― Я не приду.
― Что?! Ты из ума выжил, Эндрю? ― Астрид, добравшись до тротуара, от злости сбросила с плеча свою сумку. ― Мы же договорились.
― Знаю, прости, ― мужской голос сделался грустным. ― Но ко мне из Нью-Джерси прилетают родители. Год их не видел. Извини, что не предупредил раньше.
― Я тебя ненавижу, Кейн. Клянусь, увижу, голову оторву! ― Хофферсон схватила свою сумку и зашагала по тротуару в сторону спортивного центра, стены которого показались из-за деревьев. ― Какого чёрта я подлетела в такую рань?
― Иди домой, Аси. Всё равно живёшь чуть ли не под дверьми «арены». Это мне тащиться аж из другого конца города.
― Пошёл ты, Эндрю.
― И я тебя люблю! ― звонкий смех послышался на той стороне, и блондинка поспешила сбросить вызов.
― Придурок, ― Астрид действительно была зла на своего напарника: ей пришлось подняться в выходное воскресенье аж в шесть часов утра (даже в будние дни она просыпалась позже), а этот идиот даже не соизволил написать ей хотя бы SMS. Впрочем, возвращаться обратно Хофферсон уже не собиралась: было проще дойти до центра и потренироваться в одиночестве. В конце концов, кто её выгонит?
Вскоре на её пути показался небольшой круглосуточный магазин, где она по привычке затаривалась свежими продуктами, привезёнными прямо с местной фермы. Девушка остановилась и бросила ещё один короткий взгляд на дисплей: восемь тридцать. В запасе осталось всего полчаса.
Астрид перевела взгляд с магазина на центр и обратно, в недовольстве поджала губы и, проклиная в мыслях быстротечность времени, поспешила направиться в сторону спортивной «арены»: всё-таки тащить продукты с собой ― не самая хорошая идея, хотя, конечно, их всё же стоило купить прямо сейчас, ведь свежие сыр, молоко и овощи в этом маркете раскупались крайне быстро, а тащиться на другой конец города за провизией девушке хотелось меньше всего на свете.
Совсем скоро Хофферсон вышла на небольшую, мощёную плиткой площадку, благоустроенную перед спортивным центром. В столь ранние часы, особенно воскресные, здесь было довольно тихо и почти пусто, однако сегодня на площади относительно многолюдно и довольно шумно. Девушка замедлила шаг и принялась оглядываться по сторонам: тут и там ютились небольшие группки школьников и людей постарше ― скорее всего, студентов колледжей и магистратуры, приехавших на экскурсию, которые в последнее время проводились с завидной регулярностью.
Астрид в недовольстве закатила глаза и громко цокнула языком ― покоя на тренировке сегодня точно не будет: ей довелось однажды побывать на таком вот экскурсионном «дне». «Дне» во всех смыслах этого слова: постоянный галдёж вокруг, подростковое желание показать себя перед спортсменами, вечные расспросы от любопытных школяров… Хофферсон зареклась приходить сюда в такие дни.
Но дело сделано: она уже здесь, а потому демонстративно разворачиваться и уходить было ей не с руки. Тем более что сам директор этого центра уже успел её заприметить ― белоснежная мужская улыбка разве что не сияла на солнце: он был несказанно рад, что кто-то из учеников этой спортивной обители пришёл в такой ранний час и как никогда вовремя ― вокруг же масса желающих посмотреть на весь тренировочный процесс изнутри.
Астрид натянула на себя маску доброжелательности и спешно направилась ко входу в огромное бело-серое здание, с красовавшейся на нём подобием таблички, вырезанной в виде планеты, под которой мостилась короткая надпись «World Arena».
Успешно огибая стоящих тут и там подростков, блондинка, улыбкой поприветствовав мистера Мэтью Олсоппа, являющегося владельцем спортивного центра, влетела в здание, которое её встретило приятной прохладой и тишиной, ― здесь не было никого, кроме уборщиц, уже успевших привести в порядок холл арены, да хмурых охранников, откровенно скучавших на посту.
Девушка показала свой пропуск, который, впрочем, ей всё равно был не нужен ― ведь её здесь и так все знали ― и бегом направилась в сторону раздевалок, в душе моля бога, чтобы тот отвёл от неё мистера Олсоппа: он при каждом удобном случае любил всем хвастаться, что в их центре тренируется сама Астрид Хофферсон. А это блондинку раздражало до крайности: мало того, что Мэтью говорил о ней, будто мёда объелся, так он ещё любил напоминать, что именно благодаря ему и его спортивному центру Астрид стала на несколько шагов ближе к осуществлению американской мечты.
Конечно, отчасти это было правдой: у Хофферсон теперь есть стабильный и хороший заработок, на свои призовые, полученные от выигрыша нескольких крупных чемпионатов, она смогла купить дом (не без помощи родителей, конечно же), а последние соревнования, кроме денег и машины, принесли ей весьма выгодные финансовые предложения от спонсоров. И Астрид была за это благодарна. Однако и засевшая в душе обида не отпускала её: за всей этой денежной мишурой окружающим не было видно главного ― разбитой об арену молодости и угробленного здоровья, о чём сам Олсопп предпочитал лишний раз не говорить.
Девушка прошмыгнула в пустую раздевалку и с грохотом бросила на пол свою сумку, сама же тяжело уселась на скамейку: идти куда-либо ей теперь совершенно не хотелось, однако было надо, а потому первое, что необходимо сделать ― отдохнуть. Хотя бы минуту. Просто чтобы привести в порядок мысли. И тогда можно смело идти тренироваться.
― Отлично день начинается…
***
Астрид, всегда старавшаяся передвигаться как можно тише, теперь особенно не следила за тем, какой громкости звуки она издаёт при ходьбе: перед дверьми, ведущими на ледовую арену, собралась небольшая, но шумная компания подростков, откровенно игнорировавших рассказ экскурсовода о правилах поведения на катке, а потому стараться вести себя тише просто не было смысла ― на неё всё равно не обратят внимания.
Хофферсон остановилась возле небольшой, восемь человек, группы ребят, никак на школьников не походивших, ― слишком взросло они выглядели, да и вели себя как-то обособленно. Вероятнее всего, это студенты колледжа, а то и магистратуры, по своей или не совсем воле оказавшиеся в стенах «World Arena». Блондинка встала аккурат рядом с невысоким брюнетом, тут же обратившим внимание на привлекательную девушку примерно его возраста. Та, ощутив на себе прожигающий взгляд, повернула голову в сторону юноши, который тут же поспешил подмигнуть ей и мило улыбнуться, вероятно, рассчитывая, что это действие произведёт на впечатление на блондинку. Впрочем, Астрид лишь обречённо закатила глаза и демонстративно отвернулась от парня, показывая всем своим видом, что её внимания он недостоин.
― … и не забудьте: выезжать в центр катка запрещено, ― экскурсовод, надрывая голос, пыталась донести до школьников важную информацию. Тут же послышались разочарованные стоны. ― Помимо нас, сегодня здесь могут находиться тренеры и их подопечные. А теперь идём.
Двери, ведущие на ледовую арену, открылись, и вся группа школьников поспешила войти в огромное, на восемь тысяч человек, помещение. Со всех сторон послышались восхищённые возгласы радостных школьников, никогда прежде не видевших таких масштабных строений.
― В этом помещении на протяжении многих лет…
― А ты, я смотрю, совсем не удивлена, ― Астрид, невольно заслушавшаяся стройным рассказом экскурсовода, вздрогнула и с возмущением повернулась к потревожившему её парню ― снова этот брюнет. ― Такое чувство, что ты здесь часто бываешь. М?
Вместо ответа девушка удивлённо изогнула бровь и оценивающе оглядела юношу с ног до головы: это был невысокий парень крепкого телосложения, черты лица его были угловатыми и немного грубыми, что, впрочем, не отталкивало блондинку, а напротив ― привлекало, его тонкие губы были изогнуты в самодовольной улыбке, а в глазах застыла откровенная усмешка.
«Симпатичный, но самодовольный».
Астрид в очередной раз отвернулась от брюнета, нарочно ударив его собранными в высокий хвост волосами, и направилась в сторону выхода на лёд. За спиной девушки послышались разномастные смешки от других ребят, бывших в компании юноши: то ли смеялись над ней, то ли подшучивали над неудачным подкатом этого героя-любовника.
Блондинка быстро сняла чехлы с лезвий и небрежно, чего никогда не делала, бросила их на рядом стоящую скамейку, с которой они, впрочем, поспешили с глухим грохотом свалиться. Не стараясь даже заставить себя поднять с пола такой мелкий, но такой важный инвентарь, Астрид быстро ступила на только что залитый лёд и замерла, не смея отъехать от бортика: лёд был ещё совсем гладким и до тошноты идеальным ― без единой царапины и ямки.
«Даже жалко портить…»
Впрочем, ей самой портить его не пришлось: в скором времени с радостными криками на лёд посыпали приехавшие отдохнуть подростки, которым забота о труде заливщика была совершенно по боку. Как и наставления по технике безопасности от экскурсовода-инструктора.
Астрид смотрела на всё происходящее с некоторой долей скептицизма: она в очередной раз пожалела, что решила прийти сюда. Определённо, в этом дурдоме, если она решит остаться в самом его эпицентре, то получит травму: или в неё влетит какой-нибудь безбашенный подросток, решивший, что он ― чемпион мира по шорт-треку, либо её собьёт кто-то, кто совсем не умеет стоять на коньках.
― Почему дама скучает? ― знакомый голос вновь послышался за спиной Астрид. Девушка, в очередной раз закатив глаза, повернулась к парню, который стоял по ту сторону бортика, и вопросительно вскинула бровь. ― Меня зовут Стив. ― Юноша снова улыбнулся, что совершенно не произвело на Хофферсон хорошего впечатления, и зашагал к блондинке. ― Я могу преподать тебе пару частных… ― брюнет, едва ступив на лёд, со всего размаха шлёпнулся прямо под ноги Астрид, остававшейся такой же беспристрастной, как и прежде. ― Уроков…
Девушка лишь тяжело выдохнула и, не обращая никакого внимания на неудачные попытки познакомиться с ней, направилась в противоположную от брюнета сторону. За её спиной в очередной раз послышался смех. На этот раз громкий.
― … ты безнадёжен, Стив, ― весёлый мужской голос донёс до Хофферсон обрывок длинной фразы. Девушка бросила взгляд назад ― это был длинноволосый блондин, откровенно смеявшийся над своим неуклюжим приятелем.
― Сам бы попробовал, придурок, ― черноволосый парень наконец поднялся со льда и посмотрел в сторону уехавшей на почтительное расстояние девушки. ― Она прекрасна… словно ангел…
― То же самое ты говорил и Хелен, ― в разговор вмешалась зеленоглазая брюнетка, от желания поскорее вытащить друзей на лёд не могущая устоять на одном месте.
― Это было пять минут назад, Хедер! ― огрызнулся Стив и, скрестив руки на груди, медленно, вдоль бортика, направился прочь от приятелей, в душе и не надеясь, что с таким черепашьим темпом он сможет нагнать находящуюся на противоположной стороне катка блондинку.
Астрид, уже, казалось, позабывшая про назойливого парня, вновь встала возле бортика и принялась наблюдать за мельтешащими туда-сюда фигурами подростков, всеми силами старавшимися удержаться на коньках и самостоятельно обучиться какому-нибудь простому элементу фигурного катания. Особое внимание Хофферсон привлекли девочки школьного возраста, из кожи вон лезшие, чтобы понравиться двум, явно взрослым ребятам: высокому смуглокожему брюнету и худощавому, но поджарому шатену, о чём-то беседовавшим между собой.
Блондинка, смотря на то, как стараются школьницы привлечь внимание, чего греха таить, симпатичных ребят, не смогла скрыть ухмылки: со стороны это выглядело до крайности забавно, в какой-то степени даже смешно. А ведь совсем недавно, каких-то пару лет назад, она тоже надеялась лёгким росчерком лезвия конька обратить на себя взор понравившегося ей мужчины. Однако тот счёл кандидатуру никому не известной Астрид Хофферсон недостойной своего звёздного статуса чемпиона, о чем не преминул ей тут же сообщить.
«Где ты, а где ― я? Найди себе рыбку по зубам, Аси», ― эти обидные слова прочно въелись в память молодой и на тот момент не подававшей никаких надежд фигуристки.
И Хофферсон нашла эту рыбку ― спорт. Именно ему последние два года принадлежит сердце Астрид: он не предаст, не бросит, как ненужную вещь, не станет с тобой ругаться, не променяет на кого-то другого и не пойдёт за твоими деньгами и титулами… правда, покалечит и, может, жизнь сломает. Но не более того.
Откинув в сторону так не вовремя появившиеся мысли, блондинка оттолкнулась от бортика и, едва не столкнувшись с неразличающим дороги подростком, направилась в центр катка, где и планировала провести ближайший час. По счастью на середину льда никто не заезжал, а потому она без зазрения совести могла тренировать элементы в полную силу, не боясь кого-то зацепить.
В гигантском помещении уже вовсю играла какая-то весёлая, с ненавязчивым мотивом музыка, а потому Хофферсон плюнула на отсутствие у себя плеера, которым, несмотря на запреты тренера, частенько пользовалась на ледовых занятиях, и, уловив ритм песни, направилась вперёд, на ходу делая какие-то незамысловатые элементы руками.
― Нет, она поистине прекрасна… ― низкорослый брюнет, всё это время не сводивший взгляда с Хофферсон, подъехал к двум своим приятелям, которым уже чуть ли не под ноги бросались малолетние поклонницы. ― Это просто ангел, спустившийся с небес…
― Ты о ком? ― шатен повернул голову в сторону друга и сдержанно улыбнулся.
― Как о ком? Ты видишь здесь много ангелов? ― брюнет, казалось, обезумевший от нахлынувших чувств, взмахнул руками, а затем указал в сторону Астрид, закрутившуюся в быстром вращении. ― Ты только посмотри на неё, Хэддок…
Иккинг, именно так звали шатена, тут же повернул голову в сторону и увидел находящуюся на почтительном расстоянии от их скромной компании девушку: хрупкая, невысокого роста блондинка старательно вырисовывала на льду какие-то слишком сложные для обывателя фигуры, дававшиеся ей с видимой лёгкостью.
― Кажется, я влюбился… ― Стив театральным жестом схватил себя за волосы и как следует сжал их, намеренно причиняя себе боль.
― В четвёртый раз за это утро? ― высокий брюнет, также не без интереса наблюдавший за Хофферсон, бросил короткий насмешливый взгляд на своего приятеля.
― Помолчи, Эрет… ― черноволосый парень скрестил руки на груди и уставился на Хэддока, который, в свою очередь, не сводил внимательного взгляда с хрупкой девичьей фигурки.
Юноша и сам не заметил, как засмотрелся на эту блондинистую особу, которую он увидел ещё на площади перед «World Arena». Впрочем, первое впечатление о ней сложилось крайне негативное: гордая осанка, приподнятая голова, холодный надменный взгляд, дежурная улыбка и точёный шаг ― эта девица явно уверена в себе и своём совершенстве, а потому и окружение у неё наверняка такое же… совершенное. Хэддок ненавидел таких людей. Особенно если они были девушками.
Теперь же он с неприкрытым интересом наблюдал за кружащейся в ледовом танце Астрид: она, будто бы окончательно слившись со звучащей под сводами арены музыкой, уверенно уходила то в быстрое вращение, которое тут же сменялось немыслимой спиралью, то заходила на прыжки, заканчивавшиеся уверенным выездом, то демонстрировала невольным зрителям чудеса гибкости и растяжки, делая или глубокий заклон, или закидывая ногу в вертикальный шпагат.
― Даже не думай, Хэддок, ― Стив, вновь напомнивший о себе, поджал губы и отрицательно покачал головой. ― Я её добью…
― Вот именно, добьёшь, Стиви, ― зеленоглазая брюнетка, подъехавшая к компании как-то уж совсем бесшумно, с размаху ударила парня по голове, видимо, стремясь выбить из неё дурь.
― Да не, скорее, она его добьёт, ― длинноволосый блондин, которого звали Зак, тоже решил вставить свои пять копеек в разговор. ― Да у неё удар ноги, наверняка, как у кенгуру.
― У неё? Пф-ф-ф… да она тонкая, что тростиночка, ― брюнет бросил наигранно-любовный взгляд на Астрид, теперь и вовсе не обращавшую внимания на окружающих её людей: она была полностью погружена в звучащую музыку, задавшую ритм её танца. ― А разве тростиночка может сломать бревно?
― Вот именно: бревно, Стив. Бревно-о-о, ― Хедер постучала по голове юноши и бросила обречённый взгляд куда-то в сторону. ― Тупое, непробиваемое бревно.