Перед ними стоял всё тот же старый знакомый Ной.
— Ты! — только и выдохнул Аллен, смотря на того диким взглядом. Ной выглядел усталым.
— Я, Малыш. Знал бы ты, сколько нотаций мне пришлось выслушать из-за тебя. Правда, Роад тоже, но что с неё взять! — Ной махнул рукой и покачал перед лицом Уолкера небольшим ключом. — Гораздо важнее вот эта вещичка. Потому что она открывает вон те двери. Вы знакомы с Роад, не правда ли?
За спиной Ноя в это время прямо из-под земли выросли высокие, красно-чёрные двери необычной формы.
— Дело в том, что она умеет перемещаться в пространстве с помощью таких вот врат, не используя Ковчег. И теперь вот эти врата будут вести наружу.
— Да ладно? — протянул Аллен с явным недоверием.
— Всё честно, Малыш. Я предлагаю тебе сыграть в игру. Тебе и твоим… товарищам, — на последнем слове Ной уже не скрывал усмешку и протянул ладонь с ключом. — Это ключ, в единственном экземпляре. Советую взять его и сохранить до самого конца, до самой верхней точки Ковчега. Она разрушится последней, логично поместить ключ там, не так ли?
— Игра? — Аллен положил свою руку на ладонь Ноя поверх ключа, слегка сжимая.
— Игра, — несомненно довольная улыбка Ноя.
— И, конечно же, все, кому не лень, будут нам мешать. — Иначе это было бы слишком скучно, без возможных жертв, ведь так? Вот ведь, логика Ноя! Лави продолжал, как и остальные, напряжённо наблюдать за Ноем, а Аллен, сжимая зубы, едва сдерживался от того, чтобы задать какой-то вопрос. Не выдержал. — Почему ты оставил меня в живых? — Спроси это, найдя меня у финала? — предложил Ной, отступая и пожимая плечами, проходя прямо сквозь стену, перед которой он стоял, словно та была лишь иллюзией. Тишина, повисшая за этими словами, прерывалась лишь всё более приближающимся грохотом. Им пора было двигаться, если они хотели выжить. Лави покосился на небо, туда, где, возвышаясь над городом, стояла центральная башня с их предполагаемым спасением. — Он не убил тебя? — долгожданный вопрос задала Линали. — Он уничтожил мою чистую силу, сказал, что экзорциста Аллена Уолкера больше нет, и ушёл, — ответил Аллен. Страшно. Хотя бы потому, что даже Канда не съязвил на этот счёт. Страшно, потому что Аллен Уолкер, Шут, который должен привести в этот мир Сердце, сейчас в ловушке. Если Граф блефовал, неужели он просчитал, что Уолкер рванёт за Линали? А иначе зачем Уолкера так выделяют Нои? Думают, тот приведёт Сердце прямо в их руки для уничтожения? Выглядит реально. Очень. И появится ли Сердце вообще, если Шут будет убит? Лави впервые пожалел о том, что Книжник рассказал ему что-то важное. Потому что сейчас он явно не был готов нести это знание.
====== Глава 8. Бой прошёл. ======
Бой проходил… неплохо. Но могло быть и лучше
Был бы сейчас здесь Правосудие, уж он бы то сумел поднатаскать Ноев на нужный уровень боеготовности, и никто бы не вякнул. А Граф был слишком мягок. И оттого позволял себе вот такие промахи. Если этот идиотизм вообще можно охарактеризовать таким простым и невинным словом, как промах.
Смерть Гнева Ноя от руки потенциально опасного японца его почти не расстроила. Гнев пробудился не в том состоянии, в котором он был нужен. Немного двинутым — как говорила Роад. Так что ничего страшного в этом не было. Переродится ещё разочек уже в нормальном состоянии. Своё отслужил, так сказать. Хоть перестанут пропадать в чудовищном количестве сладости. Роад, опять же, жалуется. И требует годовой запас конфет за загрузку Ковчега. Граф что, фокусник? Откуда ему столько кондитерских изделий? Может, найти себе акума в этой сфере?
Но не о ней речь.
Зато Гнев утянул в разрушающийся Ковчег и самого Канду Юу. Можно было вычёркивать и экзорциста, и новый осколок чистой силы. Хотя…
Насчёт того, была ли уничтожена чистая сила после сворачивания Ковчега или нет, Граф говорить не брался. Она могла подобное и выдержать. Она всякая бывает, с неё станется даже притвориться поверженной, будто живое существо, противное, хитрющее. Зубы сводит. И кариес тут не при чём. Чистая сила могла остаться целой или разрушенной, но функционирующей. Вот только где потом появится и в каком виде?
Мда. Не лучший расклад. Ещё отвратительней выглядел бой Уз. Близнецы дрались сначала против всех, а затем против одного вампира, дав сбежать всем остальным экзорцистам. Приемлемое решение. Но с каких пор они стали такими слабыми и недееспособными? Едва смогли ввалиться в двери и отрубились полностью выдохшиеся и едва не проигравшие!! А ведь именно этим двум недоумкам была поручена охота на Мариана Кросса. Поручена была, конечно, так, от балды, чтобы Узы не путались под ногами, а эту самую балду пинали где-нибудь подальше от основных событий. Но их состояние и дееспособность всё равно удручали. Наивно полагать, что такая драка послужит для Уз хорошим уроком, здесь нужны особые меры, а кровопивец с чистой силой вместо зубов не очень подходил на эту роль, но Граф надеялся, что Узы теперь начнут серьёзнее относиться к этой войне и их противникам. Ведь вампир-то — новичок! Экзорцист новичок едва не надавал этим двум таких… укусов и пинков, что они приползли в Ковчег едва живые.
Не мудрено, что теперь Граф заметно переживал за то, как пройдёт игра Тикки и Роад с оставшимися Алленом Уолкером, книжником Лави, бесполезной и раненой Линали Ли и ещё кем-то из людей. Вроде бы, из бойцов только двое на двое, но интуиция Графа орала, что он о чём-то забыл. О чём-то очень важном! Чрезвычайно важном.
К тому же, из-за устроенного Тикки Микком скандала Граф вообще мог забыть о чём угодно. Удовольствие Ноя или, скорее, Тикки Микк, а может быть, и оба сразу, пытались донести до Графа, что они ни в чём не виноваты. Что он же неправильно формирует названия, неверно посылает и вообще ничего не смыслит в психологии людей.
Причём здесь психология, Граф не понимал до сих пор.
Наверное, притом, что ему откровенно пудрили мозги, а он ничего не мог с этим поделать?
Одно он уяснил: Удовольствие Ноя всего лишь следовал строгим инструкциям самого Тысячелетнего Графа. Тикки ни в коей мере не виноват в том, что Аллен Уолкер живой и здоровый скачет сейчас по Ковчегу кузнечиком и дерётся с членами его семьи. Ага. Тикки уничтожил его чистую силу и, соответственно, его самого.
Графу ещё предстояло выяснить, что это за удивительная живучесть Уолкера, которая не даёт никому его убить. Сначала сам Граф не решился убить его на кладбище, когда мальчишка уничтожил своего отца в обличии акума, а теперь вот Тикки не сумел устоять… Вернее, не сумел убить. Или всё же устоять? Вот ведь стервец! И когда Уолкер успел так всем приглянуться? Нужно было давить его в нежном, детском возрасте, когда все считали, что он проклятое исчадие ада, и сам мальчишка был невзрачен и…
Ну ладно, Граф готов был признать, что уже в детстве было в Аллене Уолкере что-то завораживающее. Такое, чего люди рассмотреть не могут. Впрочем, о никчёмности и слепости рода людского Граф мог бы читать лекции в университетах. Вот только кому, если кроме тех самых людей, там никто не обучался?
Всё же стоит присмотреться к Уолкеру. Если он выживет. Почему-то вероятность того, что мальчишка выживет, казалась Графу довольно высокой. Но он предпочитал не полагаться на подобные злобные предчувствия.
Может быть, было что-то в этом мальчике? Неясные мысли посетили голову Графа, но тот отмёл их, как бредовые, в то же время решив, что вообще отдаст решение этого вопроса кое-кому другому. Кто как раз любит такие задачи…
— Гра-а-аф.
Очень вкрадчивый тон. Очень…
Нехороший.
Стоило только вспомнить о Тринадцатом…
Тысячелетний Глава Семьи Ноя сглотнул, понимая, что проблемы уже прибыли.
— Да?
— Связь с Мечтой нарушена. Загрузка пока продолжается, но слишком быстро снижает обороты. Похоже, она была серьёзно ранена. Я просматриваю, каким образом. Раненая Мечта Ноя.
Графу захотелось побиться головой о стену, но это было бы уже верхом неприличия. Всё же некоторые правила этикета въедались похуже суперклея, который сварили Узы в надежде подшутить на Тысячелетним. Но сел в кресло Гнев. И оказалось, что кресло на заднице Гневу Ноя совсем не мешает. Он и без того отлично сумел изловить хулиганов и проверить окружающие стены на прочность с помощью двух пустых голов. Раз двести проверил. Потом уже сам Граф вспомнил, что у него дело для этих двоих, и Гнева отвлекли сладким тортом.
Прокатывает безотказно.
То есть прокатывало. Всё же обидно, что его убили.
А теперь вот раненая Мечта. Как???
Или это он пропустил суперталанты у новых экзорцистов? Всё же Уолкер может быть хорош! Уолкер, Уолкер…. И чего ему неймётся? Ещё эта его чистая сила в слишком уж коварном обличии. Правда, Граф готов был поставить на кон жизнь любого члена семьи, если Уолкер действительно понимал, что творил. В смысле понимал, как управляет чистой силой. Похоже, он был немного ошарашен одними ощущениями, а ведь чистой силе требуется ещё и хорошее, продуманное управление.
Или ведение боя на голых инстинктах. Это чистая сила тоже любила.
Но ведь не Плащ Шута же, в конце концов! Если это он. Лучше бы это не было Шутовским Плащом, потому что нынешняя подготовка Ноев была, что показали действия на Ковчеге, просто отвратительной!
— Похоже, она сражалась с учеником книжника, — наконец-то подал голос Майтра.
Ну что ж… последние радужные надежды пошли ко дну. Всего лишь ученик книжника. — Вы собираетесь перехватывать управление над Ковчегом-то? Ещё три минуты, и загрузка остановится! Три минуты. Может быть, для кого-то этого и достаточно, но не для Тысячелетнего Графа. Нет. Поэтому он принял одно единственное решение, не основанное ни на одном возможном выводе: он заморозил перезагрузку, полностью блокируя оба Ковчега. А потом уже начал придумывать себе оправдания. Судя по тому, что в проходе появилась фигура закутанная в некую хламиду, которую сам Тринадцатый в шутку называл единственной возможностью поддержать иллюзию существования у него личного пространства, Ной был заинтригован поведением Графа. А тот уже успел подумать. — Роад уже не в Ковчеге, так?
— Разумеется, при любом ранении…
— Да, да, да — замахал руками Граф, не желая слышать то, что он и так слышал. Майтра деловито кивнул, продолжая подпирать косяк. Граф отлично понимал, что он чего-то ждёт, но не был уверен в том, что хочет знать, чего именно ждёт Тринадцатый Ной. Графу предстояло найти самый лучший выход из сложившейся ситуации, но он пока его не видел. К тому же оба Ковчега в заблокированном состоянии были совершенно не дееспособны: ни одна дверь, ни один механизм, ни что-либо ещё больше здесь не работало. До тех пор, пока Граф не решит эту проблему.
— Блокировка была, возможно, и вправду лучшим решением, раз уж всё пошло не так, — пожал плечами Тринадцатый, будто чувствуя сомнения Главы Семьи Ноя. Граф только кивнул в ответ.
— Просмотришь записи того, что произошло внутри?
— Видеозапись прервалась уже довольно давно. А сейчас и подавно никакую связь ни с одним Ковчегом не установить, — заметил Майтра.
— А что случилось с записью? — Кажется, Мечта её… Кажется, запись раздражала Мечту, ну она и решила избавиться от раздражающего её фактора.
Отлично, Роад опять забрала Леро, вырубила запись, подставилась зелёному ученику книжника, и что дальше?
— Хоть иди и сдавайся в Ватикан! — горестно вздохнул Граф.
— Его структура по последним сведениям оказалась довольно хрупкой изнутри, так что неплохое предложение, — отозвался Майтра, неспешно разворачиваясь и отправляясь обратно, в свою комнату. Или, скорее, в свой пункт управления. — Граф, что вы можете сейчас сделать с Ковчегом?
— Немногое, — отозвался Граф, оправляя своё пальто и нервно тарабаня пальцами о раму высокого, круглого окошка, из которого открывался отличный вид на новый, тёмный Ковчег и пару недостроенных улочек. Здания на них представляли собой лишь пустые каркасы, с тёмными провалами ненастроенных дверей. Впрочем, сейчас все двери были похожи на эти, поскольку были тщательно заблокированы. — Граф, думаю, вам стоит это увидеть. Не нравился ему голос Тринадцатого и на сей раз. Опять что-то нехорошее. Тысячелетний тяжело вздохнул, стараясь отогнать неприятное ощущение опустошения, которое навалилось на него, как сигнал опасности: кто-то из Ноев был близок к критическому состоянию. Действительно критическому.
И Граф отлично знал, что это был Тикки.
А если ученик книжника дрался с Мечтой, Удовольствие наверняка вступил в бой с Алленом Уолкером. Но ведь тот, даже если и впрямь новый Шут, должен быть ещё слишком неопытным для действительно опасных приёмов.
Или это Тикки накосячил? Он мог бы. Но это действительно было опасно для его жизни. К добру или к худу, Тысячелетний определиться никак не мог.
— Граф!
— Иду-иду!
Тикки надо было вытаскивать. Вот только сейчас, когда Ковчег был заблокирован, это было невозможно. А опустошение, как тревожный сигнал, наверняка опять дошёл до него с опозданием. Когда речь идёт о пространстве Ковчега или даже двух Ковчегов, такое случалось и не редко.
Тысячелетний решительно отвернулся от окошка и последовал в затемнённую, заставленную невероятной аппаратурой комнату, в одной из стен которой сиял ярким светом экран, показывающий большой зал центральной башни. Кажется, там всё было готово для приёма экзорцистов. Да и сами экзорцисты как раз вошли в дверь.
Тринадцатый Ной убедился, что Граф сосредоточен на экране, и включил запись. — Встреча Роад и Тикки с экзорцистами, — сухо прокомментировал он.
На экране в двери ввалились – другого слова не подберёшь – экзорцисты, и в то же мгновение небольшая фигурка с радостным воплем метнулась к ним.
— Аллен!!
Граф проморгался, вопросительно покосился на Тринадцатого, и тот, хмыкнув, прокрутил этот отрывок во второй раз, подтверждая, что, да, Роад, Мечта Ноя, Старшее Дитя, бросилась к Аллену Уолкеру дабы его поцеловать.
Единственное, что порадовало Графа, так это изумлённая и возмущённая мордочка мальчишки, хотя бы тайных романов за его спиной никто не строит… Впрочем, позже Граф решил, что поспешил с выводами.
В это время Аллен уже успел довольно холодно отстраниться от Роад, но та продолжала практически висеть на его плече. И, похоже, это совсем не нравилось сидящему за столом в противоположном конце зала Тикки. Леро тоже не остался глух к ситуации, заметавшись в панике и начиная кричать, что Госпожа Роад не должна целовать экзорцистов.
— Я его люблю! — безапелляционно заявила Мечта.
Стул с задыхающимся от смеха Майтрой грохнулся на пол, а Граф как ни в чём ни бывало продолжил просмотр.
Действовать начал Тикки.
— Роад, ты не можешь его любить, — со зверской улыбочкой произнёс он.
— Могу! Ещё ты мне будешь указывать! Аллен мой! Экзорцисты деликатно молчали, демонстрируя удивительные манеры в отличие от любимых членов семьи. Или, может быть, они просто были слишком шокированы? Роад в это время кинулась снова обнимать Уолкера, Тикки зарычал что-то о том, чтобы она слезла с экзорциста, и Граф был полностью с ним солидарен и почти солидарен с окончательно очнувшимся Уолкером, одной левой наконец-то отшвырнувшим девчонку. — Эй, дам не бьют! — возмущённо вскрикнула Роад, вскакивая на ноги.
— А дамы не метают свечки в глаза! — очевидно, Уолкер был существом злопамятным.
На это Роад сказать было нечего.
У экзорцистов пока движения почти не было, видно всё ещё были в шоке. Только рыжий парнишка, тот самый, что, вроде бы, сумел ранить Мечту, что-то начал шептать Аллену. — Он говорит о том, что удивлён тем, что его делят Нои. — снова пояснил Тринадцатый. Граф тоже хотел быть удивленным этим фактом, но, кажется, его шестое чувство или просто-напросто реальный просчёт подсказывали, что всё может обернуться именно так.
— Сядь! — Тикки умудрился уж встать на ноги и ударил ладонью по столу рядом с собой, и было в нём что-то такое тёмное… Что Роад всё же отступила и покорно уселась рядом.
— Ого! — в один голос отметили Граф и Одарённость.
— Удовольствие может быть таким страшным!
— Удовольствие может контролировать Мечту! — Поражены были оба.
— Я.. Я… Ладно! Рассаживайтесь, у нас ещё есть время для бесед! — наконец-то смирилась Роад на записи, повелительно махая рукой и отрубая ее.
Всё, что смог сделать в ответ на это Граф, это пробормотать под нос ругательство в адрес неадекватных Старших. Но он догадывался, что у Тринадцатого Ноя было куда больше интересных слов в голове.