Вокруг нее тоже не было ни души. Входную дверь запечатали авроры, и Гарри, недолго думая, снял более простые чары с разбитого окна. Дверь в контору тоже оказалась запечатанной. Мысленно поблагодарив Билла, Гарри за пять минут управился с довольно сложным узором, распутав ниточки одну за другой. Сейчас он чувствовал даже какой-то душевный подъем, - такое тоже бывает, когда ты вдруг обнаруживаешь, что теряешь все, и в то же время смешно было, что нужно распутывать чары такого уровня для такого пустячного дела.
Банки со смесями стояли все на своих местах, однако банка с гавайской оказалась пустой, только к стенкам прилип огрызок пахучего листа.
- Что ж, возьмем покрепче, - Гарри выставил на конторку другую банку и с нервным смехом принялся откручивать крышку. Он чувствовал сейчас, что надо остановиться, что есть еще возможность это сделать, но он не мог это сделать, его несло.
Кальянов в конторе не оказалось, и он пошел в основное помещение – здесь все было брошено наспех, и Гарри без труда нашел искомое, вычистил и заправил, любуясь своими ловкими движениями. Потом выбрал одну из кроватей, со смехом превратил ее в гамак и улегся, раскачиваясь. Амулет, словно напоминая о себе, ткнулся ему в руку, но Гарри сорвал его с шеи и бросил через всю комнату – да пошел он!
Через пять минут он уже поднимался по тропе, на этот раз не с той стороны, с которой приходил обычно, не от Хогвартса, а к Хогвартсу, но прекрасно знал, что идет туда же. Было темно, как в могиле, а из всех звуков до него доносились только крик ночной птицы, да всплескивание рыбы внизу. Гарри пожелал свечей, но со свечами не получилось. Тогда он попросил звезды, и на этот раз все вышло. Он дотащился до камня и сел. Не на свой – на Снейпов. Разумеется, Снейпа не было. И не могло быть.
Гарри прищурился и посмотрел вдаль – на горизонте угадывались очертания замка. Наверное, в его окнах даже горел свет, только Гарри его не видел. Где-то там в гостиной, наверное, шептались Рон и Гермиона, а по коридорам бродил Филч с фонарем, выискивая миссис Норрис. Может быть, и не так, как было раньше, но уже опять привычная жизнь… А если перевести взгляд направо, совсем в другую сторону, то там, высоко над озером, будет кладбище. И, наверное, на него-то Снейп и смотрел.
Именно в момент этой мысли, кажется, и кончилось для Гарри все веселье. Лопнула струна, скручивавшаяся все последние дни. Лопнуло что-то в сердце и разлетелось во все стороны света. Гарри сполз с камня и лег на землю. Грязь забивалась в рот, ела глаза, мелкие, острые камешки забирались под воротник, ранили лоб и щеки, а Гарри катался по земле, царапал, ломая ногти, тропинку, кричал, рыдал, выл и все никак не мог и не хотел это остановить.
Но он оказался прав – настал миг, когда рыдания кончились и пришло блаженное забытье. А что еще нужно человеку, попавшему в такой переплет?
Впрочем, забытье, судя по всему, оказалось недолгим. В первую секунду, когда Гарри ощутил себя грубо вытряхнутым из него, и не просто вытряхнутым, а еще и очень мокрым, ему показалось, что идет дождь. Но после этого, поскольку вся комната теперь была залита светом, он разглядел Снейпа, стоящего над ним с ведром. Снейпа. С ведром.
- Да, хорошо еще, что Билл догадался, - раздался откуда-то слева мрачный голос Кингсли. - Нельзя было оставлять его одного.
- А я тебе что говорил?! Наркоман чертов! Встанете, Поттер, или еще добавить? – поинтересовался Снейп.
Он стоял совсем близко, и Гарри не удержался – даже несмотря на грозящее ему ведро – протянул руку и потрогал кончиками пальцев его щеку. Щека была самая настоящая, теплая. Снейп вздрогнул и отодвинулся. Поставил ведро, и, уничтожив воду, вдруг, вместо того, чтобы уничтожить также ведро, со всей силы ударил по нему ногой.
Гарри поежился от лязганья и сел, нащупывая палочку. Снейп устроился на соседней кровати. Кингсли что-то делал с окнами – оттуда доносился скрип.
Гарри хотел себя высушить, но вместо этого его вдруг начало рвать, прямо под ноги Снейпу и на свои колени. Ему было так хреново, что он не чувствовал и капли стыда. Когда он закончил, Снейп невозмутимо уничтожил все последствия, высушил одежду Гарри и наколдовал стакан с водой. Гарри жадно выпил ее. Снейп наколдовал еще воды и призвал ведро, чтобы Гарри мог прополоскать рот.
- Северус, у тебя есть что-нибудь, что дать ему прямо сейчас? – спросил Кингсли.
- Дома, - сказал в его сторону Снейп и обернулся к Гарри: - Так что заставило вас в мирное время начать проявлять суицидальные наклонности, Поттер?
И в этот момент Гарри понял две простых вещи – Снейп был жив и он ничего не знал о том, что произошло между ними.
- Объясните мне, какого черта вы во все это влезли, Поттер? – устало повторил он.
- Я искал вас, - тихо ответил Гарри. Внезапно он почувствовал ужасную боль: Снейп был жив, но его все равно что украли. Снейп был жив, но того Снейпа, какого знал Гарри, не существовало вовсе. Он знал, что должен радоваться, должен быть счастлив, но он не мог. Боль переполняла его до краев, и она была гораздо сильнее той боли, которую он испытал какие-нибудь несколько минут назад, она была бесконечной, потому что тогда, когда он знал, что Снейп умер, он по крайней мере знал, что у него, Гарри, было от него что-то, были воспоминания, которые никто не мог отнять. Он прикрыл глаза, чувствуя, как из-под век начинают течь слезы. Сейчас Снейп обсмеет его и будет по-своему прав. Должно быть, это и вправду было всего лишь безумием наркотических снов.
- Откройте глаза, Поттер, - велел Снейп.
Гарри помотал головой.
- Мне нужно понять, в каком вы состоянии, чтобы приготовить правильное зелье.
Снейп будет готовить для него зелье сам… Что ж, даже это не имело какого-то особого значения сейчас. Гарри еще раз отрицательно мотнул головой.
Вдруг слева захрустело выбитое стекло.
- Вообще-то мы собирались просить твоей помощи, - сказал Кингсли. – Северуса, как ты видишь, выписали несколько дней назад. Но, поскольку его дом похож сейчас скорее на эту курильню, чем на что-то, пригодное для жилья, он живет у меня, а вот лабораторию нам для него негде создать. По определенным причинам пока что нужно, чтобы он работал вне аврората, как и ты, собственно, поэтому я и хотел тебя спросить, нельзя ли занять под лабораторию одно из помещений в твоем доме на Гриммо. Помнится, там даже была лаборатория, только заброшенная.
Гарри распахнул глаза.
- Конечно, - воскликнул он. – И жить он тоже может у меня! – И добавил, встретив внимательный взгляд Снейпа: - Так же проще.
- Конечно, так проще! – обрадовался Кингсли.
- Кинг, - сказал Снейп, и что-то в его тоне Гарри очень не понравилось, - ты иди в трактир, а я разберусь с мистером Поттером и тебя догоню.
- Гарри, ты в…
- Ты иди, иди, - перебил его Снейп. – Я скоро буду.
Взгляд его, брошенный на Гарри, не предвещал ничего хорошего.
- Ну ладно, - вздохнул Кингсли, отходя к окну. – Ты и Гарри бери тогда с собой, его надо накормить. Запечатайте тогда здесь все.
Гарри проводил взглядом его широкую спину. Потом с вызовом посмотрел на Снейпа. В конце концов, если Снейп собирается работать у него на Гриммо, черта с два он, Гарри, будет выслушивать нотации. Детское время кончилось, он взрослый человек и имеет право делать со своей жизнью все, что хочет.
- У меня все было под контролем! – сказал он.
Снейп молча сверлил его взглядом.
– Сюда бы никто не сунулся до утра. Я взял кальян, а не трубку, значит, риска пожара не было.
- У вас все под контролем, - обманчиво мягко согласился Снейп. – А еще вам, конечно, в голову не пришло взять под этот самый контроль такие факторы, как стресс и вторую за день дозу.
- И что? – воскликнул Гарри. – Пусть сегодня мне было бы хреново, но я завтра же начал бы курс лечения. Я думал, что вы умерли. Как вы думаете, куда я еще мог с этим пойти?! Может быть, мне надо было пойти к Джинни: «Ты знаешь, дорогая, я тут, на минуточку, влюблен в Снейпа, но он умер…»
Он осекся, но конечно же, было уже поздно. Впрочем, наверное, это стоило сказать хотя бы ради редкого зрелища удивления Снейпа. Тот приоткрыл рот, словно силился что-то сказать, потом закрыл его. Несколько минут они с Гарри таращились друг на друга.
Потом Гарри рассмеялся:
- Что, еще не отпала охота читать мне мораль?
У Снейпа ноздри раздулись от ярости:
- Если вы решили шутить со мной, Поттер!..
- Нет, нет, - Гарри поднял руки вверх в примиряющем жесте. Это было так удивительно – то, что он почувствовал. Снейп был в ярости, Снейп был совершенно прежним, но Гарри чувствовал только любовь. Снейп при всем желании не мог навредить ему сейчас.
«Это моя игра и мои правила», - вспомнилось вдруг. Гарри на секунду сделалось страшно, что он опять спит, и он протянул руку и вцепился в руку Снейпа. Снейп, по всем его правилам, наверное, должен был отцепить ее, оттолкнуть, но он только смотрел на Гарри, как будто видел его в первый раз.
- Но почему вы решили, что я умер? – наконец спросил он.
- Наверное, проще показать, - ухмыльнулся Гарри. Он знал, что это может уничтожить все, что у Снейпа еще оставалось к нему, любые зачатки доброго отношения, что, возможно, Снейп будет насмехаться над ним вновь и вновь, где бы они ни встретились, но Гарри чувствовал себя невероятно, невыносимо свободным.
Моя игра – мои правила. Никто не может мне навредить.
- Давайте, - подначил Гарри. – Вы же хотели посмотреть.
Он отпустил руку Снейпа, и, устроившись поудобнее, открыл разум. Последний визит к Снейпу в Мунго, четыре встречи, одну за другой, и сегодняшнюю прогулку к камням. Снейп действовал довольно бесцеремонно, быстро оставлял одно воспоминание, переходил к другому, потом снова возвращался к прежнему. Наконец он опустил палочку. Гарри выдохнул, ожидая реакции. Вся его бравада сдулась в один миг, он почувствовал себя беспомощным и жалким.
Снейп молчал. Несколько минут молчал и отводил взгляд, который так нужен был сейчас Гарри. Потом наконец заговорил:
- В мрачности Кингсли, пожалуй, была моя вина. Он надеялся, что я успею создать антидот к антидоту, но, поскольку я пришел в себя лишь десять дней назад, мое здоровье было еще слишком слабым, я при всем желании не мог проводить долгие часы у котла и не уложился в срок.
Это признание потрясло Гарри, наверное, не меньше, чем сам тот факт, что Снейп был жив. Снейп признавался в слабости и тем самым равнял его с собой!
- Сметвик, безусловно, ошибся и ввел в заблуждение вас, - продолжил, между тем, Снейп. – Я вовсе не собирался блуждать где-то разумом, уверяю вас. Из-за яда мой организм очень ослаб, и ему требовалось очиститься и набрать силу. Сметвик, который не слишком силен в легиллименции, попытался проникнуть в мой разум, но я встретил его окклюменционными барьерами, из-за чего, вероятно, он и сделал эти потрясающие своим идиотизмом выводы.
- Понятно.
Гарри опустил голову, ожидая приговора и собственному идиотизму.
- Признаю, что частично попытки взлома ему удались. После нескольких его визитов мне приходилось штопать разум, а это в моем положении было не слишком легко. Видимо, в один из таких моментов вы, будучи очень нестандартным волшебником, и сделали каким-то образом слепок моей личности – тот самый, который остается на портретах. А смесь своим воздействием на определенные отделы мозга обеспечила вам доступ к этой части.
- Ясно, - сказал Гарри. – Нестандартный волшебник. Отпечаток личности. Значит, все, что я делал, было напрасно.
- Разве? – спросил Снейп.
В тоне его было что-то такое, что Гарри поднял взгляд. Снейп смотрел на него серьезным, внимательным взглядом без тени насмешки.
- Ну, выходит, я даже общался сам с собой. И даже целовал кого-то воображаемого.
При этих словах Снейп почему-то вздрогнул.
- Время позднее, - быстро сказал он, поднявшись. - Полагаю, нам действительно следует присоединиться к Кингсли и поужинать. Завтра предстоит сварить много зелий, антидот к антидоту и первое зелье детоксикации тоже. - Снейп поднялся. - Сможете идти самостоятельно, Поттер?
Гарри встал. Снейп удовлетворенно кивнул и двинулся в обход кроватей.
Гарри смотрел на его неестественно прямую спину. «Если вы вздумали шутить со мной, Поттер…»
- Постойте, - сказал он.
Снейп дернул спиной и повернулся. Гарри с такого расстояния не видел его лица, но одна мысль придала ему смелости.
- Отпечаток личности – это же ведь значит, что у портрета тот же характер, что и у волшебника, с которого он сделан? Дамблдор ведь помогал вам с портрета! Это означает, что все, что было в моих снах… черт, я просто хочу знать, что из этого было правдой.
Он подошел к Снейпу вплотную. Тот стоял, положив руку на стойку кровати, и молчал.
- То есть при определенных обстоятельствах мы могли бы?..
Снейп продолжал молчать. Его лицо было почти бесстрастным, но сквозь каменность проглядывало словно ожидание чего-то. Гарри не стал спрашивать «Если я тебя поцелую – ты меня убьешь?», он просто сделал еще один шаг и провел кончиками пальцев по щеке Снейпа, потом, не дождавшись реакции, все-таки приблизил губы к губам и поцеловал. Снейп ответил – не сразу, но через несколько мгновений его губы тоже открылись. Сухие, обветренные, в точности такие же, как там, над озером, и Гарри, кажется, и не надо было ничего другого. Впрочем, он почти сразу же вспомнил, что ему не мешало бы как следует вычистить рот. Рассмеявшись, он спрятал лицо у Снейпа на плече. Тот выдохнул и погладил его по спине, а потом вдруг отстранил немного, положил руку на затылок, заставляя привстать на цыпочки, и принялся целовать – куда придется, в лоб, в щеки, в висок. Прижал к себе – Гарри уткнулся носом в его шею, вдыхая сильный запах лекарств и смутный - кофе.
- Северус, - сказал Гарри.
- Да? – отозвался тот.
Гарри улыбнулся:
- Мне просто нравится, как это звучит.
Северус хмыкнул:
- В таком случае, ты извращенец – Поттер, потому что ты единственный, кому это нравится.
- Ага, я извращенец, - прыснул Гарри и снова уткнулся в его воротник, в то время как Северус положил тяжелую, теплую руку ему на спину. – Ты только не злись на меня больше, - попросил он.
Северус усмехнулся:
- Вряд ли я способен на тебя злиться с тех пор, как ты оказался жив.
Гарри вспомнил, как Северус пинал ведро:
- Ты боялся за меня сегодня?
- А как ты думаешь, Поттер? Первая в твоей жизни серьезная операция аврората. Разумеется, ты привык уже чуть ли не ко всему, но судя по словам Кингсли и твоего напарника, в последнее время твои нервы были не в лучшем состоянии, и ты настолько был потрясен историей убитой девушки, что чуть в обморок при виде сердца не свалился. И вдруг ты исчезаешь, на Гриммо тебя нет, а твои стремления последних дней, мягко говоря, пугают…
- Гарри.
- Что?
Гарри провел пальцем по его губам.
- Гарри, а не Поттер, - сказал он.
Северус вздохнул и сжал его пальцы в своих, но руку от своего лица убирать не стал, наоборот – подставил под нее щеку. Гарри, улыбаясь, повел пальцами по ней вверх, зарылся в волосы. Волосы были не совсем чистые, но и не очень грязные – чуть сальные у корней, и это почему-то напоминало о том Снейпе, которого Гарри помнил, и почему-то это было важно, что Снейп был тем, прежним, словно частичка жизни, которая осталась на своем месте, последний кусочек паззла, которого не хватало, чтобы все остальное тоже встало наконец на свои места.
- Нас ждет Кингсли, Гарри, - мягко напомнил Северус и потрепал его по волосам. – И, поскольку уже не меньше часа ночи, представь, какие слова в наш адрес он употребляет, сидя в одиночестве в полутемном кабаке.
Гарри отстранился.
- А что дальше? – внезапно испугавшись, спросил он. – Завтра ты действительно переедешь в дом на Гриммо или пришлешь письмо, что то, что происходит сегодня – ошибка, что мне нужно убираться к Джинни, что я гожусь тебе в сыновья, что у тебя скверный характер, и поэтому между нами ничего не может быть?