- В таком случае, - тянет задумчиво, возводя глаза к потолку и прикусывая нижнюю губу – все-таки его альфа ещё такой ребёнок, - приезжай, - прислушиваясь к ощущениям, - через четыре дня.
- Сюда? – уточняет. Так, на всякий случай, потому, что, зачастую, одинокие омеги скрупулезно берегут свою территорию, предпочитая нейтральные места для встреч.
- Пятый этаж, двенадцатая квартира, - говорит предельно четко, чтобы у альфы и его сущности не осталось и капли сомнений. – Цветы и тортик можешь не покупать, - уже выбравшись из машины, наклоняется, вдыхая аромат белых тюльпанов. – Чаевничать мы точно не будем, - пожалуй, это самое обезбашенное его решение. Ну, если не считать развод, конечно же. И он не опрометчив, просто верит отзывам собственной сущности на сущность альфы, и даже если у них ничего не получится… Что ж, он уже сейчас знает, что сожалеть не будет. К тому же, юный альфа довольно забавен, когда на его лице такое впечатленное и обескураженное выражение, как сейчас.
- Хорошо, - бормочет и кивает. – Я обязательно приеду! – кричит уже вдогонку омеге, поздно понимая, что и не проводил, и номера мобильника не взял. А цветы все-таки стоит купить. И тортик. А ещё какую-нибудь приятную мелочь. Например, резную шкатулку для драгоценностей или же пушистые, теплые тапочки. Или и то, и другое. Вообще задарить омегу, зацеловать и затискать…
Нейджи выдыхает, медленно и до предела. Сидит в машине и зорко смотрит до тех пор, пока Суйгетсу не скрывается в доме. После ждет ещё пару минут, пока на пятом этаже темень окна не сменяется желтоватым светом лампы. Сущность гордится своим носителем. Но альфа не самообманывается, зная, что доказывать серьезность своих намерений придется долго и упорно. Ради такого омеги, как Ходзуки Суйгетсу, хоть и всю жизнь.
========== О правилах омежьего гостеприимства. ==========
Саске надеется, что он не опоздал. Вот именно сегодня, когда он, наконец, решил, что у омеги было достаточно времени, чтобы принять решение, казалось, что его задерживает все и вся. Последней же каплей стал брат.
Он с нескрываемой, злорадной улыбкой наблюдает из окна за тем, как Суйгетсу садится в машину к Хьюго, мысленно желая последнему крепких и бесконечных нервов. Ещё некоторое время корпит над документами. Медленно, на два классических поворота ключа, запирает кабинет. Направляется к лифту и тут же запинается, словно ему намертво спутали ноги. Медленно поворачивает голову, ощущая трепет цветка Шарингана в своих глазах и слыша недовольный рык собственной сущности в ответ на обманчиво-заботливое мурлыканье её близнеца, смутно напоминающее мотивчик песни из старого фильма о запретной любви на фоне исторической катастрофы. Саске это не нравится. Потому, что главный герой, дворовой альфа, так и не узнал, что у этой истории все же был счастливый конец.
Итачи улыбается уголком губ и салютирует ему двумя пальцами, снова углубляясь в какие-то документы. Дверь председателя, конечно, всегда открыта для его подчиненных, но, естественно, не в прямом смысле этого слова. И Саске даже не знает, как ему поступить в этой ситуации: благодарить брата за то, что он смотрит на происходящее с его отото сквозь пальцы, или же злиться на него за то, что он снова сует свой вездесущий нос не в свое дело. А ещё Саске кажется, что у Итачи повсюду если не лазутчики, то прослушка и камеры точно. Даже Ходзуки не знал, что именно сегодня он едет к Наруто за ответом. Он никому не говорил. Так, на всякий случай. Как говорят, чтоб не сглазить. А Итачи знает. Это Саске читает в его мимолетном взгляде. Сущность, скалясь, пытается на что-то намекнуть, но Саске сейчас не до её странностей и прихотей. Он едет к своему омеге.
Кажется, он вовремя. Свет горит только у парадной и видно, что омежка суетится у двери, выставляя сигнализацию на ночь. Бархатная коробочка с подарком в кармане пиджака. Почему-то он, можно так сказать, альфа с достаточным опытом, волнуется, словно впервой. По сути, да. Это впервые он действует столь официально. Даже с Сакурой они просто… просто… В общем, в один день он просто приехал к ней, а она, без слов, собрала свои вещи и переехала к нему. Впрочем, о Сакуре сейчас лучше не думать, как и о том, что об их расставании, пока что, знает только Итачи. Саске старается не думать и о том, как подобное воспримет отец и достопочтенная Микото-сан. Мама особенно.
Наруто выходит из магазина, опускает даже с виду тяжелые жалюзи и закрывает замок. Саске настораживается. Сущность снова болезненно копошится внутри, тянет цепи на себя до предела вместе с инстинктами. Уже довольно поздно, а омега собирается возвращаться домой один? Если и так, то это в последний раз. Что бы ему сегодня не ответил Наруто, а впредь омегу будут сопровождать: либо он лично, на что альфа искренне надеется, либо кто-то из его доверенных людей, если дело примет скверный оборот. На этой мысли Саске и замирает, до скрипа сжимая руль и снова ощущая пульсацию силы Десятого, обращенного в Шаринган. Похоже, его омегу встречает другой альфа.
Рука ложится на дверную ручку, но более Саске даже не шелохнулся. Инстинкты бросают его вперед, а гордыня пригвождает к месту. Губы плотно сжимаются в тонкую нитку. Сила сущности Предка пульсирует в нем, клубится и выплескивается. Это кажется невероятным, но рыжий альфа словно чувствует его. Дёргано оборачивается и смотрит на его авто с тонированными стеклами. Учиха, конечно, сильны, но не настолько, чтобы их сущность Первородного ощущалась на таком расстоянии. Рыжий передергивает плечами и подходит к Наруто.
Саске замирает. Замирает и Наруто. Снова невозможно и невероятно, но альфе кажется, что к нему тянутся нити-отголоски ощущений омеги. Дрожь, опасливость, злость, решимость, стыд, презрение – целый набор, с которым крайне тяжело справиться, тем более, когда тебя самого терзает внутренняя боль. Когда сущность, рыча, окольцовывает твое сердце цепями и тянет на себя, сжимая их кольцо вокруг сбивчиво пульсирующего органа.
Рыжий возвышается над его омегой. В довольно-хищной улыбке тянет губы. Наклоняется. Нависает. Отрезает путь. Говорит что-то мерзкое. Саске это чувствует. Саске тоже ненавидит этого альфу, лицо которого разукрашено пирсингом.
Рыжий резко хватает омегу за руку. Притягивает к себе. Шепчет. Против воли. Ломая омежью черту. Причиняя боль. Посягая на его солнечный, невинный цветок. Пытаясь присвоить. Наруто сопротивляется. Тщетно и отчаянно. Это последнее, что помнит Саске. Дальше все смешивается в водоворот красок и противоречивых ощущений.
Сперва клокочущая темнота, вьющаяся вокруг трепетного света. После свистящая серость. Стремительная и холодная, раскрывающая свои беспросветные объятия. Багровая пелена, выжигающая и сметающая все на своем пути. Золото тепла, дарующее уверенность и смывающее все иные краски.
- Вот оно, значит, как, - тянет рыжий, сплевывая кровь и подымаясь с земли. Саске моргает. Осознанно. Все ещё чувствуя пульсацию силы Десятого в собственном теле. Омега трепещет в кольце его крепких объятий. Тяжело дышит, упираясь маленьким ладошками ему в грудь. Оплетает их обоих своей омежьей чертой. Это просто невероятно. Он в кольце омежьей черты. Агрессивный и впервые сожалеющий о том, что ему не ведома сила Цукуеми. Кольцо черты сжимается ещё плотнее, усмиряя его пыл. И Саске остается только признать правоту омеги, которая пытается пресечь конфликт между альфами.
- Наша шлюшка продвинулась по карьерной лестнице и теперь ложится только под Первородных? – рыжий скалит свои немалые клыки, его зрачок пульсирует, множится в своих очертаниях, меняя цвет карих глаз на сирень. – Да, Наруто-кун? – тянет, издеваясь и сознательно принижая омегу. Непростительно и несмываемо. Саске, вторя сущности, рычит. Азарт штормовыми волнами плещет в крови. Перед ним перерожденный, но с невероятно сильной сущностью своего Предка. Это заводит. Будоражит. Подстрекает инстинкты. И останавливает его только омега. Хрупкий и все ещё дрожащий в его объятиях. Он, как альфа, ответственен за них обоих, но и прощать рыжему его оскорбительные речи не намерен.
- Уходи, Пейн, - шепчет омега, оборачиваясь. – Уходи и просто оставь меня в покое.
- Ну, да, выбора-то у меня нет, - демонстративно разводит руки и отступает на пару шагов. – Ты же теперь подстилка самого Учиха. Куда уже мне, простому альфе, тягаться с носителем самого Мангекё.
- Не уйдешь – пожалеешь, - всего лишь предостерегает, пусть сущность и мечется в клубах собственной силы, готовая в любой момент нанести мощный удар.
- Я-то уйду, Учиха, - тянет, с саркастической улыбкой, демонстрируя медленность схлынивающей волны своей сущностной формы, - а вот шлюшка Наруто останется при тебе. Отменная шлюшка, - подмигивает. - Поверь, знаю, что говорю.
Фонарные лампы взрываются прямо над головой рыжего, осыпая его пеплом искр. Саске кажется, что даже уличное движение замирает. Не останавливается, а ползет, словно черепаха. Будто сама быстротечность времени сжимается до считанных секунд. Звуки, затихая, отдаляются. Мир вокруг бледнеет, окрашиваясь в багряно-черный.
Альфа скалится, морщится, конвульсивно изгибается и отступает в тень. Саске позволяет. Отпускает. Пусть на миг ему и кажется, что его возмущенную и распаленную сущность не остановит даже клетка Шарингана. Вместе со спешными, гулкими шагами отдаляющегося альфы в мир возвращается реальность уходящего времени.
- Ты как? – шепчет, опуская взгляд. Омежка отчаянно мотает головой, отворачивается, снова запирается в кольце омежьей черты, но не вырывается. Саске вспоминает, что он чувствовал в момент открытости омеги. Пытается понять природу своих ощущений и связать их с привычным осязанием наследия сущности Предков в особи. Но тщетно. Наверное, он был слишком поглощен собственными эмоциями, но ведь сущность всегда и все помнит. Последние тридцать секунд до мельчайших деталей.
Саске взывает к памяти сущности. Но там пустота. Словно кто-то выжег эти воспоминания. Желтые глаза смотрят на него виновато и слегка озадачено. Темные отметины огня медленно сползают по телу, прячась в зыбкости стен внутренней клетки. Снова невероятно. Но у него сейчас нет времени на обдумывание произошедшего. Он должен позаботиться о своей омеге.
- Пойдем, - приобнимает за плечи и ведет к машине. Омежка послушен. Бредет рядом, низко опустив голову. Его что-то гложет. Наверное, думает о том, как он воспринял слова рыжего альфы. Никак, потому, что Саске полагается исключительно на собственные сущностные ощущения, которые его ещё никогда не обманывали. Он не знает, чего своими словами добивался некий Пейн, но это выглядело глупо и нелепо ввиду того, что было более чем очевидно.
- Сегодня от вас не пахнет омегой, - Наруто говорит внезапно, и Саске замирает, так и не заведя мотор. Выдыхает. Поворачивается к омеге и пристально смотрит. Тот ежится под его взглядом. Испуган? Нет, не то. Стыд пылает на его щеках. Горечь серебрится в уголках глаз. Обида тревожит линию губ. Омежья черта крайне нестабильна, то как тонкая, готовая оборваться в любую секунду нить, то как плотный, удушающий канат. И сам омега дрожит, будто его колотит в горячечной лихорадке.
- Ну, свободный альфа и не должен пахнуть омегой, - пожимает плечами, пытается как-то разрядить обстановку, понимая, что все его попытки жалки. Перед ним не просто очередной омега. Перед ним – Наруто. Саске знает, как общаться с омегами, как их утешать, задабривать, располагать к себе, но он совершенно не знает, как поступить именно с Наруто, чувствуя себя безвольным глупцом. Сущность разочарованно вздыхает. Учиха с ней полностью согласен.
- Я ввел вас в заблуждение, Саске-сама, - омежка повинно склоняет голову, бормочет, теребит краешек футболки. Его надрывные эмоции больно бьют по сосредоточию сущности, обвиваются вокруг цепей и тянут, неумолимо, вниз, в зыбкость внутренней клетки. – Простите.
- О чем ты, малыш? – пытается шептать нежно и примирительно, а у самого сущность не на месте. В прямом смысле этого слова. Впервые его сущность Десятого действительно пытается разорвать собственные оковы, раз уж он, носитель, оказался безнадежным чурбаном. Она раньше него понимает, к чему именно клонит Наруто, и не согласна с выбором омеги. Она не собирается отпускать Намикадзе Наруто. Как и Саске.
- Пейн не лгал и не оскорблял, - выдыхает, глубоко, словно собирает все силы для последнего рывка. – Я, - горькая усмешка и с вызовом вскинутая голова, - и правда, шлюха.
- Глупости, - Саске фыркает, опять-таки вторя своей сущности. Омега просто навыдумывал себе что-то, ведь его собственные, альфьи, ощущения не могут врать. Раз уж на то пошло, гений Шикамару был полностью солидарен в вопросе невинности этого цветка. А мнение Нара – это, так сказать, безоговорочный взгляд со стороны. Просто Наруто, скорее всего, воспитан предельно строго и даже поцелуи с альфой могут казаться ему безнравственными. Ему же, альфе, нужно как-то донести до омеги естественность происходящего.
- Я, как альфа, доверяю своим сущностным ощущениям, - подается вперед, желая прикоснуться, приобнять, успокоить, заверить, но омега отопревает, смотря на него большими, влажными глазами, - мой невинный цветок, - добавляет мягко и сентиментально. То, что может сказать только Наруто.
- Они лгут, Саске-сама, - омега категоричен, снова бросая упрямый вызов. – Я встречался с Пейном, но переспал с другим альфой. Чем? – уже рычит, обнажая небольшие клычки. – Чем после такого поступка я лучше шлюхи?
- Почему? – это все, на что хватает всегда невозмутимого и стойкого Учиха Саске. Слова Наруто ранят его. Не те, в которых омега признается в своих прошлых связях, хотя они тоже задевают. Его собственнические чувства к Наруто. А те, которые омега посылает в свой адрес. Для него Наруто все равно невинный, хрупкий цветок.
- Потому, что я – глупый, наивный омега, - снова бормочет и отворачивается. – А все ваши ощущения – это всего лишь обманчивое влияние моей сущности, - уйти не пытается. Ждет. С замиранием ожидает ответа альфы.
Саске знает, что он небезразличен Наруто. Он это чувствует, что бы там омега не говорил о своих сущностных особенностях. Дело совершенно не в них. Даже не в сущности Наруто, наследием какого бы Предка она не обладала. Сейчас они говорят о них. О Наруто и Саске. Альфе и омеге. О своем будущем, в конце-то концов. А для них двоих сам Саске видит только одно будущее и при этом совершенно не оглядывается на прошлое.
- Знаешь, Наруто-кун, невинность тела и сущности – это совершенно разные вещи, - пожимает плечами, ухмыляясь собственным неожиданным выводам. – И второе куда важнее первого. Я ведь тоже все эти годы не в целомудрии провел, но ты же, чувствуя это, все равно не относишься ко мне предвзято, - по крайней мере, Саске на это надеется. И вообще это глупо – принимать во внимание бывшие отношения, строя настоящие. Это он и пытается донести омеге.
- Вы – альфа, - бросает, словно приговор. Упрямо и даже без намека на уступчивость. Маленькая вредная омега.
- И что? – Саске никогда не приемлел сложности в отношениях с омегами. Чем проще – тем удобнее. Но он уже в который раз повторяет себе, что перед ним не просто омега, а Наруто, к которому применять слово «удобно» - это верх неуважения. – То, что я – альфа, ещё не означает, что для меня писаны иные законы.
- Все равно это разные вещи, - стоит на своем и не желает уступать ни на йоту, пусть Саске и чувствует тень сомнения. Возможно, тут нужен немного другой подход? Не категоричный, ставящий перед фактом, вынуждающий, но и не настолько попустительный и уступчивый. Может, наводящий?
- Наруто-кун, - достает из кармана бархатную коробочку и открывает её, - это тебе. Нравится? – омега бросает насупленный взгляд. Словно он в панцире. Но именно этого взгляда оказывается достаточно, чтобы скорлупа пошла трещинами. Взволнованность и растерянность. Неверие и страх. Радость и сомнения. Судорожно сжимаемые губы, которых касается тень улыбки. Чувственный взгляд быстро-отведенных глаз. Прежний, мягкий, золотистый сущностный свет.
- Ты будешь со мной встречаться? – не совсем так, как хотелось бы, но Саске рад самой возможности задать этот вопрос, а для всего остального, романтики при свечах и прочих омежьих мелочей, у них ещё будет время. Он на это надеется. Он чувствует это сущностью и видит каким-то внутренним взором. Отчетливо и ярко. Он и Наруто. И никак иначе.