Я закрыл глаза, позволяя его голосу проникнуть в меня, заставляя все внутри меня сжиматься. Песня была медленной, и мне нравилось то чувство гармонии, что она дарила. Было так красиво… Я пролежал бы так целую вечность: рядом с этим красивым парнем, позволяющим прикоснуться к себе, приблизиться и слушать его пение.
«Это будет незабываемым моментом в твоей жизни…И всё невозможное станет возможным, этой ночью….»
Мои глаза были все еще закрыты, но я почувствовал, что он склонился ко мне и прошептал на ухо:
- Поверь в меня, как я верю в тебя, этой ночью… этой ночью, этой ночью… этой ночью…
То, как он пропел последние строчки, заставило мою кожу покрыться мурашками, и я вздрогнул. Его голос был низким, тихим, полным боли. Он был изысканным. Чертовски прекрасным. Я открыл глаза и увидел, что он смотрит на меня сверху вниз, но на этот раз не маниакально.
- Джерард, это было так замечательно.
- Спасибо.
- Можно иногда мы будем слушать эту песню?
- Конечно, она напоминает мне о тебе, - он взял меня за руки и мягко высвободился из объятий. – Думаю, нам уже пора домой… к тому же ты выглядишь уставшим.
- Хорошо.
Я встал, и он проводил меня до дома, как обычно, но сейчас я знал, это потому, что он не хотел идти домой.
Лежа в постели, пытаясь уснуть как в парке, я вновь и вновь напевал про себя одну и ту же строчку, потому что это единственное, что я мог вспомнить, но уверен, на это была своя причина.
Поверь в меня, как я верю в тебя…
_______________________________
В следующей главе:
Интересно, был ли Джерард тем самым человеком, с которым я так желал встретиться и кому хотел поведать свою историю. Может быть, мы бы написали ее вместе.
Прохладный весенний ветер опьянял нас запахом влажной травы. Клянусь Богом, от одного взгляда на него, мое сердце было готово пробить дыру в грудной клетке. Или же лопнуть, словно его сжали в стальные тески – сказать точнее я не мог.
Я нашел его все еще опирающимся на руку и наблюдающим за мной. Когда наши глаза встретились, я внезапно почувствовал комок в горле. Джерард был таким красивым, он был тем самым человеком, которого я так ждал. Мне хотелось лечь рядом и прижаться к нему. Я хотел, чтобы он поцеловал мои волосы, запустив в них свои изящные пальцы. Изящные пальцы, пропитанные запахом сигарет. Я так сильно об этом мечтал. Мне просто хотелось, чтобы мы вот так лежали вдвоем на траве и думали только о том, как крепче прижаться друг к другу.
Почему все так хорошо? Как получилось, что моя жизнь полностью изменилась.
Комментарий к Глава 4
*перевод песни Smashing Pumpkins - Tonight, Tonight взят отсюда http://www.pumpkin-machine.ru/lyrics/2/35/39/sp/
========== Глава 5 ==========
Он оставляет меня.
До сих пор не знаю точно, когда он собирается в Нью-Йорк, но это произойдет до того, как осень вступит в свои права. А значит, остается всего лишь два варианта: июль или август, то есть у меня осталось около двух с половиной месяцев, прежде, чем он уедет.
Я, наконец-то, нашел друга. Нашел того, кого, как мне кажется, действительно полюбил. Не делая ничего, что могло бы отпугнуть мое никчемное существо, он покидает меня. Он «украл» мой первый поцелуй, стал причиной моих переживаний, так как я боялся его, мы вместе сбежали с уроков, и он спел мне песню, позволяя крепко обнять его, но все это абсолютно ничего не значит: для него это не более чем флирт, и, на самом деле, мы просто очень, очень хорошие друзья.
Но я хочу быть целым миром для него. Ну что ж, у меня появилась еще одна причина для бессонницы: страх того дня, когда он уедет, и я снова останусь один.
Возможно, он вовсе не намеревался разбивать мне сердце, но он мой первый настоящий друг, которому я мог доверять и которому можно довериться. В моей груди все еще трепещет волнение, охватившее меня в ту ночь, когда он пел для меня в парке. Я влюбился, а он уходит.
Что я буду делать, когда он уедет? В этот раз мне будет гораздо хуже, чем всегда, потому что я теряю нечто осязаемое. По обыкновению у меня нет ничего, кроме собственных мыслей, которые составляют основную проблему, но теперь… Я обладал чем-то, что выскользнуло из моих рук, не дав возможность оглянуться и попрощаться.
Еще один день полнейшей чуши, вылитой на меня со страниц учебников; еще один день без Джерарда, когда мама, вернувшись с работы раньше обычного, пригласила меня на ужин.
На протяжении всего обеда я снова и снова задавался вопросом, где весь день пропадал Джерард, и почему он так много прогуливает. Порой я действительно боялся и даже чуточку злился, что отпущенное нам время вот-вот подойдет к концу. Это было чем-то вроде черной тучи над головой, что преследовала меня. Его не было уже достаточно долгое время, и он проводил его вдали от меня. За все то короткое время, что мы были знакомы, не более трех недель, он как минимум пропустил пять или шесть учебных дней.
Я начинаю немного привыкать к этому, хотя бы потому, что рано или поздно он все равно уедет отсюда. Его нельзя было назвать систематическим прогульщиком, но, полагаю, он пропускал довольно много уроков, так как однажды даже взял меня с собой. Мне хотелось, чтобы мы виделись каждый день, но я был уверен: в его жизни были вещи гораздо более значимые, чтобы делать меня своим главным приоритетом.
Нахмурившись, я уставился в свою тарелку.
- Ну, а чем твой друг Джерард занимается все эти дни? – внезапно спросила мама, вырывая меня из облака своих мыслей.
Понятно, мать перешла в режим «давай-ка узнаем друг друга получше». Она продолжала расспрашивать меня о школе, о жизни и планах, что у меня были, и мне с неохотой приходилось отвечать на них.
- Полагаю, у него все замечательно.
- Хорошо. Мне бы хотелось с ним познакомиться. Почему бы тебе не пригласить его на ужин в субботу?
Я нервно, почти задыхаясь, сглотнул. Прости, что? Что ты сейчас сказала?
Я был благодарен за приглушенный свет в ресторане, потому что она не могла видеть, как мое лицо моментально покрылось тридцатью оттенками красного. В противном случае, тогда бы она, как и все мамы, произнесла: «Ооо! Мой Фрэнки влюбился!» и это было бы, блять, неловко. Но опять-таки, в прошлый раз, когда я рассуждал о недостатке света с Джерардом и, кстати, был не прав, что он заметил по-любому, Джерард поцеловал меня. Но я не мог думать об этом сейчас, потому что тогда бы вся моя кровь прилила к голове так быстро, что она взорвалась бы.
На следующей неделе в школе у меня было бесчисленное множество возможностей поговорить с ним, так как мы занимались тем, что делали обычно: вместе обедали. Я не могу описать вам, как же хорошо наконец-то найти того, с кем можно сидеть и болтать в кафетерии. Он заставил меня почувствовать себя так, как будто бы люди вокруг больше не пялятся на меня и не смеются. Хотя даже если бы это было и так, то мне было плевать. Я чувствовал себя почти счастливым.
Хотя мы и виделись на протяжении последних четырех дней, я так и не смог заставить себя спросить его. Наверно, мне стоило просто забыть об этом, но я знал: выбора у меня нет, мама постоянно расспрашивала меня о моих разговорах с Джерардом.
Пару раз я сказал, что его не было целый день, но суббота неумолимо приближалась, и я знал, она вероятнее сама разыщет его в телефонной книге и лично пригласит на ужин. Не знаю, зачем она все это делает. Иногда мне становилось интересно, у нее есть ребенок, потому что ей хотелось о ком-то заботиться, о ком-то своем, родном, беречь, поддерживать его и так далее, или я у нее есть только для того, чтобы унижать меня тогда, когда пытаюсь привести свою жизнь в порядок.
Поэтому, в четверг, будучи в своей комнате и ожидая, когда часы пробьют шесть тридцать, я твердо решил, что это произойдет сегодня. У меня просто не было другого выбора, потому что если я этого не сделаю до пятницы, уверен мама найдет свой способ проинформировать его об ее приглашении.
Я знал, я должен это сделать и не важно, как сильно мне хотелось просто свернуться калачиком в углу и умереть.
Разумная часть меня говорила: В чем твоя проблема? Все, что тебе нужно сделать, это спросить, не хочет ли он прийти, тебе даже не нужно ничего говорить об ужине. Просто пригласи его после обеда. Это не так уж и сложно. Но мой настоящий, истинный, внутренний голос говорил, что я не могу сделать этого, так как он, наверное, подумает, что я запал на него, но даже если я и влюблен в него, я не могу дать понять ему это. Это все разрушит.
Когда наступило шесть тридцать, я отправился в парк, стараясь подготовить себя. Казалось, еще немного, и я откажусь от этой идеи. Это было даже хуже, чем делать презентацию перед всем классом в школе. По крайней мере, после нее мне вовсе не обязательно было встречаться с этими людьми. Но Джерард… хорошо, это произойдет только между нами, но я не смогу притворяться, игнорируя его, сразу после того, как выставлю себя полным идиотом.
Мое сердце билось так сильно и быстро, что, казалось, у меня нет пульса. В то же время, волнение заполняло меня изнутри, и, да, я чувствовал этих чертовых бабочек. Хотя все это просто красивые слова для описания дикой тошноты, которую я ощущал. Я просто чувствовал себя больным и разбитым.
Когда в ту ночь мы сидели на вершине холма, каждый раз, когда мы замолкали, я пытался открыть рот, чтобы сказать что-нибудь, но так и не смог проронить ни слова. Как на самом деле я скажу это?
Он, как и я, был в черном худи. Правда, я был в джинсах, а он как обычно в своих мешковатых черных брюках. Бьюсь об заклад, он был таким теплым, уютным и приятным, так уж Джерард выглядел в своей одежде. Тем временем, прохожие скорее всего думали, что сейчас мы достанем наши бензопилы и устроим долбанную резню.
Хотя я получал удовольствие от взглядов некоторых проходящих людей. Все время в школе или даже когда мы прогуливались вместе по улице, не зависимо от возраста, пола или расы прохожих, нас либо преднамеренно не замечали, либо, уставившись на нас, проходили мимо, ускоряя шаг. Это было смешно. На нас не было макияжа, и мы не носили идиотские развевающиеся накидки. Мы были просто двумя подростками, что проводят время вместе. Все это смешило меня, но в, то же время, мне хотелось врезать кому-нибудь.
Мы болтали о самых обычных вещах: какая музыка играла сегодня в плеере или что раздражало на уроках. Было так хорошо и идеально, что мы и не заметили, как солнце село. Свет уличных фонарей едва позволял видеть что-либо вокруг нас, но он создавал такие живые тени на его прекрасном лице. Мне нравилось, как оранжевый свет отражался бликами в его глазах, словно огонь, но я не мог смотреть в них слишком долго, иначе бы он подумал, что я довольно странный.
Вроде того, как он смотрит на меня?
Да. Но мне нравится это. Ему же это будет не по душе.
- Эй, Джерард, - начал я. Что ж, обратного пути нет.
- Да? – он изящно наклонил свою голову и его волосы, ниспадающие на лицо, выглядели очаровательно. Я отвернулся прежде, чем начал краснеть.
- Эм, - замолчал я, не зная как продолжить.
- Что?
-Ты хотел бы … но если у тебя есть какие-то другие планы, то все хорошо, просто моя мама…
Он тихо засмеялся: «Ну, давай, скажи же это, детка».
И каким же, блять, образом мне теперь вспомнить, как общаться на английском языке, после такого заявления?
Во рту внезапно пересохло, и я испугался, что мой голос будет звучать, когда буду озвучивать приглашение на ужин. Окей. Дыши.
-Тыбыхотелприйтикомненаужиннаэтихвыходных?
Я сказал это быстро, на одном дыхании, так что едва ли он смог понять меня правильно, тем не менее, я был рад, что всё это закончилось, и я снова мог двигаться. Дело было сделано, и эта тяжкая ноша свалилась с моих плеч. Я снова мог свободно дышать и ходить.
Но потом он улыбнулся и сказал мне своим тем самым хриплым, сексуальным голосом: «Да»
Да. Так просто. Да. Я сидел ошеломленный, не зная, что делать дальше. Его голос просто… Я не мог справиться с этим. Он звучал так соблазнительно, что я снова почувствовал волнение. Кроме того, сегодня он выглядел слишком сексуальным.
- Окей! – промямлил я. Блять.
Мы снова вернулись к разговору на тему нашего будущего, и, конечно, я был бы не я, если бы не начал жаловаться ему.
- Джерард, я не знаю, что мне делать с моей жизнью. Хочется стать кем-то путным, понимаешь? Но не знаю, как это сделать. Я все время чувствую себя несчастным от чувства собственной бесполезности.
Он повернулся ко мне, лежа на траве на боку и подперев голову рукой:
- Поэтому мы и уезжаем отсюда, - произнес он, улыбаясь мне. - В городе можно осуществить любую свою мечту.
- Но у меня нет никакой мечты, – грустно ответил я. – Я не знаю, что значит жить. Я существую, но не живу.
- Когда ты думаешь об этом, все сводится к одному и тому же. Тебе постоянно твердят о том, что жизнь полна возможностей, но, блин, в реальности ничего подобного не происходит. Как много людей с разрушенными и несбывшимися мечтами, которых затягивает рутина бесперспективной работы. Но разве у них был другой выбор?
С минуту я сидел молча, пытаясь осознать все, что он мне сейчас сказал. И все это было правдой. Большая часть его мыслей были такими же, как те, из-за которых я часами переживал, плакал и изнурял себя, так как мне казалось, что я один на земле думаю так же. А Джерард подытожил все в одном предложении. Он такой замечательный. С тех пор как мы встретились, я больше не чувствую себя потерянным, несмотря та то, что рядом всего лишь один человек. Его дружба значила для меня все, потому что у меня больше ничего не было. Я был связан с ним.
Он дополнял меня, и я был совершенно в этом уверен.
Мне всегда хотелось иметь удивительную историю, дабы рассказать ее, и когда-нибудь я бы встретил человека, которому смог бы поведать ее. Правда, я никогда не задумывался, о чем бы она была, но это обязательно было бы что-нибудь значимое. Думаю, что единственной причиной, почему мне хотелось иметь такую историю, была в том, что я так отчаянно нуждался в обретении хоть какого-то смысла в жизни и не менее отчаянно я нуждался в человеке, который смог бы выслушать ее.
Но мы здесь, мой лучший друг и я, сидим на вершине холма над покоящимся внизу городом, и, смотря вниз, понимаю, что мы были словно выше других людей, между нами была настоящая связь и мы должны были это осознать. Возможно, мы так же погрязнем в дерьмовой, бесполезной, рутинной работе, но, в конце концов, мы всегда знали, что будем обмануты. Каждый из нас был в клетке со стеклянными стенами.
Интересно, был ли Джерард тем самым человеком, с которым я так желал встретиться и кому хотел поведать свою историю. Может быть, мы бы написали ее вместе.
Прохладный весенний ветер опьянял нас запахом влажной травы. Клянусь Богом, от одного взгляда на него, мое сердце было готово пробить дыру в грудной клетке. Или же лопнуть, словно его сжали в стальные тески – сказать точнее я не мог.
Я нашел его все еще опирающимся на руку и наблюдающим за мной. Когда наши глаза встретились, я внезапно почувствовал комок в горле. Джерард был таким красивым, он был тем самым человеком, которого я так ждал. Мне хотелось лечь рядом и прижаться к нему. Я хотел, чтобы он поцеловал мои волосы, запустив в них свои изящные пальцы. Изящные пальцы, пропитанные запахом сигарет. Я так сильно об этом мечтал. Мне просто хотелось, чтобы мы вот так лежали вдвоем на траве и думали только о том, как крепче прижаться друг к другу.
Почему все так хорошо? Как получилось, что моя жизнь полностью изменилась.
Мне было интересно, каково это, носить такой свитер как на нем? Наверно, он теплый, такой толстый и мягкий. Длинные рукава скрывали его руки так, что были видны только кончики его пальцев. Этого было вполне достаточно, чтобы ласково поглаживать меня. Его блестящие волосы выглядывали из-под капюшона.
Он выглядел таким расслабленным, просто расположившись здесь, оставив маленькое местечко для меня рядом с собой. Я подумал, а был ли еще кто-нибудь, кто когда-то так же лежал рядом с ним, свернувшись калачиком, и были ли они такими милыми и счастливыми вместе, есть ли человек, который прожил мою мечту? Готов поспорить, что да. У него, наверное, была куча парней. Может быть даже и девчонок, хотя он и не очень-то любит их. Он был потрясающим, веселым, и умным, ну кто не влюбится в него?