- О! – удивленно приподнимает бровь. – Ну, поздравляю, что ли, - смотря на этого юнца, так и хочется съязвить в его сторону, пусть этот порыв тоже ребяческий, будто ему тоже лет восемнадцать и это его первое свидание. Он фыркает и залпом допивает вино, со стуком опуская бокал на стол с идеально-белоснежной скатертью. Жаль, что его прошлое невозможно выбелить так же, как и эту, видавшую виды, тряпку.
- И я не стремлюсь к многочисленным связям, - хочется как-то подать себя, донести свою суть до этого омеги, который грустными глазами смотрит на скатерть, вертя бокал пальцами. – Для меня, как альфы и будущего главы клана, будет существовать только моя жена, достопочтенная Хината-химе, и официальный любовник, - делает паузу, чуть склоняя голову и пытаясь располагающе улыбнуться. – Надеюсь, что им будешь именно ты, Суйгетсу-кун.
- Что, прости? – он слегка задумался, поэтому пропустил пару слов, но смысл понятого им от этого, похоже, не исказился. – Жена?
- Да, - он не понимает, почему омега так удивлен и взволнован, ведь только что все было более-менее гладко, можно даже сказать, что между ними наладился кое-какой контакт. И подобные перемены в омеге не к добру. Это он чувствует, как альфа.
- Хината-химе – дочь Хиаши-сама и моя нареченная. Нас обручили сразу же после её рождения. Сейчас ей всего лишь пятнадцать, но, как только она достигнет возраста гражданского совершеннолетия, мы сочетаемся браком, - пожимает плечами, пытаясь вернуть непринужденность разговора. – Ты же, как друг и подручный Учиха, должен знать о том, что Первородные заключают браки только внутри своих кланов.
- Да, конечно, - отвечает беззаботно, видимо, за улыбкой пряча необъяснимую горечь. – Просто упустил это из виду, - он знает историю клана Хьюго. Предыдущий глава, его жена и любовник погибли в автомобильной аварии. Нелепая смерть для воина, тем более, из-за ошибки водителя. Хотя, поговаривают, что авария была подстроена, дабы устранить из поста главы лояльного к новомодным веяниям альфу. Некоторые даже обвиняли в этом его брата-близнеца, который и стал следующим главой клана Хьюго.
Судя по масштабам, в той аварии должны были погибнуть все. А Нейджи выжил. Ни единой царапины. Словно сами Предки защитили юного наследника. Именно так все и подумали, поэтому Хиаши взял опеку над племянником, пока тот не станет достойным места главы. А теперь, получается, ещё и дочь свою за него сосватал. Однако, предприимчиво. Но, как бы там ни было, это не его дело и влезать во внутренние интриги клана Хьюго он не собирался.
- Суйгетсу-кун, - он приподнимает глаза, собираясь уже в который раз извиниться за свою рассеянность – во всем виновата подступающая течка и усталость в принципе – но так и застывает, смотря на возвышающегося над ним альфу, - не хочешь ли отсюда уйти? – протягивает руку, а омега смотрит и не узнает альфу перед собой. Это тот же Хьюго Нейджи, но в то же время его лицо кажется совершенно другим, когда на нем нет этой напыщенной маски и надменной холодности, когда его взгляд теплый, а улыбка искренняя.
- Хочу, - выдыхает, вкладывая свою ладонь в ладонь альфы. Он точно сходит с ума, позволяя сущности брать верх над здравым рассудком. Этот Хьюго появился ну совершенно не вовремя. Его разум мутится из-за подступающей течки и запаха сильного альфы. И сущности как-то все равно, что перед ней юнец и отношения с ним ни к чему хорошему не приведут.
- Думаю, ты устал, - кажется, он понял, что именно нужно этому омеге, понял именно тогда, когда почувствовал тень печали, когда упомянул свою будущую жену. – Давай я отвезу тебя домой, - омега, который знал от альфы только боль и унижение, нуждается в заботе. Не в сухой констатации, с которой он подошел к этой ситуации, а в чувственности, нежности, ласке. Пусть это и взрослый омега, но это ещё не означает, что он – матерый волк, который пирует на обглоданных им же костях своих врагов. А ему, как альфе, хочется дать все это именно Ходзуки Суйгетсу. Резко захотелось. Так почему бы не последовать этому инстинктивному желанию?
- Спасибо, - столь резкие перемены в альфе просто поражают, но они приятны. Омежья черта, конечно же, все ещё разделяет их, но из ресторана они выходят за руки, а на улице альфа заботливо набрасывает на его плечи свой пиджак, приобнимает за плечи и сопровождает к машине.
Он приказывает себе не млеть и не расклеиваться. Не доверяться первому же альфе, от которого его повело. Это все дурман феромонов и течки. Но списывать все на течку равно самообману. Он ещё не понимает, чем этот юный альфа так особенен, но в его запахе мореного дуба определенно есть что-то привлекательное. Он прислоняет голову к спинке сидения, кутаясь в пиджак альфы. Тот сосредоточенно ведет машину, изредка поглядывая на него. Есть в этом миге что-то, что не получится просто так выбросить из головы.
- Зачем мы здесь остановились? – спрашивает удивленно, понимая, что все это время они ехали явно не к его дому. Не то, чтобы он не доверяет Нейджи… Он не доверяет альфам. Особенно имеющим на него виды. И как-то тот факт, что впереди пестрит вывеска почасового мотеля, этого самого доверия не внушает.
- Это же свидание, и я подумал, что стоит купить тебе цветы, - отвечает мягко, сразу же перехватывая этот всполошенный взгляд. Согласен, не самое лучшее место, но, поговаривают, что именно в этом магазинчике букет может выбрать даже самый придирчивый покупатель. Есть в этом скромном помещении с пестрой вывеской «Цветочная романтика» что-то особенное. Как что-то особенное хочется дать и омеге перед ним. Странное чувство. Приятное и теплое. Не испытываемое им ранее и поэтому кажущееся ещё более заманчивым.
- Цветы? – он удивлен. Впрочем, в последнее время альфы, кажется, воззвали к усопшим традициям, начав ухаживать за омегами, как в благородные времена. Ну, времена были не так уж и благородны, одни войны между кланами, людьми и особями чего стояли, но к омегам тогда было кардинально-иное отношение. Да и сами омеги были не столь искушены в своих правах.
- Пойдем, - не оставляет выбора, помогая выбраться из машины. Если он не настоит, омега снова может заартачиться, посчитав, что порывы юношеской романтики уже не для него. Это читается в глазах Суйгетсу. Этот омега уверен, что разница в возрасте – словно пропасть Бездны. Он же с этим в корне не согласен. Кажется, именно такой омега, взрослый, знающий цену отношениям, ему и нужен, а не все эти ряженые куклы, для которых отношения – это что-то прилагающееся к шмоткам, побрякушкам и сексу.
Колокольчики над входной дверью тихо звякают. В магазинчике уютно и ненавязчиво. Приятная, ароматная атмосфера и просто огромнейший выбор. Он в легком замешательстве, ведь сущность подсказывает, что нужно не просто всучить омеге букет, как данность каким-то стереотипам, а подарить что-то столь же нежное и чувственное, как и сам омега. Что-то символичное и значащее.
- Прости, - он отвлекается на телефонный звонок, смотрит на дисплей и чуть хмурится. Дядя, как всегда, не вовремя, но впервые это почему-то его раздражает. – Я должен ответить, - осторожно прикасается к плечу омеги и отходит на безопасное расстояние. Проигнорировать личный звонок от главы клана он просто не может, как и позволить Ходзуки услышать его, ведь мало ли о чем дядя хочет с ним поговорить.
Суйгетсу осматривается. Ему снова не очень уютно. Пусть время уже и довольно позднее, но в магазинчике все ещё достаточно покупателей. И дело не только в цветах, а ещё и в безделушной лавке со всевозможными поделками. Туда он и направляется, изредка ловя на себе скользящие взгляды.
Конечно, это бросается в глаза. Он подходит к полкам, безучастливо скользя взглядом по всякого рода побрякушкам. Может, они с альфой уже в чем-то и притерлись друг к другу, но со стороны заметно, что он значительно старше. Как бы солидно не выглядел Нейджи в деловом костюме, но любая особь чует в альфе юность, а в нем, так сказать, бывалость. Его запах чист, ни следа от метки столь ненавистного супруга, но все же, на интуитивном, сущностном уровне все особи знают, что он уже принадлежал другому альфе.
Суйгетсу прикрывает глаза. Топленая боль разливается в груди, а на губы ложится печать предопределенной улыбки. Кто бы мог подумать, что мальчишка-альфа способен что-то в нем пробудить. Вот так, медленно и осторожно, словно представ перед ним совершенно другим человеком, прикоснуться к средоточию его сущность даже сквозь омежью черту… Ещё и в глаза что-то попало. Щиплет до скопившихся в уголках слез.
- Понравилось что-то? – он чует резкий, но не агрессивный запах свободного альфы. Приоткрывает глаза, удивленно вскидывая бровь.
- Нет. Я просто… – бормочет что-то невнятное, озираясь по сторонам. Омежья черта предательски дрожит и не желает повиноваться, слабея на глазах. Во всем виноваты эмоции и предстоящая течка. Какой бы глыбой льда он ни был, но обмануть природу невозможно. Как и сущность, которая снова зудит о наболевшем.
- Думаю, тебе подойдет вот это, - молодой альфа, дворовой, одетый, как отпетый хулиган, да ещё и с татуировками на щеках, тянется сперва к подставке, а после к нему самому.
Он отопревает. Инстинктивно. И отбрасывает руку альфы. Тот не представляет угрозы и его прикосновение не противно, просто нервы шалят, а собственные феромоны бьют в голову. Наверное, он просто уже стар для всех этих подростковых штучек, которые должны вводить в состояние восторженной эйфории.
- Красиво, - тянет альфа, словно только что омега и не причинил ему боли. Снова инстинкты. Омежья черта полоснула дворового, словно лезвие, но тот даже виду не подал. А он лишь переводит взгляд вниз, смотря на брошь с полным белым цветком, украшенным морозно-синими бусинками. Кажется, от него даже пахнет, словно эта искусственная поделка действительно способна источать аромат. К слову, весьма приятный.
- И хорошо перебивает особый омежий запах, - альфа ему подмигивает, словно понимает. – Сам делал.
- Простите, - в горле резко становится сухо. Незнакомый альфа просто так, почуяв его проблему, пришел на помощь. Не из корыстных мотивов, а потому, что характер у него такой – добродушный. Да уж, в последнее время с альфами точно происходит что-то странное.
- Сколько с меня? – спешно роется по карманам, пытаясь найти бумажник, который, увы, остался в машине.
- Подарок, - довольно тянет альфа, демонстрируя небольшие клыки. – Для прекрасного омеги.
- А не позволяете ли вы, молодой человек, себе лишнее? – Нейджи невозмутим. Видимо. Но его губы сжаты в тонкую нитку, а у висков опасливо налились сосуды, пусть глаза все ещё смотрят на дворового черной точкой зрачка. Суйгетсу просто не может в это поверить. Похоже, его ревнуют.
- Да нет, в самый раз, - дворовой словно и не понимает, что сейчас происходит, будто и не чувствует силу Первородного, просто пожимает плечами. - Брать будете? – кивком указывает на белоснежный букет в руках Хьюго.
- Да, - чеканит, и ему приходится миролюбиво прикоснуться к руке альфы и чуть сжать, дабы усмирить его собственнический, юношеский пыл, ведь дворовой, похоже, и правда, не замышлял ничего дурного.
- Точно? – переспрашивает, щуря глаза с вертикальным зрачком.
- А что? – Хьюго кажется сбитым с толку, удивленно смотря на букет в своей руке. Суйгетсу нравятся цветы, но он благоразумно решает больше не вмешиваться в процесс демонстрирования альфами друг другу, кто из них более крутой самец. Иногда альфам это просто нужно и тут уж ничего не поделаешь.
- Ну, понимаете, - шатен скребет лохматую макушку, возводя глаза к потолку. – Белые тюльпаны – это очень серьезные цветы. Типа, как признание в искренности своих чувств. Как говорит мой друг, - поучительно приподнимает указательный палец, - без каких-либо «но» или «может быть». В общем, - подводит итог, - без подвоха.
- Да? – он слегка озадачен, ведь, выбирая цветы, даже не думал об их символичности. Просто взял те, которые, как говорят, впали в око. А вот оно как обернулось. – Тогда точно беру, - тянет уголок губ и хмыкает, чувствуя взволнованность омеги. Пусть и так. Обнажено. Но, как кажется Нейджи, кроме Суйгетсу он бы никому более не смог подарить белые тюльпаны. Даже Хинате-химе.
- Пройдемте тогда к кассе, - расплачиваясь за цветы, оставляет щедрые чаевые. Кажется, он сделал правильный выбор, что зашел именно в магазин «Цветочная романтика».
- Наруто-кун, закроешь сегодня? – уже при выходе, когда его минует продавец-омежка, Ходзуки кажется, что он чует очень знакомый, пусть и едва уловимый запах.
- Опять на свидание? – укоризненно журчит юношеский голосок, и Ходзуки замирает, прислушиваясь.
- Ага! – дворовой спешно снимает рабочий передник. – Завидная милашка, чувак. Я тебе говорю, - шатен уверено ударяет кулаком по стойке, - она – та, которую я искал всю жизнь.
- Ты говоришь так каждый раз, Киба-кун, - он оборачивается, чтобы столкнуться взглядом с большими глазами цвета дорогого сапфира. Легкий цитрусовый аромат с нотками кардамона…
- Да быть этого не может… - шепчет, а сам улыбается. Счастливо. Все-таки Учиха – любимчик своего Предка.
- Что такое? – тревожится альфа, нагло своей широкой спиной загораживая золотоволосого омежку.
- Нет, ничего, - Шикамару ему просто не поверит, но это фурор. И Суйгетсу хочет это видеть. Хочет видеть лицо Итачи, когда он узрит омегу своего любимого, глупого отото.
Всю дорогу до дома он бережно прижимает цветы к груди. Слова дворового альфы о символичном значении белых тюльпанов что-то затронули внутри. Слишком спешно. Так, что кружится голова. Ещё пару часов назад он видел перед собой прихотливого и наглого юнца, нелепые ухаживания которого просто терпел, а сейчас Нейджи воспринимается только как альфа. Сильный альфа, достойный и заботливый. Тот, с которым хочется создать семью.
Ходзуки фыркает, понимая всю нелепость своих мечтаний в рамках поставленных перед ним условий, но собственную, омежью, сущность не перекроишь и не обманешь. Он-то думал, что никогда уже не встретит своего альфу, а, оказывается, он просто ждал, когда тот подрастет.
- Здесь? – спрашивает, паркуясь у высотки. Пусть фонари и горят ярко, но темнота дальних углов тревожит альфу. Он просто обязан проводить Суйгетсу до самой двери, иначе его сущность не успокоится и будет метаться до тех пор, пока не будет уверена в безопасности омеги. Вот только он не знает, как поступить… более по-альфьи – проводить до порога или же все-таки попросить номер телефона и перезвонить позже. Второй вариант как-то более ненадежен, но и первый может быть истолкован омегой не совсем правильно.
- Да, спасибо, - собирается уйти, задушить в себе этот неуместный омежий трепет, приказывает сущности усмирить свои порывы, в которых нет смысла. Ведь не к этому же, не к статусу официального любовника малолетнего альфы, он стремился. Но если бы это было так просто, он бы встал и ушел, а не дергал дверную ручку туда-сюда онемевшими пальцами.
- Суйгетсу-кун… – он вздрагивает и медленно оборачивается, тянет улыбку, а сам нервничает так, что зуб на зуб не попадает. В его-то возрасте, когда все вехи уже кажутся пройденными.
- Послушай, Суйгетсу-кун, - прикасается к хрупким плечам и смотрит прямо в глаза. Хочет казаться серьезным, ответственным и уверенным в своих словах альфой, одним махом, если это нужно самому омеге, переступив через десяток лет. – Я прошу дать ответ на мое предложение до начала твоей течки. Хорошо? – омега не должен понять превратно, все-таки его сущность и разум чисты от грязных помыслов… Ну, почти чисты, но всему виной омежий запах, от которого кружится голова и млеет сущность.
- Хочешь скрепить соглашение постелью? – уязвляет намеренно, хочет причинить боль, спровоцировать, сделать хоть что-то, чтобы подвести альфу к черте, после чего наступило бы разочарование, но Хьюго только улыбается понимающе и прикасается теплой ладонью к его пылающей щеке.
- Просто подумал, что в такой… ответственный момент альфа должен быть со своим омегой, - слава Предкам, что дядя сейчас не слышит его речей. В клане Хьюго к омегам не относятся пренебрежительно. Именно к своим омегам, а остальные… Просто принято считать, что альфа должен сделать все для того, чтобы омега была довольна своим местом при нем. Не более. А он сейчас говорит, как сентиментальный романтик, что так импонирует его воспрянувшей сущности.