— К вашему сожалению, — добавила, ухмыляясь ей в ответ, Нурбану-хатун.
— О чём ты говоришь, хатун? — вспыхнула Михримах Султан, сделав ударение на последнем слове, словно пытаясь задеть женщину. — По-твоему, я не желаю выздоровления собственной матери?
— Нет, что вы? Вы не желаете потери власти над гаремом.
— Как ты смеешь разговаривать так? — процедила Хюмашах Султан.
Михримах Султан гордо вздёрнула подбородок, не став осекать дочь.
— Простите мне мою дерзость, — наигранно виновато произнесла Нурбану-хатун, поклонившись. — С вашего позволения. Намереваюсь навестить Нурбахар Султан, вернувшуюся из ссылки по вашему желанию.
Михримах Султан промолчала. Едва двери за ушедшей Нурбану-хатун закрылись, Хюмашах Султан раздражённо вздохнула.
— Как она смеет говорить так с вами?
— Успокойся, — снисходительно улыбнулась ей Михримах Султан. — Что бы она не говорила, всё равно покинет этот дворец. И никогда не вернётся.
— Вы намерены от неё избавиться? — с надеждой в голосе спросила Хюмашах Султан.
— Нурбану способна на многое ради власти. Она опасна. Теперь, когда её дочери выданы замуж, в Топ Капы ей делать нечего. Но она вымолила у повелителя разрешение остаться жить здесь. Когда я раскрыла её интригу насчёт покушения на Эсмахан, она потеряла доверие брата. Сейчас она уязвима.
— Это значит, что пришло время избавиться от неё?
Михримах Султан самодовольно улыбнулась дочери, подтверждая тем самым её слова.
Топ Капы. Покои Нурбахар Султан.
Нурбахар Султан в спокойствии завтракала, изредка поглядывая на сына, сидящего на тахте рядом со служанкой, что его развлекала.
Неожиданно двери распахнулись, и взглянув в их сторону, Нурбахар Султан к своему удивлению обнаружила незнакомую ей черноволосую женщину в красивых дорогих одеждах. Нурбану Султан, о которой предупреждала её Михримах Султан?
— Султанша, — поклонилась черноволосая женщина. — Доброго вам утра.
Нахмурившись, Нурбахар Султан кивнула светловолосой головой. Она впервые видела Нурбану-хатун и опасалась её из-за слов Михримах Султан.
— Нурбану Султан. Рада познакомиться с вами.
Улыбнувшись, Нурбану-хатун неспешно подошла к столу, осматриваясь в покоях, в которых раньше жили Михримах Султан и Хюррем Султан.
— Вы вернулись из ссылки. Жаль, что вас несправедливо обвинили в покушении на Эсмахан Султан.
— Верно, — ответила Нурбахар Султан, но с некоторой мрачностью. — Жаль. Но не вам. Ведь это ваших рук дело? Мне обо всём известно.
— Каждый по-своему борется за власть. Кто-то ищет могущественного покровителя, как вы, так как сами слабы и неспособны самостоятельно добраться до власти. Кто-то всего добивается без помощи.
— Или не добивается. Как вы.
Почувствовав обиду, Нурбану-хатун поспешила сказать то, ради чего пришла — позлорадствовать.
— Всё изменилось. Вам, верно, неизвестно, что у Михримах Султан появилась новая фаворитка из наложниц гарема? Имя ей Ингрид. Слышала, она красавица. Да и к тому же по приказу султанши приняла мусульманство, а после отправилась к повелителю на хальвет.
Ухмыльнувшись над растерянностью Нурбахар Султан, женщина ушла.
Нурбахар Султан почувствовала, переживания и сомнения постепенно овладевают ею. Неужели она теряла своё влияние, которое заполучила только при содействии Михримах Султан? И теряла ли повелителя? На смену Эсмахан Султан пришла другая женщина, и снова начиналась борьба.
Дворец Хюма Шах Султан.
Шах Султан, будучи в чёрном траурном одеянии задумчиво восседала на тахте, пока её супруг Мехмед-паша, сидя рядом, разговаривал со старшими сыновьями: девятилетним Мусой и семилетним Гази.
Четырехлетняя Гевхерхан Султан наблюдала за сестрой Хюррем Султан, лежащей в колыбели, и осторожно трогала её за маленькие пальчики рук.
— Папа, а когда мы поедем в Эдирне? — капризно спрашивал Гази, пытаясь завладеть вниманием отца, направленным на старшего брата.
— Весной. Переждём зиму, а после отправимся, — ответил Мехмед-паша, погладив сына по голове. — Мне пора. Заседание Совета Дивана вот-вот начнётся.
— Но ты ты обещал покататься со мной на лошадях! — возразил Муса, нахмурившись.
Вставая с тахты, Мехмед-паша ухмыльнулся.
— Вернусь и покатаемся, сынок.
Оторвавшись от своих невесёлых мыслей, Шах Султан взглянула на прощающегося с детьми мужа.
— Гевхерхан. Красавица моя, — улыбнулся Мехмед-паша, обнимая дочь на прощание.
Поднявшись на ноги, Шах Султан медленно подошла к супругу, по пути поправив простынь в колыбели Хюррем.
— Уже уходишь?
— Да, госпожа. Мне, право, беспокойно оставлять тебя в таком состоянии.
— Я в порядке.
Позволив мужу поцеловать себя в лоб, султанша проводила его, уходящего, взглядом тёмно-карих глаз, а после обернулась к детям.
— Фериде-хатун, — подозвала она служанку, что стояла в покоях. Отведи султанзаде и султаншу в их комнаты.
Поцеловав Гевхерхан Султан, Шах Султан опустилась на корточки возле колыбели Хюррем Султан, но в покои постучались, и вошедший ага сообщил о визите Нурбану-хатун.
— Проводите её в кабинет Мехмеда-паши.
Тем временем Нурбану-хатун, стянув с черноволосой головы красный платок, ранее прикрывавший половину её лица и волосы, терпеливо ждала в кабинете.
Вскоре явилась Шах Султан в чёрном траурном одеянии и бросила на женщину взгляд тёмно-карих глаз — задумчивый и в то же время оценивающий.
— Нурбану Султан.
— Султанша, - поклонилась та, приятно удивившись подобному обращению. — Хюма Шах Султан, я…
— Хюма Шах осталась в прошлом, — вскинула та смуглую руку в предупреждающем жесте. — Отныне моё имя — Шах Султан.
Нахмурившись, Нурбану-хатун всё же кивнула с вежливой улыбкой.
— Как вам будет угодно. О чём вы хотели поговорить?
— Тебе известно, чьих рук дело казнь моей валиде? Михримах Султан и её дочери Хюмашах.
Нурбану-хатун утвердительно кивнула черноволосой головой, понимая, что повелителя подтолкнули к решению о казни его законной жены, а именно Михримах Султан, которая с юности ненавидела Хасеки Султан. Дочь же её, Хюмашах Султан, всегда была подле матери, но в её участии в казни Эсмахан Султан Нурбану-хатун сомневалась.
— О ваших отношениях мне известно, — продолжала Шах Султан. — Михримах Султан ненавидит вас и винит в смерти своих братьев. Впрочем, как и Валиде Султан. А Хюмашах переняла эту ненависть от них.
— Это так. Но чего вы хотите от меня?
— Заключить соглашение, — ухмыльнулась Шах Султан. — Отныне мы совместными усилиями будем действовать против Михримах Султан. Быть может, и против Валиде Султан, если она встанет на её сторону, а это очевидно.
— Я властью и каким бы то ни было влиянием не обладаю, дабы быть достойным союзником для вас в борьбе против Михримах Султан и уже тем более Валиде Султан.
— Зато обладаете умом, который мне пригодится.
— Я согласна, — ухмыльнулась Нурбану-хатун. — И что же вы намерены предпринять для начала?
— Это я должна у вас спросить. Что вы можете предложить мне со своим умом?
Тяжёлое понимание нахлынуло на Нурбану-хатун, и она едва заметно покачала черноволосой головой. Шах Султан не столь умна, чтобы самостоятельно что-то придумать, но сообразила, что если что-то случится, то она сможет во всём обвинить Нурбану-хатун.
— Я что-нибудь придумаю, султанша.
Спустя несколько дней…
Утро.
Топ Капы. Гарем.
Михримах Султан, сверкая в роскошном платье из зелёной парчи, расшитой золотой нитью, и золотых с изумрудами драгоценностях в ожидании стояла на балконе возле дверей покоев Валиде Султан.
Внизу выстроились слуги, в том числе Фахрие-калфа и Сюмбюль-ага.
Завидев приближение гостей, Сюмбюль-ага, склонившись в поклоне, как и все остальные, громко оповестил:
— Внимание! Шехзаде Орхан Хазретлери.
========== Глава 12. ==========
Спустившись с балкона на первый этаж, Михримах Султан с тёплой улыбкой на лице подошла к своему племяннику.
— Орхан. Добро пожаловать.
Высокий и широкоплечий юноша с чёрными волосами и искристыми тёмно-карими глазами подарил ей не менее тёплую ответную улыбку.
— Султанша. Вы всё ещё сверкаете красотой подобно солнцу.
Подойдя друг к другу, они крепко обнялись.
— Повелитель у себя? — отстранившись, мрачно осведомился шехзаде Орхан.
Михримах Султан в миг стала серьёзной и отрицательно покачала русоволосой головой.
— Умерь пыл. Вы обязательно поговорите. Пока что пусть твои слуги и наложницы разместятся в гареме, а ты встретишься с Валиде Султан. Она приболела, но с нетерпением хочет видеть тебя. И Хюмашах с ней.
Топ Капы. Покои Валиде Султан.
Светловолосая Дэфне-хатун стояла рядом с ложем Валиде Султан, сложив перед собой руки и сочувственно улыбаясь. На тахте восседала Хюмашах Султан, увлечённая своими мыслями.
Валиде Султан, полусидя в кровати, несколько вымученно улыбается входящим шехзаде Орхану и Михримах Султан.
Она изумлена тем, как вырос её внук. Высокий и широкоплечий, словно покойный султан Сулейман, черноволосый и кареглазый как отец.
— Валиде Султан, — с улыбкой воскликнул шехзаде Орхан, подходя к ложу и почтенно целуя протянутую руку бабушки. — Султанша мира.
Михримах Султан и Дэфне-хатун, стоящие неподалёку, с улыбкой за ними наблюдали. Поднявшись с тахты, к ним подошла Хюмашах Султан.
— Мой Лев. Как ты вырос… — тихо и хрипло ответила Хюррем Султан. — Так похож на покойного султана Сулеймана в годы его молодости. И глаза как у Мехмета.
— Как вы, султанша? Михримах Султан сказала мне, что вы приболели.
— Всё в порядке. Я чувствую себя вполне здоровой.
Кивнув, шехзаде Орхан обернулся к Хюмашах Султан.
— Хюмашах. Ты стала похожа на покойного Рустема-пашу. И также красива, как твоя валиде.
Они обнялись, но менее тепло, чем с Михримах Султан, которая в данный момент грустно улыбалась из-за упоминания Рустема-паши.
После шехзаде Орхан мимолётно взглянул на Дэфне-хатун, и та поклонилась.
— Нурбахар Султан? Я слышал, что мать шехзаде Селима красива и светловолоса.
Валиде Султан и Михримах Султан напряжённо переглянулись между собой.
— Что вы, шехзаде? — смущённо улыбнулась Дэфне-хатун, и лёгкий розовый румянец проступил на её лице. — Я — Дэфне-хатун, наложница покойного шехзаде Баязида и мать его шехзаде Мехмета.
Шехзаде Орхан улыбнулся без капли смущения, но его брови сошлись на переносице, выдавая напряжение.
— Вы столь молоды и красивы, что я принял вас за фаворитку гарема. Прошу прощения, султанша.
Искристые тёмно-карие глаза шехзаде Орхана не отрывались от смущённой Дэфне-хатун.
Михримах Султан от их любезностей и взглядов нахмурилась и поспешила вмешаться.
— Ты, верно, устал с дороги, Орхан. Отправляйся в покои, отведённые тебе во дворце. А вечером в честь твоего прибытия можно устроить…
— При всём моём уважении к вам, султанша, но нет, — твёрдо прервал её шехзаде Орхан и тут же помрачнел. — Я приехал не праздновать, а скорбеть вместе с семьей.
— Разумеется, — поспешила согласиться Михримах Султан, виновато улыбнувшись. — Я об этом не подумала.
Кивнув ей и поклонившись Валиде Султан, шехзаде Орхан покинул покои.
Дэфне-хатун неосознанно проводила его взглядом серых глаз из-под опущенных ресниц, и этого никто, кажется, не заметил.
— Михримах, что ты говоришь? — с тихим негодованием спросила Хюррем Султан. — Увеселения в гареме? Траур едва закончился…
В ответ та виновато поджала губы.
— Орхан приехал со своими фаворитками, верно? — сменила тему Валиде Султан.
— Да, — подтвердила Михримах Султан.
— Хочу их увидеть. Михримах, распорядись, чтобы Орхан взял их с собой в мои покои на сегодняшнюю вечернюю трапезу. Хюмашах, Дэфне — вы тоже приглашены.
Женщины поклонились, молча принимая приглашения, от которого нельзя было отказаться.
— А Нурбану? — решила уточнить Михримах Султан.
— Пусть и она приходит, — раздражённо ответила Валиде Султан. — Не стоит давать ей повода для обиды. Ах да, пусть и Шах приезжает. Я так давно не видела её.
Михримах Султан и Хюмашах Султан напряжённо переглянулись, явно испытывая неловкость.
— Валиде, — осторожно заговорила Михримах Султан. — Пока вы боролись с болезнью, случилось кое-что, о чём вам нужно узнать. Шах устроила небывалый скандал после казни Эсмахан. Повелитель после разговора с ней отдал приказ не впускать её в Топ Капы. Она вряд ли прибудет, поскольку винит в смерти матери всю династию, включая нас с вами.
Валиде Султан ошеломлённо выдохнула и промолчала.
Топ Капы. Султанские покои.
Мрачный и решительный шехзаде Орхан размашистыми шагами подошёл к дверям султанской опочивальни.
Локман-ага, стоящий у них, склонился в поклоне.
— Сообщи обо мне, — приказал шехзаде, и ага отправился исполнять приказ.
Вскоре двери султанских покоев раскрылись перед шехзаде Орханом, и он неспешно вошёл.
Здесь он не бывал долгие годы, но всё осталось как прежде. Без какого-либо изменения. Это наводило скуку и тоску. Восточная нерушимость традиций.
Султан Мехмет грузно сидел на тахте и читал, но, увидев вошедшего сына, отложил читаемую книгу в сторону.
Шехзаде Орхан подошёл и поклонился. После огляделся, отчего возникла напряжённая пауза.
— Давно не был здесь. В последний раз ещё при покойном султане Сулеймане. А теперь здесь вы живете.
— Верно, — грустно улыбнулся султан Мехмет, протягивая к сыну руку, но тот от неё отшатнулся. — Рад видеть тебя, сынок.
— Простите, но вашей радости я не разделяю.
От этих слов ещё большее напряжение разлилось в опочивальне, будто кто-то по неосторожности обронил ёмкость с ним.
Султан Мехмет, нахмурившись, поднялся с тахты, подошёл к сыну и их одинаковые тёмно-карие глаза встретились.
— Я понимаю тебя…
— Поймете, только когда вашу мать казнят, — жёстко оборвал отца шехазде Орхан. — Как вы могли принять это решение, отец? Я всё пытался понять, но не могу. Неужели вы способны убить свою законную жену, мать своих детей, Хасеки Султан.
Опустив черноволосую голову, словно не выдерживая тяжести страданий, султан Мехмет выдохнул, а после снова посмотрела сыну в глаза, в которых читались боль, гнев и отторжение.
— Пойми, я всегда чтил твою мать. Но мне пришлось это сделать. Ею будто шайтан завладел. Я слышал, как она намеревалась избавиться от Михримах Султан, которую ты так любишь, и от Валиде Султан. Желала убить Нурбахар Султан и твоего брата, шехзаде Селима.
— Не верю! — горячо возразил шехзаде Орхан, едва сдерживаясь, чтобы в пылу гнева не ударить отца. — Моя мать на подобное не способна.
— И я не мог поверить. Но это правда. И я также, как и вся наша семья, скорблю по ней и страдаю. Никто в мире так не страдал в эти дни, как я. Но ты уже вырос. И должен понять. Иногда трудно удержать весы правосудия ровно. Особенно, когда дело касается родных и любимых людей. Но я как наместник Аллаха на земле, как повелитель мира не имею права вершить правосудие, склоняясь, подобно весам, в какую-то одну сторону. Чтобы восстановить равновесие, порой приходится идти на жертвы.
Шехзаде Орхан, хмурясь, покачал черноволосой головой, будто не желая слышать слов отца.
— Вы — повелитель. Я обязан подчиняться вашей воле. Я это сделаю. Но вы также и мой отец, поэтому я никогда не смогу простить вам казнь моей матери.
Поклонившись, шехзаде Орхан спешно покинул покои, с шумом захлопнув за собой двери.
Султан Мехмет вздрогнул от этого звука и опустился на тахту, сокрушённо уронив черноволосую голову в руки. Родные и любимые люди отвернулись от него в тот момент, когда он остро нуждался в их поддержке.
Топ Капы. Покои Дэфне-хатун.
Дэфне-хатун неспешно и степенно вошла покои, и, оглядевшись, не застала в них своих маленьких султанш.
— Миршэ, — подозвала она служанку, вышедшую встречать её из внутренней комнаты. — Где султанши?
— Михрумах Султан и Айше Султан вместе с Чичек-хатун в дворцовом саду.