- Итачи, - Наруто интонацию изменил. Ожидая от него весомых аргументов, почему его можно спокойно отпустить, и не получив оных, Итачи почувствовал толику растерянности, - ты уверен в том, что делаешь? Уверен, что лучше для Саске всё это? Может быть, ему необходимы какие-нибудь ограничения в дальнейшей жизни. Ведь представь: когда он один останется, с него будут требовать, как с остальных. Условия те же самые, отношение то же самое. А он искушённый уже. Сорваться заново – это дело… не дай соврать… минуты! Одно заманчивое предложение с товарищами посидеть – и всё. Поехало!
- Я знаю, - вырвалось у Итачи прежде, чем он успел обдумать. Наруто его провоцировал. Но теперь поздно ловить слова, момент упущен. – Знаю, что это риск, но я не могу с братом так… не хочу, чтобы на нём клеймо стояло.
Саске – его слабость. Братишка, который так и не вырос из детства. Наруто раскусил Итачи и ни словом не обмолвился о маленькой победе. Он сочувствовал. Так, как не умеют сочувствовать заядлые преступники. Молодой совсем, а лезет в петлю в таком возрасте. Думает, всегда безнаказанным будет оставаться.
Итачи потянулся к нему через стол, привстал, ибо по-другому достать не получалось. Наруто не шевельнулся, ждал, что будет. Итачи его дыхание услышал, тепло на лице, успел заметить, как чуть приоткрылись губы Наруто, а его веки, напротив, распахнулись шире, как от неожиданного страха. Наруто задышал чаще в ожидании. Интересно, испытывает ли он то же самое. Итачи намеревался выяснить это. А если ответ окажется отрицательным, собирался разжечь Наруто. Он уже почти губами коснулся его губ, как в идиллию врезался громкий рингтон телефона. Итачи выдохнул, руки сжал сильнее на торце стола, а Наруто, словно опомнившись, отпрянул назад и неловко почёсывал затылок, только не улыбался.
Итачи выслушал отповедь собеседника и положил руку с телефоном на ногу. Он так расслабился из-за легкости, с которой всё получилось, что забыл о куче деталей. Он не просмотрел списка вещей, которые требовали врачи, не уладил мелкие вопросы по условиям пребывания в клинике, не оставил контактов других родственников, да и адрес только свой дал. Теперь, когда медики разобрались до конца с новеньким, отзвонились и потребовали визита. У Итачи язык не повернулся поинтересоваться, как себя брат чувствует. Хотел спросить, уже воздуха набирал, но легко следовал заданному собеседником направлению. На прощальное «спасибо» Итачи пообещал приехать. Это «спасибо» перевернуло всё внутри. Кроткое и такое властное одновременно. Врачи – практически боги в своём храме. Они не говорили с вызовом, не требовали немедленных действий, даже за оплошность не упрекали. Но они уверенно вели других по дорожкам, выгодным им.
Итачи сидел без движения несколько долгих секунд. Он помнил о Наруто и осознавал, что сейчас и потеряет с ним всякую связь. Он верил. Не хотел отпускать, но верил в молчание. Смятение из-за Саске, смятение из-за потерянного Наруто. А у них могло что-нибудь получиться: на длительное время или единоразово, но Наруто не бы против. Он и сейчас не был бы против, если бы Итачи отложил мобильник и предложил продолжить, не словами, а действиями.
- Почему не спросил? – словно в мысли заглянул гость.
Итачи на него взгляд поднял и услышал продолжение:
- Если тебе не всё равно, что с твоим братом… если ты действительно любишь его, а не вздохнул с облегчением, когда сбагрил… Мне, например, было бы интересно услышать, как он себя чувствует. Если он под кайфом к ним туда поступил, а они не предложили очередной дозы, у него, должно быть, скверное настроение. Да и хреново, трясёт и злоба душит. Он же убить тебя может захотеть и попробует, если вот прямо сейчас выйдет на свободу.
- Он не в тюрьме, - нашёл только это объяснение Итачи.
- Я-то понимаю, а ты объясни это ему, - Наруто бездумно махнул рукой за спину.
Итачи не мог объяснить. Знал, что бесполезно. Только если Саске вылечится и не захочет снова в петлю лезть, он поверит. В остальных случаях он посчитает Итачи врагом номер один.
- Ладно, я понял, ты ехать должен, - Наруто отступил. – Это не моё дело, если, в принципе, рассудить. Но меня бесит твоё равнодушие.
Итачи снова взглянул на него, на этот раз с возмущением, но снова спокойно. Не равнодушие это. Если Наруто не видит этого…
Наруто видел. И Итачи вновь обратился к телефону, не стал набирать номеров, встал и огляделся в поисках выходной одежды. Успел забыть, как ожесточён мир снаружи. Свыкся с Наруто и даже рассчитывал на толику счастья. Но Наруто не будет дожидаться его здесь.
- Ты позвонить обещал, - напомнил Итачи так же спокойно, берясь за расчёску – самое простое, с чего он начать мог.
- Обещал – значит позвоню. Узумаки Наруто не берёт своих слов назад, - в полной уверенности выдал тот.
Итачи остановился, отложил расчёску и уже целенаправленно развернулся к нему, два шага сделал – больше не потребовалось, ибо Наруто за ним чуть ли не по пятам ходил, пытаясь доказать свою правоту. А он прав был – Итачи и отрицать не собирался, но и спора не затевал. Не до этого сейчас, душа не на месте из-за Саске. Что стоило просто поинтересоваться его самочувствием, а он промолчал.
Наруто снова не отступил, ждал, как Итачи поступит, и дождался. Итачи обхватил его за спину левой рукой, правой принялся гладить, начиная с плеча, заканчивая бедром. Пока ещё сохранял грань. Когда добрался до бедра, двинулся рукой к промежности, ожидая любой реакции. И в то же время целовал Наруто с таким яростным безумием, что сам испугаться успел.
Наруто не испугался. Он позволял Итачи все эти ласки, дёрнулся от откровенного прикосновения, к нему подался, прижимаясь теснее, и вырвался из поцелуя. Итачи его отпускать не хотел, а Наруто голову запрокинул и задышал через рот, словно ему воздуха не хватало, а сам прижимался к Итачи, обездвижил его руку, остановившуюся чуть ниже живота, и сам несколько раз двинулся вверх-вниз. Лишь когда осознал, что делает, он точно так же, как возле стола, глаза расширил и остановился. На Итачи смотрел, как щеночек, окружённый незнакомцами. Итачи не выдержал такого давления, снова его губ коснулся, снова рукой шевельнул, обвёл округлость его ягодицы, задрал футболку, ощутил жар его кожи. Мелкая дрожь сотрясала тело Наруто. Причины этой дрожи Итачи не знал: то ли от возбуждения, которое сейчас его самого душило, то ли от неожиданного и неестественного происходящего. Наруто не отталкивал. Он не оттолкнул даже тогда, когда Итачи опустился к его груди, при этом толкая к кровати и роняя на неё.
И остановился. Нельзя сейчас. Необходимо о Саске позаботиться. Перед глазами встало разъярённое лицо брата с бешеными глазами, не осознающего, что он делает и зачем. Ему не нужны причины, он руководствовался только поводами.
- Скотина, - сквозь зубы обвинил Наруто, понимая то же самое. – Сбегаешь, да?
Итачи не сразу поверил, на его лице задержался. Если Наруто так в первый раз отреагировал, то радоваться должен внезапной свободе. Итачи же его отделать хотел. Так, чтобы Наруто никогда в жизни не забыл, а потом ещё попросил. Смотрел в его глаза непримиримые и осознавал, насколько пусты были дальнейшие предположения. С большей вероятностью Итачи сам бы попросил Наруто остаться или хотя бы не исчезать насовсем.
- Я не могу больше тебя силой удерживать, - сообщил он, как силой вытащил, - если ты уйдёшь прямо сейчас, я не буду останавливать тебя. Лови свой шанс.
Он скатился с Наруто, встал и направился в туалет. Долго там пробыл, ждал, что Наруто или постучит, или уйдёт. Не постучал. Не обратил внимания на подозрительную тишину. А Итачи стоял перед унитазом, не находя в себе сил нажать на слив. Смотрел на плавающий мутный сгусток и ощущал прохладу на вспотевшей коже. С дыханием он уже совладал, оставалось другое. То, чего объяснить никак не получалось. Горечь или боль – ни то, ни другое, что-то среднее. Разочарование или облегчение. Лучше так, чем без конца задаваться вопросом. Лучше сразу выяснить, хочет ли Наруто на самом деле этого приключения или желает поскорее откупиться, хоть и своим телом.
Уйдёт. Стоит Итачи выйти в прихожую, как обнаружит квартиру пустой.
Он вышел и не глядя скрылся в ванной, дабы хоть в порядок себя привести. Снова выжидал и осознавал, что боится ворваться в одиночество. Наруто не должен так поступать, он обязан остаться, что бы Итачи себе ни надумал. От мыслей становилось тяжелее. И от мыслей о брате, который где-то там мечется на кровати под капельницами и не может справиться с яростью. Не его ярость, приобретённая. За него химия думает, а не мозги. А если так, то Итачи не воспринимал на личный счёт никаких угроз. Не слушал слов брата: ни вызывающих, ни жалобных. Не верил в обещания. Так лучше для него.
А лучше ли? Наруто неоднозначно понять дал, как для Саске и общества, с ним соприкоснувшегося, лучше всего будет. Но ради одного единственного шанса для заблудшей овечки Итачи готов был повторить шаг не менее омерзительный, чем домовая кража. Он бы снова и снова выплатил нужным людям взятки, лишь бы очистить Саске, чтобы обеспечить ему достойное будущее. Если он снова не сорвётся.
Итачи оставил мысли, которые уже начали причинять боль чуть ли не физическую. Стоит только поверить в реальность нереального – и оно воплощается в жизнь.
- Наруто, - тихонько позвал он в тишину.
Если он дома, то услышит, даже если слова будут произнесены шёпотом.
Наруто не откликнулся, Итачи почувствовал, как руки опускаются, постоял так немного и двинулся на обход квартиры. Никого. Нигде. Абсолютная пустота и тишина. Итачи не оставлял ключей от входной двери, не содержал потайных выходов, не заметил ни одного открытого окна. Наруто сам закрыл последнее. И исчез. Итачи не хотел знать, как он ушёл. Он просто ушёл. Оставил Итачи одного бороться со страхом перед нечётким будущим. Не его будущим.
Наруто ничего ему не должен. Напротив, он подарил Итачи немного радости в то время, когда даже улыбаться не хочется.
Он собрал необходимые документы и записи, вещи по пути либо купит, либо в родительский дом заскочит. Маму выслушает. Отца, если он вернулся. Или не застанет вообще никого. Мама работает, папа в командировке. И вряд ли вернётся в ближайшие пару дней.
Он проверил паспорт, водительские права, ключи от дома. Надо будет заменить замок, чтобы не надеяться. Наруто ведь мог и не сделать дубликата ключей. Наверняка не сделал. Все его кампании одноразовые, после чего он и близко не подходил к обворованному дому. И закончит он как Саске, только не в клинике, а за решёткой, как бы ни выставлял свои возможности напоказ. Итачи претила мысль, что Наруто будет делить тесную камеру с громадными жеребцами, которые будут использовать его в своё удовольствие. Им наплевать, насколько тонкая натура нового сожителя.
Итачи задержал руки на руле, хотел на них голову положить и подумать хорошенько, отчего так тяжко. Он просто не мог представить Наруто с кем-то другим. Особенно с тем, кто легко может раздавить его. А Наруто за словом в карман не полезет, в лоб выскажет, за что и получит с лихвой. Тут никакая сила или боевые искусства не спасут: двое держат, третий орудует своим…
Итачи махнул головой. Не нужно думать об Узумаки Наруто. У Итачи есть более важный во всех отношениях человек – Учиха Саске. Он заслуживает шанса, потому что не знает, чего хочет. Наруто знает и всё равно идёт своим путём. Значит, ему и отвечать за свои поступки. Совесть Итачи останется чистой.
Щёлкнул замок, дверца распахнулась, и без приглашения на сиденье рядом с водительским простецки уселся Наруто, тут же, не глядя на Итачи, взялся за ремень безопасности. Только и оставалось на него смотреть с наветом лёгкого удивления и гадать, что он задумал.
Наруто защёлкнул крепление, поелозил по сиденью и скомандовал:
- Поехали.
- Куда? – машинально переспросил Итачи.
- Брата твоего проверим, шмон там наведём. Они знаешь как с неофициальными поступить могут? Не знаешь? А я тебе скажу. Ты им будешь платить за молчание, а они, видя твою щедрость, станут тянуть и тянуть денежки. И им выгодно не сообщать тебе, что Саске на поправку пошёл. Когда он уже дома сможет полноценную реабилитацию проходить, они предложат подержать его ещё немного под наблюдением, где за ним будет присматривать толпа психологов, и всё такое. Ну да, они будут это делать. За твой счёт-то? Не сомневайся. Только Саске от этого не лучше будет. Он дома должен, понимаешь? В знакомой обстановке, где его знакомые лица окружать будут. И тогда он почувствует себя нужным. Не из-за денег, которые ты отвалил… он этих денег в глаза не видел… а из-за заботы, - чуть ли не на одном дыхании вывалил Наруто свой монолог, потом спешно дважды вдохнул и закончил речь. – Если ты хочешь ему помочь, а не почистить его репутацию, то возьмёшь на себя заботу о нём.
Итачи до сих пор помалкивал. Думал, кем же на самом деле Наруто работает. Уж не медик ли? И тут же напоминал себе, что он где угодно мог соответствующие материалы посмотреть, хоть в интернете. Оставался вопрос: когда он успел сделать это. Итачи ведь не подпускал его к компьютеру без присмотра. А всё, что Наруто делал, оставалось под строгим надзором. Вместо тысячи вопросов Итачи задал самый бесполезный:
- Ты как из дома выбрался? Я же на все замки запирал.
И сразу стало легче. В пору бы улыбаться, только не хотелось после всех этих молчаливых мучений. Наруто только отмахнулся, даже не считая нужным внимание обращать на столь глупый вопрос в самый неподходящий для него момент.
Наруто явно не ожидал того, что увидит. А выглядел таким уверенным, словно он ко всему на свете готов, словно знает больше, чем любой человек на Земле. Наруто с самого начала собирался стать поддержкой для Итачи в нелёгком путешествии до клиники и обратно. Но Наруто не верил в утверждение, что нельзя прочувствовать трагедию, пока его самого она не коснётся. С чужих слов всегда легче.
Он сдержал обещание и проследил за процедурой и данными с ноутбука Итачи. Показалось, что заставил себя. И показалось, что он специально копается в системах, подольше бы не поднимать глаз.
Итачи не торопился заводить двигатель, сидел, откинувшись на спинку сиденья, с закрытыми глазами, вымотанный одним визитом больше, чем неделей напряжённой работы. Он любил брата и не переставал повторять себе этого, будто опасался, что только на словах его любит. Но у равнодушного человека не сжимается сердце и не обрывается какая-то болезненная ниточка внутри, когда он видит почти безжизненного родного человека на койке. Саске даже в себя не приходил. Доктора говорили, что он передозы начал воспринимать как норму. Что у него чуть ли не аллергическая реакция к медицинским препаратам сформировалась. Они боялись затянуть процесс, поэтому вкатили полную дозу капельниц. Саске не выдержал морального давления вкупе с физической болью. Он отключился почти сразу, перед этим, рассказывали, кричал долго. Откуда только силы взял. Совсем же никакой был, когда Итачи вчера уезжал. Страх перед мрачным будущим навалился с новой силой.
Итачи не замечал Наруто рядом, не спрашивал о его молчании, даже благодарности не испытывал за поддержку, ибо сердился: нельзя чужим показывать личные проблемы. Но Саске – уже далеко не личная проблема, он становился опасен для общества.
- Я не знал, - наконец рассеял тишину Наруто, - не думал. Не понимал, когда ты говорил, как тебе хреново. И осуждал попусту: и тебя, и брата твоего.
- Страшно? – поинтересовался Итачи, мгновенно избавившись от осуждения. – Вижу, что ты шокирован. Да, это слишком страшно, осознавая, что он – человек, которого я люблю. Всю семью, Наруто. Я всех их люблю, но Саске в особенности. Он всегда таким крохотным выглядел и беспомощным. И когда начинал – тоже.
- Типичный синдром старшего брата, - выдохнул Наруто наугад. – Это твоё искажённое представление заставило твоего брата слететь с катушек. Дозаботился, досдувал пылинки.
Итачи не нашёл что возразить. Он всегда старался заботиться о брате, решать за него и вкладывать в его голову своё мнение. Потому как это мнение правильным было. И родители так же поступали с обоими сыновьями. Им всем казалось, что надо именно так жить, не брали в расчёт разницу в психологии.