- Владыка Дун Хуа Дицзунь имеет право быть там, где пожелает, - Фэн Цзю пожала плечами. - Если ему хорошо в Цин Цю, мы будем рады его приветствовать.
Ми Гу лишь много значительно хмыкнул. У него сложилось свое мнение о причине частых прогулок владыки вблизи Логова, но он предпочел держать его при себе. Фэн Цзю потрепала верного слугу по вечно всклокоченной голове.
- Ми Гу, я закончила с делами. Если понадоблюсь - ищите у Радужных водопадов.
- Я сообщу охране.
Девушка поморщилась.
- Не нужно. Я хочу побыть одна. Повелитель Пустоши Вэнь Чэн сделал мне брачное предложение. Я должна подумать над ответом.
- Повелитель Пустоши? – ужаснулся дух. - Демон, что похитил вас?
Фэн Цзю улыбнулась.
- Да, начал он неудачно. Но никто ведь не пострадал, а это главное.
- Ничего себе не пострадал! – возмутился Ми Гу, но тут же прикусил язык.
На тайном совете семьи Бай было решено не рассказывать королеве о том, что она забыла.
- Вспомнит, значит, вспомнит. А не вспомнит - еще лучше. Ни к чему ей эти воспоминания, - постановил Бай И.
- Все это конечно разумно, - осторожно заметила Бай Цань. – Но у этого романа было слишком много свидетелей. Всем на язык не наступишь. Лисы будут молчать, однако королева обязана присутствовать на некоторых церемониях в Небесном дворце.
- Я подумал об этом. Владыка Дун Хуа дал слово, что обо всем позаботится.
Брови Бай Цань изумленно взлетели.
- Полагаю владыке можно верить, - только сказала она.
Владыка сдержал слово. Как ему удалось обуздать все болтливые языки Небес, оставалось лишь догадываться, но прошло пять лет, а Фэн Цзю даже не подозревала, что забыла часть своей жизни.
К счастью лисица по-своему истолковала вопль лесного духа.
- Ты имеешь в виду эликсир забвения, которым он напоил наших воинов? Это конечно нехорошо, но лучше, чем, если бы он убил их, не так ли? А в целом Вэнь Чэн не хуже других. Пустошь становится все сильнее, с ней вынуждены считаться. Если мы заключим брак, то укрепим наши границы и сможем беспрепятственно торговать с южными землями. Что касается чувств, то Вэнь Чэн не уродлив. Говорят от любви до ненависти один шаг, но ведь и от ненависти до любви столько же. Что мешает нам сделать шаг навстречу? Я буду у Радужных водопадов. Не беспокойте меня по пустякам.
Девушка улыбнулась старому другу и легко скользнула к выходу.
- Не что, а кто, - пробормотал Ми Гу, провожая ее взглядом.
Дворец Сиу
Наследник Небес и его жена прогуливались по цветущим садам.
- Если она ему не нужна и им не суждено быть вместе, почему он не оставит ее в покое? - Бай Цань возмущенно взглянула на мужа.
- Возможно, просто не может, - невозмутимо ответил Е Хуа.
- Он делает ей больно.
- Она не помнит его, Цань Цань. Боль он причиняет себе, но этого его дело, не так ли?
- И все же…
- Оставь, Цань Цань. Поверь мне, сейчас не нужно вмешиваться.
- Почему? Ты знаешь что-то, чего не знаю я?
- Нет. Просто предчувствие. Мне кажется, Дун Хуа Дицзунь готовится принять важное решение.
- Ты мудр не по годам, Черный Дракон.
Е Хуа и Бай Цань обернулись.
- Я знаю владыку давно, - улыбнулся Чже Янь, подходя к ним. – Стерев свое имя с Камня Трех Воплощений, он бросил вызов судьбе и с тех пор ведет незримую войну с самим собой, пытаясь доказать, что это было верное решение. Но судьба переиграла его, послав в этот мир Бай Фэн Цзю. Она – его испытание.
- Разве можно пройти испытание на Небесах? – удивилась Бай Цань.
- Страдать можно везде, - усмехнулся старый феникс. – Вам ли этого не знать. Пытаясь помочь Фэн Цзю, я вынудил Сы Мина рассказать мне об испытании владыки в мире смертных и, поразмыслив, пришел к выводу, что оно было прервано судьбой. Только судьба может изменить начертанное в Книге Судеб. Испытание Дун Хуа Дицзуня было прервано, потому что не имело смысла. Это было не испытание, а уловка, его попытка схитрить, чтобы получить Бай Фэн Цзю хотя бы на время. Но, похоже, Дракон перехитрил сам себя. Судьба дала ему возможность насладиться любовью Фэн Цзю, а затем отняла ее. Она сделала свой ход. Теперь очередь Дун Хуа. Вот он и мечется между палатами Тайчень и Цин Цю в жалких попытках обрести хотя бы подобие прежнего равновесия.
- Вам его не жалко? – тихо спросил Е Хуа.
- Жалко? – переспросил феникс и улыбнулся. – Нет. Страдания возвышают душу, не так ли? Тогда это был его выбор. Теперь это его расплата. Я ему сочувствую и надеюсь, что его следующий выбор будет мудрее, нежели тот, что он сделал тысячелетия назад.
- То есть Дун Хуа Дицзунь ведет войну с судьбой, а страдает Бай Фэн Цзю! – снова возмутилась Бай Цань. - Разве это справедливо?
- Он тоже страдает, Бай Цань.
- Он это заслужил. А она нет.
- Вот поэтому судьба и подарила ей забвение, - заметил целитель. - Чтобы восстановить справедливость и еще раз доказать владыке, что его выбор был ошибкой.
- Надеюсь, это не затянется.
- Мы все надеемся, - с искренним беспокойством вздохнул Чже Янь. - Гнев Дракона страшен, но еще страшнее его отчаяние.
Цин Цю
Водопады приветствовали свою королеву мерным гулом струй, каскадом срывающихся в базальтовых скал в озеро, и облаком радужных брызг. Это было ее личное убежище, где в тишине и уединении можно было и отдохнуть, и подумать, а порой и искупаться в манящей своей бриллиантовой прозрачностью воде, не опасаясь быть увиденной.
Устроившись на любимом камне у самой кромки воды, Фэн Цзю попыталась вызвать в памяти образ повелителя Пустоши, но вместо него перед глазами вдруг всколыхнулись лиловый шелк и белоснежные волосы, а от пристального взгляда внутри стало горячо и сладко. Фэн Цзю смущенно заморгала, пытаясь прогнать видение.
«Ты с ума сошла, Бай Фэн Цзю? Это же владыка Дун Хуа, бывший бог Небес и Земли, Первый Дракон миров! Даже думать о нем так, значит, проявить крайнее неуважение! К тому же не он сделал тебе брачное предложение. Подумай лучше о Вэнь Чэне. Пустошь ждет ответа».
Но видение проигнорировало доводы разума. Вместо этого, образ владыки вдруг преобразился: волосы потемнели, над суровой складкой губ легли темные полосы усов, подбородок украсила борода, а глаза стали черными, человеческими. Он протянул руку, и Фэн Цзю явственно ощутила прикосновение. Длинные изящные пальцы нежно коснулись ее щеки, скользнули по изгибу шеи и утонули в черном облаке волос, привлекая к сильному мужскому телу, жар которого она ощутила даже сквозь одежды.
- Я люблю тебя.
Девушка вздрогнула и отшатнулась. Иллюзия разлетелась сияющими радужными брызгами.
- Да что со мной такое?!!
Фэн Цзю скинула одежду и шагнула в озеро. Ледяная вода кинжалом полоснула по коже, остужая жар.
«Так-то лучше!»
Дрожа от холода, она направилась к берегу.
На этот раз тропа привела его к озеру. Окруженное скалами оно пряталось в густой чаще леса. Прозрачные струи с грохотом падали с уступов, рассыпаясь алмазами брызг, а ему навстречу из воды поднялась…
«Фэн Цзю!»
Дун Хуа резко отвернулся, но поздно – образ обнаженной лисицы навсегда запечатлелся в его сердце. Заметив его, девушка тихо пискнула, послышался быстрый шорох ткани, мгновенно нарисовавший в его воображении непристойную, но весьма соблазнительную картину. Владыка глубоко вдохнул и медленно выдохнул.
Фэн Цзю вышла из-за его спины и почтительно поклонилась.
- Простите меня, владыка Дун Хуа. Я не ожидала никого здесь увидеть.
- Это вы меня простите. Я без разрешения вторгся в ваши владения.
- Вам не нужно разрешение, чтобы посетить Цин Цю. Вы всегда желанный гость здесь.
- Благодарю. Ну, раз уж вы так радушны к нежданному гостю, то, быть может, составите мне компанию на этой прогулке?
Фэн Цзю удивленно вскинула глаза. Лицо владыки было привычно бесстрастно, но глаза… Их взгляд ласкал и обжигал, сулил непознанные тайны и желания. Щеки девушки залил румянец.
Дракон смотрел на стоящую перед ним женщину. Его женщину. Она принадлежала ему там, на Земле, и здесь, на Небесах. Простодушная маленькая лисица, укравшая его сердце. Единственная. Любимая. Забывшая.
Не выдержав этот пристальный страстный взгляд, Фэн Цзю опустила глаза и мысленно отругала себя за чересчур расшалившееся воображение.
«Это же владыка Дун Хуа Дицзунь - единственный бог, сделанный из камня, лишенный любых желаний. Не стоит придумывать то, чего нет, Бай Фэн Цзю! Побольше уважения! Не хватало еще оскорбить владыку! Кстати, владыка – самый старший бог на Небесах и очень мудр. Он может дать хороший совет относительно брачного предложения повелителя Пустоши».
Она сложила руки и почтительно поклонилась.
- Владыка, можно я воспользуюсь нашей встречей и спрошу вашего совета?
На лице Дун Хуа мелькнула растерянность, но тут же исчезла.
- Буду счастлив помочь.
- Я получила брачное предложение.
Владыка застыл, золотисто-карие глаза сверкнули, но лисица не заметила этого и продолжала.
- Повелитель Пустоши просит моей руки. С одной стороны, этот союз выгоден Цин Цю. Мы получим прямой торговый путь с южными землями. Но…
- Но? – тихо уточнил Дун Хуа, тщательно контролируя дыхание, пытаясь укротить рвущегося наружу Дракона.
- Не знаю. Что-то смущает меня. Я не могу объяснить, что именно. Просто какое-то смутное предчувствие, что это неправильно. Я не могу понять, откуда оно и почему. Вы известны своей мудростью, владыка. Что мне ответить? Какое решение принять?
С минуту владыка молчал, глядя на нее своим непостижимым бесстрастным взглядом, а затем его глаза залило яростное золотое пламя.
- Если желаешь, чтобы я выжег Пустошь дотла, скажи «да»!
Фэн Цзю потрясенно замерла, чувствуя, как задрожали колени. Отступив шаг, она развернулась и бросилась прочь.
Он настиг ее на третьем шаге, схватил за руку, с силой разворачивая. Инерция бросила ее ему на грудь и… Если Дракон хочет – Дракон берет. Для него нет запретов или оков, кроме тех, что он создает сам. А если Дракон непросто хочет, а жаждет? Жаждет всей силой отчаяния и одиночества, всей своей ледяной вечностью и неумолимым бесстрастием? Кто осмелится встать на пути Дракона к его желанию?
Его губы нашли ее. Узнали. Почувствовали. Неторопливо смаковали поддавшуюся нежность, познавая и наслаждаясь. Он пил ее сладкое дыхание и не мог напиться.
От его прикосновения силы утекли. Растаяв в пламени, Фэн Цзю не сопротивлялась, молча принимая его ярость и нежность, его силу, его власть, его любовь. Внезапно ладонь свело болью. Вскрикнув, Фэн Цзю вырвалась и уставилась на тонкую струйку крови, бегущую меж пальцев. Откуда-то донесся тихий звон колокольчиков и…
Воспоминания нахлынули штормовой волной, закружили и повлекли за собой. Захлебываясь чувствами, она смотрела на владыку, а вся ее забытая безответная любовь кружилась вокруг опавшей листвой воспоминаний.
- Я…
Фэн Цзю замолчала, пытаясь собрать воедино мысли.
- Я вспомнила, - наконец, прошептала она. – Я все вспомнила.
- Я понял, - эхом отозвался Дун Хуа.
- Но я не понимаю… Вы… Вы отвергли меня. Вы говорили, что нам не суждено быть вместе.
- Говорил.
- Тогда зачем все это?
Он молчал. Что он мог сказать ей? Что Дракон проиграл войну с судьбой? Разве это что-то исправит? Она все поняла по его взгляду. Фэн Цзю всегда понимала его без слов, словно чувствовала течение его мыслей, движение его сердца. Маленькая лисица гордо вскинула голову и расправила плечи.
- Спасибо за совет, владыка. Вижу, мне стоит принять предложение повелителя Пустоши.
Развернувшись, она направилась прочь.
- Не смей!
Фэн Цзю обернулась и взглянула на него, свернув глазами.
- Ты клялся, что не предашь меня ни в одной из жизней, но не твое имя высечено рядом с моим на Камне Трех Воплощений.
И бесшумно растворилась в чаще.
Несколько дней спустя,
Палаты Тайчень
- Ты хочешь сказать, что мое испытание любовью с Бай Фэн Цзю из Цин Цю стало неодолимым?
Ему уже тогда следовало понять. С его-то мудростью. Разумеется, испытание стало неодолимым. Нельзя изменить предназначение. Он стер свое имя с Камня Трех Воплощений, но высшие силы начертали ему новую судьбу.
Бай Фэн Цзю. Опьяненная фруктами… Больная… Наложница … Королева… Отчаянная маленькая лисица, осмелившаяся ценой собственной жизни вписать его имя рядом со своим на Камне Трех Воплощений. Примчавшись с совершенно неподобающей скоростью и глядя на ее бесплодные попытки высечь на Камне хоть черточку, он впервые спросил себя: ради чего? Сколько еще он будет выдирать ее из сердца вместе сердцем? Сколько еще наступать на горло жизни? Сколько еще он сможет быть камнем не будучи им? Ради чего он отказывается от этой женщины? И на что он, владыка Дун Хуа, Первый Дракон миров, готов, чтобы быть с ней?
В его вечности наконец-то появилось то, о чем стоит помнить. И весь вопрос теперь в том, чем он готов пожертвовать, чтобы сохранить это.
Открыв стоящую на низком столике возле ложа шкатулку, Дицзунь достал нож. Тот самый, что создала Фэн Цзю, отрубив один из хвостов, чтобы переписать его судьбу. Их судьбу.
- Неважно веришь ты или нет. На Камне Трех Воплощений записаны все судьбы, но моего имени на нем не будет! Дело не в тебе. Со мной рядом не будет никого!
- Нет!
Черные глаза горели безумием отчаяния и любви, когда она призвала его меч.
- Не делай глупостей!
Он не верил, что она сможет принести такую жертву. Он долго жил и многое видел.
- Я не верю, что твоего имени никогда не будет на Камне!
Ее рука не дрогнула. Она смогла. Только она и смогла. Ради него.
- Каждый хвост девятихвостой лисицы может исполнить желание. Я вырежу твое имя на Камне Трех Воплощений!
Говорят невозможно причинить девятихвостой лисе боль страшнее, чем отрубить ей хвост. Многие не выдерживают столь жуткой муки и умирают. Он видел эту муку в прекрасных глазах Фэн Цзю, но она не сломила ее решимости. Превозмогая страдания, лисица ползла к проклятому Камню, чтобы вырезать на нем его имя. Сотни тысяч лет назад он стер его со скрижалей жизни этого мира, чтобы стать неуязвимым. Тогда это был единственный путь, чтобы удержать хрупкое равновесие, чтобы тонкая ниточка, на которой висели созданные им миры, не оборвалась, уничтожив их в кровавом горниле войны и смерти. Его решимость была непоколебима. С той поры минуло много лет. Миры, что он создал, повзрослели, стали терпимее, мудрее. Быть может, пришло время отпустить их из-под своего оберегающего крыла, как птица отпускает оперившихся птенцов? Дать им право жить своей жизнью, выбирать собственные дороги на сложных тропах мироздания, и самому идти вперед?
Дун Хуа Дицзунь остановил бег своей жизни, но там, где нет развития, наступает смерть. Душа стремится к совершенству. Душа стремиться к любви. Как получилось, что он, Первый дракон, владыка Шаоян из клана Дун Хуая Цзи, живущий дольше чем существуют Небеса, постиг это простую истину позже, чем юный Е Хуа?
Пальцы стиснули рукоять ножа.
Камень не менялся. Время текло мимо, старательно огибая угловатые неровные грани. Дун Хуа Дицзунь провел ладонью над темной поверхностью, заставив вспыхнуть начертанные на ней имена. Их было много, но ему нужно было лишь одно. Он отыскал его рядом со сплетением имен Бай Цань и Е Хуа. Подле бледным призраком металось имя повелителя Пустоши Вэнь Чэна.
«Не быть тебе с Фэн Цзю ни в каком из миров. Она – моя!»
Глаза Первого Дракона залило золотое пламя. Он взглянул на нож в своей ладони. Частица сердца лисицы, хранящая в себе отблеск ее любви, ее боль, ее кровь. Осталось лишь напоить серебристое сияние огнем, что когда-то билось в сердце дракона, пока он не вырвал его. Обнажив грудь, владыка недрогнувшей рукой вонзил нож по самую рукоять. Боль поползла по телу. Дракон оскалился и зарычал. Владыка медленно вытащил нож. Из разверзнутой раны плеснула кипящая огнем кровь, оросив черную поверхность. Имя Вэнь Чэна рассеялось мутной дымкой.