– Вообще–то у меня «ауди». Но сейчас я «безлошадный». Отчим снова разбил свою машину и взял мою. Кстати… – Эд взглянул на запястье, где вероятно были часы. – Уже поздно. Я и так опоздал.
– А завтра? Завтра ты не занятой? Вот, я, например, свободная. А ты? У тебя какие планы? Может быть, встретимся? – с нескрываемой надеждой спросила она.
Эд убрал руки в карманы и закачался на пятках. Ему явно льстило ее внимание.
– Может быть и встретимся, – ответил он неопределенно и вынул из кармана автоматическую шариковую ручку. – Давай я тебе свой номер оставлю. Если хочешь – позвони. Где можно черкнуть?
Бетти с готовностью протянула свою раскрытую ладонь.
– Если завтра будет жарко, позагораем вместе. Ты как, не против? – Он нажал на кнопку, прищурившись, вывел на ее ладони череду цифр и снова, убрав ручку в карман, пристально посмотрел в ее доверчиво распахнутые глаза.
– Обязательно позвоню, – прошептала она и постаралась улыбнуться. Под его прямым взглядом она чувствовала себя неуютно. Такого с ней еще никогда не было.
Эд же, казалось, наслаждался ее замешательством. Короткая юбка, голые коленки, светлая кофточка с мелким узором из розочек. Расстегнутые верхние пуговки приоткрывали ложбинку меж ее упругих и нежных грудей. В этом одеянии она казалась трогательной, как Белоснежка.
Эд притянул ее к себе. Бетти, доверчиво прижавшись к нему, слушала биение его сердца. Тук–тук, тук–тук, тук–тук – как будто мягкие теплые лапки невидимого зверька касаются барабанчика. Эд осторожно отстранил ее.
– Мне действительно надо поторопиться. Отчим не любит, когда я задерживаюсь. Да и мать у меня довольно строгих правил. – Он осторожно отодвинул ее от себя. – Но ведь мы завтра встретимся? Позвонишь?
– Всенепременно! Не сомневайся! – Она помахала перед собой ладошкой, где был выведен ряд цифр. – Обязательно позвоню. Я так рада, что мы с тобой встретились. А ты? Ты счастлив?
Она потянулась к нему. Он потрепал ее по теплой щеке.
– Безумно. Ну, я пошел?..
Бетти взглядом проводила растворяющийся в ночном мраке тонкий силуэт, и сердце ее разрывалась от предчувствия счастья. Только когда стройная фигура юноши скрылась за поворотом, она разжала ладошку и, взмахнув рукой, подпрыгнула на месте.
– И–и–и! – завизжала она, не в силах сдержать рвущегося из ее груди восторга, крутанулась вокруг себя и сорвалась с места.
Широко размахивая руками, Бетти вихрем мчалась по улице. Теплый ветерок ласково обдувал ее разгоряченную кожу. Она влюбилась! По–настоящему! С поцелуями и… Кажется, она была совсем безрассудной, ну и пусть! Взгляд его синих глаз околдовал ее, его теплые губы заставили забыть обо всем на свете.
Вытянутые вдоль тротуара в шеренгу клены неодобрительно качали руками–ветками, а Бетти все бежала и бежала, не замечая ничего вокруг. Радость переполняла ее, казалось, еще немного и она взлетит!
2. Кружащие бабочки
Около своего дома Бетти чуть не сшибла с ног соседку. С таксой на поводке та шла ей навстречу. Собачка тонко и пронзительно залаяла.
– Ну, тебя! Сто лет меня знаешь, все равно лаешь. – Бетти отмахнулась от глупого пса ладошкой с выведенными шариковой ручкой драгоценными цифрами.
– Вот неугомонная. Носится тут по ночам, собачек пугает. Нет, чтоб дома сидеть, уроки учить, – проворчала соседка.
– Сейчас каникулы, – парировала Бетти и в два шага была на крыльце. Она надавила на рычажок ручки входной двери и очутилась в полутемной передней. Из единственного окошка, расчерченного на четыре квадрата тонкими рейками, струился тусклый свет придорожного фонаря.
Дом, в которой Бетти жила со старшей сестрой, был старым, с тонкими перегородками, скрипучим полом и прохудившимися от дождевых потоков косяками. Он никогда не был шедевром архитектурного искусства, а простояв без ремонта несколько десятилетий, походил скорее на сарай, куда складывают негодную рухлядь, нежели на обитель юных дев.
Бетти шаркнула ногами о коврик и направилась было на кухню, но вдруг остановилась. Какие–то странные звуки доносились из комнаты, которая одновременно служила им гостиной и была спальней ее старшей сестры Нэнси.
Бетти толкнула дверь и… не поверила своим глазам.
На широкой тахте, на розовых с бабочками простынях лежал обнаженный, незнакомый ей мужчина. На нем сверху, спиной к ней, сидела женщина. Женщина плавно опускалась и поднималась, ритмично захватывая ртом воздух и хрипло выдыхая. Мужчина протяжно стонал, его руки лежали на женских бедрах, пальцы прижимали кожу. На обнаженной спине «наездницы» в такт движениям волнами колыхались волосы.
Кто это?.. Неужели это ее строгая и чинная пуританка–сестра!? Бетти не сразу узнала ее…
– Ну, ты даешь! – выпалила Бетти от неожиданности.
Нэнси обернулась. Бетти показалось, что никогда ее сестра не была так хороша: широко открытые глаза, туманно блуждающий, рассеянный взгляд, разрумянившееся лицо, полуоткрытые губы… Воплощение женственности и соблазнительности. Как это Бетти раньше не замечала, что у ее сестры такая красивая стройная спина, плавные округлые плечи и красивая грудь – упругая, большая, с торчащими в разные стороны розовыми пуговками–сосками.
– Бетти–и–и, – вдруг опомнившись, протянула Нэнси и, птицей взмахнув руками, рухнула на распростертого под ней мужчину. Тот замер и не шевелился все то время, пока длилась немая сцена.
– Пппросттттите, – пролепетала Бетти, от неожиданности начиная заикаться, – добрррый вечер. Ой, какая я дурища! Ой, извиняйте. Ну и ну… Ну, я вам мешать не стану. Развлекайтесь.
Она метнулась вон из дома. Выскользнув за дверь, Бетти снова нос к носу столкнулась с соседкой.
– Не прошло и полгода, а я снова тут как тут, – вместо приветствия крикнула Бетти.
От ее громкого голоса такса рванула поводок и с визгливым лаем рванула куда–то в сторону.
– Ну что ты носишься, как смерч и кричишь как черт! – проворчала соседка. – Вот снова испугала мою малышку. Малышка! Малышка! – прокричала она в темноту, и тут же заметила, что хитрая, как у лисы мордочка собачки, выглядывает из–за соседнего куста чайной розы.
Соседка наклонилась, подняла с земли петлю и осторожно потянула поводок. Такса смиренно поджала хвост и засеменила к хозяйке, настороженно поглядывая на Бетти своими черными глазками–пуговками.
– Ох, придется мне доложить в попечительный совет, раз сестра с тобой не справляется, – погрозила соседка, хватая свою собаку в охапку. – Да не хочется мне Нэнси доставлять неприятности. Она и так много на себя взяла. Кормит тебя, поит, воспитывает. Ей бы о своей судьбе подумать, а приходится с тобой возиться. Да… Нэнси у очень порядочная девушка. Бедняжка, намаялась за день, наверное, уже спит от усталости, а ты и пользуешься.
– Ага, спит… В самую точку. – Бетти фыркнула и вихрем побежала по переулку.
Остановившись на углу, она некоторое время раздумывала, куда бы направиться, затем пошла по направлению к детской площадке.
Ночь, опустившись над кварталом, накрыла плотным покрывалом все вокруг, приглушила звуки. Детскую площадку окружали с четырех сторон одноэтажные дома, сверкающие желтыми глазами–окнами. Поправив подол, она села на качели, поднесла к глазам ладонь. Теперь она никогда не забудет эту магическую цепочку цифр, сулящую, как ей казалось, сказочное счастье.
Сиденье под ней качнулось, и весь мир поплыл перед ее глазами, неустойчив в своем великолепии. Крепко схватившись за металлические дуги качелей, Бетти оторвала ступни от земли, запрокинула голову и начала раскачиваться. Мах ногами – и она взмыла к небу, разгоряченным лицом ловя порыв ветра. Еще мах – и звездное небо с круглой луной мотнулось ей за спину.
– Привет, – услышала она позади себя.
Не переставая раскачиваться, Бетти обернулась. Роби! Надо же – помянула рыцаря из новогодней сказки, и вот он, собственной персоной.
– А–а–а, это ты, – протянула она, соскакивая с сиденья. – Привет–привет. Как ты здесь очутился? Ты же в университет, говорят, поступил. О тебе в местной газете писали. Ты снова какие–то конкурсы выигрываешь, так? Ну, ты и башка!
– Да ладно тебе… – смутился Роберт. – Я на каникулы к родителям приехал. Если помнишь, мы там живем. – Роберт махнул рукой в сторону соседнего дома. Бетти проследила за его пальцем, указывающим на сверкающий золотом блин луны.
– А я вон там. – Бетти указала в сторону своего дома и, как будто дожидаясь ее сигнала, ярко–желтым светом вдруг зажглось кухонное окно. – А–а–ах, кажется, мне пора! – без перехода сказала она, соскакивая с сиденья качелей.
– Пора?.. – переспросил Роби. – Так быстро. А то… может, поболтаем? Немножко… Так давно не виделись!
Бетти отрицательно замотала головой, чувствуя, как усталость давит на ее плечи.
– Не–не–не, поздно уже. Да и утомилась я сегодня. Такой день у меня был…
– Какой?
– Волшебный, – мечтательно произнесла она, вспоминая яркую синеву глаз Эда.
– А завтра? –Роби смотрел на Бетти пристально, не мигая, и только яркие точки отражающейся луны подрагивали в стеклах его очков. – Может, завтра встретимся?
Бетти отрицательно помотала головой.
– Неа, не могу, хоть режь меня на кусочки.
– А что такое с тобой случилось? Ты прямо светишься.
– Ага, я сегодня такая счастливая, как сто принцесс.
Бетти блаженно улыбнулась. Роби тоже улыбнулся. Но его улыбка показалась ей грустной.
– У тебя что–то случилось? – спросила Бетти, вдруг насторожившись.
Роберт вздохнул.
– Да нет, ничего особенного. Просто немного соскучился.
– Ах, ты, наверное, здорово скучаешь по родителям? Бывает… Как моя мама уехала к своему мужу, я тоже скучала, а теперь ну нисколечки. Наоборот, нам с сестренкой очень даже хорошо. Никто не нудит: «учись да учись», никто не контролирует каждый шаг. Хотя, если честно, мать тоже не больно за нами следила. Нэнси, наверное, даже больше в мои дела вникает. Ладно, я пойду. Сестренка будет волноваться.
– Погоди немного.
Своими тонкими и длинными пальцами Роби схватил Бетти за руку и начал говорить быстро, отрывисто, будто боялся, что она не даст ему выговориться.
– Бетти, я хотел тебе сказать… Я вспоминал тебя не один раз. Помнишь, как мы с тобой играли в спектакле пред ребятишками? Ты, наверное, думала, зачем нужно мне было рядиться в картонные доспехи, учить какие–то глупые слова? Из меня, я знаю, актер никудышный. А мне просто хотелось быть рядом с тобой. Когда я держал тебя за руку – я чувствовал себя по–настоящему счастливым. Странно, конечно, но это правда. Только твоя ладошка в моей руке – и я на седьмом небе.
Бетти было неловко слышать его сбивчивое признание, и она сделала вид, что не понимает о чем он хочет сказать.
– Есть такой аттракцион «Седьмое небо», – подхватила она с невинным видом. – Это такое большое–большое колесо. Садишься в кабинку, и тебя тащит вверх. Я жуть, как визжала, когда оказалась на самой верхотуре.
Роби вздохнул. Он понял, что она хоть и слушала его, ничего не слышала. Или не хотела услышать?
– Небо какое звездное… – выдохнул он, отводя глаза, где предательски скапливалась влага.
– Завтра, наверняка, будет жарко, – подхватила она, не замечая его волнения.
– Может, встретимся, а? Завтра с утра? – Он запнулся и робко взглянул на нее поверх очков. – Ты такая красивая, Бетти, – выдохнул он и смущенно потупился. – Еще красивей стала.
– А я влюбилась, – вдруг неожиданно для самой себя выпалила она. – Я даже не знала, как это здорово, когда влюбляешься.
Счастливая улыбка раздвинула ее губы.
– Он такой замечательный, просто супер, и красавец – о–о–о. – Она вздохнула и закатила глаза. – И он тоже от меня без ума. Мы сегодня так здорово целовались!
– Счастливый, – еле слышно прошелестели его вдруг похолодевшие губы.
– А ты, Роби, когда–нибудь влюблялся? Ты целовался с девушками?
Он ничего не ответил и, опустив голову, начал ковырять носком ботинка землю.
Как малыш, ей богу! – думала Бетти, глядя на его неловкие движения. Не то, что Эд. От одного взгляда в его синие глаза, сердце заходится… А какое счастье чувствовать его губы на своих губах, его руку на своей груди! Жар волной накрыл ее, губы мгновенно потяжелели, рот пересох. Вот было бы здорово остаться с ним наедине… на разложенном диване, на розовых в бабочках простынях… Как Нэнси со своим парнем. Интересно, где она его откопала? Надо бы расспросить сестренку…
Бетти невольно глянула вдаль, где уже ярким светом горели оба окна их маленького, как сарайчик дома. Любопытно, а какой из себя у Нэнси любовник? Она его совсем не разглядела. А вдруг тоже блондин с васильковыми глазами?.. Бетти разобрало любопытство.
– Сестренка, наверное, заждалась меня. Мне надо идти. Пока, Роби – громко выпалила она и, легко перешагнув ограждение, побежала к дому.
– Погоди! Мне надо тебе сказать… – только и успел крикнуть ей вслед Роби.
Бетти приостановилась только на секунду. Что он мог ей сказать? Что она ему нравится? Да не ему одному, ей это не в диковинку. Теперь она не нуждается ни в чьих знаках внимания. Теперь нее есть ее единственный – Эд, обитатель рая…
– Пока, Роби. –Плавный взмах руки в прощальном жесте, и ее хрупкая фигурка скрылась в темноте ночи.
На этот раз она позвонила. Дверь открылась. Вновь преобразившаяся в пай–девочку на пороге стояла ее сестра. На ней снова были поблекшие от многократных стирок брюки, а шикарная грудь спряталась в бесформенных складках старенькой кофточки. Ее губы опухли, а яркий блеск в ее когда–то серо–зеленых, а сейчас волшебным образом поголубевших глазах, говорил о кардинальных переменах в ее жизни.
– Все нормально, сестренка? – почему–то шепотом спросила Бетти, снимая сандалии.
Сестра молча отвела взгляд и отступила в комнату. Бетти – уже босиком – двинулась следом. Из кресла навстречу ей поднялся мужчина. Открытое лицо с гладко выбритыми щеками, глубоко посаженные глаза, большой, выдающийся вперед нос. Лицо его не было красивым, но излучало такое обаяние, что, невольно подчиняясь инстинкту, Бетти кокетливо повела плечами.
– Здравствуйте, – сказал длинноносый, протягивая ей руку. – Позвольте представиться, Френсис Колрой.
Голос у мужчины был приятным: глубокий, с легкой хрипотцой.
– Френсис Колрой? – повторила Бетти. – Можно просто Фрэнк?
– Нельзя, – твердо сказала Нэнси, сверкнув на сестру аквамариновыми глазами, в которых еще не улеглись волны.
– Можно и просто Фрэнк, – мягко оттеснил возлюбленную мужчина.
– А меня зовут Беатрис. Но можно просто Бетти, – сказала она, упала в кресло, вытянула вперед ноги и разгладила на бедрах подол своей короткой юбочки.
– Бетти! – прикрикнула на нее сестра. – Веди себя, как подобает. Мистер Колрой не твой приятель, а преподаватель университета!
– От жены что ль гуляет? – Бетти хотелось дерзить. Она наклонилась и почесала под коленками.
– Прекрати свои дурацкие штучки! – возмутилась Нэнси.
Фрэнк примиряющее погладил ее по плечу и, пододвинув пуф, сел напротив Бетти, поймал ее взгляд.
– Позвольте мне кое–что рассказать вам о себе, красавица.
Красавица? Обращение ей понравилось. Бетти благосклонно наклонила голову, показывая всем своим видом, что готова выслушать все, что ему вздумается наврать.
– Я, действительно, как заметила ваша старшая сестра, преподаю высшую математику в нашем университете и параллельно занимаюсь научной работой.
– Ну и не только научной, – хмыкнула Бетти и подмигнула. – Параллельно…
Нисколько не смутившись, Фрэнк продолжал.
– Не буду отпираться, милая девушка. Я не только занимаюсь высшей математикой, но и… хм…– указательным пальцем он почесал свой выдающийся нос. – Хм… хм… ухаживаю за вашей сестрой. Нда… да… Вот уже около двух месяцев.
Бетти присвистнула.
– А я ни ухом, ни рылом.
– Выбирай выражения, – передернула плечами Нэнси, и ее, не закованные в панцирь бюстгальтера груди, плавно качнулись под тонкой тканью кофточки.
– У меня совершенно серьезные намерения, – продолжил Фрэнк, снова переводя взгляд с волнующей груди Нэнси на голые коленки ее младшей сестры.