- Не за что. Мне очень жаль, что я так мало смог сделать. Что вы собираетесь предпринять?
- Соберу отряд лучших воинов и отправлюсь в Пустошь. Чую, ответы нужно искать там. Мы – клан. Мы – семья. Мы перевернем Пустошь вверх дном, осмотрим и обнюхаем каждый камень, каждую травинку, каждую пядь земли. Мы просеем песок по песчинке, но мы найдем Фэн Цзю! И когда это случится, виновный будет вечность жалеть, что наступил на хвост клану Девятихвостой Лисицы!
Послышались шаги, и в зал ворвалась Бай Цань, за которой черной тенью летел Е Хуа, а за ними в Логово стремительно шагнул Дун Хуа Дицзунь.
Бросившись к Бай И, Цань Цань крепко обняла его.
- Четвертый брат рассказал нам, - прошептала она, ловя его взгляд. – Мы с тобой, брат. Мы все с тобой. Мы найдем Фэн Цзю и вырвем тому, кто это сотворил, его черное сердце!
Владыка поймал взгляд старого феникса. Чже Янь едва заметно кивнул. Бесшумно отступив, древние скользнули к выходу.
- Что известно? – тихо спросил Дун Хуа, когда они оказались снаружи.
- Почти ничего. Все лисы, что отправились сопровождать Фэн Цзю в земли Южного моря, вернулись. Все, кроме самой Фэн Цзю. И все они выпили эликсир забвения. Добровольно или кто-то вынудил их – уже не выяснить. И что они забыли, тоже не выяснить. Мы ничего не знаем. Ни что произошло с Фэн Цзю, ни где она сейчас, ни чьих рук это дело. Хотя…
- Хотя? – повел бровью владыка.
- Со слов Бай И я понял, что они подозревают Пустошь. Ходят слухи, что кто-то объединяет демонов.
- У Пустоши появился хозяин? Интересно.
- Бай И сказал, что Четвертый брат предупреждал об опасности, но Совет не счел угрозу реальной. Фэн Цзю отказалась отменить визит в южные земли. Она отправилась туда месяц назад в сопровождении десяти воинов. Их путь пролегал через Пустошь.
Чже Янь замолчал.
- Это все? – уточнил владыка.
- Все, что мне известно. Никто не знает, где сейчас Фэн Цзю и что с ней случилось.
- Скоро узнаете, - проронил Дракон так тихо, что лишь чуткое ухо феникса расслышало его слова, и стремительно шагнул прочь.
Чже Янь проводил старого друга взглядом, по его губам скользнула задумчивая улыбка.
Она была прекрасна. Прекраснее любой демоницы в его обширных владениях. Присев возле ложа, повелитель Пустоши Вэнь Чэн любовался тонкими чертами лисьей королевы. Родимое пятно в виде цветка на высоком лбу выглядело экзотическим украшением. Черные брови ровными стрелами убегали к вискам. Пушистые ресницы отбрасывали тени на округлость щек. Бархатная кожа, подобная редчайшему розовому жемчугу, что ныряльщики достают со дна Южного мора, манила коснуться.
Его воины схватили лисов, как только те перешли южную границу. Бой был жарким, но демонам удалось взять пленников живыми. Бай Фэн Цзю покорила его сердце с первого взгляда, и Вэнь Чэн предложил ей выбор: жизнь ее воинов в обмен на забвение. Королева согласилась. Повелитель лично проследил, чтобы каждый из лисов выпил эликсир, после чего дал ей возможность полюбоваться, как они уходят в земли Цин Цю. Издалека, разумеется. Когда последний лис исчез в густом лесу, принадлежавшем клану, Бай Фэн Цзю осушила свою чашу.
«Терпение! – мысленно приказал себе Вэнь Чэн. – Ты, моя прекрасная, откроешь дорогу Пустоши в Небеса. Завтра перед лицом свидетелей ты дашь клятву на священном огне и станешь моей женой. Обет на священном огне, идущий от сердца, нерушим. Даже Небеса не могут изменить это. А пока спи, моя прекрасная. Спи и забывай. Мой эликсир очистит твою память и твое сердце, и они будут принадлежать мне. Завтра ты станешь королевой демонов, повелительницей Пустоши и моей женой. Навеки».
Фэн Цзю танцевала. Взлетал легкой волной розовый шелк развевающихся одежд, ноги скользили по обсидиановому зеркалу пола, а в обсидиановых же стенах металось ее отражение.
Она была одна. Или не одна? Порой чей-то голос шептал ей, что она станет женой повелителя Пустоши. Страстный. Нежный. Манящий и соблазняющий. Давным-давно в другой жизни император смертных таким вот голосом шептал признания в любви Цзюэр.
Фэн Цзю никак не могла понять, кто говорит с ней. Музыка становилась громче и быстрее. Фэн Цзю порхала по залу, а вслед за ней летели воспоминания.
- Нам не суждено быть вместе…
- Не суждено быть вместе…
- Не суждено…
- На Камне Трех Воплощений записаны все судьбы, но моего имени на нем не будет…
- Моего имени не будет…
- Не будет…
Фэн Цзю танцевала, и боль уходила. Образ Дун Хуа Дицзуня, любимого и непреклонного, бледнел и растекался туманом, терялся в обсидиановых зеркалах.
«Так не должно быть, - пробилась сквозь парящую эйфорию смутная мысль. – Я не хочу. Я не хочу, чтобы ты уходил. Останься… Останься со мной!»
Фэн Цзю бросилась прочь. Она бежала по темным коридорам, пока не кончились силы.
«Где я? Что происходит? Я… Я забываю… Нет! Нет, я не хочу! Я хочу помнить!»
Воспоминания неслись вокруг безмолвным вихрем. Ладонь сжала амулет, висевший на шее. Тот самый амулет, что сделал император из стрелы, поразившей его возлюбленную. Острие вонзилось в кожу, и из пореза выступила кровь. Рубиновые капли мерцали на потемневшем металле и золоте колокольчиков. Картины прошлого скользили к ним и, коснувшись горячих красных капель, таяли серебристой дымкой. Когда исчезла последняя, Фэн Цзю поднялась с колен и, размахнувшись, швырнула амулет в разметавшуюся впереди тьму. Отчаянно звякнули колокольчики, и наступила тишина. Она позволила себе еще мгновение постоять, глядя вперед, а затем отвернулась и шагнула навстречу надвигающемуся забвению.
- Все готово? – Вэнь Чэн устремил суровый взгляд на распластавшегося у его ног раба.
- Да, мой господин, - прошептал тот.
- Тогда не будем тянуть, - довольно улыбнулся повелитель Пустоши. – Приведите мою королеву.
Внезапно стены содрогнулись, а часть свечей, освещавших зал, опрокинулась и погасла.
- Это еще что такое? – вскипел Вэнь Чэн. – Кто осмелился потревожить меня в такой день?!!
Он ринулся к выходу. На узком каменном мосту, перекинутом через глубокое ущелье и ведущем к единственному входу в мрачные чертоги короля демонов, стоял мужчина. Лиловый шелк окутывал высокую фигуру, ветер трепал длинные белые волосы.
«Как занесло небожителя в Пустошь? - думал Вэнь Чэн, презрительно рассматривая незваного гостя. – Ну, хоть одет прилично, а то рядятся, словно расфуфыренные куклы. Удивительно, что им удалось завладеть столь обширными землями. Ничего. Недолго им осталось властвовать. Скоро Пустошь заявит свои права».
Вэнь Чэн неспешно приблизился.
- Кто ты и как посмел ступить в мои земли без моего дозволения? Только то, что сегодня день моей свадьбы и я в хорошем настроении, спасло тебе жизнь, но если ты немедленно не уберешься, я изменю свое решение!
- День твоей свадьбы? – переспросил Дун Хуа, и лишь огненные язычки, танцующие по коже, выдавали его ярость. – Уж не королеву ли клана Девятихвостой Лисицы ты собрался взять в жены, ничтожный?
- Да как ты смеешь?!! – прошипел взбешенный Вэнь Чэн. – Кто станет повелительницей Пустоши – не твое дело, небесный! Лучше озаботься собственной жизнью - у тебя есть все шансы расстаться с ней здесь и сейчас!
- Я – Дун Хуа Дицзунь, владыка Шаоян из клана Дун Хуа Цзи, Первый Дракон миров, принимаю твой вызов, повелитель Пустоши!
Пламя хлынуло и взметнулось в небо, явив призрачную фигуру огромного золотого дракона. Дракон оскалился и хлестнул хвостом, отчего застонала земля, а камни рассыпались в пыль.
- Пустошь хочет войны с Небесами и кланом Девятихвостой Лисицы? – усмехнулся владыка.
С каждым его словом лицо Вэнь Чэна становилось все бледнее и бледнее.
- Нет, - наконец, прошептал он. – Пустошь не желает войны.
- Отдай мне королеву Бай Фэн Цзю, и я не заберу сегодня твою жизнь.
Вэнь Чэн опустился на колени и склонил голову.
Она спала. Его маленькая лиса не проснулась, даже когда он поднял ее на руки. Он не увидел ран или крови, но следовало побыстрее доставить ее к Чже Яню, дабы убедиться, что все действительно в порядке. Феникс встретил его у входа в Логово. Здесь же толпилось многочисленное семейство Бай. Уложив Фэн Цзю на ложе, Дун Хуа отошел в сторону. Бай Цань неслышно скользнула к нему и шепнула одними губами:
- Нам снова солгать, что вас здесь не было?
Владыка собрался достойно ответить, но его опередил целитель.
- Боюсь, не понадобится, - тихо сказал Чже Янь.
- Почему?!! – одновременно воскликнули Дун Хуа и Бай Цань.
И тут Фэн Цзю открыла глаза. Минуту она смотрела прямо перед собой, затем ее взгляд скользнул по сторонам, а на губах расцвела улыбка, от которой сердце владыки предательски пропустило удар.
- Почему вы все здесь? Что-то случилось?
- С тобой все хорошо, дорогая? – Бай И ласково обнял плечи дочери, помогая ей встать. – Как ты себя чувствуешь? Где-нибудь болит?
Фэн Цзю закрыла глаза, прислушиваясь к себе.
- Нет, нигде не болит. Мне хорошо, папа. Очень хорошо. А что случилось? И почему здесь уважаемый Чже Янь? Тетушка, вы снова заболели?
Шумный вздох облегчения разлетелся по зале.
- Нет, я не больна, - улыбнулась Бай Цань.
Взгляд Фэн Цзю рассеянно скользнул дальше и остановился на Дун Хуа Дицзуне. Она долго всматривалась в его лицо, словно одновременно любуясь и силясь что-то вспомнить. Наконец, девушка опомнилась и поспешила поклониться.
- Простите меня, господин. Вы – наш гость, а я не удосужилась поприветствовать вас.
- Фэн Цзю, что с тобой? – изумленно пробормотал Бай И.
Бай Цань прищурилась, вглядываясь в лицо племянницы. Дун Хуа растерянно взглянул на Чже Яня, но тот отвел взгляд.
- Что со мной? – удивилась Фэн Цзю. – Отец, о чем вы говорите? В Лисьем логове гость, а мы не проявляем к нему должного уважения! Что подумают о клане Девятихвостой Лисицы?
- Но Фэн…
Однако Фэн Цзю уже вновь повернулась к владыке. Еще раз поклонившись, она приблизилась к нему.
- Я – королева клана Девятихвостой Лисицы Бай Фэн Цзю. Я и мой клан приветствуем вас в Лисьем логове, господин. Скажите, как я могу обращаться к вам?
- Дун Хуа Дицзунь.
Имя камнем упало в тишину. Черные глаза изумленно распахнулись.
- Вы - Дун Хуа Дицзунь? В самом деле? Я видела потрет в одном из свитков уважаемого целителя Чже Яня. Вы не похожи на него.
Владыка вглядывался в глаза маленькой лисицы, отчаянно ища в них притворство или насмешку, но ее взгляд был чист и искренен, как в день их первой встречи. Совсем недавно из этих бездонных озер на него смотрела любовь…
И Первый Дракон пожалел, что сохранил жизнь повелителю Пустоши.
Пять лет спустя,
Палаты Тайчень
- Она не помнит тебя, Дракон.
- Это можно вылечить, Феникс?
- Вылечить – нет, но с беспамятством можно справиться. Бай Цань тому пример.
- Так помоги ей!
- Не могу. Справиться может только сама Фэн Цзю.
- Что ж… Я благодарен тебе, старый друг.
- А я удивлен твоей реакцией, ведь все получилось как нельзя лучше. Фэн Цзю забыла свою безумную любовь, и вы можете вернуться к прежней жизни. По-моему, ты должен быть благодарен этому демону из Пустоши.
В тот день верховный бог-целитель Чже Янь едва не поплатился бессмертием. Благо дыхание дракона не может убить феникса, но ожоги пришлось лечить долго. И извиняться тоже.
Владыка Дун Хуа шагнул за порог. Стены давили, но еще сильней душили ярость и отчаяние. А причиной снова была Бай Фэн Цзю, королева клана Девятихвостой Лисицы, забывшая Дракона и свою любовь к нему.
Бай Фэн Цзю…
Маленькая лисичка, при одной только мысли о которой ледяной сумрак глаз владыки оттаивал, превращаясь в звездное небо. Девушка, следовавшая за ним по пятам, словно преданная собачонка, забыв о гордости, протягивающая в дрожащих ладонях всю любовь этого мира. Женщина, пробудившая его сердце, заставившая желать невозможного. Сколько глупостей он натворил ради нее. Одна только афера с испытанием чего стоила! В памяти мелькнуло прекрасное лицо Цзюэр в алых брачных одеждах, тяжелый от желания взгляд черных глаз. Ладони до сих пор помнили совершенство линий изящного тела, тепло и нежность бархатной кожи, шелковый водопад волос. Как же сладко с ней было. Ничто в его бессмертной жизни не могло даже отдаленно сравниться со счастьем разделенной с нею любви.
Дун Хуа глубоко вдохнул и медленно выдохнул. Дракон рычал и бился, испепеляя застывшее сердце огнем страсти. Дракону было плевать на обеты. Он хотел ее. Дико. Безудержно. Навсегда. Но владыка помнил о цене. Счастье в обмен на целый мир ему не по карману. И он отводил взгляд от горящих любовью черных глаз, отворачивался от распростертых объятий, уходя в вечное одиночество.
«Не говори. Не смотри. Не слушай. Забудь. Беги. Беги от нее!» - требовали обеты.
И он ранил равнодушием, разил ледяным мечом бесстрастности и бежал. Бежал от нее и от себя. Знала бы она, чего ему стоили эти равнодушие и бесстрастность, какой ураган бушует под их немыми покровами, скованный железной волей! Но она не знала. Он не позволил маленькой лисе познать даже крошечной искорки драконьего огня. Адово пламя не то, в котором горит повелитель призраков Цин Цан, а то, в котором пылает и корчится каменное сердце бывшего бога Земли и Небес. И имя ему Бай Фэн Цзю.
Будь проклят Вэнь Чэн и тот день, когда он пришел в его мир! За эти пять лет Первый Дракон предпринял бессчетное число попыток пробудить память своей лисички, но Фэн Цзю смотрела на него лучистыми глазами, почтительно кланялась и проходила мимо. А ему хотелось… А чего собственно ему хотелось? Разве не этого? Разве не просил он оставить надежду, отказаться от него и этой бессмысленной любви? Разве не он в день коронации передал ей послание, что ничто не вечно, а значит нет ничего, о чем стоит помнить?
Его желание исполнилось. Можно снова предаваться медитации и созерцанию в тишине и покое вечного одиночества. Думать о мироздании, анализировать причины, полагать следствия, присматривать за мирами, совершенствоваться на пути к абсолютной гармонии. Вот только не получалось. Сияние черных глаз Фэн Цзю навсегда затмило звезды в его небесах. В ее присутствии Первый Дракон дышал через раз, а то и не дышал вовсе, старательно поминая обеты и все чаще недобрым словом. А еще говорят, что у мироздания нет чувства юмора.
Закрыв глаза, владыка потер переносицу. Как же он устал. Эти пять лет показались ему длиннее и мучительнее, чем все предыдущие тысячелетия, а от одной только мысли о предстоящей вечности хотелось кого-нибудь убить.
- Она принадлежит мне! – яростный рык Дракона разметал в клочья сонный покой палат Тайчень, опалив лицо огненным дыханием. – Только мне, слышишь?!! Она вспомнит! Я заставлю ее вспомнить!
- Да, пожалуйста-пожалуйста, - пробормотал Чже Янь, старательно отводя глаза и пряча улыбку. – Только не надо так рычать, а то крыша обрушится.
«Похоже, нынче судьба на стороне малышки, - думал старый феникс, глядя как мечется по палатам владыка Дун Хуа Дицзунь. – Ты проиграл, Дракон. Ты проиграл».
Лисье логово
- Господин Дун Хуа Дицзунь снова в Цин Цю. Он в северном лесу, - сообщил Ми Гу.
Первым участившиеся визиты владыки в Цин Цю заметил конечно же лестной дух - хранитель врат и поспешил сообщить бабушке Бай.
Присутствовавшая при разговоре Бай Цань нахмурилась.
- Мама, почему ты и отец разрешаете ему бывать здесь?
- Кто может запретить Первому Дракону? – с наигранным удивлением осведомилась старая лисица. - Ты?
- Я – нет, но ты и папа можете! Неужели тебя не беспокоит, что Фэн Цзю может вспомнить?
- Он к ней даже не приближается, Цань Цань. Я не собираюсь выставлять королеву на посмешище и провоцировать конфликт с Небесами на пустом месте! Если я почую опасность для моей внучки – приму меры, а пока пусть Ми Гу присматривает за ним.