— Тебе не нравится?
Снейп отрицательно покачал головой. Гарри опустил глаза. И плечи.
— Неправильный вывод, мистер Поттер!
Он долго не мог решиться на улыбку, но лукавый взгляд Северуса растопил его неуверенность. Гарри сдержанно улыбнулся и прикусил губу — скрыть детскую радость, нахлынувшую от этого взгляда, довольно прозрачно выражающего одобрение, было трудно. А выглядеть в такой момент ребёнком не очень-то хотелось.
— Вежливые люди, когда получают подарки, благодарят, — Гарри заложил большие пальцы рук за ремень и, не моргая, уставился на Снейпа.
Лёгкий прищур, кончик языка едва высовывается изо рта и медленно скользит по губам, делая их влажными и невероятно желанными. Шире, шире, по зубам, снова по губам, теперь свободно и смело, будто собираясь сделать что-то лихое, важное. Что вытворяет этот мальчишка! Главу «Соблазнение» они на своих «отработках» не проходили, вот же самородок-самоучка!
Снейп явно подыскивал ответ построже и посуше, а значит, волновался. Прекрасно! Гарри взглянул на него исподлобья и сделал шаг навстречу. Теперь пришла очередь Снейпа отступать. Он попятился, это рассмешило Гарри, который прыснул от смеха и быстро, но решительно оттолкнул Северуса к стене, прижал за плечи, вытянулся струной и обжёг его губы своими. «Э! Мы так не договаривались! Что вы делаете, мистер Поттер? А как же приличия? Безобразие! В храме магии! И вообще, где вы научились так целоваться, мистер Безответственный Разгильдяй?» — мысленно, очень суровым и максимально надменным тоном, возмутился Снейп.
— Гарри, мальчик мой, что ты, увидят, иди ко мне! — прошептал он хрипло скороговоркой. И прижал безответственного разгильдяя так крепко, что заныли мышцы, везде. Горячий шар начал расти в паху. Судя по участившемуся дыханию, испарине и немного нескладной стойке Поттера, а ещё по твёрдости, которую Снейп чувствовал коленом у него между ног, мальчишка завёлся вообще с полуоборота. Вот и допрыгались, господин профессор! Два стояка, вокруг никого, крепкое молодое послушное (настырное!) тело в ваших руках — попробуйте-ка теперь отлепить от себя горячие губы Гарри или самому себе сказать «Нет!» Куда-то командный голос подевался? Выдержка? И голова кружится, как у разомлевшей барышни? А ещё и ноги начинают дрожать от перенапряжения — шутка ли, держать на себе вес почти повисшего на шее парня?
Они так долго играли с огнём, самонадеянно полагая, что могут контролировать его, а от малейшей неосторожной искры оба вспыхнули, будто соломенные человечки. Влюблённые человечки…
Забыть про всё, выключить этот мир вокруг, нудный, правильный до оскомины, вечно воюющий за территории, власть, за веру, мораль и нравственность, за золото, за что угодно — только не за любовь, выключить и забыть! Когда он рядом! И так хочет! В моих руках, сам направляет их, торопится. Не собирается останавливаться. Тянет, тянет за собой, да так сильно — не устоять! Просто взять то, что и так принадлежит мне! Кому же ещё! Даже в его глазах только моё отражение!..
Северусу всё-таки удалось сдержать себя. Он подумал, что это усилие стоит ему нескольких лет жизни, но смог довольно решительно, хотя и предельно бережно, отстранить Гарри. Тот плохо стоял на ногах и покачивался, как пьяный. Но улыбался. Как же он улыбался! Такую улыбку Северус часто видел во сне и просыпался с щемящим чувством утраты так и непережитого, непойманного, непознанного.
Он уже хотел было отвести Гарри в какое-нибудь спокойное место, может быть, дать успокоительное, и себе тоже, ну, не дрочить же прямо над центральным холлом школы.
— Меня вызвала Макгонагалл, прислала патронуса. Прямо на урок. Надеюсь, что не случилось ничего серьёзного, но я должен идти. Мы увидимся вечером и… всё это обсудим. Да? Я на службе, ты на учёбе! Гарри, прошу тебя, это не должно быть так! — Голос Снейпа сорвался; Гарри поразили умоляющие нотки, заметно охладили плохо контролируемую любовную горячку… Но от чего на него словно реально выплеснули ведро ледяной воды — так это от противного торопливого скрипа лестничного механизма и от двух пар девичьих глаз, уставившихся на них с неподдельным ужасом! Две старшекурсницы-когтевранки; одна покрылась свекольными пятнами и не моргала, другая покраснела и прыснула в кулачок — девушки всё поняли.
— Следуйте по своим делам, мисс! — вежливо пророкотал профессор Снейп, одной рукой запахивая мантию, другой прикрывая своего любовника. Но цепкие девичьи глазки, конечно же, успели заметить и беспорядок в одежде, и слишком оттопыренную ширинку, и пунцового Гарри Поттера. Ужас! Позор! Гарри представил, что теперь начнётся, и без сил прислонился к стене.
Девушки удалились, не смея шушукаться.
— Чёртова лестница! — саданул Снейп кулаком по стене, сморщился от боли. — Вот они — традиции! Давно пора переналадить эту рухлядь!
Гарри взял его повреждённую руку и, помедлив, хотел прислонить окровавленные костяшки пальцев к губам.
— Не смей! — выдернул руку Снейп. Но тут же крепко обнял Гарри и зашептал в самое ухо, словно баюкая или уговаривая: — Всё нормально. Мы вместе, это решено, я люблю тебя, значит, и вопроса никакого нет, не проблема. Эти прогульщицы ничего никому не расскажут, а если и расскажут…
— Я уйду из школы! — резко вывернулся из объятий Гарри. — Ничего особенного! — затараторил он весело и возбуждённо. — Твоя репутация не пострадает. Я совершеннолетний. Ну её, эту учёбу. Я же уже учёный, месяц остался, а аттестат — это мелочи. Кому придёт в голову спрашивать аттестат у самого Гарри Поттера? Я не неуч, а работу и так легко найду, кругом примут, ещё и просить будут. Мы уходим, Северус! К тебе… наверное… Я быстро вещи соберу. Только у меня наследство под арестом… — Гарри показалось, что на каменном лице Снейпа не отражается никаких эмоций. Думает он, что ли? О чём же тут думать?
— Я тебе нужен? — спросил Гарри и заглянул Снейпу в глаза. Как щенок; минутная слабость, от которой застрял ком в горле…
— Неправильный знак препинания в конце последнего предложения, — спокойно ответил Снейп. — У вас, мистер Поттер, хромает правописание. — Гарри нахмурился, не понимая, а догадавшись, облегчённо выдохнул и уткнулся лбом в грудь Северусу. Тот погладил его по голове. — То-то! А ещё не хочешь доучиваться! Да тебя ещё на один год оставлять надо!
— Я год не выдержу, — пробурчал Гарри. — И день не выдержу.
— Ну и не надо, — легко согласился Снейп. — Вот подам в отставку… прямо сейчас — и проблема, действительно, решится. Чего таиться-то, раз такое дело? Но тебя, Гарри, никто и никогда не обвинит в связи с профессором школы! Аттестат получить ты обязан! Меньше месяца осталось и экзамены. Не смей бросать! Зря, что ли, учился? Это твоё будущее, хоть и формальность. Надо уважать самого себя и тех людей, которые тебя все эти годы учили и… любили, — Снейп приподнял голову Гарри за подбородок. — Хорошо? Так сделаем? — Тот отрицательно замотал головой, но не очень уверенно. — Это я решаю! — посуровел Снейп. — Пока ещё я — ваш, мистер Поттер, учитель и декан. Извольте слушаться. Пойми, — смягчился он, — для меня эта должность — не предел мечтаний. Моя карьера на Хогвартсе не закончится. В Министерство уже звали, от Международной Лиги зельеваров много выгодных предложений. А можно вообще открыть частную школу для юных зельеваров, вот где развернуться! А? Понимаешь? Прямо сейчас иду и подаю прошение об отставке. Со… вчерашнего числа, — вздохнул Снейп.
Гарри хотел возразить, привести кучу аргументов в защиту своего собственного, а не снейповского ухода из школы, настоять. Он же не ребёнок, может принимать решения. Но, посмотрев на Северуса, Гарри почти беззвучно, одними губами произнёс:
— Да. Ты прав.
*
Они договорились встретиться вечером и подробно обсудить отставку Снейпа. Попрощались лёгким поцелуем, оба усиленно делали вид, что почти ничего не значащим… Северус до самого кабинета директора не мог выбросить из головы упрямый, но такой доверчивый и… счастливый взгляд Гарри. Он всё правильно решил. Ничего, что решение необдуманное и скоропалительное, зато единственно верное. И от него не жжёт ни сердце, ни совесть, не тянет гирями сомнений к земле, значит, всё верно, всё хорошо, так, как и должно быть.
Только лишь подойдя к дверям директорского кабинета, Снейп почувствовал неладное. Мысли о неожиданном патронусе Макгонагалл, потерявшиеся в недавних неоднозначных, но чрезвычайно волнительных событиях, горгулья-страж, застывшая камнем и сложившая поникшие крылья…
Минерва Изабель Макгонагалл сидела за письменным столом; ровная спина, ровные складки мантии, ровно откинутая на высокую спинку кресла голова; только глаза закрыты — устала госпожа директор; правая рука сжимает перо, с которого чернила накапали на пергамент. Левая безвольно опущена — лишь это придаёт величественной картине смерти небольшой диссонанс, непродуманный штрих… Взгляд Снейпа почему-то словно прирос к тёмно-синему блестящему пятну на плотной бумаге. Наверное, ему было больно смотреть на покойную волшебницу… Пульс щупать бессмысленно — Снейп прекрасно разбирался, жив человек или мёртв — но он бережно взял вялую ладонь Минервы и осторожно уложил на стол, расправил рукав. Вынул из её кармана волшебную палочку и положил рядом. Лицо покойной не отражало признаков боли, мучений или страха, лишь удивление, и то не сильное. «Наверное, сердце, — подумал Снейп, — экспертиза покажет, но, скорее всего Макгонагалл почувствовала себя плохо и поэтому прислала патронус». Он внезапно вспомнил профессора Макгонагалл, тридцать лет назад поразившую его, мальчишку, своей хрупкостью, магическими талантами и… человечностью, и не смог сдержать порыв — поцеловал покойную в мёртвый висок. Уважение и память достойной волшебнице…
Письмо, которое она писала в свои последние минуты, из-за разлитых чернил почти не читалось, что-то про давешний спор со Снейпом и план возможных реформ Хогвартса, несколько личных слов — кажется, это послание младшему брату. Можно попробовать очистить и переслать адресату. Рядом обнаружилась служебная записка Министру со ссылками на плохое здоровье и рекомендацией на должность директора школы профессора, кавалера Ордена Мерлина 1 степени, Снейпа Северуса Тобиаса.
Северус достал из кармана ручку, подаренную Гарри, подумал несколько секунд, грея в пальцах её перламутровый ободок, поглаживая крошечный камешек цвета крови, и дописал внизу собственной рекомендации: «Управление Хогвартсом принял. С. Т. Снейп»…
*
Он увидел Гарри, когда шёл через двор к совятне, отправить несколько важных писем. На срочном собрании профессоров было решено сообщить учащимся о смерти Макгонагалл вечером, в соответствующей траурной обстановке Большого зала, подготовленными достойными словами, а не наспех, во время уроков, сея неразбериху и панику.
Но тревожные слухи, видимо, просочились к ученикам, — вот уж этот Хогвартс, ничего не скроешь, даже во благо! — двор гудел как улей, все, собравшись группками, перешёптывались и строили разнообразные версии происходящего в школе. Издалека завидев Снейпа, Гарри почти бегом бросился ему наперерез. Тот сделал удерживающий жест, сначала только махнул головой, потом и рукой, но Гарри буквально подлетел к нему, расталкивая мешающуюся под ногами малышню, и преградил дорогу, собираясь задать вопросы, уже и рот открыл. Снейп круто обошёл живую преграду и громко, отчётливо сказал на ходу:
— Сегодня вечером вы, мистер Поттер, свободны! И вообще свободны.
Он быстро, не оборачиваясь, скрылся за углом совятни.
Многие окружающие выглядели озадаченными и удивлённо переглядывались. Гарри так и стоял, раскрыв рот. Потом начал резко глотать воздух, судорожно, будто вдруг задохнувшись.
И опрометью бросился прочь.
…………………………………………………………………….
http://static.diary.ru/userdir/3/0/0/6/3006151/79884102.jpg
========== Глава 9 ==========
Ему в спину летели вопросы, кажется, послышался голос Драко Малфоя, но Гарри уже не мог остановиться. Бежал, сам не понимая куда. «Он меня прогнал! Он сказал «свободен»! Он меня разлюбил! Или вообще не любил никогда! Он, он, он…» — бухало в висках, в груди, подталкивало в спину. — И его взгляд! Снейп будто испугался, увидев меня! Что же это? Конец утренника, детишки могут идти нахуй по домам. Поигрались, полизались, потискались — и будет. Посидел малыш Гарри на коленях у взрослого дяди, поёрзал задницей об его стоячок — брысь! И нечего своим перчиком трясти! Рылом не вышли, мистер Поттер, воспитанием, только проблемы создаёте. Или… Господи! Да это же я сам всё испортил! Сам! Сам! Так насел на него в галерее! А он… сказал же, что не хочет так! Да… я же как развратник озабоченный, как шлюха себя вёл! Языком всякое; вис на нём, чуть в трусы не лез и сам, ещё бы минута, из штанов выпрыгнул и… ! Блядство! А до этого в борделе… и смылся, не предупредив, да ещё и с Малфоем! Как иначе он должен такое распутное поведение понимать? Он же такой сдержанный, важный, он так был нежен всегда, деликатен! У-у-у! Даже словечки всякие ему не нравились. А я… А я! Он меня легкодоступным считает. Ох! Я ж его подставил, опозорил! Перед девчонками, ученицами…»
Гарри, как громом поражённый этими мыслями, несколько раз попытался выйти через ворота, но его не пропустили, тогда он начал что есть сил трясти прутья решётки — та загудела магической отдачей. Волшебная палочка была бессильна. Что за чёрт? Ограда зачарована? Закрыли Хогвартс?
Так хотелось куда-нибудь исчезнуть, спрятаться, чтобы только не видеть ни этого опостылевшего неба, ни этих деревьев, ни чёртовых стен, башен, людей, особенно Северуса, хоть куда-нибудь исчезнуть, чтобы не видеть и не слышать ничего вокруг! Так хотелось, что Гарри, прислонившись спиной к ограде, чуть не заплакал, зажмурившись, начал сильно тереть глаза под очками — помогло: чернота перед веками вспыхнула мелкими разноцветными искрами, голову заломило, заболели даже уши, и это почему-то прибавило сил. Он долго восстанавливал зрение, нехотя разминая шею, смотрел по сторонам, стараясь ни на чём не останавливать взгляд, потом вспомнил про Визжащую хижину и, спотыкаясь, побежал к Гремучей иве.
Навстречу ему шёл запыхавшийся Малфой:
— Ну, ты, гриффиндорец, не бегаешь, а летаешь — не догнать. Чего подорвался-то? Тебе что-то Снейп сказал?
— Ворота закрыты, — переходя на шаг, невпопад ответил Гарри.
— Кажется, что-то случилось, даже Герми не в курсе. — Попытавшись удержать Поттера за плечо Драко едва не упал — так сильно тот дёрнулся.
— Э! Э! Поттер! Полегче!
Гарри круто развернулся и чуть не выпалил в лицо Малфою обидную необдуманную тираду. Слова рождались не в голове, они без всякого участия мозга рвались откуда-то изнутри, им непременно требовалась жертва: оскорбить, унизить, только бы сбросить тиски, сжавшие сердце даже не болью — оно стучало на удивление бойко — а какой-то непомерно унылой тяжестью. Но Драко смотрел на него с такой тревогой и удивлением, а ещё… почему-то прикрывался рукой. Гарри стало стыдно, он смог выговорить только:
— Дай мне успокоиться, — таким взрослым голосом…
— Где ты будешь? — помедлив и покусав губу, спросил Драко.
— Не знаешь — не выдашь, — хотел усмехнуться Гарри, но не смог. — Хотя меня искать никто не будет… Иди, Малфой, не волнуйся, всё хорошо. Просто надо подумать. Я в порядке.
Драко с сомнением кивнул:
— Ладно, вечером не жду, так?
— Да, ничего особенного. Хуже бывало. А знаешь, из меня, наверное, получится неплохой мизантроп, ну это я шучу. Пока.
Улыбка у Поттера, хоть и невесёлая, но получилась. Драко некоторое время смотрел ему вслед, потом крикнул:
— Я забыл, всех через час просили собраться, важное объявление, общий сбор, слышишь Поттер?.. Вот глухня! Все влюблённые такие идиоты? Интересно, я со стороны тоже так выгляжу?.. — добавил он тоном ниже.
Гарри почти сразу вспомнил, нажатием на какой сучок можно успокоить дерево-стража, и, поднырнув под уже густую шелестящую крону Гремучей ивы, оказался у входа в тоннель. Кажется, восстановительные работы здесь не проводились, да и кому пришло бы в голову ремонтировать тайный подземный лаз, хоть и сыгравший важную роль в прошлогодних событиях. Гарри довольно долго пробирался по полуобрушенному туннелю почти на четвереньках, всё время пригибался, кое-где ползком пролезал в узкие дыры, в полный рост смог идти уже перед самой хижиной. Запыхавшись и перемазавшись, он вошёл в комнату, почти не изменившуюся за год. Даже пыли или паутин вроде не прибавилось, наверное, пауки не хотели столоваться в таком неспокойном неуютном месте. Выйти из хижины в Хогсмит не удалось — дверь была наглухо закрыта, скорее всего, не только обычными запирающими чарами, но и какими-то охранными — ни одно из известных Поттеру заклинаний не справилось с ней. Он заметно распсиховался. Не разбивать же Бомбардо?