Ожидание Драко
Глава 1. Мистер Малфой-младший остаётся!
Его сердце раскололось. Давно. И много лет живая магия вытекала из кровавого разлома капля за каплей. Знал ли он об этом? Догадывался... Слишком часто тянуло и жало слева, между рёбер. Кажется, именно здесь у людей находится этот глупый орган? И у магов... Слишком часто от повреждённого несбыточными мечтами и невероятными надеждами мышечного сгустка в его груди отрывались кусочки жизни и неслись по венам и артериям царапавшейся стеклянной крошкой. Слишком часто он ощущал, что вот-вот — и кровь в его теле, не гонимая больше безостановочным мотором, перестанет бежать, струиться, замрёт навечно, перебродит в крепкое хмельное вино, в обжигающий спирт, в эликсир смерти... Драко давно смирился с мыслью о своём расколотом сердце, привык к ней. К мысли. К тревоге, к боли, к душному вожделению, появлявшимся всякий раз, когда Поттер только лишь возникал в поле его зрения, всякий раз, когда до его слуха доносился голос Гарри... Всякий раз... Сначала всё это жутко бесило Драко, выводило из себя, лишало покоя, благостного расположения духа. Но со временем он после многочисленных попыток изменить или хотя бы притупить свои нерациональные опасные чувства к Поттеру понял, что не может бороться с собой. Не может... и не хочет! Он научился получать удовольствие от одних мыслей о Гарри, от фантазий с его участием, от воображаемых головокружительных жарких сцен их близости, удовольствие в том числе и чисто физическое... А что было делать? Как прогнать этого лохматого очкарика из своей головы? Отрезать себе член? Вырвать сердце? Прижечь душу Авадой?.. Драко однажды сам себе признался, что... любит Гарри. И это героическое признание спасло его от сумасшествия и помогло жить дальше. Он принял свои чувства, как неизлечимую болезнь. Страшную, противную, неприличную и даже позорную, непонятную для окружающих, но непреодолимую и возникшую уж точно не по собственной вине... Любовь — и баста! Кто ж с ней, бестией, справится? Даже и пытаться не стоит...
Тот поцелуй был так давно, словно в какой-то другой жизни... О чём он, кретин, думал? Хогвартс в осаде, Тёмный Лорд у ворот, эвакуация, идиотское сражение в Выручай-комнате, адское пламя... Да ни о чём он не думал! Вообще не думал... Смерть гналась за ними по пятам! Вот именно — «за ними»!.. Он еле балансировал на хрупкой пирамиде обугленных столов. Какой же Гойл тяжёлый! И ещё без сознания! Поттер неожиданно возник из огненной бури и едкого дыма, протянул ему руку, но у Драко не хватило сил схватиться за неё. «Я убью тебя, Гарри, если мы погибнем из-за них!» — Рон втащил Гойла на свою метлу и понёсся к двери. Огромная пылающая химера ударила Драко обжигающими крыльями, но он в последний момент успел зацепиться за спину Поттера, и их метла рванулась ввысь. За спиной густой дым свернулся в тёмный клубок и выбросил из своих глубин уцелевшие в адском пламени предметы: утварь, щиты, старинное оружие, украшения... Блестящая диадема, подёрнутая копотью и нагаром, медленно крутилась и падала в пасть огненного монстра, пожиравшего пространство вокруг. Та самая! Драко толкнул Поттера в спину, тот резко развернул метлу, но промахнулся, пошёл на второй заход со снижением. Драко, схватив Гарри так, что тот заорал от боли, сильно отклонился в строну, рискуя либо свалиться с метлы, либо утянуть их обоих вниз, и умудрился подхватить диадему за самый краешек обода, буквально вырвал её из клыков огненного змея, вложил Поттеру в ладонь... Драко не знал, жив он или мёртв. Как Крэбб.... Он изо всех сил вцепился в Гарри и даже не чувствовал под собой метлы... Поттер рявкнул, но заставить Малфоя, влипшего в его спину, разжать смертельную хватку не смогло бы сейчас ничто на свете!
Чистый воздух! Чтобы не врезаться в стену коридора, Поттер заломил крутой вираж и проскочил далеко мимо Рона и Гермионы, затормозить смог уже за углом. Они с Драко свалились с метлы, больно ударились друг о друга, сели. Драко чуть не задохнулся от кашля, его мутило. Гарри, видимо, чувствовал себя не лучше. Справившись с тошнотой и прочистив горло, Драко смог взглянуть на своего спасителя. Два изумруда горели на закопчённом лице! Два изумруда ударили в сердце Драко! В его давно расколотое, только что чуть не сгоревшее в Адском пламени сердце...
«Я тебя люблю!» — Драко не смог произнести ни слова: в его горле полыхал сухой пожар. Он вдруг, не понимая, что делает, придвинулся к Поттеру ближе, взял его за руку, наклонился, прижался. Сам не почувствовал, как его губы оказались на Гарриных. Успел испугаться, но отступать было некуда... Гарри неожиданно закрыл глаза и потянулся навстречу. Это его губы? Или сон? Поттер отвечал на поцелуй! Неторопливо, словно заторможено или сонно подставлял он свой язык, сам осторожно толкался, пережидал, замерев, когда Драко двинется дальше, в сторону, вверх, глубже... У Драко так сильно закружилась голова, что он судорожно схватился за Гарри. Хотя, куда уж было падать? Грубые каменные плиты обожгли ладонь холодом: он понял, что Гарри отвёл его плечо в сторону, заставив опереться о пол, и наваливается всё сильнее и жарче. Это Поттер?! Он угорел, что ли? Или так сильно перетрусил, спасаясь от Адского пламени, что никак не может прийти в себя и вот-вот набросится на Малфоя, начнёт раздевать?
Драко сам оторвал свои губы от губ Гарри — ему просто необходимо было взглянуть тому в глаза, убедиться... Так и есть! Поттер не открывал глаз, двигался, словно в забытьи и, похоже, не отдавал отчёт своим действиям. Хотя... какая разница? Так ли важно сейчас, соображает ли Гарри, что именно и с кем творит, или находится во власти одному ему ведомых фантазий и магических влияний, вызванных стрессом, дымом, жаром волшебного огня, погоней от смерти, удачной спасительной находкой? Предстоящей нешуточной, совсем нешуточной, битвой?.. Драко обхватил Гарри за шею и вернул свои губы к его губам. Мерлин, сделай так, чтобы он подольше не очухался!..
Когда Гарри открыл глаза, то первое, что он увидел, было лицо Драко совсем близко, прямо перед ним. Пушистые густые ресницы. Перепачканная, в ссадинах и мелких порезах, бледная щека. Грязно-серые, все в соре, но щекочущие мягко, восхитительно и будоражаще пахнущие волосы. Губы Драко опустились на подбородок Поттера, на его скулу, опять вернулись к нижней губе, к верхней... Рука Драко лежала у Гарри в паху, пальцы то сжимались, то разжимались. Тёплая томная волна разбегалась по телу от низа живота... Другой рукой он подтягивал Поттера к себе под поясницу... У Гарри не было ни сил, ни желания вырываться, толкаться, отбиваться, ему казалось, что Малфой делает именно то, что должен делать. Почему он никогда раньше не делал ничего подобного?..
Диадема на запястье Поттера внезапно задрожала, из неё закапала тёмная липкая кровь. Гарри стащил её с руки вовремя: откуда-то изнутри женского украшения послышался крик, пронзавший болью и безысходностью, — и ободок, расцвеченный драгоценными камнями, рассыпался в прах, напоследок сильно обжёг Гарри. Одно волшебство погибло от сокрушительной силы другого волшебства. Заклятый огонь Выручай-комнаты испепелил реликвию Кандиды Когтевран с крестражем Волдеморта внутри... Страшная реальность убила только начавшуюся зарождаться магию близости двух юных тел и душ...
Почему он ушёл? Почему позволил отцу увести себя? Драко уже миллион раз задавал себе этот бесполезный вопрос. Сейчас он злился на родителей, на самого себя, на весь мир, не захотевший видеть его, Малфоя, сражающимся бок о бок с любимым против Тёмного Лорда. Как всё проще было бы теперь. Не уйди Драко с поля боя... Но, нервно кусая губы и в кровь сбивая кулаки о стены и мебель, Драко понимал, что во время битвы за Хогвартс случилось то, что должно было случиться. Он не стал предателем, но и не посмел быть героем. Уйти — максимум, на что он мог решиться в тот миг! Максимум, на что у него хватило сил. Максимум!!! Не мешать, не путаться под ногами в своей истерике и иступлённом страхе, в невозможности преодолеть себя так сразу и стать за мгновение не врагом, а другом... Родители притащили его домой, спешно засобирались к отъезду. Отец нервно выкрикивал приказы, мама всхлипывала и суетливо топталась по дому. Когда мистер Малфой, сосредоточившись, взял сына за руку перед дизаппарацией, тот отскочил от него и зажал руки за спиной.
— Ты что, сынок? Не бойся. Да что с тобой? Драко!
— Я... остаюсь!
Нарцисса охнула, схватилась за сердце. Драко упрямо попятился к стене:
— Я остаюсь. Я должен. Я так хочу!
— Что?! — взревел Люциус. — Что ты хочешь, щенок?!
Миссис Малфой остановила разъярённого мужа, подошла к сыну, с мольбой заглянула ему в глаза:
— Ты уверен, милый?
Драко кивнул, прижал руку матери к своим пылающим губам.
— Мистер Малфой-младший остаётся! — громко объявила Нарцисса и решительно, не оглядываясь, отвернулась от него, взяла мужа за руку.
*
«Сбежали. Сбежали, — шептались у него за спиной, а иногда и с жалостью или злорадным любопытством заглядывая прямо в лицо. — Пожиратели Малфои сбежали! А своего сыночка бросили. Сбежали-сбежали. А Драко не успел!»
Родители иногда давали о себе знать по тайным каналам, и Драко был в курсе, что у них всё нормально, но ему от этого не было легче. На что он надеялся, оставаясь один в мэноре после поражения Тёмного Лорда? Он, Малфой, Пожиратель Малфой, Пожиратель Малфой с Тёмной меткой на запястье? На то, что Поттер прискачет к нему на единороге или прилетит на метле, и они будут жить вместе долго и счастливо? Трахать друг друга, нюхать цветочки в оранжерее, пить чай с молоком по утрам и коньячные коктейли после ужина? Перед сном вместе нежиться в пенной ванне, по ночам жарко шептать слова любви и стонать друг у друга в руках? Дарить милые интимные подарки и до хрипоты спорить, ругаться в пух и прах, кто сверху, а потом мириться удушливыми поцелуями и затяжными минетами? Нет, ни о чём таком Драко даже не думал, когда видел исчезавшие в дымке трансгрессии фигуры родителей. Он просто чувствовал, что должен остаться. И... подождать. Чего? Теперь уже этот простой вопрос не казался ему таким простым...
Допросы, опросы, объяснительные, обыски, вызовы в Министерство, в Аврорат. Ему однажды даже устроили суточную экскурсию в Азкабан. Неофициальный, вполне дружеский визит в интересное место. Для острастки, вероятно. Драко и так был сговорчив (чего ж упираться и уходить в глухую осаду? Есть смысл?), а после всех этих мер повышенного внимания к его персоне и вовсе стал самым любимым клиентом следователей и дознавателей. Он устало отвечал на их по сто раз повторявшиеся вопросы, подписывал протоколы и акты, справки и уведомления — а сам думал, даже не пряча особо свои крамольные мысли: «Ну ладно я! Малфой, амбициозный глупый недоделанный маг, папенькин сынок, гордец и упрямец! Куда мне было деваться? А вы, взрослые опытные мракоборцы, министерские боевые волки, соколы-авроры, где были вы, когда горстка сопливых гриффиндорцев и школьных учителей останавливала Тьму, заглотившую уже половину Британии? Писали свои отчёты или сидели в тёплых непыльных засадах? А теперь, когда очкастый пацан сделал всё за вас, вспомнили о долге и справедливости, ату Пожирателей, казнить — нельзя помиловать? Ну, ату — так ату, ваша взяла. И заслужили они, заслужили...»
Почти каждый день его вызывали в Министерство магии — свидетелем на судебные процессы или для оформления очередной важной бумажки. На одном процессе Драко стало по-настоящему плохо: «Всё! Не могу! Когда это закончится? Лучше Азкабан, чем такая пытка вымученной правдой и приторным раскаянием! На этом арестантском кресле в зачарованных кандалах под частоколом аврорских палочек может сидеть отец...» Он побледнел сильнее обычного, ноги его подкосились и задрожали. Драко, мельком взглянув на сосредоточенного, донельзя серьёзного Поттера, за всё судебное заседание даже не посмотревшего в его сторону, выскочил в коридор, бросился к туалету. Пристав проводил его хмурым взглядом, но останавливать не решился.
Драко пил прямо из-под крана жадно и быстро, хлюпал и постанывал от холода, сводившего зубы и горло. Он намочил чёлку, облился, обрызгал даже брюки. Пусть! Кого это волнует?.. Поднял глаза на своё отражение — и поперхнулся, рефлекторно выплюнул не пошедшую в гортань ледяную воду... Поттер стоял за его спиной, прислонившись к дверному косяку, и с жалостью смотрел на подступившую к Драко истерику. «Ну, нет! Такого взгляда я ему не позволю! Или я не Малфой?!» — Драко опустил всю голову под сильную струю воды, хлебнул на вдохе громко, фыркнул, отряхнулся, отёр лицо ладонью.
— Чего тебе надо, Поттер? Следишь, не сбегу ли?
— Не сбежишь, — неожиданно спокойно и почти ласково отозвался Гарри, совершенно без иронии или сарказма, как Драко не убеждал себя, что слышит их в его бархатном проникновенном голосе. — Куда? От себя не сбежишь. — Драко только хотел ответить ему резко и грубо, но Гарри продолжил: — Я рад, что ты остался. — И Малфой будто завис над землёй...
— Что ты хочешь? — он был растерян, и это чувство, а также реально незначительное расстояние, отделявшее его от Гарри, вовсе не придавали уверенности.
— Хочу? — Поттер закусил губу и мечтательно оглядел непривычно взъерошенную промокшую фигуру Малфоя. — Я бы тебя, хм, поцеловал... У меня ведь должок? Но не здесь же. Есть предложения? — И, не дождавшись ответа и даже не убедившись, понял ли его Драко, услышал ли вообще, вышел из туалета, негромко, но решительно хлопнув дверью.
«Шут! — Драко колотила дрожь. — Придурок! Гриффиндорская задница!.. Люблю... — Он вдохнул-выдохнул несколько раз тяжело и глубоко. — Убить его мало, а я... люблю...»
Он с достоинством, высоко вздёрнув подбородок, вернулся в зал суда. Поттер, как и прежде, даже не смотрел в его сторону... «Ничего, подожду, мне не привыкать». — Драко услышал вызов судьи и твёрдой походкой направился к трибуне.
.................................................................
Гарри от Jozy: http://www.pichome.ru/ke
Комментарий к Глава 1 ФФ перезаливается – вычитываю.
====== Глава 2. Всё так. Часть 1 ======
#Почему ты не в Хогвартсе? Что-то случилось?#
Хм, заботливый! Неравнодушный к проблемам сокурсников, даже слизеринцев... Эту записку сова принесла в Малфой-мэнор в конце сентября. И что Поттер там себе думает, что «что-то случилось» почти месяц будет сидеть, сложа руки, и ждать его помощи? Лицемер! Равнодушный болван! Очкастое недоразумение!.. Драко приснилось, что Гарри обнимает его со спины, обхватывает руками, переплетает свои пальцы у него на груди, прижимается тесно и нетерпеливо чем-то твёрдым и горячим к ягодицам. И чем же, вот интересно?.. Драко проснулся с ладонью на члене и довольной вкрадчивой улыбкой...
«Я буду сдавать год экстерном. Проблем нет». — После долгих раздумий он остановился на лаконичном варианте объяснения своего отсутствия в школе. Но не выдержал и добавил: «Почти...», именно так, с многоточием — пусть звезда английского магического небосклона помучается, попереживает, есть ли у Малфоя проблемы или нет.
Поттер, вероятно, мучился, но терпел — следующая записка пришла только через три недели:
#Малфой, тебя реально не хватает: слизеринцы пришибленные, гриффиндорцам скучно, на зельях жопа, Рон и Герми решили пожениться.#
О, неужели всё это из-за него? И именно отсутствие Драко так повлияло на ураганную скорость любви этой нестандартно неравной и примитивной до тошноты парочки? Что у них там на зельях? А при Снейпе было иначе? И не хватает его, Малфоя, всем кроме Поттера?.. Страхолюдина в очках! Магловский выкормыш! Мандрагору ему в... и туда тоже!.. Драко во сне сидел с Гарри за кружечкой эля в Дырявом котле, морщился от горечи и неблагородности напитка, икал и орал на весь трактир о любви. Ему снилось, что его, пьяного вдрабадан, разве что чуть более трезвый Поттер тащит по лестнице в номер второго этажа, грубо лапает, обдавая запахом перебродившего алкоголя, и бесцеремонно лезет рукой ему в штаны. А лишь закрыв за спиной дверь, толкает Драко к кровати, делает ему профессиональную подсечку отточенным до автоматизма движением, и наваливается тяжело, ловит своими губами его бессмысленно шевелящиеся губы, целует взасос, до крови, вытягивает из него воздух, весь без остатка... Драко очнулся и резко сдёрнул прилипшее к вспотевшему лицу одеяло, приложил палец к прокушенной губе и вытер о постельное бельё. «До крови... Люблю до крови... Уж лучше бы так сильно ненавидел!»