Они вложили все свои деньги в акции, купив часть одного нефтеперерабатывающего завода. А тут — кризис, и они взлетают в цене… Продай одну — и можно купить и обставить собственный дом, и еще хватит…
— Так что я теперь далеко не беден… — улыбнулся мужчина. — Я мечтаю пойти учиться, но для этого мне надо сдать экзамены здесь… Это моя мечта…
— Достойно, что ты не опустил руки. Галя, а ты что скажешь? — спросил у нее отец.
— Пап… — тихо проговорила она, но глядела при этом только на Гарри, — я… беременна. Я ребенка жду, четвертый месяц уже пошел…
У Гарри из рук впала кружка и разбилась вдребезги, разлив по полу свое содержимое…
***
— Это неожиданно, — проговорил он, поднимая осколки с пола, — но я готов. Я не откажусь ни от отцовства, ни от малыша, ни от Гали… И уж тем более, Галя станет моей женой… Если этого хочет…
— Хочу. — Тут же откликнулась она, глядя в его зеленые глаза.
— Но у меня есть одно «но», — проговорил Николай Иванович, — в случае развода, ты не имеешь право увезти ребенка в Англию… Внук или внучка останутся с нами…
— Я соглашусь на любые условия. Даже нужные документы у нотариуса подпишу, если скажите. — Сказал Поттер. — Но вообще-то с Галей не собираюсь разводиться… И из России не собираюсь уезжать. Вы вообще верите, что мы будем жить… Как это… «Дол-го и счастли-во»?
Старик долго глядел на молодого человека, затем на плохо понимающую произошедшее дочь, глядевшую на Гарри глазами, полными обожания, и проговорил, усмехнувшись:
— Я тебя уже знаю, зять. Это не она тебя отпустит, это ты — ее…
========== Глава 5. ==========
— Галя! Обед готов! — крикнул громко Николай Иванович. — Гарри! Тебя это тоже касается!
Дочь, сидевшая сейчас в ворохе бумаг, потянулась, и тут же получила чувствительный пинок в животе — нерожденному ребенку не понравилось резкое материнское движение. Охнула — мальчик в утробе ее особо не жаловал. Позвоночник сразу же противно заболел.
Она решила заняться дальнейшим образованием, и начала писать диссертацию, благо беременность и неожиданный «отдых», к этому располагал. Гарри же латал дом, пахал в огороде и готовил.
Отцу мужчина нравился все больше. После того, как выяснилось, что Галина беременна, Гарри пришлось оставить свои мечты об образовании и находится подле нее. Она понимала, на какую жертву он пошел ради нее и их малыша — чем старше становишься, тем сложнее учиться, и старалась по мере проблем тоже ему помогать.
Впрочем, за прошедшие месяцы — сейчас она была на шестом месяце, Гарри смог (с ее и отца помощью) сдать экзамен по русскому языку, и через «левые руки» получить разрешение на работу и пребывание здесь. Пусть разрешение нужно получать каждый год, но зато Гарри мог более-менее теперь легально работать. Да, они поженились…
Она с головой от ничегонеделания ухнула в работу. До родов осталось почти три месяца, а ее активность бурлила ключом. Она понимала, что это связанно с беременностью, но теперь отдых ее пугал. Впрочем, улыбающийся будущий «дедушка», постоянно говорил ей, чтобы она отдохнула — потом будет некогда отдыхать, когда малыш появится на свет.
Поддерживая себя за спину, она неторопливо спускалась по деревянной лестнице.
Гарри пришел за стол последним. Он очень загорел на солнце — он то и дело пропалывал грядки, окучивал и выдергивал созревшие овощи и сорняки. Работать на солнце ему нравились. Так же он чуть набрал вес — стал более крепким, и не таким жутко-худым, и стал более выносливым. Еще бы — еды с огорода, натурального молока, творога, масла, простокваши хватало. Если им хотелось мяса, хлеба или сладостей — он отправлялся в магазин, который был в деревне.
Многие шрамы на его теле затянулись и заросли. Рогозина каждую неделю собственноручно мазала его различными мазями, и дело пошло. Гарри нравилось, когда она его гладит и растирает, пусть и жгучую, мазь. Ласку он любил.
— Ешьте. Галь, это тебя в первую очередь касается… Тебе надо есть за двоих…
— Папа! Да я и так стала как шарик! — Рогозина с трудом села на табуретку.
— А мне нравится, — проговорил Гарри, черпая себе поварешкой зеленые щи, — я в еде не привередливый, и мне все вкусно… Как твоя диссертация?
— Продвигается. Скоро, думаю, показывать… Надеюсь, до родов успею защититься…
— Успеешь, — проговорил Николай Иванович. — Гарри все равно должен тебя отвезти к врачу, там и в институт заглянешь… Кстати, ты говорила, что к тебе подруга сегодня приедет…
— Да. И не одна… С сыном. Давно мы с Валей не разговаривали…
— Давно… — кивнул отец.
***
— Галь! — радостно махая уже от калитки, крикнула ей Антонова. Рогозина чудом ее узнала — Валентина Антонова в замужестве преобразилась. Веселую хохотушку с золотыми волосами было не узнать. Она самая первая из их потока выскочила замуж. — Как я рада тебя видеть! Ой, ты мне не говорила что беременная!
— Я-то как рада, подруга! — усмехнулась женщина. — Да, вот… — она повела рукой над животом. — Я не сказала, что у меня муж… Кхм, тоже новый.
— А Славка?
— Слава погиб… — опустила глаза Галина. — Фугас взорвался прямо у меня на глазах…
— Господи! Галь… вот оно как бывает-то…
— Пошли, Валь. Небось твой сын пить хочет, по такой-то жаре… — перебила ее беременная. Мальчик, при виде взрослой тети, смущенно прятался за мать. — Сколько лет счастью?
— Хочет… Два года.
***
— По такой жаре хорошо пить имбирный лимонад. Аллергии у ребенка нет? — поинтересовался Гарри, улыбаясь, глядя на веселого малыша, быстро оглядывающего все вокруг. — Можем все попить эггног*.
— Нет, но ему хватит на сегодня сладкого… — мигом проговорила Антонова. — Только воду… А что такое эггног?
— Традиционный английский напиток. Вкусная штука… — проговорила Рогозина, уже успевшая оценить прелесть блюд английской кухни; она наливала в высокий стакан малышу чистую воду. Они все удобно устроились в новой беседке — Гарри с отцом на пару ее сделали. — Гарри из Великобритании…
Гарри, тем временем, занимал смышленого малыша. Антонова принесла игрушки и детские книжки, и Гарри с интересом листал красочные страницы — русские сказки были ему еще не очень знакомы. Он с удовольствием сейчас читал всю русскую литературу.
— А что на столе?
— Здесь — английский куриный суп с плавленным сыром, — показала она на закрытую кастрюлю. — Это — английские сэндвичи с огурцом. Йоркширский пудинг и яблочный пирог — со своими яблоками…
— И ты это все готовила?! — удивилась подруга.
— Не-а… С готовкой у меня до сих пор… не очень. Все Гарри готовит. Ему — в радость, а нам все вкусно…
— Где же вы познакомились? — терялась в догадках Антонова.
Гарри вздохнул, поглядел на жену. Та просто кивнула, и он сказал:
— Нас свело само страшное обстоятельство. Война.
— Наше с Гарри знакомство далеко от романтического… — честно сказала Рогозина. — Давайте не будем об этом за столом…
— И давайте есть! — добавил Николай Иванович. — Очень вкусно пахнет!..
***
Наевшись до отвала и напившись соками/водами и напитками, сделанными Гарри, хозяева и гости занялись разговорами. Антонова рассказала про себя — ее рутинный быт с мужем и ребенком. А Рогозина, когда Гарри и ее отец развлекли сына Валентины и пошли с ним играть, улучшив минутку, рассказала ей все как на духу о Гарри и ее знакомстве с ним.
— Железные нервы у твоего мужа, — Антонова внимательно глядела на то, как ребенок в сопровождении двух взрослых, изучает грядки и кусты с деревьями. — Смелый человек…
— Скорее невезучий. — Рогозина поглядела на компанию с ребенком. — У нас с ним разное понимание мира, но от этого мы друг другу еще притягательнее. Гарри сейчас активно изучает Россию, наш язык и прочее… Он… такой необычный. У него столько зла на глазах творилось, и с ним все случалось… страшное… А он не ломался, не сгибался под обстоятельствами, старался не поступать плохо…
— Да… Жизнь — настолько разнообразная штука…
— Мама! Мама! Я улитку нашел! — радостно подскочил к ней сын, разворачивая ладонь с ползающей по ней склизкой улиткой. Гарри сзади смеялся, глядя, как вытягивается лицо матери, но тут же принимает прежнее выражение.
— Молодец, — проговорила Антонова устало. — Отпусти ее… Она — живое существо… И ей так плохо…
— Лучше ее положить на лист лопуха, — проговорил Гарри, — пойдем, покажу!
— Замучилась ты с ребенком в четырех стенах…
— Что делать! Материнская доля такая… — проговорила Антонова. — Степан постоянно в разъездах… Из-за своих архитектурных проектов. Ты, кстати, сама скоро познаешь вкус материнства… Мальчика ждешь?
— Да… С Гарри ждем сына… Но я занята — пишу диссертацию… Времени полно… А я без дела не могу… — развела руками Галина.
— Да, во время беременности у тебя иногда открывается второе дыхание… Было — проходила…
***
— И что же это за сюрприз? — Рогозина, которая часом ранее защитила диссертацию, шла за Гарри с завязанными глазами. Он вел ее куда-то вверх, а потом они ехали на лифте несколько минут. У нее шел восьмой месяц беременности. Запах вокруг выдавал все новое и свежевыкрашенное.
— Это сюрприз. Так, а теперь снимаю! Оп!
Рогозина очутилась на лестничной площадке перед дверью, замотанной в полиэтилен. И все остальные тоже были в полиэтилене.
— Это… это… — боялась она поверить.
— Наше с тобой жилье. Наша новая квартира! Держи ключи! Идем смотреть!
— Вот это да! И сколько же тут комнат?! — Рогозина аккуратно прошла чистую прихожую. Тут уже были покрашены стены в нейтральный «телесный» цвет.
— Как — сколько? Четыре. Тебе, мне, малышу, и гостиная… Плюс балкон. — Удивился вопросу Гарри. — А что?
— Как много! У нас чуть по-другому… Ой, какой вид из окна! - Рогозина вышла на застекленный балкон.
— Чистый район. Метро рядом. Дом новый и парковка рядом… Магазины есть, школа во дворе, садик — пять минут ходьбы… Парк есть. «Скорая» сможет свободно приехать и уехать…
— Но это дорого!
— Я продал, как и говорил, часть акций… Одну из них. Кстати, дороже, чем думал изначально. Так что нам и обставить дом хватит…
— Как здорово! — женщина захлопала в ладоши и горячо обняла мужа. — Это потрясающая новость!
И начались радостные хлопоты по устройству семейного гнезда…
***
Роды пришли неожиданно. Просто живот неожиданно схватило и повело к низу. Женщина-врач мигом поняла, что это может значить, и Гарри кинулся звонить в скорую помощь. Она с трудом дошла до туалета — как раз тут отошли и воды…
А «прихватило» ее неудачно. Пробки по городу были буквально везде и всюду. И карета скорой помощи печально запаздывала. Уже на час.
— Гарри, — едва не плакала она от боли, метаясь по дивану. Схватки были все сильнее и сильнее. Она чувствовала, что ребенок уже опустился в родовые пути, и затягивать с родами было попросту опасно и для нее, и для ребенка. — Кажется, я вот-вот начну рожать!
— Тогда я за всем схожу, — кивнул Гарри, который уже дико нервничал: машина все не приезжала, а жена уже на пределе. — Что нести?
— Мои медицинские инструменты наверху… Все. Неси старые простыни, два таза с водой, спирт и воду в бутылке… Полотенца… Медицинские перчатки и перекись — она поможет мне сознание не потерять… И быстрее! Ай!
Роды, конечно, ей принимать доводилось. В госпитале случалось всякое… Но только теперь она осознавала — как это на самом деле дико больно…
***
Скорая опоздала.
Гарри, тихо и аккуратно баюкая кричащего новорожденного сына в руках, тщательно задернутого в полотенце и уже в пеленках, и с перевязанной и отсеченной скальпелем пуповиной, смотрел, как женщина рассматривает подслед, который вышел минуту назад.
— Чисто, вроде, — устало вздохнула она, отодвигая таз с вышедшими плодными оболочками и снимая перчатки. Дезинфицирующие влажные салфетки пришлись кстати, как и мешок со льдом, что сейчас был поставлен прямо на живот. — Убери это… Кричит?
— Мне кажется, что он есть хочет… Тянется за моим пальцем… Ой, глазки открыл!..
Женщина, устало улыбаясь, все еще дрожащими руками взяла своего сына. Младенец еще покричал и затих в материнских руках, присосавшись к груди как пиявка.
— Н-да, — присел на краюшек дивана измученный Гарри, — будет, что рассказать ему, когда станет старше… — он кончиками пальцев коснулся темной маленькой головки.
— Спасибо, что помог…
— Галь, ты что?! Конечно помог бы! Любой бы помог! Но я не думал, что врачи опоздают на… почти уже четыре часа!
Тут как раз в квартиру позвонили.
Гарри, уже не заботясь ни о чем, открыл дверь. Хорошо, что одежду успел сменить… Бригада все же прибыла на вызов.
— Опоздали вы, — проговорил он, провожая их к родившей жене. — Мы сами справились…
— Извините, ради Бога! Там такая пробка, да еще авария с одной стороны дороги, плюс ремонт… — заблеяла врачиха, входя в комнату. — Но мы все равно забираем вас в больницу… — обратилась она, осматривая Галину.
— Я согласна… — проговорила Рогозина, чуя, что и ехать в больницу придется по пробками. Хотя ей было в общем-то все равно. Она отмучилась, родила. Малыш больше от нее не зависит… Устала… Все. На сегодня с нее хватит…
****
Она тем не менее провалялась в палате еще пять дней. Сын оказался у нее более-менее спокойный (в отличие от ее соседок), его только привозили ей покормить.
Выписка состоялась в пятницу. Счастливый папаша с охапкой цветов и улыбкой на губах, встретил жену, по которой успел соскучиться за пять дней холостяцкого быта. Мальчика назвали Александром.
***
Потянулись дни в новой роли — кормежка, сон, гуляние, мытье. Все по кругу и иногда в разнобой. Гарри полностью тянул на себя дом, а ночью сидел с ребенком сам, давая женщине хоть немного поспать. Но, помимо ребенка, Гарри начал готовиться поступать в один из техникумов, читая книги и готовясь к экзаменам. Женщина понимала, что не стоит так «вешать» на мужчину ребенка — нужно было и ему пойти навстречу (тем более, что мечта об образовании Гарри вела все больше и больше), и чаще стала брать ребенка к себе, жалея его, постоянно читающего книги, решающего задачи и учащего тот или иной факт или цифру.
Гарри поступил на заочное. На финансовый факультет. Для него это стало большой радостью — Рогозина видела, какие у него были счастливые глаза, когда он прочел в списке поступивших свое имя и фамилию.
Пусть это не университет, но он был очень счастлив.
***
(Полгода спустя)
— Ой, кто приехал! — радостно проговорил Николай Иванович встречая молодую семью и подросшего внука у порога. — Ты мой сладкий! Сашенька!
Мальчик издал непонятный звук, и звонко рассмеялся, узнавая мужчину — своего дедушку. Полез целоваться, но отец его попридержал.
— Как тут хорошо, Гарри! Тихо… — вздохнула женщина, уставшая от большого города.
— Иди отдыхай, мы с малышом вместе изучим все… Правда, Саша?
— Да-я! — отозвался Саша.
Но тут в калитку постучали.
И Рогозина приоткрыв ее, к своему удивлению, увидела Сергея с жидкой сумкой и в военной форме. Мужчина заулыбался, увидев ее, и проговорил:
— Хозяйка-хозяйка, на постой пустишь?
— Папа! Гарри! Сергей вернулся!
— Ну, здравствуй, Сережа, — обнял рослого и мощного мужчину Николай Иванович. — С возвращением тебя… У меня сегодня тоже радость — Галя с мужем и моим внуком ко мне приехали…
— Ой, Галь… А сын-то на тебя похож! — разглядел друг мелкого. — Как назвали? Сколько ему?
— Саша. Шесть месяцев. Еще как похож! — Рогозина рассмеялась, а Гарри, который еще помнил доброту мужчины к нему, проговорил:
— Места и еды хватит всем, оставайтесь переночевать у нас!
— Да, Сергей, оставайся, — проговорил Рогозин-старший, соглашаясь с зятем.
— Спасибо.
***
Гарри быстро приготовил всю снедь, пару вкусных блюд на скорую руку, пока гость мылся и приводил себя в порядок, а Рогозина одновременно следила за малышом и беседовала с другом.