— А чего это я, собственно, бегу? Куда? На свободу? Меня никто насильно в школе не держит. А бежать неизвестно куда — глупо. Просто отосплюсь, и всё, — подумал Гарри, возвращаясь в комнату. — Завтра разберёмся. Поттер, — сказал он сам себе серьёзно, глядя в треснутое мутное зеркало, вернее в большой, но узкий его осколок, чудом держащийся в рассохшейся кривой раме, — никаких драм, договорились? Улыбнитесь, мистер Поттер. А вам, профессор, спасибо за науку, — Гарри всё-таки подошёл к тому месту, на котором, как он думал, умирал Северус. Боль колыхнулась и замерла внутри успокоившейся, уставшей птицей. — Жизнь продолжается. Да, профессор, я сумею держать себя в руках не хуже вас! Я прилежный ученик. А вот так врать, как вы, наверное, не смогу… Ничего, подучусь ещё, так что спасибо — надрессировали, сэр!
Ночевать он остался в Визжащей хижине, едва дав себе труд наколдовать приемлемое ложе, даром, что ли, было лето, и стояла дивная погода…
Засыпая, Гарри старался ни о чём постороннем не думать, вспоминал ответы на экзаменационные билеты по рунам, пытался без запинки перечислить двенадцать способов лечения укуса бешеного гнома — очень боялся, что ему приснится Визжащая хижина прошлого мая, подслушанный разговор, страшное шипение Нагайны и беспомощный человек в магической сфере, стекленеющий прямо на глазах взгляд Снейпа, его рука, протягивающая «сосуд памяти». Не хотел Гарри видеть всё это ещё раз. Теперь совсем не хотел… Но нет, он спал без сновидений, провалился в, как в омут и только время от времени выныривал из него с огромным трудом — подышать, поудобнее повернуться. Всё тело крутило, не болью, а ощущением нескладности и неудобства, всё нараставшим, делавшим промежутки сна короче и короче. Беспокойные метания лишь под утро ненадолго сменились краткими яркими видениями, в которых Гарри уносился в безадресную трансгрессию, с риском не только расщепиться, а вообще навсегда остаться в магическом эшелоне между мирами, между реальными пространственными координатами, между тем, чего он хотел, и тем, что получал в итоге. Когда терпеть непрекращающееся трансгрессивное давление становилось уже нестерпимо, ему кто-то протягивал руку, но схватиться за неё Гарри почему-то боялся, только смотрел на то, как она парила, одна, без тела, то сверху, то справа, то приближалась, то удалялась… Дикий рассветный сад, играя персиковыми и розовыми лучами лениво выглядывающего из-за тучки солнца, заглядывал в заколоченное окно: на разложенном на полу матрасе, поверх сбившейся простыни ворочался и елозил юноша и резкими, болезненно-дёрганными движениями рук пытался что-то поймать в воздухе. Или кого-то. Лоб юноши, украшенный шрамом в виде молнии, блестел от испарины, пересохшие губы покрылись корочками, голос охрип.
*
Рон Уизли страдал. С Тильдой, кстати, уже третьей кандидаткой на роль миссис Рональд Уизли, нихрена не вышло. Бизнес, правда, процветал. И тем подозрительней бывший гриффиндорец смотрел на девиц, что с некоторых пор в изобилии вокруг него вились и были совсем не прочь занять вакантное место жены… гермионино место. Будь оно всё неладно! А ведь и неладно! Брюхо вон растёт как на дрожжах… неужели от пива? И во всём виноват Хорёк, жаль, что не сгорел, паскуда… А всё Гарри — Спаситель дракклов! Вот не воротил бы он нос от верного друга, всё бы по-старому было. И Миона никуда бы не делась, вышла бы замуж как миленькая, рыжиков нарожала… Эх… Поттер для неё авторитет. И вдруг к Малфою перекинулся! А какого рожна? Хорёк же — змей, чистой воды змей! Вернее, грязной. Втёрся в доверие ко всем, это у них фамильное (самого Пожирателя Смерти Люциуса Малфоя выпускают домой погостить из Азкабана!), теперь крутит Поттером и Герми. Может, они вообще под Империо?! Или ещё какую гадость Малфои придумали? Нарцисса, рассказывают, Гермионе — лучшая подружка теперь, нечисто всё это. Может, их спасать надо! А я сижу тут… Мне бы только поговорить с… нет, с Гермионой не смогу, видеть её больно, но если попросится вернуться, то… прощу! А вот Гарри сказать бы всё, что я думаю или… хотя бы просто помириться. Не то что-то тогда в кафе вышло. Эх!
— Рон! — В камине появилась голова Перси.
— Что?
— Макгонагалл умерла. Министерская комиссия всю ночь в Хоге заседала.
— А мне-то что? — Рон даже с кресла не поднялся. — Жалко, конечно, мировая тётка была, но…
— Министр боится ненужных сдвижек в руководстве. Макгонагалл якобы директорское кресло Снейпу завещала, а с этим не все согласны, до сих пор не могут очухаться от его последнего выступления перед Визенгамотом; много тогда фактов стало известно неудобных. Боятся, что через пост главы Хогвартса он и в Министры пролезет. Похороны сегодня в полдень. Короче, я отправляюсь туда, маму предупреди. Почти весь Гриффиндор собирается, школу открыли для свободного доступа. Аврорат выставили чуть не в полном составе — дело необычное: огненное погребение. Такого восемьдесят лет уже не было, как бы чего не вышло.
— Стой, Перси, я с тобой! — младший Уизли метнулся в свою комнату, порылся в шкафу, схватил новенькую мантию: “Жалко, что траурной нет, — посетовал впопыхах. — Надо на случай завести. Ладно, темно-синяя сойдёт”. Он сбежал вниз на кухню, открыл камин и отправился исправлять прошлые ошибки…
*
Площадка у подножия одного из холмов близ Запретного леса с видом на древний могучий замок, которую выбрал Снейп, просчитав вместительность и безопасность, — нет, прежде всего, безопасность — как нельзя лучше отвечала нуждам момента. Каменистое плато из жёлтого песчаника, похожее на блин на огромной сковороде (длинная полоса, как ручка, нависла над озером). Здесь и следует сложить кострище. Вниз спускалась тропа, ведущая к Запретному лесу — запасной выход, на случай… непредвиденного. Вид отсюда был величественный и красивый.
“Огородить, что ли, лес барьером? — подумал директор. — Но это работы на несколько часов и мракоборцев придётся задействовать. А министерские и так на меня косо смотрят, шушукаются. Конечно, плевать, но ссориться с Министром, особенно сейчас, не слишком хочется. О другом думать надо. Но барьер пригодился бы. Разве простые словесные запреты действуют на детей? Вот Поттер… К чёрту! Не время вспоминать! Успеется, и вспомнить и просто спокойно поговорить. И даже… а вот об этом точно не сейчас! Главное — всё завершить сегодня к ночи и не допустить беспорядков!” Снейп встал с пригорка, на который присел десять минут назад; ночью глаз сомкнуть не удалось, комиссия министерских крыс уже больше восьми часов заседает в кабинете Минервы… покойной Минервы. «Авроры прочёсывают дворы и помещения Хогвартса, ставят защиту, классы и лаборатории уже опломбировали. Готовятся к серьёзной ревизии, не припомню такого. Дел невпроворот… А полдень близился. Вызванный вчера родовыми чарами брат Макгонагалл, Кевин, принёс известие, что закон клана, к которому они с Минервой принадлежат, требует сожжения покойника, чтобы соединить дух умершего с магией родных гор. Что следует сделать либо на рассвете, либо крайний срок — в полдень. Слава Мерлину, не придётся переносить тело и несколько сотен участников похоронной процессии за много миль в вотчину кина Мак Гонагалл. Кевин сказал, что Хогвартс тоже стоит на земле волденов — немногочисленных потомков древних магов-повелителей огня. Вот уж не знал. Хотя, эти чистокровные уже тысячу лет назад весь остров поделили, мечом, проклятием, тем же огнём».
Он думал о всяких мелочах, безусловно, важных, главное не допустить ошибок именно в них, в, казалось бы, не слишком серьёзных деталях: чаще всего именно невнимательное отношение к ним и подводит. А вся эта министерская чехарда — пустое, успокоится, разрешится. В политику он, Северус Снейп, точно не полезет, жаль тратить на неё свою единственную жизнь, а школа — это другое, это… Ответственность — не то, долг — тем более нет, понимание особенного значения школы в жизни каждого мага — уже ближе. Кроме того, самому Северусу Хогвартс дал так много, не только в детстве, стал не просто вторым домом, а истинным, единственным прибежищем тела и души, научил за тридцать лет такому, чему иной маг за столетия не выучивается; бросить его профессор смог бы разве что для Гарри… если понадобится… или тот попросит… но не сейчас.
По покойной он особо не скорбел, а смысл? Свою долю жалости и искреннего сожаления о случившемся он выпустил в мир в первые минуты, когда увидел мертвенную бледность на лице Минервы, а уважение к профессору Макгонагалл, прожившей тяжёлую, но интересную и насыщенную жизнь, добившейся немало, останется с ним навсегда и не требует ежеминутного доказательства словами. Хотя, как новый директор, сказать несколько слов перед сотнями людей, пришедших проститься с покойной, он обязан.
Говорил Снейп сухо, тихо, без витиеватостей и размазанного пафоса, принятого в подобных случаях, но его было отлично слышно в почти абсолютной тишине. Гробовой тишине, кажется, так говорят? Даже ветер, казалось, повис на макушках столетних деревьев-исполинов, присел к ним в кроны, чтобы послушать в тишине слова, адресованные одной из последних волденов Шотландии. «…Была сурова, но справедлива…» — Сотни взглядов — долу или на дубовый свежеструганный помост, где под льняной вуалью уложено тело перед своим последним путешествием. — «… И по-женски добра. Знания, уникальный магический потенциал, который столь щедро передавала…» — Из мрака Запретного леса смотрели магические звери и не желали своим присутствием нарушать величественность церемонии. — «…Как к родным детям…» — Гладь озера отражала множество факелов и поминальных свечей, превратившись из серо-голубой под внезапно очистившимся от облаков небом в золотую. — «… Никогда не забудем…» — Солнце уже почти подошло к зениту. Кевин Макгонагалл с двумя помощниками, одетые в обрядовые костюмы, начали читать на одним им понятном наречии и подошли с факелами прощаться с Минервой. Над пустошью разлилась красивая музыка.
Снейп сошёл с возвышенности и поискал взглядом Гарри. Он ожидал встретить взгляд родных зелёных печальных глаз, но натыкался лишь на чужие лица. Некоторые девочки и дамы тихонько плакали, грусть серой тяжёлой птицей летала над траурным собранием. Выступали Министр, коллеги Минервы, друзья, бывшие ученики. Гермиона Грейнджер, было видно, очень хотела сказать что-то от себя, но внезапно её порыв сник, она уткнулась в плечо Драко Малфою. Но тот, решительно обняв её, потянул к помосту: «Не плачь. Говори. Профессор Макгонагалл хотела бы тебя послушать», и остановился рядом с Гермионой, из последних сил сдерживающей слёзы, крепко держа её за руку.
— Я всегда хотела быть похожей на профессора Макгонагалл, — нашла в себе силы Гермиона, — Достойное стремление. И надеюсь, что ей не будет стыдно за… за нас за всех.
В магических огненных символах, устроенных вокруг помоста, разожгли большие костры, и их почти непроглядный чад скрыл от глаз скорбящих, как жадно и быстро всевластный огонь справился со своей жертвой. Некоторые особо впечатлительные особы потом долго рассказывали, что над погребальным костром взлетел изящный, гибкий патронус, похожий на кошку, разделился и унёсся двумя тенями — в сторону замка и к далёким заоблачным горным пикам.
Земля начала дрожать, вибрация усиливалась. Стены Хогвартса отозвались треском своих непоколебимых каменных глыб и горячим маревом над крышами; гул, как от проснувшегося вулкана, заполнил окрестности. Чёрный дым, застилавший солнце, рассеялся внезапно. И всё успокоилось. Земля древних магов приняла душу дочери своей.
Снейп, казалось, мог бы расслабиться — ничего плохого или опасного не случилось. Толпа чинно, негромко обсуждая произошедшее, направилась к школе. Но нигде не было видно Гарри Поттера. И вот только теперь на директора Хогвартса Северуса Снейпа навалилась тоска и усталость. А ещё тревога, сковавшая сердце предчувствием какой-то важной потери, неосознанной пока, но воистину невосполнимой.
Он с кем-то вежливо говорил, кивал, пояснял, сдержанно успокаивал; дал коротенькое интервью Рите Скитер, проверив каждое записанное её зачарованным пером слово и подписав интервью, а то эта бессовестная проныра такого от себя понапишет!.. И между тем всё время думал о Гарри. Если тот не пришёл на похороны, значит, случилось нечто очень серьёзное.
На прямой вопрос Снейпа Гермиона, всё-таки немного всплакнувшая в уголке гостиной, рассеяно заморгала, неэстетично шмыгая носом. Снейп протянул ей носовой платок и начал нервничать всерьёз.
— Где Гарри?
— Вам виднее, профессор. То есть, извините, господин директор, — отвёл его руку подошедший Драко и даже не удосужил взглядом. Ничего себе! Каков наглец! — Вы интересуетесь Гарри Поттером, сэр? Полагаю, что он придёт в себя после вашей беседы и приступит к обязанностям ученика — к урокам и подготовке к экзаменам. Вас, сэр, ведь эта его роль интересует? — Драко погладил Гермиону по плечу и повёл к туалетным комнатам.
Снейп чуть не плюнул ему вслед! Да что за дурдом? О чём этот паршивец бормочет с таким надменным выражением лица? Какая роль? Какая беседа? Где Гарри?! Почему он должен прийти в себя? Жив он, наконец, не ранен?
Он так и стоял посреди гостиной восьмикурсников. И невидящим взглядом смотрел на колдографию Минервы Макгонагалл, повешенную у входа, украшенную большим траурным бантом и живыми ирисами. Пожилая волшебница улыбалась, её лучистые глаза светились такой жаждой жизни, что просто не верилось, что эти глаза теперь можно будет увидеть только на движущихся магических картинках.
Такого растерянного лица у Северуса Снейпа, пожалуй, никто никогда не видел…
========== Глава 10 ==========
Из ступора его вывел бой часов. Северус физически чувствовал, что тишина за спиной сворачивается, густеет — и лупит со всей силы по нему, куда придётся. В спину, в голову, даже в ноги, а теперь — в сердце, точно в цель… Гарри, что же я наделал?
С минуты на минуту начнётся тризна, никаких долгих поминок и застолья, но всем достанется по кубку шотландского эля. Традиция, которую нельзя нарушать. И он, директор, нет, просто человек, который теперь — так случилось — за всё здесь отвечает, обязан восседать в центре преподавательского стола, обязан сказать пару напутственных слов ученикам. Детям, подросткам, им сейчас нелегко. Некоторые впервые видят смерть, другие вспоминают ушедших близких людей, недавнюю войну. Правильно пройти через это — важно. В этом непременном присутствии директора на всех важных мероприятиях и на будничных трапезах — огромный смысл, не просто традиция Хогвартса, а его… магия, охранная, защитная, направляющая все нестабильные и рваные потоки местного неумелого колдовства прежде всего в одном направлении — к тому, кто за всё отвечает…
Часы давно замолчали, Северус очнулся и, поведя будто избитыми членами, вытер со лба несколько капель пота. Потом расправил плечи и направился в Большой зал. По дороге он всё время разговаривал с Гарри, хотел объяснить, доказать, щёлкнуть того по носу за непонятливость, по любимому носу… притянуть к себе, разгладить неуместные хмурые морщинки на юношеском лбу, вокруг очумело-зелёных глаз, подуть ему, будто котёнку, на ресницы и сказать насмешливо… или нет, максимально сурово и строго, просто-таки вложить в голос всю строгость и суровость, последние капли которой ещё не повержены любовью и нестерпимым желанием близости. Сказать: «А вы, мистер Поттер, в своём репертуаре. Гриффиндорцы никогда не отличались особым умом, но уж сообразительности им не занимать. Что же вы подводите свой факультет? Я же имел в виду, что вы свободны от отработок, на вечер, на следующий день, и вообще на все дни, оставшиеся до окончания школы. Буквально это и произнёс. Я буду сильно занят, это печально, но ничего не поделаешь. Придётся наши встречи немного отложить. После экзаменов можно будет всё детально обговорить, может быть, даже отправиться куда-то вместе путешествовать, отпуск и директору положен. А вы, что подумали, мистер Преувеличитель? Что директор Снейп отказывает вам в своей любви? Ай-ай-ай! Вам ли не знать, как я ценю все сказанные слова. Улыбнитесь, мистер Поттер, немного подождите, и мы разберёмся с нашей серьёзной проблемой. Как два взрослых серьёзных мужчины, да?»
Северус, идя по школьным лестницам и коридорам, говорил это вслух, как бы успокаивая себя своим же голосом, который так и не набрал необходимой строгости и суровости. С Гарри хотелось говорить совсем не так, а нежно, доверительно, иронично. Хотелось увидеть его смущение, его порозовевшие от стыда за глупость и несдержанность щёки, погладить их, едва касаясь пальцем, потом по голове, по пунцовому от того же смущения уху…