Идеальных людей не бывает. Но в каждом есть что-то особенное, что-то, что очень ценно и очень важно. Вот только это «что-то» проявляется крайне редко – при стрессе, в опасности, от страха, но никогда – от радости. Потому что это «что-то» – это сила. Сила не тела, но духа. У кого-то она больше, у кого-то меньше, но у каждого она есть. Только вот не каждый о ней знает. И найти ее крайне сложно, а не потерять – почти невозможно. Идти только вперед, не сдаваясь, не оглядываясь, не думая о том, что ты можешь упасть, идти и добраться до самого конца, а достигнув его, расправить свои крылья и упасть в пропасть. Если обрел силу духа – ты взлетишь. Если нет – разобьешься. Но это не колесо фортуны и не лотерея. Просто пока ты идешь – старайся изо всех сил обрести самого себя. В каждом человеке есть эта сила – сила идти до конца, сила не сдаваться, и именно это он в них любил. Он любил этот полет, чувство, когда за спиной вырастают крылья, он любил наблюдать, как люди обретали себя, и он любил их. Он любил людей. Всех людей без исключения. Но он любил не всего человека в целом, а то состояние полета, которое эти люди испытывали, когда раскрывали крылья. Он любил помогать им достичь этого состояния, найти себя. Его методы казались окружающим жестокими, неоправданными, а порой и просто ужасающими, но почти всегда в конце его эксперимента человек обретал крылья… и ненависть к нему самому. Но ему плевать было на эту ненависть, потому что она будет потом – когда человек опустится на дно пропасти и вновь сложит свои прекрасные крылья силы духа. А в этот момент человек становился ему неинтересен. Он был лишь тем, кто когда-нибудь вновь сможет обрести себя, но в тот момент, когда его ноги касались пропасти, он становился обычным нерешительным существом, неспособным ни на что, а он любил порыв, безумное стремление вперед и уверенность в победе. Он жил рывками – от одного взрыва чувств до другого, и не хотел проигрывать, не хотел умирать. Потому что тогда он не смог бы помогать людям обрести себя. А он любил людей.
Красивый парень с короткими темными волосами, чуть вздернутым носом, тонкими губами, вечно сложенными в ехидную ухмылку, и поразительно глубокими, умными и проницательными черными глазами в длинной черной куртке с белой опушкой по подолу и на капюшоне стоял, прислонившись к стене высотного здания, и смотрел на небо. Его лицо всегда выражало целую гамму чувств, оно никогда не бывало бесстрастным, и чаще всего на нем можно было увидеть насмешку, язвительность, издевку, азарт или просто веселье, но сейчас оно было печальным. Парень тяжело вздохнул и провел ладонью по лицу. «Она показала крылья. Как же я ее люблю... как же я люблю всех людей! Но она не дала правильный ответ. Всего один человек его дал, и он нашел себя, обрел себя навсегда. Но его уже нет – его сбила машина два года назад. А ведь он должен был жить, он наслаждался жизнью, он парил над ней… Иногда она так несправедлива бывает к сильным людям...» – парень встряхнулся, натянул на лицо привычное выражение ехидного спокойствия и сказал:
- А не навестить ли мне Шизу-тяна? Мне все равно сейчас так хорошо, что даже веселье с ним не сможет испортить мне настроение. Наоборот – оно его поднимет.
Парень ухмыльнулся, засунул руки в карманы и быстрым шагом направился к метро.
Икэбукуро – это огромный торгово-транспортный район Токио, в котором расположилось огромное количество универмагов, кинотеатров и кафе, но особенно поражает воображение Икэбукуро ночью. Сотни баров, ресторанов и караоке-клубов сияют яркими неоновыми вывесками, столики гадалок и оракулов мерцают свечами и хрустальными шарами, а жизнь здесь не замирает, а наоборот, словно расцветает – в Икэбукуро приходят те, кто устал от дневной суеты и просто хочет развлечься. Икэбукуро – это мечта того, кто хочет забыть о тяжелых буднях и просто расслабиться, но и там есть свои «подводные камни», о которые легко споткнуться.
Парень в черной куртке, которую он не снимал ни летом, ни зимой, не смотря ни на какие температурные показатели лаской проскочил за автомат с газировкой и хитро прищурился. Недалеко от него стоял высокий блондин в костюме бармена и черных очках. Его расслабленная фигура не выражала угрозы, однако прохожие старались обходить его стороной. Шизуо Хаваждима был тем, кого в Икэбукуро знали все. И боялись тоже все… за исключением лишь нескольких человек. Например, администратора суши-бара, чернокожего Семёна, второго по силе человека в Икэбукуро, или подпольного медика Шинры, когда-то учившегося вместе с Шизуо в Академии Райра. Но эти люди не доставляли Хаваджиме проблем, в отличие еще от одного парня, который не просто его не боялся – он его ненавидел. Что, впрочем, было взаимно.
«Я люблю людей, – подумал парень в черной куртке и сжал в кармане флик-лезвие. – Я люблю их всех, за исключением одного человека. За исключением тебя, Шизуо Хаваджима. Тебя я ненавижу. Поиграем?» Он усмехнулся и незаметно проскользнул ближе к блондину. Тот стоял к нему спиной, но приближение врага почувствовал – он оглянулся, поймал взглядом ехидное выражение ненавистного лица и взвыл:
- Иии-заааа-яааа! Я велел тебе не появляться в моем районе!!!
- Что ж поделаешь, Шизу-тян? Я очень непослушный мальчик, – рассмеялся парень.
- Убирайся, или я тебя пришибу!
- Ты всегда грозишься это сделать, Шизу-тян, но почему-то я до сих пор жив. Не скажешь мне – почему? – ехидно протянул парень, раскачиваясь с пятки на мысок и обратно. Он был абсолютно спокоен внешне, но внутренне предельно собран. Он ожидал рывка Хаваджимы, и дождался его.
- Тебе конец, Изая! На этот раз, от тебя точно мокрого места не останется!
Шизуо схватил автомат с газировкой, за которым пять минут назад прятался Изая, и вырвал его из земли. Прохожие с ужасом разбежались. Те, кто не знал, кто перед ними, испуганно шептали: «Монстр!» – а те, кто знали, спешили убраться подальше, ведь о войне Шизуо и Изаи слагали в Икэбукуро легенды, и каждая их стычка приносила лишь разрушения. Впрочем, жертв среди мирного населения еще не было, но явно не благодаря вспыльчивому Хаваджиме. Когда парень видел злейшего врага, он абсолютно переставал контролировать себя.
- Умри, блоха! – завопил блондин, швыряя автомат в Изаю. Тот ловко отпрыгнул в сторону и рассмеялся.
- Ты никогда не попадешь в меня этими штуковинами, Шизу-тян! Это глупо!
В следующий миг парень рванул с места и вытащил из кармана нож. Он ловко подбежал к врагу и собирался ударить его в руку, но Хаваджима выставил ее вперед, нанося сокрушительный удар. Если бы он попал, Изая был бы уже мертв, но парень не зря был мастером паркура – он легко подпрыгнул с места и сделал в воздухе сальто вперед, перелетая через высокого блондина. Зрители восторженно ахнули.
- А ну вернись, блоха!!! – заорал Шизуо, разворачиваясь к противнику, но тот уже перебежал через дорогу и вновь убрал руки в карманы. Покачиваясь с носка на пятку и обратно, он прокричал:
- Эй, Шизу-тян, поймай меня, если сможешь!
С этими словами парень рванул с места и залился хохотом. Подол черной куртки с белой меховой опушкой взметнулся в воздух, а лезвие ножа, которым Изая ловко играл, вращая между пальцев правой руки заплясало с бешеной скоростью.
- Стоять, блоха!!! – заорал Хаваджима, вырвал дорожный знак и помчал за противником, хохочущим на всю улицу. Прохожие расступались перед безумной парочкой, а Шизуо, подняв знак над головой, кричал во все горло:
- ИИИ-ЗААА-ЯААА!!!
Черноволосый парень, естественно, не останавливался. Когда они достигли дверей ресторана «Русские суши», чернокожий промоутер заведения схватил мастера паркура за шкирку и поднял над землей. Парень не сопротивлялся – Саймон, он же Сёма, всегда разнимал их с Шизуо, иначе блондин гнался бы за ним до самого Токийского залива, а то и вплавь бы за ним кинулся. Второй рукой Саймон схватил Шизуо поперек туловища и перекинул через плечо. Тот выронил дорожный знак и начал кричать:
- Пусти, Саймон! Эта блоха не должна появляться в моем районе! Я его убью!
Хаваджима размахивал руками, но не сопротивлялся – он знал, что Семён не позволит погоне продолжиться, а драться с ним парень не хотел. Саймон-то ни в чем не виноват… наверное. Изая же висел совершенно спокойно и лишь ехидно ухмылялся. На словах врага о том, что он не должен появляться в Икэбукуро парень хихикнул, развел руками и покачал головой, что еще больше разозлило блондина.
- Хаваджима! Орихара! – грозно пробасил Саймон с русским акцентом. – Заканчивайте! Вы не одни, здесь люди ходят! Хаваджима, хватит крушить район! А ты, Орихара, прекрати его провоцировать!
- А разве я виноват, что он меня преследует? – удивился Изая.
- ЧЕГО?! – заорал Шизуо и отчаянно замахал руками. – Да ты…
- Нет, ну у меня же могут здесь быть дела! У меня здесь друг живет, но как только я выхожу из метро, я натыкаюсь на Шизу-тяна! Закрадываются подозрения, что он меня там ждет… Может он меня преследует? Может, он сталкер? Он же знает, в какое время я обычно приезжаю в Икэбукуро – зачем он наблюдает за выходом из метро? Ждет меня? Хочет увидеть? Может, это любовь?
- ИЗАЯААА!!! – в сотый раз заорал Шизуо, и Семён посильнее сжал его правой рукой.
- Вот об этом я и говорю, Орихара! Подумай о прохожих – он же их попереубивает! – возмутился он.
- Прости-прости, но не лучше ли сказать об этом тому, кто швыряет аппараты с содовой и размахивает над головой знаком «кирпич»? – пожал плечами Изая. – Я-то что? Я в драку не лезу – Шизу-тян всегда первым начинает. А я для мирных граждан не представляю абсолютно никакой угрозы – я их всех люблю.
- Так, Орихара, уходи, – темнокожий промоутер суши-бара поставил парня на землю. – И чем быстрее – тем лучше.
- Вот спасибо, Сёма, прямо спас меня от этого полоумного, – хихикнул Изая и, не дожидаясь новой вспышки ярости Хаваджимы, помчался к метро. Вслед ему понеслись обещания скорейшей расправы, угрозы, и пожелания провалиться сквозь землю. «Не получится – не провалюсь. Я люблю жизнь», – подумал Изая, забегая в здание метрополитена.
Спустившись на линию Синдзюку, парень осмотрелся. Сколько вокруг интересных людей – каждый чем-то занят, у каждого свои радости и свои горести, свои проблемы и свои маленькие победы. Вон тот мужчина в деловом костюме, читающий газету, явно едет с работы. Похоже, он риелтор. А вон та мамаша, отчитывающая сына лет пяти, – домохозяйка. Те двое подростков, похоже, промотали все деньги в караоке-клубе и теперь едут домой. На них форма Академии Райра. Навевает воспоминания… Он учился там вместе с доктором Шинрой, который теперь помогает ему в его нелегких трудовых буднях, и ненавистным его сердцу Шизуо Хаваджимой, который сейчас трудится телохранителем у Тома – местного выбивателя долгов. Как сильно различаются их пути. Ведь сам Изая в свои двадцать три – мафиози. Впрочем, это не совсем так – это, скорее, его показной статус. Он работает не на мафию, он работает против нее. Он уничтожает ее изнутри. И доктор Шинра ему в этом помогает. Как и его возлюбленная – Селти. Вот уж точно необычная девушка… Или женщина? Сколько ж ей лет-то? Кто знает... Селти – не настоящее ее имя. Ее зовут Даллахан. Она – дух из кельтской мифологии, навещающий людей, которых в скором времени ожидает смерть. И у нее… нет головы. Она ее потеряла. Точнее, ее украли. У Селти голова всегда была «не на месте» – лежала в повозке, на которой валькирия разъезжала по селам и деревням. Но однажды… В общем, это не так важно. Важно, что она прибыла в Японию в поисках своей головы, но на корабле познакомилась с маленьким мальчиком – это был Шинра Киситани собственной персоной. Одно плохо – Селти терпеть не может его, бедного-несчастного Изаю, и обожает этого эмоционально-неуравновешенного Шизу-тяна. Аж обидно! Впрочем, нет, не обидно. Селти – не человек. Она ему не интересна.
Изая еще раз окинул взглядом платформу. «У риелтора долги. Кажется, он пытается найти хорошую сделку... судорожно пытается. Найдет ли? Вот бы не нашел! Потерял работу, а потом на него снизошло озарение, и он открыл собственное дело. Но не думаю, что это возможно – он слишком нерешительный. Помочь ему раскрыться? Нет, не сейчас. Может быть, когда-нибудь он и сам этого достигнет. А та домохозяйка, похоже, ото всего устала. Ей надоела ее скучная жизнь, она хочет на теплое побережье океана. Есть кальмаров и пить коктейли – вон как на рекламу прибрежного отеля тоскливо смотрит. Только вот у ее мужа денег нет даже на поездку на горячие источники, а старший сын – явно проблемный ребенок. Да и младший не сахар… Помочь? Да нет… Та девушка, фанатка готики, явно вообще ни в чем не нуждается – ни в помощи, ни в деньгах, ни в толчке вперед. Она застряла где-то в невесомости, в собственных мечтах, она грезит о смерти, но на самоубийство не пойдет. Она любит жизнь, хоть и отрицает это. А тот парень...» – Изая слегка повернул голову и замер. Его взгляд привлекла молодая длинноволосая брюнетка с аккуратным прямым носом и тонкими, бескровными губами, спускавшаяся по эскалатору на платформу. Девушка стояла на самом краю ступеньки и не держалась за поручень. Она смотрела прямо вперед и не шевелилась. Взгляд ее прекрасных черных глаз был пустым, словно она вообще ничего не видела перед собой. «Какая интересная девушка, – подумал Орихара. – Я обычно не начинаю дело сразу после того, как закончу предыдущее, но она… Она мне интересна. Может, она сможет обрести саму себя навечно? Я каждый раз надеюсь на это». Парень прислонился спиной к стене и замер. Девушка прошла мимо него и встала недалеко от края платформы, но не заходя за предупредительную линию. «Нет, сегодня она этого делать не собирается, но она явно стоит перед выбором. Умереть или продолжать жить? Что она выберет? Сможет ли она выдержать все? Попробую помочь ей…» Изая оторвался от стены и осторожно подошел к девушке. Проходя мимо нее, он нарочно споткнулся и упал.
- Ай! Что ж такое-то... – пробормотал он, поднимаясь. Девушка все тем же пустым взглядом посмотрела на него. Повернувшись, она протянула парню руку.
- Вы в порядке? – бесцветным голосом спросила она.
- Смотря, что считать «порядком»… – пробормотал Изая. – Кости целы, а ссадины на колене не имеют значения. Важны раны, что в душе, разве нет?
«Ей нужно высказаться. Обычно все на такое клюют – если первый начинаешь говорить о боли, тебя поддерживают и делятся своими переживаниями», – мысленно ухмыльнулся Орихара.
- Мне все равно, – пожала плечами брюнетка и отвернулась.
«Интересно… – мысленно расплылся в улыбке Изая. – А она крепкий орешек! Похоже, ей совсем плохо! Это так любопытно! Что она собирается делать? Что у нее на сердце? Что в душе? А что в мыслях? О чем она думает, что собирается делать? Я должен провести эксперимент, теперь я точно не отступлю… впрочем, я никогда не отступаю».
- Простите за беспокойство, – начал Изая. – Вы не могли бы мне помочь?
- Что такое? – спросила девушка.
- Я живу в Синдзюку, но… Вы ведь едете туда, я прав?
Брюнетка кивнула.
- Понимаете, там рядом со станцией расположен небольшой парк. Честно говоря, у меня небольшая проблема. Если я пойду через него один… В общем, этого лучше избежать. Вы случайно не в том же направлении идете?
«Ага, случайно! Она живет прямо за парком – вон, у нее из сумочки выглядывает фотография, сделанная в том районе. На фото она в спортивном костюме. Сомневаюсь, что девушка, носящая черный строгий идеально выглаженный брючный костюм даже в три часа ночи в Икэбукуро, будет гулять в таком наряде далеко от собственного дома».
- Случайно в том же. Но я не собираюсь идти с Вами, – флегматично ответила она.
- Я не прошу Вас идти со мной – я знаю, что это выглядит слишком подозрительно, просто… давайте я пойду чуть в сторонке? Или позади Вас? Так, чтобы со стороны было видно, что я не один, что кто-то есть поблизости.
- Как хотите – я не могу запретить Вам идти в том же направлении, что и я.
«Ого... Да ее ничем не прошибешь! У нее что, совсем нет любопытства? Или...»
- Меня зовут Изая. Я не думаю, что будет правильно, если Вы не будете знать моего имени. Простите, что не представился сразу.