Потом, вместо привычного ощущения блаженства, началось странное – комната словно наполнилась голосами, и каждый из них только еще больше усыплял. И вдруг оказалось, что голоса принадлежат теням. Комната раздалась и одновременно заполнилась призраками прошлого. Теперь Гарри видел не только ряды спящих, но и ландшафт, который накладывался на них – кажется, один из спусков к озеру у Хогвартса. Только сам замок был далеко в стороне. Здесь же, на склоне, Гарри увидел мать и отца, смеявшихся вместе с Сириусом, Люпина и Тонкс, которые держались за руки, стайку студентов, погибших при битве за Хогвартс, и торгующего волшебными вредилками Фреда. Поодаль бродил профессор Дамблдор, вычесывал сухие травинки из бороды. И над всем этим были летний день и свежий воздух. Так заманчиво, что невозможно устоять.
А в следующий миг Гарри оказался уже там. Не было никакой комнаты, а он бежал по направлению от Хогвартса босой по траве навстречу тем, кого так рано потерял. Но едва он начал спускаться по косогору, как призраки исчезли. Осталась только трава с торчащими кое-где сухими кустиками. Внизу сверкала на солнце водная гладь. Гарри оглянулся, не понимая, что он делает здесь. Ему казалось, что это призраки позвали его, но сейчас вокруг не было ни души. В задумчивости он дошел до озера и вдруг наверху, на скалах увидел знакомый силуэт в черной мантии. Гарри почувствовал, как забилось сердце. Снейп сидел на камне и, чуть отвернувшись, смотрел вдаль. Прямой дороги здесь не было, чтобы достичь вершины скал, надо было подняться к Хогвартсу и пройти краем леса, но Гарри до ужаса испугался, что пока он будет добираться таким путем, Снейп исчезнет. Он попробовал призвать метлу, но оказалось, что он где-то потерял свою палочку. И вообще он был одет в маггловские джинсы и старую майку – любимую одежду еще с нелегких времен у Дурслей. Гарри бросился вверх, карабкаясь по камням, мелкие камни осыпались под его руками и ногами, но он знал, что нужно добраться до Снейпа. Добраться, чтобы привести назад…
И вдруг словно тот же Снейп сказал ему на ухо: «Поттер, пора». Гарри проснулся, мгновенно вспомнив, что он в курильне, удушливый запах вновь ударил в ноздри. Совсем рядом послышались осторожные двойные шаги, кто-то всхрапнул на соседней койке, и шаги сделались быстрее. Чуть скрипнула дверь. Гарри приоткрыл глаза – вокруг была темнота. Нащупав в кармане мантию-невидимку, он немедленно набросил ее на себя и, сжав палочку, ощупью пополз в сторону внутреннего коридора. К счастью, петли недавно смазали и потому дверь, после снятия сложных запирающих чар (спасибо, Билл), открылась почти бесшумно. Гарри услышал, как наверху лестницы затихают шаги – там некогда располагались комнаты для особо важных господ.
В коридоре стоял ужасный запах туалета, который представлял собой всего лишь загаженную комнатку с дыркой в полу. Внизу лестницы Гарри обнаружил оповещающие чары. Несмотря на сложное плетение, он мог бы снять их – минуты за две, поскольку Билл уже побывал здесь под мантией-невидимкой, но был еще более простой путь. Увеличив удлинитель ушей, Гарри приставил его к ближайшей стене.
- Вы не понимаете, о чем просите, - сердито говорил кто-то в одной из верхних комнат. – Что за идиота вы мне привели, мастер Джонатан?
- Именно потому что понимаю, предлагаю тройную плату, - возразил ему Кэлверт. Гарри узнал его благодушный, спокойный голос.
- В любом случае не в этот срок! Попробуйте сами найти малолетнюю девственницу c такими данными за две недели и чтобы сама согласилась сердце отдать, да еще живая и бодрствующая.
- Уверен, что Империус решит проблему, - холодно ответил Кэлверт. – Две недели и ни дня больше. Двадцать третьего.
Гарри пробрали мурашки. На его глазах люди, тем более дети, еще никогда не становились всего лишь предметом торговли.
- Двадцать третьего, - согласился посредник. - Заплатите вчетверо.
- Втрое с половиной.
- Втрое с половиной. Здесь в восемь и ни минутой позже.
Гарри свернул удлинитель и, проскользнув в дверь, восстановил запирающие чары. Потом юркнул на свою кровать. Сердце захлебывалось стуком. Что, если он наложил чары неправильно? Он многому научился за эти месяцы у Билла, да и эти чары Билл заставил Гарри повторять раз двадцать. Однако они были многослойными. Что, если Гарри забыл хоть одну из ниточек? Ведь человек, набрасывающий одни и те же чары годами, прекрасно знает, что не может ошибиться.
Наконец хозяин с Кэлвертом вышли из внутренних помещений. Гарри сжимал палочку, опасаясь, что стук сердца выдаст его. Однако Кэлверт явно торопился. Он прошел через помещение, подсвечивая себе Люмосом, хозяин следовал за ним. Потом Гарри услышал, как хлопнула входная дверь. Вдохновленный неожиданной идеей, Гарри повернулся на правый бок, и, засунув под подушку удлинитель ушей, приставил его к стене. Тут же в удлинителе раздался тихий голос хозяина.
- Можешь снимать чары, - сказал он.
- Да, хозяин, - ответил, по-видимому, служка.
Гарри спешно смотал удлинитель и притворился спящим. Он ожидал, что служка будет ходить по рядам и произносить заклинание вывода из сонных чар над каждым. Но тот, войдя, просто снял колпак с лампы, стоявшей на полке рядом с дверью, и по комнате разлился прежний приглушенный свет. Тут же Гарри услышал, как люди начали просыпаться. Комната ожила. Кто-то стонал, кто-то кряхтел, кто-то чертыхнулся, что его трубка уже остыла и громогласно потребовал новой дозы, кто-то запричитал, что уже поздно и его убьет жена. Должно быть, лампа была усыпляющим артефактом.
Изображая сонное удивление, Гарри выполз в контору хозяина.
- Что, уже разносят? – нетвердым голосом спросил он.
- Нет, нет, мистер Бриггс, не беспокойтесь, еще только начало девятого. Не хотите ли еще порцию?
Хозяин улыбался довольно, и теперь Гарри видел отличия. Раньше тот, видимо, был расслаблен, как человек, привычный обделывать такие дела, теперь же, вдобавок к той расслабленности, весь светился, как человек, совершивший очень удачную сделку.
К стыду Гарри, его первая мысль была остаться. Он вспомнил, как увидел Снейпа на скале, и ему немедленно захотелось вернуться и продолжить идти к нему. Но дело было важнее. Гарри представлял, как беспокоится Билл, который, скорее всего, до сих пор вынужден сохранять неподвижность.
Он подавил приступ острого сожаления, покачал головой, пообещал вернуться завтра, попрощался и, еще на пороге чувствуя возвращение головной боли, пошел домой.
========== Глава 3. ==========
Билл по-прежнему сидел на диване, баюкая изломанную ногу. По прикидкам Гарри, хоть он и забыл взглянуть на часы в курильне, прошло всего часа три. И два из них, выходит, он карабкался по скале. Об этом драматическом эпизоде Гарри, конечно, умолчал. Он забрался с ногами в кресло и принялся поглощать горячий чай. Его не только мутило от смеси, но и знобило и потряхивало.
- Мы должны что-то сделать, - сказал он, изложив Биллу историю своего похода. – Мы должны разыскать этих уродов прежде, чем они убьют кого-то еще.
Гарри знал, что говорил это впустую. Билл много раз объяснял, что с таким подходом ничего не получится. Разве только затащить Кэлверта куда-то в тайное место и подвергнуть там пыткам.
- И кто это будет делать? Ты? Уж точно не я.
За Биллом числилось уже два предупреждения насчет превышения полномочий.
- Во-первых, в курильню он не каждый день будет соваться, а пока он в своем обличье, поскольку он чиновник министерства, на нем маячковые чары. Это значит, что как только возникнет угроза его драгоценным жизни и здоровью, к месту его похищения слетится целая толпа авроров. Во вторых, они все дают обеты о неразглашении, так что он может загнуться под пытками, а потом объясняй, с какого перепугу ты убил ни в чем не повинного отца семейства.
- Я могу дать показания! – в запальчивости воскликнул Гарри.
- Показания, - презрительно дернул губой Билл. – И чем ты докажешь, что это именно Кэлверт? Мало ли кто в эту курильню пришел! И не забудь, ты был под веществами, твои показания в любом случае в расчет приняты не будут.
Гарри выругался. Он отослал чашку на столик у входа и спрятал руки между коленей. Спрятаться бы целиком, но ведь не выйдет…
- Нет, только разом их всех накрыть. Замкнуть купол аппарации и выставить ловушку для магии, чтобы сердце не успели уничтожить.
- Да они его в толчок спихнут и все дела!
- Не спихнут, приятель. Живое сердце находится под специальными чарами. Во время операции мы будем внутри, ты выведешь из строя лампу…
- Разобью.
- Разбить ее хрен разобьешь. Если это артефакт, он тоже защищен чарами. Скорее, ты снимешь колпак и вырубишь слугу.
- И тут проснется целая толпа наркоманов!
- Проснется, и ты их вырубишь сонными чарами, одного за другим, пока они не пришли в себя.
- Да, только для этого мне тоже надо будет не спать! Я не знаю, отчего я сегодня проснулся, но не уверен, что нам в следующий раз так повезет.
- На этот счет можешь не беспокоиться. В аврорате нет тайной бригады для пыток, - Билл, чье полное лицо на глазах превращалось в худое, подмигнул, - но тайная комната с артефактами против разных видов магии найдется. Кроме того, ты забыл, зачем нарики туда приползают – опьянеть, расслабиться и видеть в снах райские сады с голыми тетками, у тебя-то другая задача, бодрствовать, потому ты и проснулся.
На словах «райские сады с голыми тетками» Гарри почувствовал, что краснеет. Но Биллу было не до него: тот, по счастью, наконец «полинял» полностью и занялся самолечением. Гарри Билл не доверял, и было почему – первый же раз, когда напарнику понадобилась какая-никакая колдомедицинская помощь, Гарри привычно впал в ступор. Вот и сейчас он судорожно восстанавливал в памяти нужные заклинания, следя за палочкой Билла, но в конце концов плюнул, ушел в свою комнату, лег на постель и, вытянувшись на животе, зарылся лицом в подушку. Он и так каждый раз, когда Билл проявлял при нем свой профессионализм, чувствовал себя никчемным, а сегодня это чувство близилось к отчаянию.
Он, Гарри, ничего не умеет, кто-то умрет из-за того, что они ровным счетом ничего не могут поделать, а единственная доступная форма общения со Снейпом – видеть его в наркоманских снах. Блеск!
В те дни, когда охота только началась, Гарри еще страдал идеализмом, но все его мечтания разбивались то об одну фразу Кингсли, то об другую. То у министерства не хватало средств, а когда Гарри предлагал их, оказывалось, что дело совсем не в этом, а в том, что доверять никому нельзя, и в том, что министру напрямую подчинялась только маленькая группа авроров, а все остальное надо было делать через главу аврората, который Кингсли терпеть не мог, и, вполне вероятно, сам был бывшим пожирателем, или как минимум сочувствующим, в овечьей шкуре. Обнаружить же, кто есть кто, во многих случаях никаких было нельзя. Во-первых, тогда пришлось бы подвергать допросу под Веритассерумом все министерство, и даже последнему идиоту было ясно, что после этого Визенгамот срочно соберется и вышвырнет Кингсли вон, а во-вторых, существовала та самая проблема с антидотом к Веритассеруму, из-за которой Кингсли уже раз пять восклицал: «Эх, Снейпа бы сюда!»
Кажется, Кингсли тоже верил, что если Снейп очнется, что-то неуловимо сдвинется, изменится к лучшему. Теперь, когда Гарри оглядывался назад, на прошедший год, ему казалось, что подспудно он всегда чувствовал, что не был один, что где-то был кто-то, готовый подхватить его в самый последний момент. Сейчас он тоже это немного чувствовал – тоненькую ниточку надежды, готовую вот-вот оборваться.
Когда Гарри, не вдаваясь в подробности, впервые поделился новыми проблемами с Роном, то услышал в ответ: «Тебе обязательно надо в аврорат! Если кто-то и сможет здесь что-то сдвинуть, то только ты».
Проблема была в том, что Гарри больше не хотел сдвигать. В одиночку – не хотел. Он знал, что не справится. Раньше ему везло, и, несмотря на все потрясения и испытания, его спину прикрывали все подряд – его спасала мамина любовь, самопожертвование Снейпа, точные схемы Дамблдора и самоотверженность друзей. Теперь… а теперь он вырос, стал взрослым, видимым и осязаемым народным героем, а не далеким мальчиком со шрамом в далекой школе, и теперь от него повсюду хотели куда больше, чем раньше. И даже с помощью дружеской поддержки он справиться с этим не мог. Он чувствовал, что если снова начнет за что-то бороться, то разрушит себя. Прямой путь помогал ему раньше, но в системе аврората и министерства нельзя было изменить что-то, идя напролом, здесь требовались особые знания, а еще связи, и если не справлялся даже Кингсли, назначенный министром и знакомый с этой системой уже тридцать лет, то о чем вообще могла идти речь?!
Вздохнув, он крепче вжался щекой в подушку. Внутри все чувствовалось так, будто на дне желудка плескалась холодная болотная жижа, от которой вверх, к горлу, поднимались горячие ядовитые пары. И было ясно, что так быть не должно. Даже если хозяин добавил что-то в смесь, это должно быть что-то такое, что не вызывает особо неприятных последствий. Ведь ему нужны и клиентура, и прикрытие. Впрочем, вспомнил Гарри, он мог отравиться из-за оборотного. И дальше наверняка будет хуже, но придется терпеть. Однако, ухмыльнулся он, если он будет видеть в наркотических снах Снейпа, наверное, это того стоит. Зевнув, Гарри пробормотал Нокс, и, совершенно позабыв, что он лежит на постели в одежде и ботинках, свил заклинанием кокон из одеяла и через полминуты уже спал.
***
- Так что бери только гавайскую, - объяснял Билл. – Организм привыкнет, и она будет действовать слабее, и тебе станет легче.
- Что-то я так не думаю, - пробормотал Гарри. К вечеру ему стало еще хуже, за день он так ничего и не съел, а теперь оборотное подлило масла в огонь и голова просто раскалывалась.
- Я бы и один сходил, - проигнорировал его слабый протест Билл, - но тебе вправду нужно к этой штуке привыкнуть.
- И откуда ты такой крепкий? – огрызнулся Гарри.
- Бурная молодость, - усмехнулся Билл. Он пил оборотное мелкими глотками, и тонкая впалая щека со шрамом от самого уха превращалась на глазах у Гарри в обвисшую и бородатую. – И вот еще, - отхлебнув в очередной раз, Билл поставил кружку с вонючей серой жижей на стол и призвал свою сумку, - держи, тебе привет от Кинга.
В руках у Гарри оказался шейный амулет, и тот его чуть не выронил – серый камень неправильной формы вращал совершенно живым глазом.
- Надень и не снимай. Пока он у тебя на шее, ты не заснешь, сколько бы дряни в тебя не впихнули.
- Угу.
- Ну пошли, что ли? – взлохматив волосы и критически оглядев Гарри, произнес Билл. – И дай нам Мерлин сегодня не ломать ног.
В курильне сегодня оказалось еще теснее, чем вчера. Зал был битком набит. Только койки в честь субботы стоили в несколько раз дороже, так что и для Билла, и для Гарри нашлись свободные места, в то время как бедняки сидели повсюду на полу, прислонившись к кроватям и друг другу. Билл отправился в сторону окна, а Гарри досталось место у стены, и он почти сразу об этом пожалел. Кровать была почти у самого выхода во внутренний коридор, а туалет, похоже, сегодня переполнился. Даже сильный запах смеси не мог перебить его стойкий аромат. Гарри, пытаясь спрятаться от него, вертелся и так и сяк, зарылся лицом в постель, но амбре чужих потных ног, исходившее от нее, как выяснилось при приближении к носу, оказалось ничуть не лучше. Разумеется, логичной вещью было пойти и посмотреть, нет ли места в ряду, где устроился Билл, и даже залезть на кровать к Биллу – они оба могли разместиться на ней полулежа лицом друг к другу вполне комфортно. Но Гарри не был бы Гарри, если бы не нашел другой выход – он содрал с шеи талисман и, затолкав его во внутренний карман, сделал одну за другой несколько затяжек и вскоре погрузился в блаженный сон.
На этот раз он начал путь с того же места, на котором сон оборвался в прошлый раз. Однако оттуда, где Гарри цеплялся за скалу, не видно было Снейпа, и он минут пятнадцать карабкался вверх, не зная, сможет ли найти его или только голые камни. Гарри исцарапал себе все руки, раз двадцать чуть не сорвался и один раз пребольно получил свалившимся сверху камнем в плечо. Наконец, сделав последнее усилие, он вылез на поверхность и лег прямо на тропинку, которая подходила к самому краю скалы. Ему казалось, что он не может сделать ни одного шага. А аппарировать на землях Хогвартса запрещено.