— С вашего позволения.
Когда двери покоев закрылись за ней, Сейхан изумленно-счастливо улыбнулась. Судьба к ней не так несправедлива, как она думала. Но это было лишь удачным стечением обстоятельств. Девушка понимала, что всё, что произойдёт с ней, полностью зависит от её собственных действий. И эта ночь может оказаться судьбоносной.
Вернувшись в гарем, Сейхан-хатун встретила заинтересованные взгляды подруг, которые её сразу же окружили.
— Что хотела Михримах Султан, Ингрид? - нетерпеливо спросила Церера, её землячка из Генуи.
— Отныне зовите меня Сейхан, — рассмеялась та, предвкушая, когда обо всём им расскажет.
— Что? — возмутилась Церера. — С чего вдруг?
— С того, что этой ночью я отправлюсь на хальвет к повелителю.
Подруги сомнительно переглянулись, посчитав это шуткой, ведь Ингрид всегда любила посмеяться над ними, буду взбалмошной особой.
— Ты лжешь, — улыбнулась Мия. — С чего вдруг тебя отправят на хальвет?
— Можешь не верить. Можете все не верить. Однако вскоре главной госпожой в этом дворце стану я.
Вспыхнув от амбициозных и сомнительных речей подруги, девушки растеряли весь веселый настрой.
— За такие слова тебе язык отрежут! — ухмыльнулась Церера.
— Это я тебе отрежу, если не замолчишь, — разгневалась Сейхан, почувствовав, что на самом деле никакой дружбы не было. Разве подруга отозвалась бы так? Была бы эта зависть в глазах друга?
— Сейхан-хатун! — вскрикнул Сюмбюль-ага, вошедший в гарем и сверкнувший глазами в сторону девушки. — Михримах Султан тебе что приказала? Живо в хамам. Нечего тут болтаться!
— Хорошо, Сюмбюль-ага.
Самодовольно взглянув на растерявшихся подруг, девушка спешно покинула гарем.
Топ Капы. Покои Валиде Султан.
Валиде Султан до сих пор не покинула ложа, и её сон был беспокойным из-за головных болей и тошноты. Женщина боролась с недугом, но чувствовала, что её силы на исходе.
Михримах Султан с сожалением взглянула на мать, и, вздохнув, обратила взгляд серых глаз к вошедшему в опочивальню Сюмбюлю-аге.
— Султанша. По вашему приказу Сейхан-хатун готовится к хальвету.
— Прекрасно, — улыбнулась та, сложив руки на коленях.
— Султанша, — неуверенно обратился к ней тот. — Позволите спросить вас?
— Я слушаю. Говори.
С трудом распахнув глаза, Хюррем Султан вместо тишины услышала тихие голоса дочери и Сюмбюля-аги. Она прислушалась к ним, претерпевая боль в голове.
— Сейхан-хатун была выбрана вами случайно? Зачем вы даровали ей мусульманство и путь к власти? Неужели вы разочарованы в Нурбахар Султан? Помнится, вы ей покровительствовали.
— Нет, не случайно. Она настроена против Нурбану, так что та не сможет втянуть её в свои интриги. К тому же, в прошлом я допустила ошибку, позволив Эсмахан добиться единоличной любви Мехмета. Отныне я не позволю Нурбахар стать влиятельнее, чем сейчас. Для этого я выбрала Сейхан. Но и ей я не дам добраться до власти. Всё в этом гареме, дворце и государстве будет так, как я того хочу. Как думаешь, долго осталось валиде? Болезни снедают её. И кто, по-твоему, возьмет бразды правления в свои руки после её смерти? Я. Поэтому я и создаю свои порядки в гареме и возвышаю людей, удобных мне.
С каждым словом дочери Хюррем Султан внутренне содрогалась. Неужели это говорит её Михримах? Откуда столько жажды власти и самодовольства в её речах? Неужели её единственная дочь, человек, которому она доверяла больше всех, ожидала её смерти, чтобы завладеть властью над гаремом?
Её сердце сбилось с ритма и запнулось, и невыносимая боль, душевная и физическая, пронзила Хюррем Султан. Громко вскрикнув, она схватилась за ключицу. Её дыхание сбилось, и лёгкие будто отказывались принимать необходимый воздух.
— Султанша! — испуганно вскрикнул Сюмбюль-ага. — О, Аллах!
— Валиде? — выдохнула Михримах Султан, подойдя к её ложу. — Сюмбюль, скорее за лекарем!
Склонившись в беспокойстве и страхе над матерью, Михримах Султан растерянно увидела в её зелёных глазах, всегда смотревших на неё с любовью и доверием, отчуждение и разочарование.
— Валиде? Что с вами?
Хюррем Султан лишь содрогалась от недостатка воздуха и адской боли, настигшей её. Неужели, смерть? Конец её жизни, полной падений и взлётов?
========== Глава 11. ==========
Девушка с упованием наблюдала с помощью зеркала за работой служанок. Её длинные тёмные волосы собрали в незатейливую причёску и облачили в зелёное платье с золотистыми вставками на лифе вместо обычного серого наряда рабыни.
Ингрид-хатун с нетерпением ждала того мгновения, когда пройдет по золотому пути и вступит в султанские покои.
Её намерения были твёрдыми. Она желала завладеть сердцем султана, стать султаншей, матерью наследников, а после Валиде Султан. Смогла Хюррем Султан, восседающая на вершине власти и славы, может, сможет и она.
На Стамбул опустилась ночь, и под её покровом Ингрид-хатун ступила на золотой путь, ведущий в покои самого повелителя. Шаг за шагом, и её сердце всё сильнее стучало в груди.
Вскоре двери распахнулись перед ней и, судорожно вздохнув, Ингрид-хатун вошла в огромные, поражающие своими богатством и роскошью, покои.
Высокий широкоплечий мужчина стоял посреди покоев, спиной к дверям. От скрипа дверей он слегка повернул черноволосую голову в сторону, отчего стал виден его восточный профиль.
— Повелитель, — произнесла Ингрид-хатун и, сократив между ними расстояние, встала позади него.
Султан Мехмет медленно обернулся, и его глазам предстала высокая, стройная девушка с густыми каштановыми волосами и зелёными глазами, цвет которых подчёркивало зелёное платье.
В его мыслях пронеслось, что сестра Михримах знала толк в девушках и уже второй раз представляла ему наложницу, которая совпадала с его вкусом в женщинах.
— Твоё имя?
— Ингрид, — ответила та и резко упала на колени перед ним, как учили евнухи.
Закатив глаза, султан Мехмет прикосновением к её подбородку поднял на ноги наложницу. Ингрид-хатун, распрямившись, коснулась его своими зелёными глазами.
На мгновение повелитель вглядывался в её красивое лицо и вдруг перед его глазами возник образ Эсмахан Султан, которая в их первую ночь была такой же молодой, красивой и, главное, улыбающейся. Только не было перед ним этих чёрных глаз и таких же чёрных волос.
С грустью вздохнув, султан Мехмет убрал руку с лица Ингрид-хатун, которая растерялась от выражения его лица и подумала, что сделала что-то не так.
Мрачность и тоска, едва отпустив повелителя, вновь завладели им.
— Возвращайся в гарем, — велел он, заложив руки за спину и отвернувшись.
С содроганием взглянув на его широкую спину, будто стараясь запомнить её очертания, Ингрид-хатун поклонилась и вышла.
Разочарование завладело ею. Сейчас она вернется в гарем, и все будут над ней смеяться, посчитав, что султан выгнал её из покоев. Та же Церера-хатун будет насмехаться над ней.
Сделав над собой усилие, Ингрид-хатун направилась в сторону гарема под предводительством калфы, не понимающей, почему девушка так быстро вышла из султанской опочивальни, и Сюмбюля-аги, который докучал ей расспросами.
— Что случилось, хатун? — негодовал он, семеня в след. — Ты что-то сказала нашему повелителю? Упаси Аллах!
— Нет, — отозвалась она, — Он поднял меня с колен, а после приказал возвращаться в гарем. Я даже слова не вымолвила.
— О, Аллах! Михримах Султан будет недовольна…
Как она и ожидала, войдя в гарем, Ингрид-хатун поймала на себе заинтересованные взгляды девушек, которые одновременно оторвали головы от подушек.
— Вернулась? — хохотнула Церера-хатун и переглянулась с другими девушками. — Что же ты, Ингрид?
— Замолчи, иначе и вправду оторву тебе язык! — огрызнулась та, садясь на свою кровать.
— А ну замолчите! — приказал Сюмбюль-ага, стоя в дверях. — Оставьте её в покое. Ингрид, ложись молча и спи. Утро вечера мудренее.
Поджав губы, Ингрид-хатун прямо в своём зелёном платье и драгоценностях упала на подушку и укуталась по шею в одеяло.
Топ Капы. Султанские покои.
Едва наложница покинула опочивальню, как вошёл взволнованный Локман-ага и сообщил о том, что состояние Валиде Султан резко ухудшилось. Ей вызвали лекаря.
Обеспокоившись, повелитель поспешил в её покои, позабыв о своих печалях. Войдя, султан Мехмет огляделся. Хюррем Султан недвижимо лежала в постели с закрытыми глазами. Рядом в сундучке копошилась лекарша, а позади неё, нервно заламывая руки, стояла Михримах Султан.
Обернувшись на скрип открывшихся дверей, султанша бросила обеспокоенный взгляд на брата, который стремительно приблизился к ложу их матери.
— Что с валиде?
— Успокойся, — поспешила заверить его Михримах Султан. — С мамой всё в порядке. Она спит. По словам лекарши, у неё был сильный спазм в груди и причина его возникновения неизвестна, но скорее всего, это предвестие какой-то болезни, связанной с сердцем.
Беспокойно нахмурившись, султан Мехмет сел на край материнского ложа и сжал в руках её прохладную ладонь.
— Выздоравливайте, валиде. Вы так нужны нам…
Михримах Султан, почувствовав, что глаза наполнились слезами, с сочувствием и с немой просьбой о поддержке положила руку на широкое плечо брата.
Повелитель обернулся к сестре и, заметив слёзы на её лице, поднялся с ложа и поспешно обнял сестру за плечи. Та сомкнула руки на его широкой спине.
— Не лей слёзы, Михримах. Наша валиде нас не оставит. Не сейчас.
— Дай Аллах! — горячо прошептала она в ответ.
Женщина судорожно раздумывала над тем, что могло послужить причиной резкого ухудшения здоровья матери.
Утро следующего дня.
Топ Капы. Гарем.
Светловолосая девушка остановилась у распахнутых дверей султанского гарема. Её голубое одеяние, несмотря на свободный крой, не могло скрыть небольшой живот, в котором таился ещё не рождённый член династии.
Фахрие-калфа поклонилась, как и аги у дверей.
— Нурбахар Султан. Добро пожаловать.
— Спасибо, — впервые улыбнулась та после долгих дней печали. — Как шехзаде Селим?
— Шехзаде Селим в порядке. Лишь беспокоен из-за вашего отсутствия.
— Но теперь я здесь.
Со стороны гарема послышалось перешёптывание и, посмотрев в его сторону, Нурбахар Султан заметила Михримах Султан, которая о чём-то разговаривала с темноволосой наложницей в зелёном платье. Неужели, новая фаворитка? Простые рабыни таких одежд не носят.
Беспокойно нахмурившись, Нурбахар Султан стояла у дверей и наблюдала за ними. Фахрие-калфа исподлобья наблюдала за ней.
Михримах Султан, ощутив на себе чей-то взгляд, обернулась и, заметив Нурбахар Султан, бросила последние слова Ингрид-хатун:
— Не беспокойся. Я сделаю так, что у тебя будет ещё тысяча ночей в покоях повелителя.
Благодарно улыбнувшись, Ингрид-хатун проводила взглядом зелёных глаз удаляющуюся султаншу, а после перевела их к беременной Нурбахар Султан, и зависть загорелась в них.
— Добро пожаловать, Нурбахар.
Поклонившись подошедшей султанше, та улыбнулась.
— Благодарю, султанша. Я едва разума не лишилась от радости, когда узнала о том, что меня призывают в Топ Капы.
— Я обещала помочь — я помогла.
— Султанша, я вам стольким обязана… — искренне призналась Нурбахар Султан, но была прервана ленивым жестом той, отчего растерялась.
— Ступай в покои, а после навести сына. Он очень скучал по тебе.
Поклонившись, Нурбахар Султан удалилась, но в её разуме стучала пугающая мысль, что за время своего отсутствия она лишилась поддержки Михримах Султан. Неужели та наложница в зелёном платье теперь у неё под покровительством?
Топ Капы. Покои Нурбахар Султан.
Султан Мехмет, узнав о прибытии Нурбахар Султан в Топ Капы, счёл необходимым навестить её. Ему хотелось вновь увидеть лицо, по которому он скучал.
Нурбахар Султан нежно обнимала подросшего шехзаде Селима, сидя на тахте и роняя слёзы счастья, когда в покои вошёл повелитель.
Вскочив на ноги на руках с сыном, Нурбахар Султан поклонилась.
— Повелитель.
— Здравствуй, — улыбнулся он, но как-то вымученно.
Подойдя к нему, султанша, оставив сына на одной руке, второй взяла руку султана Мехмета, молчаливо это позволившего, и почтенно поцеловала её.
Султан Мехмет же поцеловал сына в лоб, приблизившись лицом к султанше, которая от этого затрепетала, а после приказал служанке удалиться вместе с шехзаде Селимом.
— Я так скучала по вам… — призналась Нурбахар Султан, когда они остались вдвоём. — Дни в Старом дворце без вас и сына показались мне адом.
— Эти дни позади. Как ты себя чувствуешь? Как ребенок?
— Когда вы рядом, то всегда хорошо, — заулыбалась Нурбахар Султан, чувствующая, что счастье возвращается к ней. Теперь у неё нет соперниц за сердце султана. — Ребенок в порядке. Скоро я снова подарю вам наследника.
— Дай Аллах, — воскликнул в ответ повелитель, легко поцеловав её в висок.
Нежное тепло поселилось в её душе, так давно покинувшее её. Но вспомнив о том, что султан недавно казнил Эсмахан Султан, девушка помрачнела.
— А как вы, повелитель?
Тяжело вздохнув, султан Мехмет отошёл от девушки и нахмурился.
— Я казнил свою законную жену и мать моих детей. Как я могу себя чувствовать?
Поймав ободряющую улыбку султанши, повелитель вышел из покоев.
Топ Капы. Покои Нурбану-хатун.
Нурбану-хатун терпеливо ждала, пока новая служанка Лаезар-хатун, заменившая покойную Джанфеду-калфу, которая была с ней и в горе, и в радости, застегнёт пуговицы её одеяния.
Взглянув на своё отражение в зеркале, женщина увидела одеяние цвета красного вина, что так любил её шехзаде Селим. После Нурбану-хатун ленивым жестом выбрала корону, украшенную рубинами — один из подарков повелителя.
Недавно она приказала портным за счёт денег из казны сшить ей множество дорогих роскошных одеяний, которых женщина теперь не могла сосчитать.
Слегка наклонив черноволосую голову, она позволила Лаезар-хатун воздеть корону.
— Есть новости из гарема, Лаезар?
— Я слышала, что из ссылки вернулась Нурбахар Султан.
Вздрогнув словно от пощёчины, Нурбану-хатун жестом приказала служанке прекратить попытки поправить её одеяние.
На мгновение она попросту растерялась. Она ведь с таким трудом избавилась от этой наложницы, а теперь она вернулась. Неужели это дело рук Михримах?
— А ещё Михримах Султан приблизила к себе наложницу. Кажется, Ингрид-хатун. Она даровала ей новое имя и позволила принять мусульманство, — рассказывала Лаезар-хатун, стоя рядом.
— Что?! — ещё сильнее возмутилась Нурбану-хатун. — Эта наложница уже была у султана?
Неужели Михримах прознала об её намерениях завладеть сердцем повелителя? Она намеренно вернула Нурбахар Султан, а после создала для неё ещё одну соперницу?
— Кажется, этой ночью.
— Змея! — негодующе процедила Нурбану-хатун, но, взяв себя в руки, глубоко вдохнула.
Решив перед отъездом во дворец Шах Султан зайти к валиде и пожелать ей здоровья, женщина вышла из своих покоев в сопровождении Лаезар-хатун, не понимающей злости своей госпожи по поводу последних новостей.
Топ Капы. Покои Валиде Султан.
Оказавшись в покоях, Нурбану-хатун увидела Михримах Султан, сидящую на тахте на месте матери. Хюррем Султан спала, и её длинные рыжие волосы раскинулись по шёлковым подушкам.
Рядом с Михримах Султан была её дочь Хюмашах, не уступающая своей матери в роскоши одеяния и красоте.
Подойдя к ним, явно недовольным её визитом, Нурбану-хатун бросила на Валиде Султан взгляд, полный сожаления.
— Султанши, — поклонилась она, сложив руки перед собой. — Как наша Валиде Султан? Я слышала, её состояние ухудшилось.
Михримах Султан ухмыльнулась. Она сияла в роскоши, как и всегда. На ней было тёмно-синее платье, а в собранных русых волосах сверкала корона с агатами и бриллиантами.
Хюмашах Султан только смерила Нурбану-хатун взглядом серых холодных глаз.
— Валиде поправляется и вскоре вернется к своим обязанностям, — ответила Михримах Султан.