========== Он тебе не ответит. ==========
Холли Беннетт смотрела на луну. Она любила её серебристый свет, придающий загадочности самым обыкновенным вещам. Почему-то именно это успокаивало её, словно луна шептала: “Чудеса есть. Сказка станет явью. Нужно только подождать…”
А вообще, это всё было очень странно.
— Посмотри на себя со стороны! Ты как дитя малое! — часто говорила Холли бабушка, указывая рукой на мягкие игрушки, книги со сказочными историями, диски с мультфильмами. — Гляжу на твою комнату и не могу поверить, что тебе скоро семнадцать.
Семнадцать… Это же так много! Холли не хотела взрослеть. Она чувствовала, что не готова к суровой реальности жизни. Ещё рано вылезать из-под тёплого покрова сказок и мечтаний. Хотя, надо сказать, что окружающий мир старался выпихнуть девушку из её грёз, как мог. Чего стоили одни только сны. Вот уже которую ночь ей снился автомобиль. Красный, с горящими фарами, он вырывался из-за угла и нёсся ей навстречу… Но каждый раз за несколько мгновений до смерти Холли просыпалась.
Сегодня машина была близко, как никогда раньше. Девушка уже почти хотела, чтобы её сбили. “Не умру же я на самом деле… А так, может быть, кошмары прекратятся”, — думала Холли. Её душу поедал страх. Откуда он? Чего она боится? Холли не знала. С тех пор, как ей начали сниться эти сны, она сильно изменилась. Девушка стала шарахаться от всех красных машин. Одноклассники говорили, что она теперь совсем дёрганная. А ещё Холли заметила, что всё меньше и меньше радовалась чему-либо. Снегопады больше не вызывали её восторга, она уже не улыбалась, глядя как кошка Пушинка ступает по холодному снегу, потешно дёргая лапками, девушка всё меньше и меньше времени проводила с родителями, реже и реже пересказывала отцу прочитанные книги, да и читала тоже меньше, чем обычно. Даже привязанность к Мари, Эрику, Лиззи и Дику, её ребятам, уменьшалась с каждым днём.
Это последнее обстоятельство угнетало особенно. Всего полгода назад для Холли не было большего удовольствия, чем рассказывать четырём младшеклассникам сказочные истории, гулять с ними в парке, играть в игры… Как так получилось, что её младшие друзья, которых она опекала вот уже полтора года как, стали так далеки? Или это она стала далека? “А может, я, наконец, взрослею?” — вяло подумала Холли и вдруг с испугом отскочила от окна.
— Нет… Нет! Если повзрослеть — означает потерять способность радоваться, то я тем более не хочу этого! — яростно прошептала она, обращаясь к луне. Луна не ответила. Она никогда не отвечала.
Девушка влезла на подоконник и с неудовольствием подумала, что пару-тройку лет назад она могла сесть удобнее. В душе кипела буря. Холли вдруг поняла, что обиделась. Обиделась на луну.
— Ну что за детский сад? — возмущённо прошептала она. Девушка всегда говорила вслух, когда думала о чём-то важном для неё, если, конечно, её никто не слышал. — Нужно успокоиться.
Она попыталась вызвать тёплые воспоминания. Вспомнился случай на прошлую Пасху. Тогда Холли разбила весь первый класс, куда входили Мари, Эрик, Лиззи и Дик, на две команды, организовала конкурс “Кто найдёт больше яиц”, но не утерпела и сама занялась поиском. А потом девушка рассказала им сказку про Пасхального Кролика. Их учительница в это время стояла с родителями первоклашек и обсуждала “эту умницу, которая так хорошо ладит с детьми”.
Да, Холли любила детей, и дети, похоже, тоже любили её. Им всегда нравились её сказки, так же, как ей нравились рассказы отца. Эти невероятные истории были главной частью её жизни. Отец рассказывал так живо, так воодушевлённо, будто сам был участником этих событий.
Девушка улыбнулась. Её отец всегда казался ей чудаком, но самым лучшим чудаком на свете. Порой Холли думала, что он сам верит в то, о чём рассказывает. В детстве она тоже верила. А сейчас… Сейчас всё стало таким сложным, непонятным…
— Санта… Пасхальный Кролик… — глядя вдаль прошептала девушка имена героев отцовских сказок. — Песочный Человек… Зубная Фея…
Зубная Фея. Теперь Холли уже почти уверена, что отец сам менял её молочные зубы на монеты. Почему почти? Потому что сейчас она вообще ни в чём не уверена. Раньше, оказавшись в подобном состоянии, Холли пошла бы к матери. Та пожалела бы её, обняла, погладила бы по голове, сказала бы:
— Всё хорошо, моя милая… Мама с тобой.
Но теперь мамы не было рядом. Она уехала в долгую двухмесячную командировку. Можно было пойти к отцу. Но что он мог бы сделать? Рассказать ещё одну историю? Или поведать о свойствах очередной необычной молекулы ДНК? Да, странно, когда твой отец — биолог, который любит сказки… Чудак. Лучшего слова не найти.
Холли подняла глаза и вновь посмотрела на луну. В воздухе кружились снежные хлопья. В прошлом году во время одного из снегопадов девушка рассказала детям сказку, которую её отец любил больше других. Главный герой в ней мог вызывать снег, замораживать предметы… Холли грустно посмотрела в небо и неожиданно что-то почувствовала. Будто кто-то смотрел на неё откуда-то со стороны луны. Но в небе, само собой, никого не было. Девушка распахнула окно. Ей вдруг показалось важным, чтобы стекло не мешало ей видеть луну. Облачко пара вырвалось у девушки изо рта, когда она, высунувшись в окно по пояс, шёпотом назвала имя:
— Джек Фрост.
Вроде бы ничего не случилось. Но Холли почудилось, будто к её руке на миг прикоснулось что-то холодное.
— Смотри, идёт… На нас даже не смотрит…
— Подойти к ней?
— Нет, не надо. Мы ей не нужны, пусть думает, что она нам тоже.
— Но это же не правда! Она нужна нам!
— Тише, Мари, вдруг она услышит?
Холли хотелось резко обернуться и припечатать Дика к стене. Как он смеет говорить остальным, что они не нужны ей?! А может… Может он прав? Нет. Этого не может быть. “Если это не так, почему тогда ты не подошла, даже не оглянулась, не улыбнулась им?” — ехидно спрашивал внутренний голос. “Я устала. Сегодня опять не спала полночи после того сна. Я даже на учёбе сосредоточиться не могу, мне не до них!” — отвечала сама себе девушка, но чувствовала, что её оправдания звучат неубедительно.
Закончился очередной унылый школьный день. На алгебре Холли, кажется, на миг заснула, и ей даже что-то приснилось. Что именно, девушка не помнила, но, когда пыталась вспомнить, её душу наполняло особое чувство. Чувство не поддавалось описанию и почему-то ассоциировалось с Рождеством.
Рождество приближалось. В прошлом году Холли собирала детей и они вместе делали подарки своим друзьям и близким. В этом году… Девушке было стыдно. Стыд за то, что она забросила своих ребят, не давал ей вновь подойти к ним. Замкнутый круг. Конца нет. Положение безвыходное.
Холли вышла из здания школы. На улице младшеклассники играли в снежки. Снова вспомнились отцовские сказки. Девушка печально улыбнулась.
— Холли! Холли! — раздалось вдруг рядом. Прямо к девушке бежала Лиззи. Её длинные светлые косы, торчавшие из-под съехавшей на бок шапки, растрепались, капюшон был полон снега, щёки краснели, как помидоры, в глазах светились надежда и счастье.
— Холли, поиграй с нами, пожалуйста! — попросила девочка чуть ли не жалобно. Холли в нерешительности замерла. Ей не хотелось играть. Но новое чувство, как-то связанное со сном, гнало её туда, где снег, где играют дети.
— Холли! — теперь к ней подошли Мари и Эрик. — Пожалуйста!
“Какие они замечательные…” — растроганно подумала девушка. Но ей всё равно что-то мешало.
Неожиданно она поняла, что. Маленький худенький мальчик, стоявший чуть в стороне, смотрел на неё с обидой и злостью. Увидев, что Холли заметила его взгляд, Дик демонстративно отвернулся.
— Не обращай на него внимания… — прошептала Мари. — У него родители уехали, а тётку он не любит. Теперь злится на всех.
— Да, он теперь какой-то злой, — тоже шёпотом сказал Эрик, а Лиззи согласно закивала.
Сердце девушки сжалось от тоски. Дику сейчас, наверное, очень тяжело, но никто не может поддержать его. Его ровесники ещё слишком малы, чтобы понять и посочувствовать, а она, Холли, наверное, единственная, кто мог бы помочь, совсем перестала уделять им внимание.
Решено.
— Бегите, — велела девушка ребятам, — я сейчас приду.
— Ура! — выкрикнула Лиззи и убежала, утащив за собой остальных.
Холли медленно подошла к Дику. Мальчик так и стоял на месте, повернувшись к ней спиной.
— Дик? — тихо позвала девушка и положила руку ему на плечо.
— Чего тебе? — Дик резко обернулся и скинул её руку, но остался на месте. Холли присела на корточки рядом с ним, чтобы их глаза были примерно на одном уровне. Мальчик хмуро смотрел на неё.
— Можешь ничего не говорить. Я знаю, что ты сейчас скажешь. Ты скажешь, что тётя хорошая, что она любит меня, желает мне добра, и я должен быть с ней вежливым и милым, должен её слушаться!
Холли промолчала. Она знала, что если сейчас скажет хоть слово, то всё испортит. Нужно было дать ему выговориться.
Неизвестно, как Дик воспринял её молчание, но он вдруг всхлипнул и, сдерживая слёзы, быстро заговорил срывающимся голосом:
— Это всё неправда! Она не хорошая, она не любит меня, она вообще никого не любит, только своего спаниеля! Глупый пёс! Всё время ложится в проходе, а когда я через него переступаю — тётя вопит, что я хочу раздавить её любимца и наказывает меня! Она за всё меня наказывает! Я лучше буду жить в лесу, чем с ней! Она ужасная! А ещё тётя говорит, что я уже большой и не должен ничему верить! Что только глупые дети верят в Санту и в других, про которых ты рассказывала! Она думает, что ты специально морочишь нам головы!
С каждым словом мальчик говорил всё отчаяннее и громче. Последние слова он почти выкрикнул, посмотрел на Холли и разрыдался. Девушка обняла его.
— Тише, тише… — прошептала она. — Я всё понимаю… Но ты же не всегда будешь жить с ней, верно? Потерпи. В лесу холодно и есть нечего. Твои родители вернутся, все будет хорошо.
Дик плакал всё тише и тише, спина его переставала вздрагивать.
— Пойдём к остальным, поиграем в снежки? А после я расскажу вам новую сказку… — девушке всё ещё не очень хотелось играть, но она знала, что должна утешить как Дика, так и остальных. Холли взяла мальчика за руку и повела туда, где их дожидались Эрик, Лиззи и Мари.
Она так и не поняла, откуда прилетел первый снежок, попавший ей прямо в спину, но все проблемы, все неприятности словно исчезли, и вскоре девушка с весёлым смехом уворачивалась от снежков Эрика, одновременно пытаясь попасть в задорно хохочущего Дика.
Зимой солнце встаёт поздно, а заходит рано. Зима — время луны. Уже темнело, когда Холли отводила своих ребят по домам, стараясь по пути дорассказать сказку.
— И тогда тьма отступила, ведь злой дух страха был изгнан! Хранители вернулись к себе, чтобы дальше приносить радость детям. Вот мы и пришли, Лиззи. Я как раз закончила.
Они остановились у уютного двухэтажного домика, где жила девочка. Холли поправила ей шапку, а Лиззи вдруг обняла её и прошептала:
— Не бросай нас больше, ладно?
— Не брошу… Больше не брошу, — сдерживая слёзы, ответила девушка. Она чувствовала себя такой… Такой живой. Словно вдруг проснулась после долго страшного кошмара.
Следующим был дом Дика. Мальчик весь сжался, когда его грозная тётка открыла дверь, но та лишь сурово посмотрела на него, потом на Холли, а потом захлопнула дверь.
— Бедный Дик… — пробормотала Мари.
Мари и Эрик жили на соседней улице. Переходя с ними через дорогу, Холли вдруг поймала себя на том, что ищет красный автомобиль из своего сна. “Да что же это такое!” — зло подумала девушка.
Когда они подходили к дому, где жили брат и сестра, Эрик вдруг сказал:
— У меня зуб шатается. Скоро он выпадет, и Зубная Фея принесёт мне монетку.
— Ой, а давай попробуем её подкараулить? — воскликнула Мари.
— Ты что, — Эрик удивлённо посмотрел на сестру, — она же невидимая.
— Видимая! — уверенно сказала девочка. — Те, кто в неё верит, видят её! Правда же, Холли?
Девушка замялась. В отцовских сказках всё было именно так, но имеет ли она право обманывать детей, перенося сказки в реальность? “Ха-ха. Можно подумать, ты сама не веришь во всякие небылицы. Кто там полночи с луной разговаривал? Просил чуда?” — скептически поинтересовался внутренний голос. “А ведь правда. Я явно во что-то верю. Но не знаю, во что. Всё так сложно… В любом случае, я не могу разрушить мир этих двоих”.
— Ты права, Мари. Те, кто в неё верит, могут её увидеть, — улыбнулась Холли.
— Вот! Я же говорила! — и девочка показала брату язык.
Дверь открыла мать ребят. Она удивлённо и в то же время радостно посмотрела на девушку, поблагодарила её и увела детей в дом. Холли осталась одна. “И мне пора…”
Уже подходя к дому, девушка сунула руку в карман и с ужасом поняла, что ключей нет. Она со вчерашнего дня знала, что отец сегодня вернётся ближе к полуночи, неужели она могла их забыть? Нет, скорее всего просто потеряла, пока играла в снежки. Можно было сходить поискать, но уже совсем стемнело, девушка понимала, что едва ли она сможет что-нибудь разглядеть на разворошённом снегу. Обход дома тоже ничего не дал. Все окна были закрыты. Расстроенная Холли села было на ступени лестницы, ведущей в дом, но быстро замёрзла и стала бродить по двору.
Пошёл снег, хотя туч не было и луна сияла как никогда ярко. Холли не знала, сколько она уже ждёт, часы остались дома, как и вечно разряженный мобильник. Замёрзли ноги, на которых были только мокрые после игры в снежки джинсы, а рыжеватые короткие волосы, сейчас потемневшие от влаги, похоже, собирались превратиться в сосульки. Девушка посмотрела на луну. Она висела в небе такая яркая, но такая равнодушная…
— Ты же меня не слышишь, да? — неожиданно заговорила Холли. — Ты просто спутник нашей планеты, неживой объект, на котором люди бывали уже не раз. Это логично, это разумно, это правильно.
Умом она понимала, что это правда. Но её сердце, всё её существо кричало, что она не права. Что луна слышит её и может помочь. Две части души девушки сошлись в битве, и никто не мог помочь ей. Даже вездесущий внутренний голос сейчас молчал.
— Хватит уже, а! — Холли почти кричала, глядя на луну. — Сделай что-нибудь! Что угодно! Я чувствую себя сумасшедшей!
Сейчас она вовсе не была уверенна, что получит ответ, но как никогда точно знала, что её слышат. В памяти ярко, как в раннем детстве, всплыли папины сказки. Санта, Песочный Человек, Зубная Фея, Пасхальный Кролик… Джек Фрост.
— В чём правда? Что мне делать? Ответь! Ответь, прошу тебя! — крикнула она, ни на что не надеясь.
— Он тебе не ответит, — раздался вдруг весёлый голос откуда-то сзади. — Луноликий вообще неразговорчив.
Холли резко обернулась. Она была готова поклясться, что совсем недавно там никого не было. Однако сейчас на заборе сидел парень в синей толстовке и с белоснежными волосами. В руках у него была длинная загнутая на конце палка. Он задумчиво смотрел вверх, на луну. Девушка с изумлением и ужасом уставилась на незнакомца. Она догадывалась, кто перед ней, но признать это было слишком… Странно. И страшно.
Парень покосился в её сторону. Когда он поймал взгляд Холли, на его лице отразилось её собственное недоумение.
— Ты… Ты видишь меня? — тихо спросил он.
Эти слова развеяли последние сомнения девушки. Или она сошла с ума, или сказки стали былью. Что бы это ни было, это произошло, и глупо притворяться, что ничего не изменилось.
— Да, — севшим голосом прошептала Холли. — Да… Я вижу тебя. Ты — Джек Фрост.
========== Сновидения и страхи. ==========
Когда сны становятся явью, когда ложь превращается в правду, а в правде открывается ложь, когда на заборе сидит герой детских сказок, притом, похоже, настоящий, трудно сохранять спокойствие. Состояние, в котором прибывала Холли, тоже нельзя было назвать спокойным, хотя она не издавала ни звука и не двигалась с места. Внутренняя битва возобновилась. “Это сон. Ты спишь”, — убеждал её разум. “Кажется, тут кто-то свихнулся. И я даже знаю кто…” — неясно откуда берущийся ехидный внутренний голос так же был против того, что девушка явно видела перед собой. “Это случилось! Чудеса начались!” — радостно стучало сердце, и Холли была склонна верить ему.