидовала мужу, который каждый день уходил на работу и имел возможность хотя бы ненадолго переключиться на другую волну. Но как только профессор предложил ей посидеть с подругами, она заметно занервничала, не желая покидать своих малышей.
— Робин! — вновь остановившись около двери, Локсли развернулась. — Ты уверен, что я могу уехать? Лукас ведь у сестры.
— Редж! — профессор с улыбкой застегнул жене плащ. — Это и мои дети, отдыхай. Только позвони!
— Мой ревнивец, — хихикнув, она с трудом оторвалась от поцелуев, но вновь остановилась, — Робин, ты…
— Иди уже!
— Малышей кормить через час! А Роланду нужно выучить стихотворение, ты помнишь?
— Ты опаздываешь, люблю тебя, — захлопнув дверь, Робин развернулся, заметив уже хитро прищурившихся детей, которые успели нарядить Майло в детскую шапочку и явно что-то задумать.
***
Локсли примчалась к небольшому ресторанчику, выбранному Руби, с большим опозданием.
— 100 баксов, что ты не могла оторваться от детей! — со спины почувствовав подругу, Эмма подняла уже не первый бокал.
— Я не могла оставить Робина с детьми! — закатив глаза, Реджина плюхнулась на мягкий диванчик.
— Не волнуйся, Уилл на конференции, — хихикнула Руби, протянув подруге коктейль. — Да и Киллиан работает сегодня.
— Я больше волнуюсь за Роланда и Ребекку! Знаете, я хочу вернуться домой, а не в руины.
— Все! — Джонс сделала новый заказ и выставила руки вперед. — Я обожаю детей, но хочу отдохнуть! Редж, пей и развлекайся!
Женские разговоры были нескончаемые: Руби рассказала, что, наконец, покинула стены университета, устроившись как и мечтала в книжное издательство; Эмма также поведала, что пристроила маленькую Эмили в ясли и вернулась к своим несносным студентам.
— Руби, может мы дождемся твоей книги? — захмелевшая Локсли усиленно гнала мысли не позвонить домой и вновь сделала заказ.
— Реджина! — Скарлетт весело рассмеялась и чуть не облилась коктейлем. — Если ты в свое время звала меня Красной Шапкой — это не значит, что я напишу книгу.
— Ты помнишь! — Реджина виновато закрыла лицо руками и рассмеялась.
— А сколько раньше было ревности! — отставив пустой стакан, Эмма кокетливо помахала рукой официанту, предлагая повторить. — Руби, ты бы знала, какой красной тряпкой, а не шапкой была для нашей мамочки!
— Свон!
— Это все секс на пляже, а не я, — Джонс состроила хитрую мордашку, подвинув подруге коктейль. — Зато…- она хитро прищурилась, — ты счастлива.
— Иди ты! — не сдержав улыбки и глотнув очередную разноцветную жидкость, Локсли толкнула Эмму в бок.
— Идем петь в караоке! — услышав знакомую песню, Руби прихватила коктейль и потянула подруг ближе к источнику звука.
Позволив себе расслабиться, Реджина так и не позвонила домой, а вернулась, словно Золушка, ровно в полночь. Квартира встретила полной тишиной, и она даже мысленно похвалила мужа. Уже в гостиной Локсли с улыбкой облокотилась на косяк двери, наблюдая за семьей: двойняшки спали в манеже, перебирая во сне пальчиками погремушку; Майло стал удобной подушкой для Роланда, который уткнулся носом в джойстик, а вымотанный Робин спал на полу, обнимая Ребекку и, чутко реагируя на каждое ее движение. Эта эйфория могла бы длиться вечно, если бы не странный запах, который противно отдавал в нос. Мысли о том, что ее муж что-то готовил, пугали и заставили нервничать.
Кухня встретила женщину погромом: неприятный запах шел от пригорелого пластилина, который никто не подумал отодрать, стол был украшен обертками от конфет, а дизайнерский чайник разукрашен фломастерами и одет в кофту Рози.
— Ясно, — выкинув мусор, она отправилась в гостиную, убеждая себя не убивать мужа.
Ей стоило огромных усилий перенести спящих двойняшек в кроватки и, оставив поцелуи в лобики, выскользнуть из комнаты. С Роландом было проще, в очередной раз ударившись носом о джойстик, он сонно заморгал, а увидев мать и заверив, что выучил стихотворение, отправился вместе с Майло к себе. Ребекка в объятиях отца оставалась самым сложным препятствием, но тут Реджине хватило пару поцелуев в мужскую шею, чтобы муж, словно кот, замурчал и разжал руки.
— Робин, — уложив дочь, она вновь вернулась к профессору, толкая в плечо, — вставай!
— Папа устал! — на автомате повторил Локсли, уткнувшись в подушку. — Папа хочет спать!
— И папа даже не хочет маму? — тихий шепот и пальчики, скользнувшие по губам, заставили мужчину не просто проснуться, а рывком подгрести жену под себя.
— Мама мне нужна всегда, — сонно уткнувшись в женскую шею, Робин поиграл с застежкой платья и выдохнул. — Как ты с ними справляешься? Я чуть не сошел с ума за вечер!
— Поэтому ты жарил пластилин и устроил в кухне погром? — улыбка победила раздражительность и застыла на женском лице. — Я ведь оставила ужин.
— Мы играли с Мулан, — Локсли беззаботно пожал плечами, взглядом указав на брошенную в углу куклу. — А пока я кормил двойняшек, то Ребекка и Роланд добрались до кухни! А этот стих, Редж! — от воспоминаний он даже зажмурился. — Когда ты дома они чудо-дети!
— Просто я умею говорить нет нашим детям, — пригладив взъерошенные волосы мужа, она покачала головой. — Мне больше не ждать никаких сюрпризов?
— Ммм…да нет…
— Локсли! — этот тон действовал на профессора лучше любого детектора лжи.
— Я куплю тебе новую помаду и тени, честно.
— Всегда говорила, что ты ребенок, — оставив разборки на потом, Реджина окольцевала мужскую шею, подложив подушку под голову. — Но я так хорошо отдохнула. Свон даже пела песню из своего любимого Титаника! — протяжный голос подруги звучал в голове, отчего она невольно хихикнула.
— Ты ведь не злишься? — оставив несколько поцелуев, профессор состроил привычный виноватый вид.
— Нет, — запустив руки под мужскую футболку, женские ноготки специально оставили легкие дорожки. — Просто завтра встанешь пораньше и займешься уборкой.
Решив не отвечать, а заметив, что почти расстегнул молнию платья, Робин предпочел переключиться на свое любимое занятие. Предприняв игривые попытки вырваться, Реджина вновь окунулась в поцелуи, выбивающие из колеи; касание рук, заставляющие дрожать, и, конечно, собственнические следы, которые утром будут замазываться кремом.
***
Ноябрь подкрался незаметно, окончательно лишив всех даже солнечных выходных. Теперь дети и взрослые не вылазили из длинных шарфов и теплых перчаток, а также кутались в пальто, стараясь скорее попасть в машину или теплое здание. В этот месяц профессор как обычно пропадал с заочниками, и когда в один из дней поздно вечером вернулся домой, никто не удивился.
— Редж!
— Тише! — приложив палец к губам, шикнула Локсли. — Я еле уложила малышей, привет.
— Привет, — оставив быстрый поцелуй, Робин отстранился и закусил губу. — Нам нужно поговорить.
Реджина оказалась в спальне лишь после того как успокоила Ребекку, которой приснился страшный сон. Девочка с трудом уснула под материнской лаской, прижав к себе любимого лисенка.
— Робин, — заметив задумчивого мужа, она закрыла дверь, — что случилось?
— Помнишь, недавно я ездил в Нью-Йорк на конференцию? — отложив, так и неначатую книгу, он сел на край кровати.
— Конечно, помню, — ответ был незамедлительный. — Ты так к ней готовился, а что-то не так?
— Все так. Редж, — профессор резко встал на ноги, поправив семейную фотографию, — все в порядке. Только…- Робин запнулся, — сегодня к нам приезжал ректор того университета на семинар, а потом он предложил мне работу.
— Работу? — женские глаза удивленно захлопали, а пальцы затеребили края платья.
— Да. Он предложил мне должность декана факультета истории и философии, — желая также занять руки, профессор передвинул еще несколько рамок с фото. — Есть неделя на раздумья.
— Это все, конечно…