— Да, пусть немедленно придут.
— Как прикажете.
Вскоре служанки явились в покои своей госпожи и помогли ей умыться и привести себя в порядок. В это утро Михримах Султан решила надеть золотисто-бежевое платье. Служанки постарались и сделали госпоже высокую изящную прическу. Украшения султанша выбрала золотые, усыпанные топазами. И еще, поддавшись искушению и стараясь не думать о реакции супруга, она прикрепила к левой стороне груди, немного выше плеча, подаренную им брошь в форме нежно-розового цветка розы.
Спустившись в главный холл, Михримах Султан вспомнила о паше и повернулась к шагающей за ней калфе.
— Гюльбахар, Рустем-паша уже отбыл из дворца?
— Нет, султанша. Паша у себя в кабинете. Готовится к заседанию Совета Дивана.
— Тогда пригласи его к трапезе.
— Слушаюсь.
Калфа отправилась за пашой, а султанша уселась на большую подушку возле уже накрытого столика. Сделав из кубка несколько глотков шербета, она, чувствуя некое волнение, принялась завтракать. Спустя некоторое время в холл вошел Рустем-паша, и увидев супругу, улыбнулся.
— Доброго Вам утра, моя султанша.
Михримах Султан почувствовала смущение, но виду не показала. Сама же вчера напросилась на его внимание. И это привело к… Лучше ей не вспоминать.
— И Вам, паша. Снова с самого утра работаете?
Рустем-паша сел на подушку, подогнув левую ногу, и повернулся к супруге.
— Да.
Взгляд его коснулся броши, и уголки губ мужчины поползли вверх. Но он по этому поводу ничего не произнес и принялся за завтрак. Михримах Султан же пожалела, что решила надеть его подарок.
Во время трапезы Рустем-паша был очень любезен, спрашивал супругу о самочувствии и о том, скучает ли она по братьям и Повелителю. Михримах Султан отвечала ему той же любезностью. Оба заметили, что ее любезность выглядит наигранной. Покончив с завтраком, паша встал из-за стола, поправил свой темно-серый кафтан и повернулся к жене.
— Мне пора во дворец, султанша. С вашего позволения.
— Хорошо, Рустем, — кивнула та. — Удачного дня.
— И Вам, моя султанша.
После этих слов мужчина с улыбкой на губах вышел из главного холла в сопровождении, что неудивительно, Гюльбахар-калфы. Как только двери за ними захлопнулись, Хюнерли-хатун, улыбнувшись, произнесла:
— Рустем-паша так ласков с Вами, султанша. Думаю все, что о нем говорят, неправда.
Михримах Султан ухмыльнулась, встав из-за столика.
— Нет, Хюнерли. Рустем-паша спокоен и ласков лишь в этом дворце. За его пределами он превращается в безжалостного и амбициозного пашу, который рвется к власти. Не ведись на его улыбку.
От слов своей госпожи Хюнерли-хатун нахмурилась.
— Послушай, — обратилась к своей служанке Михримах Султан. — Ты ведь хочешь и впредь служить мне?
— Конечно, султанша.
— Я доверяю тебе. Не подведи, — предупредительно проговорила та. — У меня есть к тебе поручение.
— Я сделаю все, что вам угодно, моя госпожа.
— Ты должна подыскать для меня умелого агу, готового служить мне верно и преданно. Дашь ему золота. И пусть сегодня же он придет в мой дворец.
— Как прикажете, султанша. Где мне его можно отыскать?
— В Топкапы. Если спросят, зачем приехала, ответишь что за целебным отваром Зейнаб-хатун, лекарши. Будто бы у меня ужасно болит голова.
— Поняла, султанша.
— Отправляйся сейчас же.
Хюнерли-хатун поклонилась и вышла из холла, оставив Михримах Султан с Айше и Измир. Султанша обернулась на них. Они не должны кому-то рассказать об услышанном. Айше и Измир верные служанки, но предупредить их все же стоит.
— Все, что касается ваших ушей, должно оставаться в тайне, понятно? Иначе отправлю в Старый дворец.
— Да, султанша, — вместе ответили служанки.
Кивнув, Михримах Султан вышла из главного холла в их сопровождении и направилась в свои покои. Уже долгое время читая книгу, Михримах Султан отложила ее в сторону и откинулась на спинку тахты, в задумчивости смотря на изысканный браслет на правом запястье.
Интересно, как Малкочоглу? Чувствует ли он вину перед ней? Ходит ли но ночам в публичные дома?
“Меня это не интересует! — подумала про себя Султанша. — Потому что теперь я замужняя женщина”.
Вздохнув с грустью, девушка попыталась вновь приняться за чтение. Но читать совсем не хотелось. Она даже не вникала в смысл слов ипросто пробегалась глазами по буквам. Через минуту это занятие ей надоело, и Михримах Султан отложила книгу в сторону.
“Будь мне все равно, я бы не думала каждый день о нем, — в мыслях восклицала султанша, боясь такое даже шепотом произнести. — И не стала бы искать агу, который бы следил за ним днями и ночами”.
Покачав головой, Михримах Султан повернулась к окну, созерцая пожелтевшие осенью деревья. Тут в покои, постучавшись, вошла Измир-хатун.
— Султанша. Прибыла Шах Султан. Она ждет Вас в саду.
Султанша закатила глаза. Её только не хватало.
— Хорошо. Принеси мою меховую накидку.
— Которую?
— Голубую.
— Как прикажете.
Накинув на голову капюшон, отделанный золотистым мехом, Михримах Султан вышла из дворца в сад, где ее ждала гостья. Пройдя несколько шагов, она заметила свою тетушку, приторно ей улыбающуюся. Выглядела она, как всегда, прекрасно. Натянув на лицо дружелюбную улыбку, султанша подошла к Шах Султан и поклонилась.
— Добро пожаловать, султанша. Рада Вас видеть здесь.
— Здравствуй, Михримах. И я тебя рада видеть, — с той же приторной улыбкой ответила ей черноволосая женщина. — Как ты? Все хорошо, надеюсь?
Шах Султан легко обняла племянницу за плечи и, отстранившись, внимательно вгляделась в ее лицо.
— Спасибо, султанша. Я в порядке. Привыкаю к жизни в новом дворце.
— Верно, — кивнула Шах Султан. — Как тебе супружеская жизнь, Михримах? Ты не выглядишь счастливой. Рустем обижает тебя?
Михримах Султан едва сдержалась, чтобы снова не закатить глаза, т вместо этого еще шире улыбнулась.
— Все хорошо, султанша. Просто голова болит…
— Ты не ответила на мой последний вопрос, моя луноликая.
— Рустем заботлив. Носит меня на руках. Мне не на что жаловаться, — говоря чистую правду, Михримах Султан выглядела уверенно.
— В таком случае, мне можно забыть свое беспокойство и слезы, что ты лила на свадьбе.
Улыбка Михримах Султан померкла, но она промолчала.
— Ты не пригласишь меня во дворец? Я бы хотела посмотреть, так же он прекрасен внутри, как снаружи.
— Простите, султанша. Я собиралась отправиться в Топкапы. Может, в другой раз?
Шах Султан недовольно поджала губы.
— Что же, рада была тебя повидать, Михримах.
— И я, султанша. Надеюсь, скоро увидимся.
Шах Султан провела рукой по плечу племянницы и хотела было развернуться к карете, но обернулась.
— Михримах. Ты родилась султаншей. Одно твое слово, и ты станешь свободной женщиной. У тебя есть право на развод. У Рустема — нет. Помни, ты — султанша, а он — раб.
Развернувшись, Шах Султан под взглядом племянницы села в карету. Только когда карета скрылась из виду, Михримах Султан вернулась во дворец и поднялась к себе в покои, даже не сняв меховой накидки. Спустя некоторое время в покои вошла Гюльбахар-калфа и, окинув взглядом Султаншу, поняла, что та сегодня не в в духе.
— Султанша, что-то случилось?
Михримах Султан отвлеклась от созерцания подаренной супругом броши.
— Нет, Гюльбахар, все в порядке.
— Близится время обеда. Велите накрыть для вас стол в главном холле?
Девушка на мгновение задумалась и вскоре с решительным взглядом подняла голову, посмотрев на калфу.
— Нет, не нужно. Я отправлюсь в Топкапы. Там и пообедаю.
— Как Вам будет угодно. Я велю подготовить карету для Вас.
— Да, — кивнула Михримах Султан. — Измир!
Служанка вошла в покои. Обойдя ее, Гюльбахар-калфа отправилась выполнять поручение.
— Хюнерли еще не вернулась?
— Нет, султанша.
Михримах Султан недовольно поджала губы. Чем больше времени проходит, тем больше она начинает волноваться. Визит в Топкапы — хорошая идея. Проверить, как там Хюнерли, а заодно увидеться с братьями и Повелителем, а еще посоветоваться с Валиде. Да и Бали-бей там. А Михримах Султан так хотелось его увидеть…
— Принеси мне ту же накидку. И платок.
— Слушаюсь.
Карета быстро неслась на пути в Топкапы. Внутри сидели Михримах Султан, Измир и Айше. Служанки то и дело бросали на свою госпожу обеспокоенные взгляды. Султанша выглядела хмурой и в то же время пребывала в нетерпении.
Отдав меховую накидку служанке, МихримахСултан шагала по коридору в покои Повелителя. Бали-бея рядом с ними не оказалось. Слегка расстроившись, султанша подошла к дверям и велела сообщить Повелителю о ее приходе.
Слуги пригласили ее внутрь, и девушка вошла. Увидев привычное великолепие покоев отца, султанша улыбнулась. Она так скучала по этому дворцу… Отец стоял посередине своих покоев, приветственно улыбаясь.
— Моя луноликая! — произнес он и раскинул руки, приглашая в свои объятия.
Искренне улыбнувшись, Михримах Султан подошла к нему и обняла.
— Я так скучала по Вам, отец. Как Вы?
— Теперь прекрасно. Одна половина моего сердца здесь, — ответил Повелитель. — Что-то случилось, раз ты посетила Топкапы?
— Нет, все хорошо. Просто соскучилась по Вам и братьям.
— Ты прибыла как раз к обеденной трапезе. Разделишь ее с нами?
— Конечно.
Михримах Султан поняла, что будет присутствовать и ее валиде. После вчерашнего спора с ней султанша чувствовала себя и виновато, и обиженно. Она не знала, затаила ли и мать на нее обиду.
Спустя некоторое время, когда стол уже был накрыт, а Михримах Султан с Повелителем сидели за столом и разговаривали, не притронувшись к еде, слуга возвестил о приходе Хюррем Султан. Михримах Султан поднялась на ноги, а отец остался сидеть на месте.
Рыжеволосая обаятельно улыбающаяся женщина вошла в покои и, поклонившись, произнесла:
— Повелитель.
— А вот и вторая половина моего сердца, — проговорил тот, кинув веселый взгляд на дочь, что поклонилась своей валиде. — Проходи, Хюррем. И Михримах тоже здесь.
Женщины переглянулись.
— Валиде, — приветственно проговорила султанша.
Та промолчала и села за стол. На ее лице не было ни капли напряжения. Лишь манящая улыбка и приветственно-дружелюбные глаза. Наверно, это привычка, срабатывающая, когда она входит в покои Повелителя. Михримах Султан тоже села за стол по другую сторону от отца.
Семья принялась за обед. Разговаривали отец и валиде, а Михримах Султан лишь изредка вставляла пару слов, чувствуя себя напряженно. Закончив с трапезой, Михримах Султан откланялась, сославшись на то, что хотела бы повидать братьев, и оставила отца наедине с валиде. Выйдя из покоев Повелителя, султанша облегченно выдохнула. Оглядевшись, она поняла, что Бали Бея снова нет. Измир и Айше стояли возле покоев. Увидев свою госпожу, они подошли к ней.
— Айше, найди Хюнерли и передай, что пусть она приведет агу завтра. Не хочу, чтобы паша знал о нем.
— Как прикажете, султанша.
Служанка удалилась, а Михримах Султан отправилась в покои шехзаде Мехмеда. Старший брат встретил ее с привычным дружелюбием и улыбкой.
— Михримах. Хорошо, что ты зашла.
Султанша улыбнулась, подойдя ближе к брату.
— Как ты, Мехмед?
— Я в порядке, сестра, — кивнул черноволосой головой шехзаде. — Прошло всего несколько дней с твоей свадьбы. Я думал, ты будешь предаваться радостям своей новой жизни. Ты же так мечтала об этом: о замужней жизни, о своем дворце…
Михримах Султан тихо вздохнула.
— Ты же знаешь. Не об этом я мечтала.
Шехзаде Мехмед нахмурился, не желая продолжать разговор на эту тему.
— Ты уже навещала Повелителя?
— Да. Мы вместе трапезничали. И Валиде была с нами.
— Знаю, что Валиде вчера была у тебя во дворце. Что у вас случилось? Она вернулась… недовольная.
Султанша отвела взгляд.
— Я позволила себе дерзость.
Шехзаде понимающе покачал головой.
— Ты же знаешь нашу Валиде. Ей не стоит перечить.
Михримах Султан лишь грустно улыбнулась.
— Что же, рада была тебя повидать, Мехмед.
— И я тебя, сестра.
Улыбнувшись брату напоследок, девушка вышла из его покоев и направилась к Селиму и Баязиту. Рыжеволосый брат Селим, так похожий на их Валиде, сидел и читал книгу, а Баязит же теребил свой меч. Михримах Султан зашла к ним в покои. Шехзаде обрадовались приходу сестры, но особого энтузиазма с их стороны в беседе не было. Выйдя из покоев младших братьев, султанша направилась в роскошные покои своей валиде, дабы увидеться с ней и, конечно же, с Джихангиром. По дороге ей встретился Сюмбюль-ага.
— Добро пожаловать, султанша, — пролепетал он со сладкой улыбкой.
— Сюмбюль, валиде у себя?
— Да, султанша. Хюррем Султан недавно вернулась в свои покои.
Улыбнувшись евнуху, скорее для галочки, чем искренне, Михримах Султан подошла к дверям, и служанки распахнули их перед ней. Войдя в огромные и роскошные покои, султанша отыскала глазами мать, что сидела на своем привычном месте у окна.
— Валиде.
Хюррем Султан взглянула на нее и молча кивнула. Наверно, показывая тем самым свою оскорблённость. Султанша подошла к матери и поцеловала ее руку, склонившись.
— Вижу, вы все еще таите на меня обиду, — начала Михримах Султан, смотря матери прямо в ее зеленые глаза. — Простите еще раз.
Хюррем Султан вздохнув, улыбнулась.
— Забудем об этом. Где ты была?
Михримах Султан ожидала этого вопроса. Хюррем Султан жаждет держать под контролем всё. И её дети — не исключение.
— Я навещала братьев, — садясь рядом с матерью, ответила девушка. — Селим с Баязитом вроде бы ладят.
— Да, но ты же знаешь, что это ненадолго. Я даже подумываю дать Баязиту отдельные покои.
— Неплохая идея. Может, когда они будут жить по отдельности, их ссоры утихнут.
Хюррем Султан согласно кивнула.
— Фахрие сказала мне, что видела здесь твою служанку. Будто бы она пришла за целебным отваром для тебя, поскольку у тебя нещадно болит голова.
Михримах Султан непроизвольно напряглась.
— Да, валиде. Я ее отправила. По ее возвращению я выпила отвар, и мне полегчало. Сразу после этого я отправилась в Топкапы.
Хюррем Султан почему-то снисходительно улыбнулась.
— Что за поручение ты ей дала?
Сердце Михримах Султан от страха участило темп.
— Валиде, я же сказала Вам, что…
— Михримах, — жестом остановила ее Хюррем Султан. — Я похожа на ту, которая в это поверит?
— Я велела подыскать мне в Топкапы умелого агу, чтобы он выполнял мои поручения.
Хюррем Султан довольно улыбнулась.
— И какие же? Передавать письма Малкочоглу Бали Бею?
— Что Вы..? — задохнулась от возмущения Михримах Султан. — Теперь Малкочоглу для меня нет.
Ее валиде мигом изменилась в лице, став недовольной.
— Я тебя слишком хорошо знаю, Михримах. Твои шаги легко просчитать. К тому же, твоя служанка проболталась.
Девушка виновато поджала губы.
— Что она сказала?
— Сначала она сказала выдуманную версию, но, конечно, Фахрие все поняла. Твоя служанка была очень испугана и неуверенна. Никакого труда не составило вытянуть из нее правду.
После неловкой паузы Михримах Султан осторожно спросила:
— Вы теперь злитесь на меня?
Хюррем Султан повернула голову в сторону дочери.
— Конечно, злюсь! Ты теперь замужняя женщина. Неужели ты, султанша, единственная дочь правителя мира, будешь так унижаться? Перед каким-то беем, что уже отверг тебя? Снова хочешь пережить то унижение, Михримах? Чего тебе не хватает? Муж носит тебя на руках, ты живешь в самом лучшем дворце, ты богаче всех женщин мира и смеешь быть недовольной?!
Михримах Султан пристыженно опустила голову.
— Простите, валиде. Я поддалась чувствам…
— В который раз ты просишь у меня прощения? И что толку от этого? Ты упорно продолжаешь совершать ошибку за ошибкой.
Хюррем Султан, взмахнув рукой, встала с тахты.
— Валиде…
— Ты отменишь свое поручение и навсегда забудешь о Малкочоглу. Ясно, Михримах?
Девушка не поднимала глаз.
— Да.
Видимо, удовлетворившись поведением и ответом дочери, рыжеволосая султанша села обратно и вновь изменилась в лице. Теперь его выражение было заинтересованно-напряженное.